Сталинские благодарности

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Сталинские благодарности

В первую годовщину Победы советского народа в Великой Отечественной войне Министерство Вооруженных Сил выпустило персональные книжки, по образцу напоминающие орденские, — «Сталинские благодарности». Они вручались офицерам и генералам Красной Армии, заслужившим в боях благодарности от Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина. У Героя Советского Союза гвардии генерал-майора Василия Филипповича Маргелова (генеральское звание ему было присвоено 13 сентября 1944 года) их двенадцать. Первая — за освобождение городов Борислава и Херсона. Вторая — за участие дивизии в освобождении города Николаева.

И вот тут-то комдива В. Ф. Маргелова поджидал сюрприз. Собственно говоря, организовал он его сам. А дело обстояло так. После долгих мытарств Агафья Степановна с внуком оказались в Молотове у дочери Марии. Здесь-то их и разыскал адъютант комдива. Имя командира 49-й гвардейской Херсонской дивизии гремело на всю страну, а рассказы очевидца о славных делах сына вызывали у Агафьи Степановны чувство материнской гордости. К тому же ей, как матери Героя Советского Союза, полагались и помощь, и пособие. О внуке Генке особый разговор. В 1944 году ему исполнилось тринадцать лет. Пацан, да и только. Но в войну дети взрослели необычайно рано, и желание бить фашистов так, как делал это отец, росло с каждым рассказом. Дело оставалось за малым: уговорить бабушку и адъютанта. Бабушку пришлось скрепя сердце обмануть, а вот сержант Е. Иванов был ошарашен, когда в вагон поезда, увозящего его из Молотова, протиснулся Генка.

Можно представить, что творилось на душе бывалого воина на всем долгом пути, который он проделал с сыном комдива до фронта. Ведь никаких полномочий, касающихся Генки, он не имел. Напротив, мальчишка был необычайно доволен — мечта побывать в настоящем бою и предчувствие радости от встречи с отцом соседствовали в его сердце. Но вот и КН дивизии. Землянка, грубо сколоченный стол с разбросанными на нем картами, над которыми при свете коптилкисклонился генерал. Генерал — это отец, с которым не виделся целых пять лет! Обнялись крепко, по-мужски. Адъютанту комдив пригрозил, для порядка, наказанием. Затем оглядел сына: «Экий ты худой!» И тут же распорядился: «В медсанбат его, на откормку, а там поглядим, куда пристроить». Анна Александровна Куракина, тайком наплакавшись, приняла Генку как родного, и вскоре у мальчугана, откормленного на армейской каше, на щеках заиграл румянец. А тут и форма подоспела, новенькая, с иголочки. Нашелся и фотограф. В далекий Молотов полетело письмо с фотографией — гляди, мол, бабуля, каков я молодец! Маргелов-старший пристроил сына в запасный учебный батальон, где уже проходили службу братья Шубины, сыновья начштаба дивизии.

...Генка, надрывая глотку, вместе с другими бойцами громко кричал «ура», когда зачитывался приказ о награждении дивизии орденом Красного Знамени. Такую оценку получили действия соединения при взятии Николаева. На очереди была Одесса, на ближние подступы к которой части дивизии вышли 4 апреля. И тут Генка нарушил слово, которое он дал отцу, — не лезть на передний край. Но разве в той обстановке, которая предшествовала штурму Одессы, усидишь в тылу? Вместе с братьями Шубиными, такими же ослушниками, пробрались на передовую. В уличных боях понятия фронт и тыл — относительные. Не растерялся Маргелов-младший, когда лицом к лицу оказался с фашистом. У того в руках автомат, у него — карабин. Генка выстрелил первым.

Когда отгремели бои и Одесса начала возвращаться к мирной жизни, комдив потребовал к себе сына. Генка стоял понурив голову и на все вопросы отца отвечал односложно: «Виноват. Так точно. Никак нет». — «Трое суток ареста!» — подвел итог семейному разговору Маргелов-старший. За взятие Одессы комдив 49-й гвардейской Херсонской дивизии получил очередную благодарность от Верховного Главнокомандующего, а Генка, отбывая наказание на «губе», в обычной землянке, гадал, что будет с ним дальше. Через сутки его вызвал к себе отец и без слов показал журнал «Красный Воин», на обложке которого красовался розовощекий, улыбающийся суворовец. «Хочешь учиться?» — спросил Маргелов-старший. «Да!» — ответил, не раздумывая, Генка.

