Блондин-гардемарин
Блондин-гардемарин
Дмитрий Харатьян родился в городе Алмалыке Узбекской ССР 21 января 1960 года. Его отец — Вадим Михайлович Харатьян — преподавал в техническом вузе, мать — Светлана Олеговна Тизенко — работала инженером-строителем. В 1963 году Харатьяны из солнечной Средней Азии перебрались в подмосковный город Красногорск.
Как рассказывает мама Дмитрия, поселились они тогда в типичной коммуналке на несколько семей и жили трудно. Пока мать была на работе, Дима целыми днями пропадал во дворе с мальчишками.
Д. Харатьян вспоминает: «В детстве я несколько раз застревал в трубах. Мне было годика три, мы с соседским мальчиком Вовочкой отправились гулять на близлежащую стройку. В руках у нас были одинаковые свирельки. Я случайно выронил свою свирельку, и мне показалось, что она попала в трубу. Я залез вовнутрь, но вылезти обратно не смог: меня охватил страх, я начал истошно орать, чем насмерть перепугал Вовочку — он убежал, позвал родителей, и те уже помогли мне выбраться.
В другой раз я забрался в бочку на стройке, а когда попытался выбраться, застрял в ней. Бочка повалилась, я начал в ней кататься и опять же истошно орать. Пацаны, игравшие со мной, с перепугу все разбежались. А я вдруг увидел, что ко мне бежит взрослый мужчина. Когда он приблизился к бочке, я так испугался, что он будет ругать меня, что вылетел как пробка из бутылки. С тех пор, видимо, у меня появились зачатки клаустрофобии (боязнь замкнутого пространства)…
В шесть лет я влюбился. По телевизору показывали польский фильм «Четыре танкиста и собака». Мы были ужасно увлечены картиной. Смотрели ее утром и вечером, играли в персонажей. Поскольку я был единственным блондином в детском саду, то изображал Янека, который по сюжету был влюблен в Марусю. А роль Маруси досталась девочке по имени Аня Худинова…
Аня мне очень нравилась, но окончательно я понял, что влюблен, в такой ситуации. Дело в том, что в детстве у меня очень болели уши. И вот представьте: раннее утро, сижу дома с перевязанными ушами, родители собираются на работу, и вдруг — звонок в дверь. Папа пошел открывать, вернулся и сказал: «Дима, к тебе пришла девочка». Девочки прежде никогда ко мне не приходили, тем более в такую рань, и я, потрясенный, пошел к двери. На пороге стояла Аня, которая сказала: «Дима, мы все очень ждем твоего выздоровления. Без тебя мы даже не играем в «Четырех танкистов». Мы тебя очень любим и помним. А вот эту коробочку я хочу подарить тебе от себя. — И Аня протянула мне коробочку с конфетами. — Здесь витамины, надеюсь, они помогут тебе встать на ноги».
Тут мне стало совершенно очевидно, что я влюблен по уши. Я принял эту коробочку и понял, что без Ани Худиновой жизни у меня больше не будет. Потом я выздоровел, вернулся в детский сад, случайно залепил Ане валенком в нос, она обиделась… Потом мы помирились.
А через месяц ее родители переехали из нашего Подмосковья в Москву, и с тех пор я Аню больше не видел. Но она навсегда осталась в моей памяти как первая, чистая, трогательная любовь…»
В 1967 году родители Димы развелись. В том же году Харатьян пошел в красногорскую школу № 9. Поначалу учился на одни двойки, но затем выровнялся. В третьем классе впервые угодил в больницу. Получил сотрясение мозга, когда неудачно упал с велосипеда. Одновременно с ним в ту же больницу угодил его ровесник — ученик той же школы (но из параллельного класса) Леша Малинин (у него был перелом шейных позвонков после того, как его сбила машина). Ему нельзя было вставать, поэтому навещал его Харатьян. С тех пор они подружатся и пронесут эту дружбу через многие десятилетия (в наши дни А. Малинин занимает пост председателя Российских телерадиосетей).
В старших классах Харатьян стал заниматься спортом — играл в хоккей, волейбол. В пятом классе увлекся музыкой и стал играть на гитаре в школьном ансамбле. Летом обычно отдыхал в пионерском лагере «Метеор», что в Непецино под Коломной, путевки в который доставала мама. Именно из этого лагеря он и шагнул в большой кинематограф.
Летом 1975 года, окончив восьмой класс, Дима в очередной раз отправился в «Метеор». В этом же лагере отдыхала и девочка Галя Ставбунская с Мосфильмовской улицы, которая уже с трех лет часто пробовалась в кино. А тем летом ее пригласили на пробы в фильм Владимира Меньшова «Розыгрыш», который рассказывал о десятиклассниках. Главным героем в нем должен был стать симпатичный десятиклассник, играющий на гитаре. Актера на эту роль искали очень долго, но найти никак не могли. Именно в этот момент Галя и вспомнила про мальчика, который к тому времени стал руководителем ансамбля в пионерлагере и имел большой успех у публики. Когда смена в лагере закончилась и все школьники разъехались по домам, Галя позвонила Харатьяну домой и сообщила: «На «Мосфильме» снимают фильм про десятиклассников. Нужен парень, который поет. Так что бери гитару, и завтра с утра поедем на студию. Вдруг это твоя судьба».
Отправляясь на эту пробу, Харатьян не сильно верил, что именно его кандидатура заинтересует режиссера. Просто хотелось хоть раз в жизни побывать на съемочной площадке, увидеть настоящих киношников. Однако судьба распорядилась по-своему: проба Димы оказалась самой удачной, и именно его Меньшов утвердил на роль Игоря Грушко.
Съемки фильма начались в первые же дни 1976 года. В разгар их — 21 января — Харатьян отметил свое 16-летие. Причем произошло это прямо в киношных декорациях. В тот день снимали эпизод на уроке химии (это там звучит ироничная эпиграмма: «Выпьем, няня, где же… Грушко?»), и сразу после окончания съемок Владимир Меньшов внезапно объявил собравшимся о дне рождения Харатьяна. Все, естественно, бросились поздравлять именинника. А Зиновий Гердт (он играл роль учителя химии) подарил Дмитрию гигантский портрет — снимок Харатьяна, увеличенный с фотопроб (он до сих пор хранится дома у актера).
