Революция только начинается

Революция только начинается

Капитуляция Франции нереальна и призрачна. В течение этих недель драматического развития событий, с тех пор как немцы вторглись в Голландию, мы все ждали ответного наступления союзных войск. Казалось, оно должно последовать, как это было и раньше во времена взлетов и падений полуторатысячелетней истории Франции. Но этого не случилось. В критический момент не оказалось резервов для наступления, не последовало и спешного сплочения сил.

Означает ли это конец Франции как могущественной державы? Оборвалась ли на этом ее история? Как бы то ни было, разве это не равносильно вынесению приговора политической системе, которая уже больше не отвечает требованиям современной действительности?

Долгое время были основания опасаться, что Германия не окажется единственной страной, где средний класс потерпел поражение, а с ним и вся демократическая система, управляемая аристократией. Подобная капитуляция может произойти где угодно, была бы лишь соответствующая ситуация. Единственно важным условием этой проблемы является податливость масс, включая и средний класс. Уже не только фашистские круги придерживаются мнения, что нынешняя форма демократии обречена, но подобные взгляды разделяет и зараженная социализмом молодая интеллигенция. Эти люди считают, что невозможно избежать тенденций к нивелированию личности и, как следствие, — разложения традиционных устоев. Они также полагают, что устаревшие формы демократии несовместимы с нынешним развитием событий по одной простой причине — нет сколь-нибудь прочного приемлемого базиса, на основе которого можно было бы прийти к согласию. Кроме того, уже не соблюдаются нравственные принципы. Единственное, что необходимо сделать в данной ситуации — это предусмотрительно освободить дорогу стремлению к полной коллективизации. В будущем развитие событий должно быть подконтрольно лишь узкому кругу лидеров, поддерживаемых специально подготовленной для этого системой. Управление страной, умело осуществляемое с помощью вооруженных сил, должно преподноситься как волеизъявление самого народа, замаскировавшись средствами массового внушения. Любой другой курс бесплоден и обречен на провал.

Одно очевидно — парламентская форма демократии испытывает стремительно растущие трудности, а государство, не вполне осведомленное о методах функционирования этой демократии, в сущности уже созрело, чтобы исчезнуть вместе с ней. Но означает ли это, что у нас нет способа избежать нового абсолютизма, и народу не остается ничего другого, как увериться в том, что это и есть желанная свобода? Следует ли отсюда вывод, что в будущем невозможно гарантировать свободу, а только безопасность?

Здесь кроется главная опасность для будущего — опасность широкомасштабного распространения революции и концентрации всех революционных тенденций тоталитарного абсолютизма. Для нас мировая революция только начинается.