Взглядом из окопа
Взглядом из окопа
Все дальше в прошлое отодвигаются годы Великой Отечественной. Но не убавляется работы сотрудникам военных архивов. Все новые авторы берутся записать на бумаге пережитое, пополнить страницы народной летописи, и все новые факты требуют документальных подтверждений, уточнений… Вот и шахтер Абдулин Мансур Гизатулович, работавший после войны, как и до войны, на рудниках, шахтах, приисках, только выйдя на заслуженный отдых, взялся за перо.
О войне много написано. Так много, что успели сложиться привычные стереотипы читательского восприятия и новому автору, трудно бывает на них не оглядываться. Книга Мансура Абдулина «160 страниц из солдатского дневника» привлекает прежде всего непосредственностью авторских впечатлений. О чем бы Абдулин ни вспоминал — о приеме в партию в окопах, о том, как эти самые окопы рылись в степях под Сталинградом, о капитуляции армии Паулюса, — он рассказывает так, как было с ним на самом деле. Справедливо оговариваясь, что рядовой солдат не может видеть ход боя в масштабе полка или дивизии, автор сосредоточивает внимание на своих собственных ощущениях в ту или иную минуту, секунду… Описание секунд иногда занимает у него целые страницы, ибо на фронте и доля секунды сплошь и рядом жизнь или смерть.
Цепкая память автора не забыла подробностей окопного быта под Сталинградом. Казалось бы, зачем они новым поколениям через четыре десятка лет? Не снижают ли они героический пафос образа солдата Великой Отечественной? Нет, не снижают. Чем подробней мы видим в воспоминаниях автора обыкновенных людей, которым и под огнем требовалась каждодневная пища, одежда, тепло, тем контрастней, ярче прорисовывается сила духа этих людей, их неистощимый в тяжелейших условиях юмор, веселость, тем ближе они становятся читателям.
Для Абдулина участие в воине было исполнением гражданского долга перед Родиной. Автор начинает с описания страха, который овладел им в первые часы прибытия на передовую, в реальную обстановку, из которой пачками шли в тыл извещения: «Погиб смертью храбрых…» С трудом добившийся отправки на фронт «из-под брони», он теперь спрашивает себя, а не разумней ли было использовать возможность остаться дома. И с удивлением убеждается: как бы ни было страшно на передовой, еще страшней вопрос после войны: «А почему ты не был на фронте?» «Вот ведь штука, — с некоторой даже досадой размышляет он, — и умирать не хочется и жить невмоготу, если нечиста совесть». Вот отправной толчок рассуждений автора. Почему так легко читается финал? Почему Абдулину так легко в кузове грузовика, который везет его домой, в любимую Бричмуллу, среди пассажирок в пестрых платьях? Да потому, что у него чиста и спокойна совесть и отвоевал свое, и «За отвагу» на груди сверкает…
На войне побывал талантливый человек, сумевший хорошо рассказать нам «военную» историю своей души.
Владимир Карпов,
Герой Советского Союза, писатель
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
«Подошла и разнежила взглядом…»
«Подошла и разнежила взглядом…» Подошла и разнежила взглядом… Как не верить, что есть чудеса! О, блаженство быть вместе, быть рядом Хоть на краткие четверть часа. Этот голос певучее скрипки, Эта поступь легка и горда, А пленительней этой улыбки Я не видел еще
«Взглядом окинул пустынные окна рассвет…»
«Взглядом окинул пустынные окна рассвет…» Взглядом окинул пустынные окна рассвет, Взгляд утонул без надежды на радость побед, Тьма опустила огромные крылья свои, Некому ждать розовеющий ветер зари. Жёлтым отливом сияет чернеющий шёлк, Будто надели на землю
Опыт со взглядом из «клетки»
Опыт со взглядом из «клетки» Ознакомление с материалами дела шло порядком, выбранным не мною, а представителем следвия, тома были вперемешку, в этом наверняка был какой-то смысл, к которому еще прибавлялась несвоевременная подготовка следующих томов дела, а зачастую -
Глава двадцать четвертая. Замполиты. Взгляд из окопа
Глава двадцать четвертая. Замполиты. Взгляд из окопа Мы ехали в Москву на 50-летие Победы. В купе нас было четверо. Все из разных городов России и Украины. Случилось так, что мы представляли и разные рода войск: летчик, танкист, пехотинец и артиллерист. Жалели, что не было
Под взглядом «Богоматери» Петрова-Водкина
Под взглядом «Богоматери» Петрова-Водкина Бурные события лета 1920-го помешали Ларисе Михайловне работать в литературно-художественной части политуправления Балтфлота, куда она была зачислена 31 июля, а уволена 10 сентября, как не приступившая «к исполнению своих
Читателю, случайно зацепившемуся взглядом за эту книгу, или вместо предисловия
Читателю, случайно зацепившемуся взглядом за эту книгу, или вместо предисловия Вас утомили инопланетяне, вампиры и надуманные страсти? Тогда вы на правильном пути – эта книга для вас. Вам надоели привычные будни и хочется заглянуть в совсем другую жизнь? Тогда идите за
ПОД ВЗГЛЯДОМ ЛЕНИНА
ПОД ВЗГЛЯДОМ ЛЕНИНА В послеобеденные часы 29 июля потрепанный «Фиат» российского производства взял Ниву и меня из нашей гостиницы и отвез нас за высокие красные усеянные бойницами кремлевские стены в довольно простую и скромно меблированную комнату в скромном здании,
«Ты зачем дала глубоким взглядом нам двоим в грядущее взглянуть?» Гёте и госпожа фон Штейн
«Ты зачем дала глубоким взглядом нам двоим в грядущее взглянуть?» Гёте и госпожа фон Штейн Имя Шарлотты фон Штейн неразрывно связано с первым десятилетием пребывания Гёте в Веймаре. Его внутреннее развитие от молодого «бурного гения» в человека строгой самодисциплины