Хорошее начало – не всегда половина дела

Хорошее начало – не всегда половина дела

Переправа оказалась всего лишь небольшим эпизодом в военной судьбе М. Д. Скобелева. Но война углубила дело, начатое еще его родителями, она продолжала лепить его характер и, как Роден, отсекая все лишнее, высвечивала его личность.

С переходом корпуса Ф. Ф. Радецкого, в состав которого входила 14-я дивизия, а за ним и других русских войск на правый берег Дуная война вступила в новую фазу – она стала совместной войной русских и болгар за очищение Болгарии от чужеземных угнетателей. За Дунаем русские войска продолжали наступление по трем направлениям – на запад, юг и восток. Западному отряду (около тридцати пяти тысяч человек) под командованием генерала Н. П. Криденера предстояло выйти на линию Никополь – Плевна32 и взять Плевну -важный узел дорог северо-западной Болгарии.

Войскам, наступавшим на юг, предписывалось овладеть горными проходами, связывающими северную Болгарию с южной, и в частности Шипкинским перевалом, через который шла наиболее удобная дорога на Адрианополь. Эту задачу поручили передовому отряду генерала И. В. Гурко. Он был энергичен, крут и пользовался авторитетом в армии. По многим своим взглядам он был близок Скобелеву. Небольшому отряду (вместе с болгарскими дружинами двенадцать тысяч человек при сорока орудиях) предстояло действовать в отрыве от главных сил и решать важную задачу захвата перевала. К сожалению, несмотря на частные успехи, Гурко, теснимый превосходящими силами противника, задачу не выполнил.

В то время, когда генерал Гурко приближался к Шипкинскому перевалу с юга, с севера к нему спешил Н. И. Святополк-Мирский с частью сил, выделенных из корпуса Радецкого. Соединение двух отрядов намечалось на 5 июля, однако этого не произошло, так как передовой отряд все еще вел тяжелые бои у подножия южного склона.

Святополк-Мирский не знал об этом, но, выполняя поставленную задачу, начал фронтальную атаку перевала в назначенное время и понес тяжелые потери.

6 июля в штабе армии получили донесение. Князь Святополк-Мирский сообщал: «Согласно приказанию была начата вчера, 5 июля, атака Шипкинского прохода, но так как ожидаемый отряд генерал-лейтенанта Гурко в тыл туркам не вышел, то Орловский пехотный полк должен был отступить перед громадным превосходством в силах неприятеля, занимающего сильно укрепленные позиции. Орловский полк вел себя геройски, но потерял до двухсот человек. Прошу подкрепления безотлагательно». Главнокомандующий решил подкреплений не высылать, но вызвал к себе Скобелева и сказал:

– Поезжай, поправь дело.

И Скобелев поправил. Он скрытно сосредоточил три роты и утром 7 июля повел их в атаку при поддержке артиллерийской батареи и ружейного огня остальных рот полка. Перед такими решительными действиями турки не устояли и разбежались. В 2 часа дня Скобелев лично донес Гурко, что в укреплении на перевале турок нет.

Поначалу успешно развивалось наступление и на других направлениях. Западный отряд с боем овладел турецкой крепостью Никополь, в плен сдались семь тысяч человек со ста тринадцатью орудиями. Восточный отряд под командованием сына Александра II – Александра Александровича (будущего царя Александра III) сковал противника у крепости Рущук. Как будто оправдывались помыслы о легкой победе. По этому поводу находившийся в штабе Дунайской армии В. А. Соллогуб писал: «Совершалось нечто странное. Следование по Румынии не встретило никакого препятствия. Переправа через Дунай ознаменовалась почти ничтожной потерей. Теперь последняя естественная оборонительная линия Европейской Турции отдавалась без боя... Война как будто приближалась к концу. Упоминание о первых молодцах, перешедших Балканы, ясно свидетельствовало, что за первыми молодцами последуют вторые и что театр войны скоро перенесется к окрестностям Царырада33. Кампания обращалась в триумфальное шествие».

По-иному смотрело на первоначальные успехи русских войск турецкое командование. Как показывают документы, опубликованные после войны, турки предвидели возможность переправы русских войск через Дунай и поэтому исходили из своего плана, где в качестве первого рубежа сопротивления намечался Дунай, однако, в этом плане предусматривалось, что «так как нельзя удержать всю оборонительную линию Дуная от Мачина до Виддина34, то с наступлением войны надлежит завлекать неприятеля в глубь страны и там дать ему сражение... что... в противном случае, отойдя к Балканам и удерживая Варну, Бургас и разные важные пункты в районе Балкан, нам следует стараться не дать противнику распространиться».

27 июня крупный турецкий отряд под командованием Осман-паши, преодолев за шесть дней расстояние в двести километров, опередил русские войска и занял оборону в районе Плевны. Н. П. Криденер, которому предписывалось ее взятие, протоптался на месте в сорока километрах от Плевны в полном бездействии и неведении того, где находится противник. Сосредоточение в Плевне значительных турецких сил создавало угрозу флангового удара по Дунайской армии.

Осложнилось положение и у Шипкинского перевала из-за явного нежелания организовать разведку противника и определить характер его действий. Турки сосредоточили в южной Болгарии сорокатысячную армию под командованием Сулейман-паши. Своими активными действиями он вынудил отряд Гурко отступить за Балканы и со всей силой обрушился на Шипкин-ский перевал, обороняемый совместно пятитысячным русским отрядом и несколькими болгарскими дружинами под общим командованием генерала Н. Г. Столетова.

4 августа Столетов доносил Радецкому: «Весь корпус Сулей-ман-паши, видимый нами как на ладони, выстраивается против нас в восьми верстах от Шипки. Силы неприятеля громадны, говорю это без преувеличения; будем защищаться до крайности, но подкрепление крайне необходимо».

Однако Радецкий, введенный в заблуждение разведкой, ждал Сулейман-пашу оттуда, где его не было, и подкрепления, конечно, не прислал. В результате этого малочисленный русско-болгарский отряд в течение трех суток сдерживал натиск противника, имевшего почти пятикратное превосходство. На исходе третьего дня боев положение героев Шипки стало отчаянным. Русским позициям грозило полное окружение. Лишь теперь Радецкий привел на Шипку стрелковую бригаду и дивизию Драгомирова, которые, совершив многокилометровый марш по горам, с ходу вступили в бой, и тем самым угроза окружения была устранена. Сулейман-паша еще не раз пытался взять перевал, но без успеха. С этого момента началось знаменитое «шипкинское сидение» – славная страница в истории боевого содружества болгарского и русского народов.

После упомянутого эпизода, когда Скобелев с Орловским полком пробил дорогу навстречу передовому отряду, генерал вновь оказался не у дел. Он терпеливо дожидался своего часа, а в это время в центре событий оказалась Плевна.