Между тем начало съемочного процесса выдалось весьма напряженным — спустя пару недель после начала съемок они были остановлены, поскольку дирекцию студии не устраивала исполнительница роли учительницы Девятовой актриса Евгения Ханаева. Ее потребовали заменить и взять более маститую и титулованную исполнительницу — Лидию Смирнову. Но Меньшов категорически отказался это делать и в итоге выиграл спор, что вполне объяснимо — все еще продолжался его «именной» год Кота (он закончится 31 января). Потом наступил год Дракона, про который в гороскопе нашего героя, Харатьяна, сказано следующее: «Слишком яркий блеск этого года несколько смущает скромную Свинью…»
Д. Харатьян вспоминает: «В этом фильме я совсем не был актером как таковым. Просто все, что происходило во время съемок, было очень похоже на настоящую жизнь. Мне был понятен и близок сценарий, ребята, с которыми я снимался. Была приятна сама царившая там атмосфера, и я очень органично вписался во все это…»
Поскольку в фильме снимались в основном школьники (целых 32 человека), то работа велась во вторую смену — после того как они заканчивали учиться в школе. Съемки длились допоздна — до двенадцати ночи, как в павильонах «Мосфильма», так и на натуре: на улицах Москвы и в средней школе № 59, что в Староконюшенном переулке (район Арбата). По домам ребят развозили студийные автобусы.
Фильм «Розыгрыш» вышел на широкий экран 10 января 1977 года и получил очень теплый прием у публики. В прокате он занял 10-е место, собрав на своих сеансах 33,8 млн. зрителей. Песня композитора А. Флярковского (кстати, в ту пору он был заместителем министра культуры РСФСР) «Когда уйдем со школьного двора», прозвучавшая в финале картины в исполнении ВИА «Добры молодцы», мгновенно стала шлягером в молодежной среде.
«После этого фильма я «проснулся знаменитым», — рассказывает Дмитрий. — Пачками стали приходить письма, меня узнавали на улицах, пальцем показывали в зависимости от воспитания. Стерегли у подъезда, приезжали иногородние, присылали посылки. Я даже не мог себе представить, что такое возможно. То есть гипотетически представлял, что вот есть Алла Пугачева, которой толпы поклонников просто не дают жить, но думал, что это здорово, классно. Но когда дело коснулось меня самого… Первое время, конечно, было приятно, но затем это внимание стало досаждать, даже злить. Пришлось даже поменять номер телефона, но это не спасло. За многими звонками, письмами скрывались не только добрые побуждения, но очень часто и злые, хамские. Письма, например, матерные получал…»
За свою роль в «Розыгрыше» Харатьян был удостоен самого крупного гонорара из всех актеров-школьников — 600 рублей (например, его партнеры — Наталья Вавилова и Андрей Гусев — получили по 450 рублей).
А теперь о любви. В том же 77-м Харатьян лишился… девственности. Причем произошло это отнюдь не с одной из его поклонниц. На это дело его подбил приятель, который давно уже жил со своей любимой девушкой «по-взрослому». Он-то и предложил Харатьяну поехать в гости к подруге своей девушки. По словам Дмитрия, подруга особой красотой не отличалась: «Мы приехали туда, выпили вина, я жутко смущался, и все вышло как-то убогонько. Я заставил себя это сделать. Просто потому, что время пришло, и надо было галочку поставить. И очень жалею об этом. У меня остался неприятный осадок на всю жизнь. Потом я очень долго не получал удовольствия от секса…»
До конца 10-го класса Харатьяну оставалось буквально несколько месяцев, когда он влюбился вдруг в женщину старше себя. Это была известная актриса, с которой Дмитрий познакомился благодаря все тому же «Розыгрышу». Страстный роман продолжался несколько месяцев. Потом артистка оставила пылкого юношу. Видимо, чтобы забыть о ней как можно быстрее, Харатьян решил на время покинуть родные пенаты. Тем более что дома его почти ничего не держало — он провалился на вступительных экзаменах в театральный институт. В итоге тем же летом 77-го Дмитрий отправился в геологическую экспедицию в Центральные Кызыл-Кумы искать золото и серебро. Причем задача у молодого геолога была достаточно ответственной — он шел последним в группе, измерял радиацию и записывал показания.
Вернувшись из пустыни через год (1978), Дмитрий подал документы во все театральные учебные заведения столицы, однако прошел только в одно — в Театральное училище имени Щепкина. Причем, по его же словам, экзамены он сдавал не очень блестяще. Басню «Волк на псарне» ему оборвали на полуслове, то же самое произошло со стихотворением А. Блока. Затем дело дошло до этюда, и его попросили изобразить канатоходца. Он изобразил, но в конце показа не удержался на воображаемом канате и упал. В приемной комиссии все рассмеялись. Выйдя из кабинета, Харатьян был уверен, что опять провалился (в прошлом году он «срезался» на втором туре). Однако все вышло наоборот. Из десяти абитуриентов, сдававших экзамены вместе с ним, прошел только он.
В те же летние дни 78-го в жизнь Дмитрия вошла девушка, которая вскоре стала его первой женой. Девушку звали Марина, она была на несколько лет старше Дмитрия. Судьба свела их на пороге училища имени Щукина, в котором училась Марина. А познакомил их общий друг. При первой встрече с Мариной в сердце Харатьяна ничего не шевельнулось (внешне она была не очень привлекательна), и он даже мысли не мог допустить, что в скором будущем их ждет визит в ЗАГС. Но Марине Дмитрий сразу понравился, и она взяла инициативу в свои руки: стала всячески добиваться расположения молодого, но уже чрезвычайно популярного артиста. И первое, что она сделала, — склонила его к сексу.
