Глава одиннадцатая Изя, учись на скрипочке

Глава одиннадцатая

Изя, учись на скрипочке

Своей «фазенды» у нас не было, иногда мы ездили в гости к друзьям. Или просто выезжали на машине за город и гуляли по лесу — вдвоем с Аллой или втроем с Кристиной. И очень обрадовались, когда однажды композитор Леня Гарин и поэт Наум Олев предложили: «Ребята, по Черному морю ходит круизный пароход „Иван Франко“. Можно туда устроиться — выступить и заодно отдохнуть в комфортабельной отдельной каюте. Ты, Саш, возьмешь пленку со своим фильмом и покажешь пассажирам кино, Алла даст два-три концерта. Так вы отдых и отработаете».

Тут надо сказать, что работа в таком круизе была выгодным и престижным для артистов занятием. В круизах участвовали практически все звезды того времени — и Иосиф Кобзон, и Эдита Пьеха, и Людмила Сенчина и другие. Ну, разве что София Ротару оставалась в стороне, потому что и так жила на Черноморском побережье, в Ялте. Конечно, артисты в круизах отрабатывали свое пребывание, но определенное уважение им все-таки оказывали. Они находились среди гостей и посещали те же рестораны, бары и бассейны. На кораблях, ходивших за рубеж, были и редкие тогда у нас оазисы комфорта — массажные салоны, сауны, турецкие бани и т. д., и т. п.

Короче, мы согласились. Сели в поезд и двинулись в Одессу — именно там начинался круиз. На перрон вышли утром, а корабль отчаливал вечером. Было время, чтобы прогуляться по городу. Оставили вещи в камере хранения Морского вокзала, пришли на Приморский бульвар, сели на скамейку. А сами сонные, уставшие после дороги. Пугачева улеглась на лавку, положив голову мне на колени, и заснула. Я сижу и тоже дремлю.

Мимо идет экскурсия, и местный гид, ушлая такая одесситка, поясняет: «Посмотрите направо — знаменитая Потемкинская лестница. Посмотрите налево — гостиница „Лондонская“. Посмотрите еще направо: видите скамейку? На ней, таки, Пугачева спит». Аллу было легко опознать, потому что на джинсах у нее красовался автограф, написанный фломастером. Экскурсанты закивали, но ничуть не удивились. И правда, что тут необычного — Пугачева, как бомжиха, спит на скамейке! Видимо, она тут постоянно спит. В Одессе и не такое возможно!

Отдохнули мы немножко, проголодались, попели в ресторан. Как только позавтракали, подходит к нам озабоченный метрдотель:

— Здравствуйте, здравствуйте! Вам у нас здесь понравилось? Хорошо покормили?

— Да, спасибо.

— Ой, вы знаете, а у меня сплошные проблемы! Такая семейная драма, шо прямо не знаю как сказать… Только вы можете спасти нашу семью от позора. Изя, мой младшенький сыночек, такой безобразник, я вам скажу. Бездельничает, толком не учится, не играет на скрипочке. Все нормальные еврейские дети играют на скрипочке, а он хочет играть в футбол, как какой-нибудь последний гой. Вы не можете на него повлиять, Алла? Я таки млею от ваших песенок…

— А я тут, с какого боку? — опешила Пугачева.

— Шо вы сказали? Ой! Какой голос! Даже краше, чем на пластинке! Чтоб я так жил! Видите эту улицу? Пойдете прямо, потом повернете налево, дальше направо и там — большой дом. Таки, вы в него не рвитесь, а поверните во двор. Подниметесь по железной лестнице на второй этаж, квартира восемь, но три звонка. И построже с ним! Построже! Этот бездельник все ваши песни слушает. Таки, может, послушает вас и в натуральном виде.

— Ладно, зайду, — соглашается Алла. — Все равно делать нам нечего. Пойдем, Сашечка, вразумлять неразумное еврейское дитя.

Находим дом, квартиру. Дверь открывает мальчик:

— Здравствуйте, тетя.

— Здравствуй, Изя. Ты узнал меня?

— Вы шо, Пугачева живая?

— Да, я Пугачева. Изя, слушай сюда. Я тебе так скажу — учись на скрипочке. Ты все понял, маленький негодяй?

— Понял, понял…

— Что-то я в этом сомневаюсь… Или ты думаешь, я тут с тобой шучу? А ну, поклянись!

— Честное пионерское.

— Смотри, через год приеду, проверю.

Мы вышли на улицу и расхохотались. С нормальными людьми Алла вела себя нормально. К сожалению, нормальных было мало.

На корабле нас ждали Гарин и Олев. Повели к директору круиза. Этот тип сразу начал хамить. Есть такой сорт людей, получающих несказанное удовольствие от демонстрации своего превосходства. Он нас встретил словами: «А, явились? Ждите». И ушел. Мы стоим посреди палубы с чемоданами. Мимо люди ходят. Шушукаются, пальцами показывают. Дурацкая ситуация. Наконец появляется: «Идемте». И ведет нас куда-то вниз, в трюм, показывает настоящую берлогу без иллюминаторов. Интересуемся у него:

— А приличнее ничего нет?

— У нас все артисты так живут.

— Но когда нас приглашали, обещали совсем другие условия…

— Да кто вас приглашал? Сами напросились. Еще есть, наверное, будете просить? Ладно, можете сходить в столовую. Там кое-что осталось от ужина. За столы для публики не садиться! Только за стол для артистов…

Пугачева в слезы, у нее истерика. Мы запираемся в номере, никуда не идем. Он к нам снова стучится и спрашивает, почему не пошли ужинать, отвечаем, что есть не хотим. И слышим в ответ: «Я так понимаю — вы считаете себя выше других артистов? Не хотите сидеть с ними за одним столом?» Мы его выставляем и принимаем решение покинуть эту посудину.

На следующее утро теплоход приходит в Ялту. Мы демонстративно забираем свои чемоданы и спускаемся по трапу. Вслед несутся крики и проклятия. Устроители круиза уже продали билеты на концерты Пугачевой, а тут все срывается!

Выходим на набережную. Там гуляют счастливые отдыхающие, а мы никуда не можем приткнуться. Зашли в одну гостиницу, в другую, позвонили в третью. Мест нет. Все давно забронировано. У Пугачевой гостиничные работники берут автографы, но помочь ничем не могут.

И кто же нас спас? Угадайте с трех раз.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.