Озеро Крумме Ланке, дача Геббельса, июль 1941 года

Озеро Крумме Ланке, дача Геббельса, июль 1941 года

Ранним утром раздался телефонный звонок.

– Фрау Ольга? Это Магда Геббельс. Сегодня мы хотели бы пригласить к нам, в Ланке, вас и некоторых ваших коллег на обед. Вы ведь сегодня свободны в театре?

«Стерва, – подумала Ольга, – даже это ей известно». Действительно, дневного спектакля в воскресенье у нее не было, а вечерний начинался только в семь часов.

– Конечно, весьма признательна вам, фрау Геббельс. Буду бесконечно рада общению с вами и господином министром. Это большая честь для меня.

– Правительственная машина за вами прибудет в полдень. До Ланке совсем недалеко, от Берлина всего шестьдесят километров. Сегодня такая чудная погода, солнышко просто сияет…

По дороге в Ланке Чехова боролась с раздражением: «Магда специально для меня уточняла расстояние от Берлина, делая вид, будто не знает, что в охотничьем домике министра я уже не раз бывала. Или проверяла?.. Дура. Ну и ладно».

…В тот вечер, когда Геббельс впервые пригласил ее на «чашечку чая», он оказался неожиданно сентиментален. Вспоминал свои юношеские влюбленности, первый поцелуй. Даже признался Ольге: «Каждая женщина привлекает меня подобно пламени. Я брожу вокруг, как голодный волк, но в то же время как робкий мальчик. Я иногда отказывался себя понимать…»

– Знаете, я тоже иногда не могу объяснить самой себе своих поступков, – ответила Ольга.

– Родственные души, – усмехнулся Геббельс. – Хоть вы и славянка…

– Вы ошибаетесь, господин министр, – тут же возразила Ольга. – Да, мои родители жили в России, но они были истинными немцами. Константин Книппер происходил из эльзасских немцев. Мама – Луиза Доллинг – тоже немка, родом из Прибалтики. Кстати, мое полное имя Ольга фон Книппер-Доллинг. Что касается имени… Оно имеет древние скандинавские корни – Хельга, что означает священная…

– Я знаю о вас все, Олли. Даже больше, чем вы сами знаете о себе.

«Бабельсбергский бычок», – вспомнила Ольга расхожее прозвище Геббельса, которым его наградили за бурные похождения в Бабельсберге, где располагалась крупнейшая киностудия рейха и куда, словно в резервацию, селили многих молоденьких актрис.

Ей казалось, что в комнатах этого дома все еще витает едва уловимый аромат Лиды Бааровой, чешской актрисы, о романе которой с Йозефом Геббельсом ходили многочисленные слухи, и в желтой прессе время от времени даже проскальзывали язвительные заметочки о «шалунье-приятельнице герра министра». Несмотря на жесткие требования Гитлера, который орал на него, брызгая слюной, министр не в силах был усмирить свою плоть и отказаться от встреч с очаровательной чешкой, оказывая ей всяческое покровительство.

Магда Геббельс не была дурой, как считала Чехова. Она оказалась мудрее фюрера, закрыла глаза на прегрешения мужа и прямо предложила сопернице делить министра на двоих.

– Я – мать его летей, – заявила она Бааровой, – и заинтересована только в том, чтобы в нашем доме всегда царили порядок и благополучие. Меня вовсе не интересует то, что происходит за его стенами. Можете встречаться и дальше. Только вы, Лида, должна обещать мне одно: никогда не рожать от него…

Ну, а сегодня, в погожий летний день, Геббельс решил собрать у себя цвет общества. Кроме актеров, здесь присутствовали также дипломаты, партийные функционеры, видные журналисты. Среди гостей Чехова заметила скучающую Цару Леандер и дружески приветствовала ее взмахом руки, хотя эта пробивная шведка донельзя раздражала ее. Грешно, но втайне Ольга ликовала, когда в актерских кулуарах прошелестели слухи, что фюрер категорически отклонил прошение своего рейхсминистра о присвоении Царе звания государственной актрисы рейха, да еще со своими издевательски-циничными комментариями.

…Застольная речь Геббельса была напыщенной и высокомерной. Министр держался самоуверенно, снисходительно посматривая на собравшихся за большим столом. Он безапелляционно заявил, что нынешнее лето – поворотный этап в истории человечества и еще до Рождества непобедимые солдаты вермахта возьмут ненавистную большевистскую столицу. Такова воля фюрера!

