Несоразмерные средства

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Несоразмерные средства

Мы ничего не добьемся, если будем видеть только обратную сторону политических экспериментов, которые в конце концов привели Германию к нацизму, а в упомянутых странах — к новым формам союза правительства с демократией. Наша судьба в настоящее время зависит не только от правительства или ошибочности наших целей, но все еще от правильности или ошибочности используемых средств для достижения этих целей. А мы ссоримся из-за целей и чуть ли не вызываем гражданскую войну из-за политической картины будущего. Но часто для этих различных целей мы используем одинаковые средства и методы. Мы удивляемся, обнаружив, что какой бы ни была отправная точка нашей политики, мы приходим к одному результату — дальнейшему разрушению существующего порядка, но взамен — никаких прочных элементов нового. Мы объясняем это фатальностью, которая всегда ведет нас в одном направлении. Нам всем не удалось добиться своих целей и в конце концов мы все оказываемся в одном и том же болоте, независимо от того, какой была наша отправная точка и цель.

Секрет половинчатых преобразований, проводившихся не одним лишь нацизмом, лежит в том, что методы, служащие для достижения наших целей не соответствуют нашим требованиям. В Германии консерваторы вообразили, что они могут использовать нацизм как средство достижения нового традиционного порядка. Но то, чего они в действительности добились, было полной противоположностью этому. Это не говорит о неизбежности нашей судьбы, навязанной новым массовым характером сообщества. Это просто результат неправильного пользования средствами.

Невозможно достичь большей свободы средствами тотального принуждения, невозможно оформить массы в новый традиционный порядок, организовав массовую революцию, и невозможно избавиться от массовой демократии, придав ей современную форму управления. И невозможно будет представить порядок, в котором справедливость достигается за счет совершения — в первую очередь — еще большей, вселенской несправедливости.

Цинизм и беспринципность в выборе средств губительны. Такое "средство", как "взять власть в свои руки", обретает независимое существование и кидается на ту стезю, которую предполагалось избежать. При этом появляется любопытный механизм развития, характерный для современной истории. Таким образом, роковой ошибкой было бы полагать, что мы зависим от того, какими средствами пользуются наши враги, и что мы вынуждены перенять эти средства. Конечно, в этом состязании беспринципности первым будет задавать тон самый нещепетильный. Но есть и другое оружие, единственно значимое в борьбе против нещепетильности в выборе средств, оно относится к средствам, которые отвечают требованиям особой цели. Думаю, мы могли бы уберечь себя от многих бед с помощью того, что я называю — правильный выбор для достижения цели.

Ускорить решение проблемы материальными средствами, вместо того, чтобы терпеливо строить изнутри, использовать принуждение для достижения внешнего порядка, вместо того, чтобы следовать трудным путем постепенного преобразования — таковы были методы, которые использовали те, кто хотел что-то сделать, но терзался нетерпимостью из-за медлительности прогресса.

Наша эпоха имеет преимущества перед прежними временами в эффективности современных средств принуждения, а также в психологических приемах управления массами. Эффективность организованного механизма управления гарантирует почти что абсолютный успех. Тем, кто сейчас управляет, если они имеют власть в своих руках, больше нет необходимости считать массы непредвиденным неизвестным фактором. Массы больше не представляют опасности, они стали податливым материалом, который может принять любую желаемую форму в руках опытного ваятеля. Массы уже не могут выступать как неконтролируемая стихийная сила. Эту силу можно направить в нужное русло и использовать с выгодой. Она может стать действенным оружием для достижения любой цели, которую выдвинет управляющая группа. Это могущественная сила, которая, будь она правильно использована, продвигает любую политическую амбицию с удвоенной скоростью. Какое упрощение в сравнении со сложной манипуляцией общественным мнением в демократиях! Какое упрощение в сравнении с абсолютистскими режимами XVII и XVIII столетий! Одно необходимо — решимость использовать все средства, благодаря которым можно ввести массы в заблуждение. Эти средства хорошо известны. Они состоят не только из террора и жестокости, но и включают в себя методы возбуждения масс, внушения и растления, которым учит современная пропаганда и которые придали природе современного общества свой новый, коллективистский характер.

Разве мы фактически не вынуждены применять эти методы, как бы не были они опорочены? Разве современное государство масс в сущности не принуждает нас к этому? Разве это не тот случай, когда, пытаясь сделать все возможное для нации и будущего общественного строя, но не применяя эти средства и методы, мы отдаем их в руки других? А как же люди, никогда не испытывавшие угрызений совести, гангстеры, люди, которых заботит лишь личная выгода? Разве мы не должны действовать настолько быстро, насколько можем, чтобы обогнать этих гангстеров? У нас мало времени. Мы в ужасной опасности, так как если мы ничего не предпримем, если массы еще раз будут приведены в подчинение, если новая правящая группа прочно займет свои позиции и будет обладать реальной властью, то больше уже не будет возможности для свободы действий и будет окончательно начертан путь, которым нам придется идти. Массы совершенно бессильны перед современными средствами подчинения. И любой противоборствующий им элемент также бессилен. То, что случилось, безвозвратно и не поддается изменению. Мы попали в страшную ситуацию. Механизм саморегуляции, который обеспечивается сменой большей части правительства в парламентской системе, больше не действует. Там, где он еще сохраняется, он основывается на обычном молчаливом соглашении не применять решительных средств действенной силы и контроля над массами. Как долго можно будет продолжать это самоотречение? Разве не ослабевает способность к моральному сопротивлению с каждым обострением кризиса, и не постоянно ли растет подозрение, что другие — противники парламента, вооруженные силы, индустриальные и иные группы — обретают полную и реальную возможность захвата абсолютной власти.