Анна Александровна засела с ним за учебу. Мальчишка оказался смышленым, и вступительные экзамены в Тамбовско суворовское училище, куда она его отвезла, сдал успешно.

...На завершающем этапе войны Ставка, полагая, что 49-я гвардейская Херсонская дивизия и ее командир способны решать самые сложные задачи, переподчиняла соединение то 2-му, то 3-му Украинским фронтам, которыми командовали соответственно Р. Я. Малиновский и Ф. И. Толбухин. Кишинев маргеловцы освобождали в составе 2-го Украинского фронта, участвуя в широко известной Ясско-Кишиневской операции, а на Дунае дивизию переда, ли в подчинение командованию 3-го Украинского фронта.

8 сентября 1944 года войска 3-го Украинского фронта вступили на территорию Болгарии, правительство которой лишь накануне объявило о разрыве отношений с Германией и запросило условия перемирия с СССР. Продвижение частей Красной Армии проходило без единого выстрела. Маргеловцев встретила ликующая Силистра. Комдива и офицеров подбрасывали на руках, громогласно звучало: «Добре дошли!» То же самое приветствие, которым встречали русских воинов-освободителей в 1877 году.

...3 марта 1978 года, когда Болгария торжественно отмечала столетний юбилей со дня обретения независимости, командующему ВДВ генералу армии В. Ф. Маргелову на приеме в болгарском посольстве была вручена медаль «100 лет освобождению Болгарии от османского ига». Всего же у Василия Филипповича было пять болгарских наград.

...«Грузиться на пароходы и баржи!» — получил Маргелов приказ и невольно присвистнул. Всякое бывало на его армейском веку, но командовать флотилией, состоящей из разношерстных судов и барж, приходилось впервые. Невольно вспомнилась мелодия старинного вальса «Дунайские волны», когда «флагман» — пассажирский пароход, на который погрузились штаб дивизии и разведка, отошел от пристани. Над строем судов барражировали истребители и штурмовики. Ровно сутки продолжалось это удивительное водное путешествие, и 16 сентября дивизия выгрузилась в румынском городе Корабия, незадолго перед тем освобожденном от фашистов. Напомним, что еще 24 августа 1944 года Румыния выступила на стороне Советского Союза против фашистской Германии.

Позже Маргелов вспоминал: «Честно говоря, еще задолго до Ясско-Кишиневской операции я не замечал у румын особого боевого рвения. Допрашивая пленных, чувствовал их нелюбовь к своим германским союзникам, нежелание воевать за чуждые Румынии, румынскому народу интересы... Без единого выстрела сдавались в плен целые румынские части, добровольцы принимали участие в боях против гитлеровцев.

В те времена в состав 2-го Украинского фронта вошла румынская пехотная добровольческая дивизия имени Тодора Владимиреску. А позже, в Венгрии, я уже воевал с механизированной румынской дивизией против общего врага».

Добавим, что среди наград Василия Филипповича были ордена и медали Румынии.

8 октября 1944 года 49-ю Херсонскую дивизию, занявшею после упорных боев с эсэсовцами румынский город Турну-Северны, командующий 46-й армией неожиданно повернул на юг. Маргеловские полки прочно оседлали шоссейную дорогу, ведущую в Югославию, — не использовать столь благоприятную возможность было бы непростительно. К тому же Маргелов был проинформирован, что одновременно с вступлением его дивизии в Югославию по тылам фашистов должны ударить партизаны.

Но внезапно в планы вмешалась непогода. Холодный дождь превратил горные дороги в сплошное месиво. И все же гвардейцы вышли на позиции немцев и обрушили на них смертоносный огонь. Фашисты пытались закрепиться в городке Бела-Церква, но тот был уже взят югославскими партизанами. Вскоре туда вступил и передовой, 144-й гвардейский полк. В воспоминаниях командира роты старшего лейтенанта Л. Н. Ефременко это событие выглядело так:

«...Гвардейцы подтянулись, стройно зашагали в ногу. Все население города высыпало на улицу и со слезами радости на глазах хлебом-солью встречало, по славянскому обычаю, своих братьев-освободителей... Идешь по городу, а к тебе бегут с поцелуями, цветами, выпивкой, закуской... просят зайти в дом, чтобы в доме остался хотя бы дух воина-освободителя».

