Мультипликация — дело серьезное

Мультипликация — дело серьезное

Киновед А. Волков вспоминал, как в самом начале 60-х годов на студии «Союзмультфильм» актер Театра Сатиры Владимир Лепко рассказывал о своем друге и коллеге Анатолии Папанове, хвалил его голос — сказочный, неповторимый, «мультипликационный». Возможно, среди слушателей был и Вячеслав Котеночкин, тогда просто Слава, по студийной кличке Кот, еще, кажется, не думавший о режиссуре. И кто бы мог подумать, что через несколько лет этот мало кому в ту пору известный артист, друг Лепко, заставит заговорить множество самых разнообразных мультипликационных героев, а потом произнесет в первый раз с экрана ставшую знаменитой фразу: «Ну, заяц, погоди!» — положившую начало самому популярному мультсериалу, долгожителю среди анимационных фильмов. Впрочем, о том, что коротенький, в одну часть, фильм выльется в сериал, никто еще и не помышлял…

Мультфильмы — самое доброе искусство. Они — как новогодняя елка, веселые, яркие, полны музыки. Я с радостью их озвучиваю. Правда, в основном хищников, тяжелую лесную артиллерию: волков, медведей — а хотелось бы и голосом какого-нибудь доброго, симпатичного персонажа поговорить… Ну и всякую нечисть озвучиваю тоже. Но, что приятнее, не просто леших и водяных в их неприглядности, а грустных и одиноких, стремящихся преодолеть свое сказочное предназначение. «А мне летать охота», — поет, помните, один такой Водяной.

Я заставил заговорить немало нарисованных героев — у меня даже есть диплом от «Мультфильма» за лучшую актерскую работу 1963 года. Это я сыграл Волка в фильме «Бабушкин козлик».

Мультфильмы требуют и творческого поиска, и мастерства. Допустим, нужно озвучить Чудище гороховое о семи головах. Но каким оно должно быть? Этого не знает никто. Или, к примеру, Водяной. Или Фонарный столб, Бульдозер… А будут они такими, какими я их сделаю. И изобразительное средство тут одно — голос. Работа в мультфильмах многое дает. Однажды я сыграл роль грузовика-самосвала. Мой самосвал плачет в фильме крупными слезами. Очень хорошая и драматическая роль. Я играл и Змея Горыныча, и Обиженного Котенка, и Старую Муху, и Дверную Ручку. Просто кладезь для актера.

На роль Змея Горыныча в первый раз и пригласил Папанова Вячеслав Котеночкин. Ему казалось, что артист очень подходит для этой роли. Но, пообщавшись с Папановым, увидев перед собой доброго и стеснительного человека, засомневался в своей правоте, но не решился отказать Папанову. И вновь удивился в начале работы — так заразительно, много импровизируя и предлагая неожиданные решения, создавал артист образ, очень далекий от его натуры. Стой самой первой работы режиссер уже не представлял себе мультфильмов без участия Папанова. И не только мультфильмов, но и новелл из знаменитого «Фитиля».

Озвучение мультфильмов — очень любопытное зрелище. Зрелище — потому что там разворачиваются небольшие театральные представления. Артисты, хоть и не появляются на экране, помогают себе и друг другу жестами, мимикой и телодвижениями, разыгрывают сцены, перевоплощаясь в своих героев. Не только голос работает, но и весь актерский аппарат.

Мне нравится, что многие мои персонажи поют. В фильме «Волчище — серый хвостище» легковерный волк, поверивший лисе и оставшийся без хвоста, даже может разжалобить своей песенкой: «А мы неделю целую не ели никого».

Самая моя известная мультипликационная роль — конечно, Волк. «Ну, погоди!» — замечательная лента. У ее создателей столько фантазии и столько юмора, что она выросла в многосерийную и выходит больше пятнадцати лет, — а ведь предполагался сначала одночастный мультфильм, где я произносил всего одну реплику: «Ну погоди!» Однако суждено мне было произносить ее на разные лады много лет. Говорят, даже во сне иногда я говорю: «Ну погоди!»

В. Котеночкин: «Не забыть огорченное лицо Папанова, когда в роли Волка он обнаружил всего два слова… Но обижать меня отказом не стал. После выхода фильма на экраны мы получили столько писем, что решили продолжить приключения лукавого Зайца и незадачливого Волка. У Папанова появилась еще одна реплика — „Ну, заяц, погоди!“ Позже, в „морской“ серии, была игра с чемоданом, и у актера неожиданно родилось: „Ну, чумадан, погоди!“»

Котеночкин сетовал, что поздно узнал о том, что Папанов хорошо поет: «Знай я о его вокальных способностях пораньше — он бы у меня давно запел. Но мне это стало известно только после выхода спектакля „Маленькие комедии большого дома“, где Папанов исполняет известный романс „Пой, ласточка, пой!“ После этого запел и Волк — в „новогодней“ серии „Ну, погоди!“, где Волк переодевается Снегурочкой».

Но тем не менее по условиям фильма Волк, хоть и с разными вариантами, произносил одну и ту же фразу на протяжении многих лет, во всех шестнадцати выпусках — и должен был ни разу не повторить уже найденную однажды интонацию.

Непростая это задача, но Папанов справлялся с ней блестяще, вкладывая в свою реплику мощную гамму самых разнообразных чувств с самыми разнообразными их оттенками. Работал он, по воспоминаниям очевидцев, с огромной самоотдачей и юмором, импровизация и экспромт в озвучении мультфильма доставляли ему удовольствие. И работа над этим мультфильмом развила у актера редкостное умение «попадать точно в тон», в результате составилась целая антология волчьих проклятий и угроз…

При этом именно эта небогатая текстом работа принесла артисту невероятную известность. В. Котеночкин вспоминал: «Популярность Анатолия Дмитриевича в роли Волка была из ряда вон выходящей. Воистину это стало „феноменом Папанова в истории киномультипликации“. Не знаю другого актера, которого узнавали бы на улицах, когда его собственного лица на экране не было и быть не могло».

