18. Беньямин – Шолему 11.08.1934
18. Беньямин – Шолему
11.08.1934
В связи с тем, что я сейчас навожу – надеюсь, что действительно последний – глянец на моего «Кафку»[163], хочу, пользуясь случаем, эксплицитно вернуться к некоторым из твоих возражений, присовокупив к ним и несколько вопросов, касающихся твоей точки зрения.
Я сказал «эксплицитно», поскольку имплицитно это в некоторых отношениях уже сделано в новом варианте текста. Изменения там значительные <…>.
Здесь же лишь несколько главных пунктов:
1) Разногласия между моей работой и твоим стихотворением я бы попытался сформулировать так: ты исходишь из «ничтожества откровения», из мессианской перспективы предопределенного хода вещей. Я исхожу из мельчайшей вздорной надежды, а также из тварей, которым, с одной стороны, эта надежда адресуется, и в которых, с другой стороны, эта вздорность надежды отражена.
2) Когда я называю одной из самых сильных реакций Кафки стыд, это нисколько не противоречит остальным аргументам моей интерпретации. Скорее этот первобытный мир – тайное настоящее Кафки – оказывается как бы историко-философским указателем, который выделяет эту реакцию стыда из сферы личных чувств. В том-то все и дело, что дело торы – если держаться кафковской версии – порушено.
3) Сюда же примыкает вопрос о писании. Утеряно ли это писание учениками или они просто не в силах его расшифровать – ответ на этот вопрос связан все с тем же самым, поскольку зашифрованное писание без приданного ему ключа уже не писание вовсе, а просто жизнь. Жизнь, как она идет в деревне под замковой горой. В попытке превратить жизнь в писание вижу я смысл тех «поворотов», к которым тяготеют многочисленные притчи Кафки, из коих я выхватил «Соседнюю деревню» и «Верхом на ведре». Существование Санчо Пансы можно считать образцом, потому что оно, по сути, сводится к перечитыванию собственной, пусть и шутовской, жизни и жизни Дон Кихота.
4) То, что ученики – «которые писание утеряли» – не принадлежат к гетерическому миру, у меня подчеркнуто в самом начале, когда я их вместе с помощниками приравниваю к тем существам, которым, по слову Кафки, дано «бесконечно много надежды».
5) То, что я не отрицаю аспектов откровения в творчестве Кафки, вытекает хотя бы из того, что я – объявляя это откровение «искаженным» – признаю его мессианскую сущность. Мессианская категория у Кафки – это «поворот» или «изучение». Ты совершенно правильно предполагаешь, что я вовсе не намерен преградить путь теологическим интерпретациям вообще (я и сам такую исповедую), но вот самонадеянным и скороспелым интерпретациям из Праги – это точно. Аргументацию, опирающуюся на повадки палачей, я отмел как негодную (еще даже до получения твоих соображений).
6) Постоянное кружение Кафки вокруг Закона я считаю одной из мертвых точек его творчества, чем хочу всего лишь сказать, что – исходя именно из этого творчества – интерпретацию с этой мертвой точки невозможно сдвинуть. Но пускаться сейчас в отдельный разговор об этом понятии я и вправду не хочу.
7) Прошу тебя разъяснить твою фигуру речи, согласно которой Кафка изображает «мир откровения, правда, с такой перспективой, которая сводит это откровение к его ничто».
Вот и все на сегодня.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКДанный текст является ознакомительным фрагментом.
