Глава шестнадцатая Мастерская Брусиловского

Глава шестнадцатая

Мастерская Брусиловского

Художником на нескольких моих фильмах работал Анатолий Брусиловский — известный светский персонаж. У него была роскошная мастерская на чердаке, где гуляла буквально вся московская богема — поэты, писатели, артисты, художники, дипломаты и стильные московские красавицы. Там можно было встретить знаменитых корреспондентов западных изданий Виктора Луи и Эдмунда Стивенса, американского посла Уолтера Стессела и шефа московского бюро германской телекомпании ARD Фрица Пляйтгена, крупнейшего коллекционера русского авангарда Георгия Костаки и других важных персон.

Брусиловский был неплохим графиком. Любимой его темой были знаки зодиака. В этой серии рисунков соблазнительная красавица вступала в преступную связь то с Раком, то со Львом, то с Близнецами, то с Девой и так далее.

Он был одним из первых художников, освоивших боди-арт. Так, в итальянском журнале «Espresso» публикация знаменитой поэмы Твардовского «По праву памяти» была оформлена фотографиями, на которых Брусиловский разрисовывает обнаженную модель Галю Миловскую. Напечатано все это было под шапкой «Над прахом Сталина».

По моей наводке Толя оформил замечательную пластинку Давида Тухманова «По волнам моей памяти». Так что она получилась очень интересной не только в музыкальном, но и в изобразительном плане.

У Брусиловского мы с Аллой встречали Новый год и отмечали мои кинопремьеры. В его мастерской постоянно тусовались корреспонденты иностранных СМИ, и это было очень удобно. Тогда материал о советской певице или советском фильме в каком-нибудь западном издании был невероятным событием, тем более в обход цензуры. А здесь это можно было организовать в два счета.

Сам Толя любил погулять на дипломатических приемах. Я тоже не отказывал себе в этом. Атмосфера дипломатических приемов скрашивала унылый советский быт. В те времена редко кого выпускали за границу и представление, к примеру, о кулинарных традициях других стран можно было получить только в посольствах. Брусиловский посещал их регулярно. Даже составил график национальных праздников, чтобы чего-то не упустить. То спешил к иранцам на плов, то к финнам на оленину в клюквенном соусе, то к тайцам на морские гребешки. В ответ он тоже приглашал друзей-дипломатов к себе. Даже так называемый «Клуб жен послов», аккредитованных в Москве, иногда собирался в его мастерской.

Еще Брусиловский собирал антиквариат, был одним из самых крупных коллекционеров художественного стекла знаменитого французского мастера Эмиля Галле, статуэтки и вазочки которого стоили в СССР копейки, во Франции тысячи франков.

Покупка какой-нибудь антикварной вещички становилась поводом для очередного приема. Гостей приходило много. Толя нанимал для обслуживания официанток-лимитчиц — они были дешевле. Перед приемом их инструктировал: если гость хлопнет в ладоши, нужно подбежать и предложить ему рюмку русской водки. Послы африканских стран радовались от души, когда дебелые русские девки по хлопку таскали им на подносах «Столичную».

Однажды зашел я к Брусиловскому по делу, а тут ему звонит какой-то иностранец. Положив трубку, Толя мне говорит: «Сейчас придет мой друг, Джон Смит, секретарь посольства Канады с молодой женой. Познакомить с ней хочет, и все такое».

Вскоре появляется канадец с супругой. Ведем мы с ним светскую беседу, и вдруг хлопок. Это миссис Смит ударила в ладоши и посмотрела на Брусиловского с немым вопросом. Я вглядываюсь в ее, до боли знакомое лицо, и вспоминаю, что это одна из официанток, обслуживавших Толины приемы. А она капризно говорит супругу: «Джон, по-моему, нас тут не уважают».

Но из этого пафосного заявления не совсем ясно: кто из нас должен бежать для нее за водкой? Мистер Смит здесь гость, я тоже. Остается только Брусиловский. Он, кривя лицо, встает и спрашивает: «Ну что, парни, выпьем?» Но я за рулем, а у Смита язва. Получается, что Толя должен обслуживать эту лимитчицу!

Так и пробегал потом весь вечер. Деваха отыгралась на нем за все свои унижения.