Вспоминает сам актер: «Марина пошла на близость не потому, что влюбилась в меня, а из спортивного интереса. И это предопределило наши дальнейшие отношения. Она была опытной женщиной, и постепенно я стал испытывать к ней сильную страсть. Вскоре она из общежития переехала ко мне…»
Но вернемся в лето 78-го. Именно тогда Харатьян снялся в своей второй картине — двухсерийном телефильме Одесской киностудии «Фотографии на стене», который снял Анатолий Васильев.
В 1980 году Харатьян женился. Причем вопреки своей воле. По его словам:
«Я женился в двадцать лет. Рано, конечно. Не случайно, что из этого брака ничего хорошего не получилось. Причем по моей вине. Я ведь не хотел жениться. Понимал, что еще пацан, никакой не глава семьи, не муж. Да и страсти безумной, скажу прямо, не было. Но Марина училище уже окончила (она старше меня), ей из Москвы надо было уезжать, а она не хотела — нужна была московская прописка. И она стала намекать, что неплохо бы нам расписаться. Такая откровенная корысть разозлила меня, и мы поссорились.
Но совесть не позволила бросить женщину на произвол судьбы: через две недели мы все-таки подали заявление в ЗАГС. Все было формально, никакой свадьбы…»
И вновь вернемся на творческую «кухню» Харатьяна.
В период 1979–1982 годов он снялся еще в нескольких фильмах, но везде это были роли второго плана или эпизоды. Речь идет о таких лентах, как: «Охота на лис» (1980; Костя Стрижак), «Плывут моржи» (Ленька), «Школа» (кадет Ваальд) (оба — 1981), «Полесская хроника» (1982; Степан Глушак).
А вот третью главную роль в своей киношной карьере Харатьян сыграл в 1982 году, когда его утвердили на роль молодого изобретателя и гонщика Григория Яковлева в фильме «Скорость» режиссера Дмитрия Светозарова.
Заметим, что в том же 82-м у Харатьяна могла состояться еще одна главная роль — в фильме Марлена Хуциева «Пушкин», где молодому актеру предназначалась роль великого русского поэта. Однако его кандидатуру завернул худсовет, усомнившись в том, что такой молодой исполнитель сможет потянуть столь ответственную роль. Харатьян не слишком расстроился такому повороту, поскольку и сам не сильно верил в свои возможности для такой роли.
В 1983 году у него «нарисовалась» четвертая главная роль в кино — в картине режиссера Одесской киностудии Александра Павловского «Зеленый фургон» ему выпало сыграть молодого милиционера Володю Патрикеева. Рассказывает А. Павловский:
«На главную роль — юного сыщика Володи Патрикеева — артиста Дмитрия Харатьяна нашли не сразу. На эту роль пробовалось немало артистов, в том числе и тех, которые стали потом очень известными. Первоначально я вроде бы уже собрался утвердить в качестве исполнителя этой роли Сергея Иванова. Это тогда уже был достаточно популярный артист, помните его трогательного летчика по прозвищу Кузнечик в фильме режиссера Леонида Быкова «В бой идут одни «старики», неловкого кузена Лариосика в телефильме «Дни Турбиных» режиссера Владимира Басова? Но что-то не устраивало меня. Сережа был моим другом, он снимался у меня ранее в картине «Ар-хи-ме-ды!», и он здорово изображал необходимое для роли Володи Патрикеева озорное мальчишество, но не было главного — романтики, которая пронизывает всю книгу Козачинского.
Тогда я решил позвонить режиссеру Владимиру Меньшову (напомним, что тот тоже Кот. — Ф. Р.), с которым я раньше вместе учился, и с тех пор мы с ним дружили. Я позвонил ему и попросил порекомендовать мне молодого актера для исполнения главной роли в своей картине. Меньшов спросил: «Ты не помнишь Диму Харатьяна — того самого парня, который несколько лет снимался у меня в картине «Розыгрыш»?» Конечно, картину эту я в свое время видел, но думал, что за прошедшие годы Дима успел изрядно повзрослеть, может быть даже, возмужать — все-таки он уже был выпускником театрального училища. Я связался с ним и пригласил его на кинопробы. Когда он приехал и показался, я понял, что далее никаких других вариантов с Володей Патрикеевым не будет, и дал распоряжение вызовы остальных актеров-претендентов на кинопробы прекратить. Дима Харатьян был утвержден на главную роль в моем фильме…»
Вспоминает Е. Дурова (исполнила в фильме лихую налетчицу Катьку Верцинскую):
«Мне запомнилось одно событие, которое произошло во время съемок, и Дима был виновником того, что оно получилось таким замечательным. 25 июля 1983 года у меня был день рождения. И вдруг как раз в этот день все мы оказались на финансовой мели — как-то так произошло, что нам не выдали денег, сидели просто без копейки.
Напомню только, где было место съемок фильма — Одесса, море, пляж, волшебная природа и так далее. Тогда мы с Димой проанализировали ситуацию и решили поплыть к волнорезу, который уходил далеко в море. Мы вплавь добрались до конца этого волнореза и начали срезать с него наросшие гроздья съедобных ракушек-мидий. Набрали мы этих мидий целый пакет, принесли в гостиницу, раздобыли где морковку, где — немного риса и в результате сварили великолепный плов! Это блюдо стало настоящим гвоздем моего праздничного стола.
А тут еще откуда-то явился к нам актер Сергей Маковецкий — он то ли снимался где-то неподалеку, то ли на пробы приехал. Сергей пришел с целой охапкой бутылок сухого вина. Мы отлично отпраздновали мой день рождения, а потом Сергей в одиночку сыграл перед нами все роли знаменитого старого фильма «Цирк» режиссера Григория Александрова. Помню, он просто потряс всех нас своим многообразием, то изображая главную трагедию фильма — «У белой женщины — черный ребенок!», то прыгая, словно Любовь Орлова на пушке — «Диги-диги-ду, я из пушки в небо уйду!»
В общем, Дима придумал стратегическое решение, как выйти из безнадежной ситуации, а дальше к его идее прибавилось еще много разных обстоятельств, и дорогой моему сердцу праздник удался на славу».