– Впрочем, господа, у нас сегодня присутствует опытнейший эксперт по России – фрау Чехова, – неожиданно заявил Геббельс и в упор посмотрел на Ольгу. – Как вы полагаете, сударыня, закончится ли война до весны будущего года?

– Нет, господин рейхсминистр, – отрицательно покачала головой актриса, не взяв на раздумья даже малой театральной паузы.

– Почему же «нет»? – картинно возмутился Геббельс.

– Вы рискуете, как и Наполеон Бонапарт, который в свое время недооценил опасность российских просторов.

– Но между французами и нами есть разница, – рейхсминистр старался сохранять ироничность тона. – На нашей стороне поддержка русского народа, мы идем к нему как освободители. Большевистскую клику Сталина сметет гигантская волна народной революции. Но, конечно, не социалистической.

– Революция? – теперь уже улыбнулась Ольга. – Их русские уже переживали. Одну в пятом году, потом даже две в семнадцатом. Но ведь революции случается там, где есть реальная оппозиция. Разве сегодня она есть в России? Всех несогласных со Сталиным уже уничтожили, разве не так?.. Это – первое. А второе – в момент опасности все русские имеют обыкновение объединяться.

– Олли, вы неплохой полемист и знаток истории. Но я вам не советую участвовать в публичных дискуссиях. – Геббельс поднял бокал с вином, приглашая к примирению. – Иначе вы рискуете повторить судьбу сталинских оппонентов. Кроме того, вы демонстрируете свое неверие в силу германского оружия, в несокрушимость вермахта. Разве вас не убеждает падение той же Франции, Польши, Чехословакии, большинства других европейских стран? Вы что, верите в победу русских?

– Герр рейсхминистр, я позволяю себе откровенничать только с вами, поскольку полностью доверяю вам. Но я не предсказательница. Я лишь отвечала на ваш вопрос: будут ли германские войска в Москве до рождественских праздников. Свое мнение я высказала. Но ведь могу и ошибаться…

Геббельс ухмыльнулся и кивнул в знак согласия и прекращения дискуссии. Рейсхминистр старался восстановить прежнюю непринужденную обстановку, острил. И, надо признать, нередко довольно удачно.

Обойденный природой, с трудом передвигающийся по скользкому паркетному полу, этот плюгавый человечек явно наслаждался своим положением, высоким постом имперского министра народного просвещения и пропаганды, возможностью собирать вокруг себя самых именитых деятелей культуры великой Германии и – главное! – заставлять их внимать ему.

«Все равно он этих слов мне никогда не простит и не забудет», – понимала Чехова. Вернувшись после вечернего спектакля далеко за полночь, Ольга долго не могла уснуть. Все прокручивала и прокручивала в памяти детали сегодняшнего приема. Потом неожиданно вспомнила дневниковую запись Антона Павловича: «Русские за границей: мужчины любят Россию страстно, женщины же скоро забывают о ней и не любят ее». Грустно усмехнулась: «Вот тут вы ошиблись, дядюшка… Как жаль, что с вами я так и не успела встретиться, поспорили бы…» Улыбнулась: «Я ведь «неплохой полемист». С тем и уснула.

А утром, еще оставаясь в постели, она долго пыталась разгадать странный сон, которым наградила ее прошедшая летняя ночь: Сталин и Черчилль сидят в огромной лодке, скользящей по морским волнам, и без устали спорят между собой, кому из них взяться за руль…

В многочисленных сонниках вряд ли можно было отыскать разумное толкование подобной фантасмагории. Что там, кстати, говорил один из Мишкиных «почтенных старцев» по имени Зигмунд? «Сновидения являются продуктом психической деятельности самого видящего сны…»

Лучше думай о фильме, в котором сегодня тебе предстоит сниматься, приказала она себе. Как же, черт возьми, называется?.. Ах да, «Люди в буре». Ну-ну…

* * *

Черной точкой в истории взаимоотношений Ольги Чеховой с Генрихом Геббельсом оказался неприятный казус, приключившийся с господином рейхсминистром в гостях у фрау государственной актрисы.

Геббельс, поднимаясь по узкой кованой лестнице по направлению к домашнему бару, запнулся и, теряя равновесие, обеими руками ухватился за деревянную скульптуру готической Мадонны, установленную подле перил. Не удержался – и под гогот невоспитанной публики рухнул вниз. Не помогла Мадонна.

Этот конфуз оказался даже не точкой, а жирной грязной кляксой. Больше в гостях у Ольги Чеховой господин рейхсминистр никогда не бывал. Равно как и она на озере Ланке…