Читайте также
1. Беньямин – Шолему Берлин, 21.07.1925
1. Беньямин – Шолему Берлин, 21.07.1925 Попросил дать мне на рецензию несколько вещей из наследия Кафки. Его короткую историю «У врат закона»[147] я и сегодня, как и десять лет назад[148], считаю одним из лучших рассказов, написанных на немецком
6. Беньямин – Шолему Берлин, 28.02.1933
6. Беньямин – Шолему Берлин, 28.02.1933 Не зная работу Шёпса, но смея надеяться, что все же представляю себе духовные горизонты твоих наблюдений, я с полной убежденностью могу только поддержать тебя в том, что таких вот мерзких запевал протестантских теологических азов внутри
9. Беньямин – Шолему Париж, 18.01.1934
9. Беньямин – Шолему Париж, 18.01.1934 Ты знаешь, с каким чрезвычайным интересом я читаю все, что попадает мне в руки из написанного Агноном[153]. <…> Ничего более прекрасного, чем «Большая синагога», мне <…> не встречалось, я считаю ее грандиозной и образцовой вещью. <…>
11. Беньямин – Шолему Париж, 06.05.1934
11. Беньямин – Шолему Париж, 06.05.1934 Ты вынуждаешь меня высказаться в том смысле, что <…> альтернативы, которые лежат в основе твоих опасений[155], в моих глазах не обладают и тенью жизненной силы. Пусть альтернативы эти весьма распространены – я не отрицаю права любой
12. Беньямин – Шолему Париж, 15.05.1934
12. Беньямин – Шолему Париж, 15.05.1934 <…> Пишу сегодня в спешке, лишь несколько строк. А именно чтобы сообщить тебе, что я получил ожидаемое предложение от Вельша. Я незамедлительно заверил его, что с радостью готов взяться за работу о Кафке. Но еще я написал ему, что считаю
14. Беньямин – Шолему Сковбостранд пер Свендборг, 09.07.1934
14. Беньямин – Шолему Сковбостранд пер Свендборг, 09.07.1934 /Беру на себя смелость/ повторить свою просьбу изложить мне кое-что из твоих мыслей о Кафке, невзирая на твой недавний отказ. Просьба эта тем более обоснованна, что мои собственные соображения на сей предмет тебе уже
17. Беньямин – Шолему Сковбостранд пер Свендборг, 20.07.1934
17. Беньямин – Шолему Сковбостранд пер Свендборг, 20.07.1934 Вчера наконец-то пришло от тебя долгожданное подтверждение моего «Кафки». Оно для меня необычайно ценно – прежде всего благодаря приложенному стихотворению. Уже много лет я не воспринимал ограничения, наложенные
20. Беньямин – Шолему Сковбостранд пер Свендборг, 15.09.1934
20. Беньямин – Шолему Сковбостранд пер Свендборг, 15.09.1934 Если я тебе <…> сообщу, что Вельш полагает, будто он может за фрагментарную, наполовину сокращенную публикацию моего «Кафки» предложить мне гонорар в 60 марок, ты, очевидно, поймешь, что всякому сколько-нибудь
22. Беньямин – Шолему Сковбостранд пер Свендборг, 17.10.1934
22. Беньямин – Шолему Сковбостранд пер Свендборг, 17.10.1934 «Кафка» продвигается все дальше, и поэтому я так благодарен тебе за новую порцию твоих замечаний. Впрочем, сумею ли я достаточно сильно натянуть тетиву лука, чтобы все-таки выпустить стрелу, это, разумеется, еще
23. Беньямин – Шолему Сан-Ремо, 26.12.1934
23. Беньямин – Шолему Сан-Ремо, 26.12.1934 На этих днях, как ты наверняка видел, вышла наконец первая часть «Кафки»[166], и то, что тянулось так долго, обрело все-таки какой-то вид. Меня эта публикация побудит при первой же возможности раскрыть досье чужих увещеваний и собственных
24. Беньямин – Шолему Париж, 14.04.1938
24. Беньямин – Шолему Париж, 14.04.1938 <…> И действительно, издатель Генрих Мерси в ответ на мою просьбу выслал мне биографию Кафки, написанную Бродом, а к ней еще и том сочинений, тот, что начинается «Описанием одной схватки».Я потому в этом месте Кафку упоминаю, что
26. Беньямин – Шолему Париж, 12.06.1938
26. Беньямин – Шолему Париж, 12.06.1938 В ответ на твою просьбу пишу тебе достаточно подробно о том, что я думаю о «Кафке» Брода; несколько моих собственных мыслей о Кафке ты найдешь в конце письма.Давай заранее условимся, что данное письмо целиком и полностью будет посвящено
26а. Беньямин – Шолему Париж, 12.06.1938
26а. Беньямин – Шолему Париж, 12.06.1938 Чтобы сообщить приложенному посланию более презентабельный вид, я счел уместным избавить его от личных привнесений, что вовсе не исключает того, что оно, как благодарность за побуждение, в первую очередь адресовано именно тебе. Я, кстати,
29. Беньямин – Шолему Париж, 04.02.1939
29. Беньямин – Шолему Париж, 04.02.1939 Путь от Шестова до Кафки для того, кто решился проделать этот путь, пренебрегая существенным, совсем недалек. А этим существенным мне все больше и больше представляется у Кафки юмор. Разумеется, он не был юмористом. Скорее он был человеком,
30. Беньямин – Шолему Париж, 20.02.1939
30. Беньямин – Шолему Париж, 20.02.1939 Я между тем снова обратился к своим размышлениям о Кафке. Листая старые бумаги, я спрашивал себя, почему ты до сих пор не переправил Шокену мою рецензию на книгу Брода. Или это уже
32. Беньямин – Шолему Париж, 14.03.1939
32. Беньямин – Шолему Париж, 14.03.1939 Покуда кое-какой мыслительный груз из предыдущего письма лежит у тебя в порту невостребованным, я уже отправляю тебе новый челн, сверх всякой меры нагруженный куда более тяжелым товаром – печалью моего сердца. <…> Если в деле с Шокеном