Фильм «Зеленый фургон» вышел на телеэкраны в новогодние дни 1983 года и был тепло принят зрителем. Он, кстати, и сегодня неплохо смотрится, свидетельством чему может служить его частый показ по российскому ТВ. Но вернемся в середину 80-х.
21 января 1984 года Дмитрий Харатьян справил свой 24-й день рождения. Подарков в тот день друзья надарили ему много, но главный сделала жена — она родила ему дочку Александру.
Однако именно тогда у актера появилась эпистолярная «любовь» — девушка Ирина Примак, с которой он вступил в переписку в мае 84-го, и этот «почтовый роман» продлился более 8 (!) лет (только в конце этого срока они наконец увидятся).
Однако в момент возникновения этой «любви» Харатьяна призвали в армию (21 мая). Призыва он особо не испугался, поскольку рассчитывал служить в музкоманде поближе к дому — в Одинцове. Но человек, который ему это устройство обещал, внезапно не приехал на призывной пункт. И перед Харатьяном реально маячила отправка в войсковую часть где-то за Уралом. Он уже подходил к кабинету военкома, чтобы получить это распределение, как вдруг удача ему все же улыбнулась в лице некоего молодого лейтенанта, который выспрашивал у призывников: нет ли среди них музыкантов. Харатьян ответил: «Я — актер, окончил театральное училище». Лейтенант заглянул в его личное дело, увидел там послужной актерский список Харатьяна (а он уже составлял 9 фильмов) и тут же забрал его к себе (выменял у военкома на два огнетушителя). Так наш герой оказался в рядах военизированной пожарной охраны, располагавшейся на Ярославском шоссе (рукой подать до дома актера).
Удачное распределение позволило Харатьяну продолжить свою актерскую биографию. Будучи военнослужащим, он снимался на телевидении (например, вел передачу «Салют, фестиваль!», посвященную фестивалю молодежи и студентов, проходившему в Москве в июле 1985 года), сыграл роль в кино (в фильме «Подвиг Одессы», роль Льва Руднева). А осенью 1985 года Харатьян благополучно дембельнулся. А спустя несколько месяцев начался год Тигра (с 9 февраля 1986 года) — один из сложных в жизни людей-Свиней, поскольку в нем ее ждут самые неожиданные потрясения. Что же случилось в тот год с Харатьяном?
С творческой точки зрения все выглядело неплохо — он снялся сразу в четырех фильмах: «Была не была» (роль мелкого преступника Лехи Кудрявцева), «Летние впечатления о планете Z» (вожатый Эндрю/Андрей), «На острие меча» (эпизод), «Таинственный узник» (главная роль — Серж Русанин). Более того, именно тогда его утвердили на роль в картину, которая сделает его имя суперпопулярным.
Речь идет о фильме Светланы Дружининой «Гардемарины, вперед!», где Харатьяну досталась одна из главных ролей — Алеши Корсака. Причем поначалу в этой роли должен был сниматься другой актер — Юрий Мороз. Но его в последний момент с роли сняли. Однако съемки фильма застопорились почти на год из-за досадного случая — в начале работы Дружинина сломала себе ногу, неудачно спрыгивая с коня. Режиссер получила сложнейший перелом ноги, который вывел ее из строя почти на полгода. Но вернемся к Харатьяну, для которого тот год тоже выдался напряженным.
Именно тогда в актере проснулось пристрастие к Бахусу. Заметим, что вкус алкоголя актер впервые познал, еще будучи старшеклассником (после «Розыгрыша»), и постепенно, что называется, втянулся. В период обучения в театральном училище начались регулярные выпивки, которые достаточно быстро привели Харатьяна к алкогольной зависимости. Не помогали ни постоянные увещевания жены, ни рождение на свет дочери. В итоге во многом из-за этого распалась его первая семья. Самое печальное, что даже это событие не отрезвило Харатьяна — пить он не бросил. А с 1986 года у него начались регулярные запои.
В паузах между уходами в «пике» Харатьян умудрялся сниматься в кино. Так было, к примеру, с уже упоминавшимся фильмом «Гардемарины, вперед!», съемки которого все же начались в первой половине 1987 года.
Как мы помним, речь там шла о событиях в России начала XVIII века. Главными героями были трое молодых воспитанников школы навигационно-математических наук, основанной Петром I в 1701 году. Одного из этих учащихся играл Харатьян (Алеша Корсак). На роли двух других (Никита Оленев и Александр Белов) были утверждены Владимир Шевельков (1961) и Сергей Жигунов (1963). В фильме они играли преданных друзей, хотя в обычной жизни их отношения не были столь уж теплыми и близкими. А чуть позже с одним из своих киношных друзей — с Жигуновым — у Харатьяна даже выйдет серьезный конфликт, о котором мы обязательно расскажем чуть позже.
В фильме у Харатьяна была любовная линия — его возлюбленную, Софью, играла актриса Ольга Машная. Актеры составили прекрасный любовный дуэт, причем не только киношный — у них случился настоящий роман за пределами съемочной площадки. Правда, он длился ровно столько, сколько шли съемки фильма.
Отметим, что чуть раньше Харатьяна угораздило влюбиться еще в одну актрису — Марину Зудину. Он даже собирался сделать Зудиной официальное предложение. Сама Марина об этом желании Дмитрия не знала, но симпатия к нему у нее тоже была. Однако в итоге Марина выбрала другого мужчину — более известного и состоятельного. Речь идет об Олеге Табакове, за которого Зудина вышла замуж и родила ему двух детей.
Но вернемся к Харатьяну.
Он давно страдает боязнью лошадей, а в «Гардемаринах» ему непосредственно приходилось иметь с ними дело — его герой частенько должен был гарцевать в седле. Можно себе представить его состояние в такие минуты — оно было не самым лучшим. А однажды дело и вовсе едва не завершилось трагедией, когда лошадь под Харатьяном на полном скаку внезапно споткнулась о камень и он вылетел из седла, как пушечное ядро. Только по счастливой случайности актер не пострадал — заработал только пару ушибов. Однако любви к лошадям этот случай, естественно, у него не прибавил, а даже наоборот.