Мне кажется, у Волка нестрашный голос. Он вообще от серии к серии становится добрее и несчастнее. И если сначала он действительно что-то замышлял против Зайца, то потом в нем появилось некоторое благородство. Посмотрите только, что вытворяет этот ехидный Зайчишка! Как издевается над бедным Волком! Волку ничего такого и в голову не придет. А порой мне кажется, что наши герои уже помирились, и вся эта беготня превратилась в игру и доставляет обоим удовольствие. Кстати, с симпатией к моему герою относятся многие дети. Здесь возникла парадоксальная и неожиданная для авторов ситуация: все чаще дети стали отдавать симпатии Волку — он действует открыто, он полагается только на себя, не ловчит, а Заяц — хитрит, иногда жесток. Дети все это очень хорошо улавливают.

Присылают ребята и сценарии следующих серий, рисунки. У меня дома хранится целая галерея портретов Волка. Раз позвонил мне один семилетний мальчик, который очень стеснялся и был поэтому не слишком красноречив. Оказалось, просто хотел узнать, каким голосом я говорю в жизни. А однажды пришло письмо от четвероклассников из одного южного города: «Здравствуйте, товарищ Волк! Вы нам очень нравитесь. Даем вам обещание учиться еще лучше!»

Хотя известность в роли Волка легла на мои плечи и своего рода бременем. Судите сами: часто ребятишки нашего двора, завидев, что я выхожу из подъезда, начинали кричать хором: «Ну, Волк, погоди!» Это повторялось почти ежедневно, и часто я выходил, пряча лицо в воротник. Или как-то на Калининском проспекте, где я решил пройтись после репетиции, попались мне навстречу двое мальчишек. Один взглянул на меня, остановился как вкопанный, ткнул пальцем в мою сторону да как закричит: «Смотрите, Волк идет!» Много было таких историй, все и не вспомнить. В общем, эта «волчья» популярность частенько не давала мне житья…

Да и на творческих встречах порой создавалось ощущение, что Волк — единственная сыгранная мною роль: речь обязательно, неминуемо заходила о «Ну, погоди!».

Вера Васильева: «На концертах и творческих встречах Толю всегда спрашивали о „Ну, погоди!“. Он терпеливо отвечал на все вопросы, но потом говорил: „А сейчас я прочитаю вам стихотворение Пушкина“. Ему хотелось донести зрителям что-то важное, серьезное, но как часто они — это было видно — хотели, чтобы он поскорее с серьезным закончил! И снова ждали пустяков…»

Откровенно говоря, может быть, эта любимая мною роль сыграла со мной как с актером злую шутку. В связи с фильмами «Ну, погоди!» я уже не могу позволить себе сниматься в некоторых фильмах. Есть и другая сторона. Актер амортизируется, с этим ничего не поделаешь. Это и явилось причиной того, что меня не утвердили на некоторые роли серьезного плана, на роли положительных героев — Волк преградил мне к ним дорогу. На радио и в кино говорят: «У него голос из „Ну, погоди!“».

Актер выходит в тираж так же, как исписывается автор, художник, композитор. Это естественный процесс. Поэтому состав актеров в мультипликации, на радио, на телевидении надо постоянно расширять. Но, хоть мне и кажется порой, что Волк «съел» мои прочие роли, мультипликацию все равно люблю и отношусь к ней не менее серьезно, чем к работе для взрослых.

Веселые и грустные, насмешливые и остроумные, мультфильмы любимы зрителем — юным и взрослым. Мне нравятся фильмы Котеночкина, Иванова-Вано. Художник и режиссер — в таком синтезе мастер тонко чувствует замысел, композицию картины, ее поэтическое, образное решение. Не стоит думать, что мультфильмы — это что-то легкое, неполновесное, развлекательное. Вспомните «Бэмби» Диснея — замечательную киноповесть о подвиге, любви, дружбе…

Кстати, рисованные фильмы озвучивали многие актеры. Например, Качалов, Яншин, Грибов, Козловский, Лемешев. По-моему, это лучшее доказательство: мультипликация — дело серьезное.

После шестнадцати серий «Ну, погоди!» у авторов появился замысел снять еще несколько сюжетов, объединенных через такую забавную историю: Волк и Заяц дожили до преклонных лет, помирились, и однажды Заяц со своими зайчатами приходит в гости к Волку — посмотреть на видеомагнитофоне приключения отцов семейств в молодые годы. А детки у Зайца — панк, рокер и металлист, тогда как единственный сын Волка интеллигентно играет на скрипке. Зайчата задевают волчонка, между ними возникает конфликт… Папанова заинтересовал этот замысел, рассказанный ему Котеночкиным. Более того, у Волка в этих сериях предполагался более пространный, чем в отснятых сериях, текст, что тоже очень понравилось артисту. Все это не осуществилось. Без Анатолия Дмитриевича снимать что-либо, связанное с «Ну, погоди!», В. Котеночкин не хотел.

Справедливости ради нужно сказать, что продолжение «Ну, погоди!» все же последовало — сериал был невероятно любим зрителями, и потому было сделано еще несколько выпусков. Два фильма снял В. Котеночкин, при этом для роли Волка использовались записи голоса Папанова и фрагменты озвучки предыдущих серий. Часть снятых впоследствии другими режиссерами серий — это совсем другое кино с другими голосами и сильно изменившимися персонажами, вторая часть — по выражению Вячеслава Котеночкина — «убогое дурновкусие». Но эта история уже за пределами нашей книги…