Люди задают себе вопрос — будет ли этот захват власти в интересах масс? Ошибочный элемент, скажут они, кроется только в злоупотреблении новыми методами контроля и психологического воздействия на массы; это злоупотребление направлено на то, чтобы привести массы в подчинение, невзирая на обычные цели, и только ради самой власти. Если же, наоборот, власть захвачена в интересах народа, для их же блага и защиты, откуда же тут взяться этому ошибочному элементу? Сохранение демократии, насколько это представляется возможным, по всей видимости, требует именно таких действий. Необходимо, сделают они вывод, во имя демократии и самосохранения набраться мужества и более или менее отстранить демократию от борьбы и установить новую структуру, которая, по крайней мере, будет способна использовать действенные элементы власти в интересах прогресса, а не варварства. Окончательно наступила эпоха масс. Любой, кто еще мечтает о возврате к старым формам политической и общественной жизни, просто романтик. Новая действительность, созданная современным индустриальным обществом с его массовыми формациями, требует наличия методов пропаганды и средств контроля, которые тоталитарные государства должным образом выработали, но не в полной мере использовали.

Таким образом, люди могут спорить, что они и делают, и даже самые интеллигентные, но с однобоким пониманием характера новой эпохи, поступают таким же образом. Тем не менее, они ошибаются. Именно эта тема спора является началом смертельного курса, который должен привести к самоубийственному процессу того же типа, что и "национальный подъем" в Германии. Любому общественному подъему или аналогичным образом спланированному движению суждено пасть жертвой данного курса и использовать такие методы, которые взял на вооружение нацизм. Даже социалистическая революция не смогла бы без них обойтись. Их разрушительное свойство кроется в сущности новых методов контроля, а не в политических целях. Даже если бы массы не были приведены в подчинение в интересах экспансивных целей, достигаемых посредством войны, а только ради нового общественного порядка, то причиненный вред находился бы в самом подчинении и в методах удержания масс в этом подчинении.

Ответом на это будет то же самое, что мы сделали в Германии в нашей среде, когда принимали участие в нацистском эксперименте — ничего другого не оставалось. В оправдание будет сказано, что массы воспринимались такими, каковы они есть. Вещи нужно называть своими настоящими именами. И курс был выбран с чистой совестью, курс, который проницательные партийные демагоги уже давно тайно лелеяли с небольшими угрызениями совести. Вместо партийного механизма употребляется новый и более мощный механизм, против которого уже нельзя обратиться за помощью к другой власти.

Манипуляция общественным мнением становится безграничной, а для критики существуют определенные дозволенные пределы. Степень энтузиазма и возбуждения, довольства и развлечения, которые необходимы для масс, чтобы привести из в надлежащее состояние — это просто вопрос гигиены и диеты коллективной души. Ошибочно и губительно доводить все это до крайности и чрезмерно использовать средства, которые сами по себе необходимы и эффективны. Только благодаря этим средствам, массам еще раз можно дать простые, всеобщие и эффективные представления о том, что является ценным, и что необходимо делать. Только таким путем можно обеспечить надежный фундамент для будущего порядка, на который смогут положиться и государство, и нация, и общество. Только так можно выдержать кризисы и испытания, как показал пример Франции, а не средствами разнообразного наследия наших политических соглашений.

Подобные размышления приведут нас в точности к тому же самому, что было в Германии восемь или девять лет назад, когда мы вступили на тропу разрушения. Не только правые реакционные элементы поддались этому искушению, но и тс, кто не смог должным образом противостоять аморальности Прусского государства из-за своих беспринципных домоганий единоличной абсолютной власти. Однако эти же лица выдвигали требования, когда поднимался вопрос об осуществлении их собственных целей, направленных на то, чтобы осчастливить человечество и установить окончательный и прочный общественный порядок.

Здесь еще раз сказывается взаимосвязь между Гегелем и Марксом. Ленин сам повторяет афоризм Гегеля, что в моральном отношении зло — это катализатор, способствующий новому созидательному развитию, которое и равносильно "созидающему отрицанию". Наша эпоха должна пройти через это "созидающее отрицание" перед тем, как будет

отстроена вновь. Подобными размышлениями люди успокаивают свою совесть. Но Фома Аквинский говорит: "для благородных целей мы должны следовать правильным путем, а не ложным".

Данный текст является ознакомительным фрагментом.