И все же в целом съемки в этом фильме доставили Харатьяну больше положительных эмоций, чем отрицательных. Например, в «Гардемаринах» он вновь запел (впервые это случилось в «Зеленом фургоне»), исполнив заглавную песню «Не вешать нос, гардемарины!», которая вскоре стала всесоюзным шлягером. И вообще, тот фильм вознес его на новую, еще более высокую вершину популярности. Такого массового ажиотажа со стороны поклонниц Дмитрий не знал даже во времена «Розыгрыша». Когда он с концертами приезжал в какой-нибудь провинциальный городок, выйти на улицу не было никакой возможности, так как оголтелые фанатки готовы были в безумном восторге буквально растерзать своего кумира. Поэтому Харатьяну приходилось скрываться от них в номере гостиницы и пить… горькую. После чего мирно засыпал.
Д. Харатьян вспоминает: «Во время пития ничего жутко неординарного со мной не происходит. Я достаточно мирный. Когда сильно переберу, просто ложусь спать. Но морально тяжеловато. Стыд возникает, как у Горького в «На дне»: «Стыдно, а выпьешь — не стыдно…»
Именно в год премьеры «Гардемаринов» (в 1988-м) Харатьян развелся со своей первой женой Мариной, поскольку узнал, что та завела себе любовника. Хотя это обстоятельство нельзя назвать решающим: они уже давно стали чужими друг другу и рано или поздно все равно бы развелись.
В 1989 году Харатьян «зашился», поскольку понял, что в противном случае может просто расстаться с жизнью. Понял он это после одного случая, который произошел с ним в Свердловске. Он выступал там с программой «Поет товарищ Кино» и после нескольких дней выступлений должен был вылететь в Москву, где его ждали съемки в новой картине. Но Харатьян внезапно запил. В итоге все артисты, участвовавшие в программе, улетели, а он «завис» на Урале. Когда в Свердловск из Москвы позвонили встревоженные киношники, добрые люди купили Харатьяну билет и посадили его на самолет. Но в самый последний момент он покинул борт и вновь пустился в загул. На следующий день его снова посадили, а он опять сбежал. В Москву он вылетел только на третий раз. Но… без денег, без вещей и документов. Прилетев в Москву, Харатьян почти сразу «зашился». И сразу после этого в его судьбе стали происходить разительные перемены к лучшему.
В 1988–1989 годах он сыграл сразу пять (!) главных ролей в кино: Генку в «Кладе», Петра Румянцева в «Филиале», Владимира Ольховского в «Эсперансе» (все — 1988), Андреаса Аршакяна в «Лицом к стене» и Диму Пузырева в «Частном детективе, или Операции «Кооперация» (оба — 1989). Поскольку самым заметным фильмом из всех перечисленных суждено было стать последнему, о нем и расскажем.
«Частный детектив» был комедией, а в этом жанре Харатьян прежде не снимался. Поэтому приглашение мэтра советской комедии Леонида Гайдая в свою картину именно Харатьяна выглядело странным. Но это только на первый взгляд. На второй все становилось понятным.
Во-первых, кое-какой опыт по части «комикованья» у Харатьяна был: например, в «Зеленом фургоне» у него были эпизоды, которые можно назвать комедийными, хотя сам фильм в целом был из другой «оперы» — романтического боевика (заметим, что этого «комикованья» не хватило, чтобы Харатьяна взяли в труппу Театра сатиры, куда он собирался поступать после театрального). Во-вторых, Гайдай конца 80-х это был уже несколько иной Гайдай — это был «Акела, который промахивался». В итоге все его последние комедии (период 1978–1992 годов) были бледной копией того, что он снимал до этого. Теперь все было гораздо слабее: и драматургия, и актерский состав. Например, если раньше Гайдай в каждом своем фильме открывал для советской комедии новых ярких звезд — взять ту же легендарную троицу Никулин — Вицин — Моргунов, а также Сережу Тихонова, Александра Демьяненко, Алексея Смирнова, Наталью Селезневу, Наталью Варлей, Арчила Гомиашвили, — то в последующем все свелось к тому, что новые звезды в гайдаевских фильмах становились рангом все мельче и мельче и исчезали из поля зрения широкого зрителя практически сразу после участия в его картинах.
Поэтому, на мой взгляд, Харатьян был приглашен Гайдаем в свою картину «Частный детектив» не в силу яркости своего комедийного таланта (которого у него по большому счету нет), а исключительно в силу того, что они были близки на некоем кармическом уровне. Эту связь ощущали только они, а другие о ней даже не догадывались. Поэтому так сопротивлялись утверждению Харатьяна на главную роль. Взять хотя бы заседание худсовета «Мосфильма», которое состоялось 15 марта 1989 года. Приведу из него лишь несколько отрывков.
Наумов: «На роль Димы надо брать Стоцкого, а на роль Виктора — Харатьяна» (Виктор — друг Димы, который в итоге оказывается… главным злодеем в картине; актер Николай Стоцкий по типажу похож на Харатьяна, прославился главной ролью в фильме 85-го года «Валентин и Валентина». — Ф. Р.).
Лебедева: «Наумов точно определил, что Стоцкий — верная кандидатура на роль Димы».
Шитова: «Дима — Стоцкий».
Инин: «Стоцкий — да, но и Харатьян тоже хорош».
Швейцер: «Общий уровень актерского состава слабый. Мишулин (он должен был играть отца Димы. — Ф. Р.) намного слабее того, что было в нем раньше. В нем сейчас нет прошлого Мишулина. Рядом с другими актерами он выпадает по системе игры и подачи материала. Харатьян не раздражает, ведь сейчас лучше вряд ли мы найдем. И даже Стоцкий не того высокого актерского уровня, который бы хотелось. Но на уровне нашего зрителя, воспитанного на черном хлебе, эти актеры пройдут…»
Заметим, что сам Харатьян был не прочь сыграть роль второго плана — «мафиозо» Виктора, но в итоге ему отдали главную роль. Почему? За него горой стоял сам Гайдай, которому, повторимся, он больше нравился не столько как актер, а как человек. Причем эти теплые отношения установились у них буквально в первые же минуты их знакомства. Вот как это описывают биографы актера И. Агапова и М. Давыдова:
«Харатьян приехал на «Мосфильм» и явился в кабинет к главному режиссеру… До этого они никогда не встречались с ним, поэтому актер даже не сразу понял, что этот человек в кабинете и есть сам Гайдай. А поздоровавшись, Харатьян еще при этом подумал: «Да нет, наверное, это все-таки он, раз меня пригласили в его кабинет».