На следующий день Бела-Церкву ожидал необычный совместный строевой смотр частей Красной Армии и Югославской Освободительной Армии, на который прибыли маршалы Р. Я. Малиновский и Ф. И. Толбухин. Звучали слова команд, не требовавшие перевода, произносились на Русском и сербском языках речи, смысл которых был ясен и понятен всем — враг будет непременно добит и долгожданная победа не за горами. А затем местное население проявило настоящее сербское гостеприимство — веселье било через край. Не остался в долгу и Маргелов — разве кто откажется пробовать крепость русской водки?

До конца своих дней вспоминал Василий Филиппович незабываемый поход по горным отрогам, сербские города и села, которые брала с боями его дивизия, открытость сердец братского народа, его признательность и благодарность — самую большую награду и для солдата, и для генерала.

Маргелов помышлял уже о походе на Белград, когда 46-ю армию перебросили в Венгрию. За боевые действия на венгерской территории 49-я гвардейская Херсонская дивизия и ее командир получили от Верховного Главнокомандующего целых пять благодарностей. 147-й гвардейский стрелковый полк стал именоваться «Будапештским», а 144-й гвардейский стрелковый полк был награжден орденом Александра Невского.

В отличие от Болгарии и Румынии, где освободительные движения имели реальную силу, и, свергнув ненавистные режимы, обратили оружие своих национальных формирований против фашистской Германии, режим М. Хорти, пребывавший у власти почти четверть века, сумел вовлечь венгров в гитлеровскую авантюру, сулившую обширные территориальные приобретения. Венгры ожесточенно сражались против Красной Армии под Сталинградом, Кишиневом, в Югославии. Не собирались они складывать оружие перед советскими войсками и теперь, в преддверии очевидного исхода войны, пытались не допустить вступления Красной Армии на территорию страны, гарантировать немцам свободный отход и предоставить право хозяйничать в Венгрии американцам и англичанам. Конечно, комдиву гвардейской 49-й о сложной политической игре, которая шла на переговорах в Москве осенью 1944 года, ничего известно не было. Но ясно было, что противник стремится выиграть время, с тем чтобы создать в северной части Трансильвании и Среднедунайской низменности оборонительные рубежи. Один из них получил поэтическое название «Маргарита».

Даже всякое повидавшие сталинградцы спустя годы неизменно отмечали, что им не доводилось участвовать в таких жесточайших боях, которые шли в Венгрии. Дело порой принимало непредсказуемый оборот. Мощная танковая группировка немцев рассекла 3-й Украинский фронт и вышла на КП командующего Ф. И. Толбухина. И тогда на помощь пришли соседи — 46-я армия 2-го Украинского фронта. Если взглянуть на карту, Венгрия — небольшое государство, площадью чуть больше 90 тысяч квадратных километров. И вот на этом пространстве сражались сразу целых три советских фронта. 2-му, 3-му и 4-му Украинским фронтам Ставка поставила твердую задачу: не позволить немцам деблокировать будапештскую группировку. Дивизия Маргелова отбивала атаки немцев на внешнем кольце окружения. Комдива с неизменным маузером в руке видели в самых горячих точках. Вновь, как и на Мышковой, зазвучал призыв: «Ни шагу назад! Стоять насмерть!» К концу декабря немецкое наступление застопорилось. Перед самым новым, 1945 годом по войскам разошлась листовка: «На подлое убийство советских парламентеров капитанов М. Штеймеца и И. Остапенко ответим взятием Будапешта». Речь шла о представителях 2-го и 3-го Украинских фронтов, предъявивших противнику 9 декабря ультиматум о прекращении сопротивления. Но немцы и венгры, превратившие Будапешт в неприступную крепость и уповавшие на скорое избавление из «котла», сражались за каждую улицу, каждый дом, и только 13 февраля 1945 года столица Венгрии капитулировала.

В то время, когда советские войска штурмовали Будапешт, в городе Дебрецен заседало Временное национальное собрание — верховный законодательный орган переходного периода. 22 декабря оно образовало Временное правительство, а 28 декабря Венгрия вступила в войну против Германии. Первая венгерская награда — Звезда и Знак Ордена «Венгерская Народная Республика» появилась на груди генерала В. Ф. Маргелова в 1950 году. Второй — медали «Братство по оружию» Золотой степени — он был удостоен спустя тридцать пять лет. Все это время советский военачальник, командующий Воздушно-десантными войсками в памяти некоторых венгров олицетворялся с образом «душителя венгерской свободы». Маргелова это не смущало. Пройдя через жестокие бои на территории Венгрии, он по-своему воспринял события 1956 года. Поэтому позволим себе в следующей главе нарушить хронологию нашего повествования.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.