Выяснилось, что действительно это оказался сам Леонид Иович. Он пригласил Дмитрия присесть, а потом спросил, как актера зовут. Харатьян ответил: «Дима». — «А отчество?» Харатьян возразил: «Да Дима просто». — «Ну, отчество все-таки», — вдруг настойчиво потребовал Леонид Иович. «Дмитрий Вадимович», — с трудом выговорил актер свое отчество, которое вообще до этого в разговорах с ним редко кто употреблял. Гайдай повторил: «Дмитрий Вадимович». И в этот момент от него повеяло чем-то вдруг таким теплым, словно это вдруг оказался перед актером какой-то родной и близкий ему человек, словно настоящий дедушка, которого уже тогда не было на свете. Харатьян утверждает, будто не знает, что произошло в тот самый момент, пробежал какой-то импульс, который трудно объянить. (В астрологии это называется кармическая связь. — Ф. Р.) Между ними возникла какая-то искра, как будто возникла какая-то мягкая, теплая волна, и молодому актеру сразу стало с этим человеком очень интересно.
Они стали запросто друг с другом разговаривать: «А что? А где? А вы что?» Из разговора стало ясно, что Гайдай Харатьяна до этой встречи вообще не знал. Потом сказал, что до этого видел какой-то фрагмент фильма «Зеленый фургон» — и все…»
Девушку, в которую оказывается влюбленным Дима — журналистку Лену, — сыграла актриса Ирина Феофанова. В процессе работы случился момент, когда Харатьян попытался продолжить киношную «любовь» с актрисой и вне съемочной площадки — он пару раз пригласил ее поужинать в ресторан. Но потом на его горизонте «нарисовалась» другая девушка — тираспольчанка Марина Майко (22 июля 1970 года).
Их знакомство произошло во время натурных съемок «Частного детектива», которые проходили в Одессе с 25 мая по 12 июля 1989 года. Марина в те же дни снималась там в фильме «Закат» по И. Бабелю и жила в той же гостинице, что и Харатьян. По его словам:
«Сначала я увидел ее ноги — Марина была в коротких штанишках. Обратил внимание: стройная, высокая блондинка с голубыми глазами — в общем, эталон. Спросил: «Кто?» Мне объяснили. Стали мы с ней гулять по пляжу, разговаривать. Оригинальность нашего знакомства — она вообще не знала, кто я. Чем гордится до сих пор. Если многие западали на «артиста известного», то она, как ни странно, кино не увлекалась и меня в нем не помнила. И она же была «Мисс Тирасполь», это с ней носились, а она на всех смотрела свысока…»
Стоит отметить, что роман Дмитрия, едва начавшись, чуть не завершился трагедией. Дело было так. После съемок в Одессе Марина отправилась на досъемку в Евпаторию. Туда же вскоре приехал и Харатьян. Причем, чтобы совместить приятное с полезным, он решил приобрести на местном автомобильном рынке первый в своей жизни автомобиль. Им оказался подержанный «Nissan».
Послушаем рассказ самого Дмитрия: «Вместе с Мариной и парнем, который помогал нам перегонять машину, мы поехали в Москву. Мы уже подъезжали к дому, Марина сидела рядом, парень спал сзади. Было раннее утро, чтобы не заснуть, я купил папиросы «Север» — по дороге невозможно было купить нормальных сигарет. И вот я стряхиваю пепел и вижу: сноп искр потоком ветра заносит обратно в салон, и они попадают Марине на волосы. Я начал тушить ее волосы, отвлекся от дороги, а когда повернулся к рулю, машина уже наполовину была в кювете и двигалась прямо на деревья. Я успел вывернуть и некоторое время ехал между деревьями по обочине. И тут я совершил ошибку: вместо того чтобы просто остановиться, я решил выехать обратно на дорогу.
Дорога значительно выше, машина перевернулась, упала на крышу и продавила ее настолько, что она оказалась где-то на уровне лба. Тут же откуда-то появились люди, перевернули машину, вытащили нас. К счастью, никто не пострадал. Потом машину отремонтировали, но я на ней больше никогда не ездил. И с тех пор я за рулем никогда не курю…»
Начало 90-х годов оказалось для Харатьяна в творческом отношении на редкость плодотворным. В те годы на экраны страны вышли сразу несколько фильмов с его участием, причем в большинстве из них он играл главные роли. Что это за фильмы?
В 1990 году это была «Мордашка» режиссера Андрея Разумовского — легковесная комедия про красавца-плейбоя Гену, который считает, что, кроме смазливой мордашки, у нет никаких талантов, поэтому надо подыскивать себе состоятельную невесту. В роли последней снялась актриса Мария Зубарева. К сожалению, эта роль оказалась одной из последних в жизни актрисы — в ноябре 1993 года она скончалась на 31-м году жизни.
В 1991–1992 годах Харатьян снялся в продолжении истории про гардемаринов — «Виват, гардемарины!» и «Гардемарины-III». Причем из прежней славной троицы (Харатьян — Шевельков — Жигунов) он остался только один, поскольку двое остальных исполнителей в фильм не попали. Вместо них были приглашены другие актеры: Александр Домогаров и Михаил Мамаев.
Но вернемся к Харатьяну.
В 1991 году по опросу читателей журнала «Советский экран» он был назван лучшим актером года.
В следующем году вышли сразу два фильма, где он сыграл главные роли. Первый — детектив «Черный квадрат» режиссера Юрия Мороза, где наш герой сыграл молодого следователя прокуратуры брежневских времен Александра Турецкого. С Морозом Харатьян подружился еще в конце 80-х, когда перебежал ему дорогу в «Гардемаринах» (как мы помним, именно Юрий должен был сначала играть Алешу Корсака, но не случилось).
Второй фильм — последняя комедия Леонида Гайдая «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди», где Харатьян сыграл еще одну главную роль — кагэбэшника Федора Соколова. Правда, пришла она к нему не сразу. Дело в том, что сразу после завершения работы над «Частным детективом» Гайдай пообещал Харатьяну, что вскоре снимет продолжение этой истории и, значит, опять пригласит его на главную роль. Но 31 декабря 1990 года режиссер внезапно позвонил актеру и буквально огорошил его сообщением: дескать, извините, Дмитрий Вадимович, но мой новый фильм будет про другое и герой там будет уже не частный детектив, а сотрудник КГБ. Харатьян рассчитывал, что Гайдай пригласит на эту роль именно его, но режиссер тогда этого не сказал. На том они и расстались.
Надо отдать должное Дмитрию — он не обиделся на Гайдая и, когда начался отбор исполнителей на роли (весной 91-го), даже помогал ему советами. В итоге именно он посоветовал режиссеру обратить внимание на актера Александра Кузнецова (прославился главной ролью в фильме «Джек Восьмеркин — американец»). Его и решил снимать Гайдай. Но вмешались непредвиденные обстоятельства.
Съемки фильма должны были происходить в США, а Кузнецов давно собирался туда уехать навсегда, да все не было удобного случая. А тут он сам шел ему в руки благодаря фильму Гайдая. Но если бы такое случилось, фильм вряд ли бы удалось доснять. Видимо, все это дошло до ушей и разума Гайдая, и он отказался от услуг Кузнецова. И предложил роль Харатьяну, которую тот с удовольствием принял.
Между тем тогда Харатьян едва не развелся со своей женой Мариной Майко. И виной всему было его питие, с которым он никак не мог развязаться. И ведь работы у него тогда было достаточно, и поездок по стране масса — ан нет, все равно без алкоголя жизнь казалась пресной. Д. Харатьян вспоминает:
«У меня тогда появился синдром Олега Меньшикова — не давать интервью. Все достало — залезли во все доступные и недоступные места. Я был выхолощен насквозь. Еще я ездил с концертами — 200–300 раз одно и то же. Кошмар! Это продолжалось около двух лет. После этого мне было все равно. Я был абсолютно безразличный, потухший человек. Глаза у меня были потухшие. Мне ничего не нужно было в этой жизни, абсолютно. Ничего меня не радовало, ничего не интересовало, даже женщины…»
В алкогольном угаре Харатьян попадал в самые разные неприятные истории. Так, в Ялте он выпил лишнего и прямо на улице его раздели неизвестные — сняли с него дубленку, шарф, часы. В другой раз он «под градусом» сел за руль автомобиля и едва не погиб — врезался в бордюр.
Устав от этих «художеств», жена поставила вопрос ребром: либо я, либо водка. Харатьян выбрал первое — он вновь «зашился». В итоге семью от развала он тогда сберег.
В период 1993–1995 годов Харатьян добавил в свой послужной список роли еще в нескольких фильмах. Среди них: Северцев (главная роль) в «Новом Одеоне», Александр Бахметьев в «Доброй ночи!», лейтенант Парсонс в «Сердцах трех-2», Людовик XIV и Филипп Марчиали в «Тайне королевы Анны, или Мушкетеры двадцать лет спустя» (все — 1993), Саша в «Тараканьих бегах» (1994).
В 1995 году Харатьян надумал податься в рестораторы. Вместе со своими друзьями — актрисой Мариной Левтовой и ее мужем режиссером Юрием Морозом — он открыл клуб «Кино», который довольно быстро стал одним из любимых мест проведения досуга людей самых разных профессий. Среди них: Михаил Жванецкий, Юрий Башмет, Гедеон Кремер, Андрей Макаревич, известные спортсмены, бизнесмены.
В том же 1995-м Харатьян снялся в телевизионном сериале «Королева Марго» в роли графа де Ла Моля. Продюсером этого фильма выступил давний знакомый Харатьяна Сергей Жигунов, с которым Дмитрия связывали давние партнерские отношения. Они вместе играли в первых «Гардемаринах», затем Жигунов продюсировал фильм «Черный квадрат» с Харатьяном в главной роли, и, наконец, Харатьян записал компакт-диск «Склонность к дождю», на котором исполнил песни на стихи Жигунова. Для большинства зрителей их союз выглядел безупречным и нерушимым. Но это оказалось не так. Рассказывает Д. Харатьян:
«Я не хотел играть роль де Ла Моля. Мне казалось, что это повторение того, что я уже делал, и вообще романтический образ уже отработан. Я хотел играть Генриха Наваррского или Карла. Это мощные драматические роли. Но Сергей Жигунов меня уговорил. У меня же были большие сомнения. И они затем подтвердились. Так получилось, что эту роль я так и не озвучил. И другие актеры, занятые в нем, — Миша Ефремов, Женя Добровольская, Вера Сотникова — тоже себя не озвучивали.
Первой Жигунов снял с озвучания Женю Добровольскую. Сказал, что она не подходит ему по голосу. Женя играет королеву Марго, я — де Ла Моля. У меня вся роль завязана на ней. Мне очень важно, кто будет говорить вместо «моей возлюбленной». Я попросил второго режиссера в отсутствие Жигунова показать пробы актрисы, которая будет ее озвучивать. Жигунов приехал и распорядился и меня снять. И взял Лешу Иващенко из дуэта бардов «Иващенко и Васильев». Поэтому я не могу полноценно отвечать за свою работу в «Королеве Марго». Вообще стоял вопрос суда. Насколько знаю, только Сотникова подала иск…
Позднее Жигунов зашел в наш клуб «Кино». Он всем тут хамил, и я перестал с ним общаться. Правда, он извинился потом, но не сразу. А после в прессу просочилась информация о нашей ссоре «из-за еды». На самом деле… мы разные люди. Я очень терпимый. Я практически был последним, кого он потерял…»
В 1996 году в жизни Дмитрия произошло сразу несколько событий, о которых необходимо упомянуть. Так, в августе он наконец-то официально оформил свои отношения с Мариной Майко. Это событие молодые отметили в клубе «Кино», где по этому случаю собрался чуть ли не весь столичный бомонд.
Жили молодые в подмосковном Красногорске в отдельном коттедже (мама Харатьяна жила в доме напротив). Вместе с супругами тогда жили ирландский сеттер Форрест, кошка Ксюша и ее сын-котенок Федя. Разъезжал Харатьян в ту пору на синем «Мерседесе-190».
Осенью того же 96-го Харатьян впервые в своей творческой карьере стал выступать на театральных подмостках — на сцене «Под крышей» Театра Моссовета он играл в спектакле о мышах и людях Джона Стейнбека.
Что касается кино, то в 1996 году он снялся в фильме своего друга Гарика Сукачева «Кризис среднего возраста», а в 1997-м приступил к съемкам в очередной картине Светланы Дружининой «Тайны дворцовых переворотов». Причем в последнем фильме у него отрицательная роль — наставник юного Петра II Иван Долгорукий.
Отметим, что в этом же фильме дебютировала и дочь Харатьяна от первого брака Александра. Несмотря на то что она по образованию экономист, однако кино увлекается. А тут отец взял ее с собой на съемки «Дворцовых переворотов», и Дружинина благосклонно предложила ей сыграть девушку в массовке — румяную крестьянку. Чуть позже Александра снялась и в следующем фильме о «дворцовых переворотах» — на этот раз в роли девушки-дворянки.
А в 1998 году Харатьян вновь пережил радость отцовства — 9 марта жена родила ему сына Ивана.
Из интервью Д. Харатьяна конца 90-х: «Я понял, характер с возрастом осложняется. Марине и моей маме памятник нужно ставить, потому что я жуткий зануда — придирчивый, въедливый. Я их в черном теле держу. А результат нулевой — меня никто не слушается…
Моя дочь от первого брака, Александра, очень скромный ребенок и, наверное, больше похожа на свою мать: чисто внешне и по характеру. Бывшая жена сейчас уже не актриса, а педагог по английскому языку. Кстати, обе мои жены Марины Владимировны. Роковое совпадение…
Я отдаю себе отчет, что по большому счету ничего серьезного, значительного в кино не сделал. Мне просто достался счастливый лотерейный билет. Ты тянешь его — и в выигрыше. А рядом с тобой человек более достойный, заслуженный стоит, он тянет — и пусто. Да, я попал, меня занесло в любимый зрителями жанр приключенческого фильма, в амплуа романтического героя. И неважно, войду ли я в историю кинематографа, но в память людей с чем-то добрым, чистым, светлым я уже, смею надеяться, вошел. Ребята, которые сегодня «балдеют» от «Гардемаринов», понесут в сердцах наших героев, как понес я через годы романтику, отвагу «Неуловимых мстителей». А это не так уж и мало…»
В начале нового тысячелетия, когда в моду на российском ТВ вошли «мыльные оперы» (сериалы), Харатьян подался туда. И начал сниматься в одном сериале за другим: «Каменская» (брат Насти Каменской Саша), «Маросейка, 12» (главная роль), «Тайны дворцовых переворотов», фильмы 2-й и 3-й (Иван Долгорукий) (все — 2000), «Курортный роман» (2001), «Каменская-3» (брат Каменской Саша), «Огнеборцы» (главная роль — Митрохин), «Тайны дворцовых переворотов», фильмы 5-й и 6-й (все — 2003), «Московская сага» (охранник в лагере Леонид Шевчук), «Виола Тараканова» (Семен Попов) (оба — 2004) и др.
Снимался он и в полнометражных фильмах: «Атлантида» (2003; главная роль — Александр; Харатьян выступил также продюсером картины), «Другая жизнь» (главная роль — Феликс), «Супертеща для неудачника» (главная роль — Леонид) (оба — 2004) и др.
Играл Харатьян и на театральной сцене — например, в спектакле «Люди и мыши» по пьесе Д. Стейнбека «О людях и мышах». Премьера этой постановки случилась еще в августе 1998 года, но продержалась тогда недолго — в августе грянул дефолт, и спектакль закрылся. Но в январе 2004 года его возобновили. Харатьян играл в нем американского батрака Джорджа Ньютона, а роль его экстравагантного друга исполнял Александр Балуев. Заметим, что они и по жизни очень дружат — встречаются семьями, играют вместе в теннис.
И еще несколько слов о друзьях героя нашего рассказа.
В 1990 году, давая интервью «Московскому комсомольцу», актер заявил следующее: «Рядом со мной преданные друзья. Марина Левтова с Юрой Морозом, Гарик Сукачев, Паша Каплевич. Не могу не назвать Олега Меньшикова, несмотря на то что мало общаемся. До сих пор поддерживаю близкие отношения со школьным другом Лешей Малининым, с которым еще в школьном ансамбле играли. Продюсер Анатолий Воропаев, который стал моим очень хорошим другом. Благодаря ему я получил возможность сыграть в одном спектакле, сняться в «Кризисе среднего возраста», выпустить два сольных альбома — «Склонность к дождю» на стихи Сергея Жигунова и «Здравствуй, если ты далеко».
Спустя десятилетие из всех перечисленных друзей Харатьян поддерживает отношения почти со всеми. Почему почти? Из перечисленных выпали Марина Левтова (она погибла 27 февраля 2000 года, катаясь на снегоходе) и Олег Меньшиков. Про последнего Харатьян сказал следующее:
«В своем давнем интервью я сказал про Меньшикова, что «не могу не назвать его в числе своих друзей», а сегодня скажу «не могу назвать». Наши пути разошлись. Так случилось, это нормально. Хорошо, что раньше Олег занимал часть моей жизни…»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.