«Вермахт против Гитлера»
«Вермахт против Гитлера»
Зададимся вопросом, почему участники войны, ветераны Великой Отечественной по прошествии лет прямо говорят о том, что не питают ненависти к своему бывшему противнику в лице германского солдата? Почему при всем неприятии и отвращении к нацизму наши солдаты уже готовы разговаривать, смотреть в глаза немецким солдатам, почему бывшие враги находят общий язык? Может быть, пришло время сказать правду: вермахт — ударная сила национал-социализма — сам был его жертвой, как разбиваемый в кровь кулак является жертвой дурной или преступной головы?!
Конечно, речь идет только о рядовом и низшем командном составе; что же касается генералитета, то множество открытых со времени Нюрнбергского трибунала документов позволяют рассмотреть его преступную роль более широко и детально, а значит — правдиво.
«Господа, я принял решение…» — с этих слов верховный главнокомандующий вооруженными силами Германии Адольф Гитлер начинал каждое совещание со своими генералами. И каждое совещание превращалось в явный или скрытый конфликт.
В любом конфликте есть нападающая сторона.
Адольф Гитлер был нападающей стороной во всех конфликтах, кроме одного, со всеми своими службами — в двенадцатилетнем поединке со своими генералами Гитлер оборонялся.
В словах «рейхсвер» (старое название германской армии) и «вермахт» (название после прихода Гитлера) слово «вер» (Wehr) имеет разные значения: в первом — «оборона» (то есть, «оборона рейха», являющаяся отражением оборонной доктрины); во втором — «оружие». В сочетании с «махт», то есть силой, — доктрина меняется.
В этом изменении доктрины с оборонной на наступательную, зафиксированном в гитлеровском законе о строительстве вермахта, и состояла суть конфликта Гитлера со своим генералитетом.
В отличие от большинства дипломатов рейха, генералы старой веймарской школы имели здравый смысл понимать, что ни экономически, ни политически, ни морально Германия к войне не готова.
Гитлер, — надо отдать ему должное, — предчувствовал силу и глубину этого конфликта. «Других генералов у меня нет», — ответил он Рему в конце февраля 1933 года, когда руководитель СА стал настоятельно предлагать ему провести «генеральскую чистку» в рядах высшего командования.
Были ли у Гитлера моменты сомнения — а не заменить ли высокомерных рейхсверовских генералов, для которых он, Гитлер, навсегда останется «ефрейтором», на политически лояльных командиров СА?
Безусловно, сомнения были…
Но Гитлер готовил страну к скорой и перманентной войне; ему требовались профессионалы. На воспитание новых кадров времени он не оставлял.
Гитлер на совещании 5 мая 1941 года сказал:
«Именно теперь удачный момент… Ситуацию нужно использовать. <…> Пока русские не восстановят свои кадры, мы имеем также и преимущество кадровой выучки».
Преимущество «кадровой выучки», то есть профессионализма, знает себе цену. Военные профессионалы рейха храбро заняли наступательную позицию в отношении «ефрейтора».
Генералы совершили пять путчей против верховного главнокомандующего Адольфа Гитлера.
1. Потсдамский, январь 1933 года.
Со стороны генералов — попытка устранить Гитлера путем введения военного положения. Причина провала: общая ситуация в стране и плохая организация.
Защита Гитлера:
1) обещание (зафиксированное в соглашении) военному министру Бломбергу никогда не вступать в верховное главнокомандование (см. «Фелькишер беобахтер» от 5 августа 1934 года);
2) обещание устранить конкурента в лице СА и последовавшая за тем чистка («Ночь длинных ножей»).
Нарушение первого обещания — февраль 1938 года — устранение Бломберга и Фрича путем грязных инсинуаций (обвинения в сексуальных извращениях).
2. Берлинский, сентябрь 1938 года.
После увольнения Бека со стороны генералов — попытка предотвратить вторжение в Чехословакию (план «Грюн»), Отвращение к растущему антисемитизму. Гитлера судить Народным трибуналом, объявить душевнобольным. Причина провала: общая ситуация в стране, отказ Чемберлена поддержать путчистов, плохая организация, последовавший Мюнхенский сговор.
Уже летом 1938 года генерал Бек и его офицеры разработали план, согласно которому предполагалось захватить Гитлера, объявить его душевнобольным и передать власть военным. Осенью новый начальник Генштаба Франц Гальдер, президент Рейхсбанка Яльмар Шахт и абверовец Ганс Остер подготовили военный переворот, в ходе которого Гитлера и всех нацистов должны были отстранить от власти, а в Германии восстановить парламентское правление. Однако после Мюнхенского соглашения, когда Британия и Франция фактически уступили Гитлеру Чехословакию, заговор распался.
Защита Гитлера:
чистки в Министерстве иностранных дел (замена Нейрата Риббентроппом) и экономики (устранение Шахта). Мятежных генералов — «под колпак» Гиммлера.
3. Цоссенский (по названию городка под Берлином) путч, ноябрь 1939 года.
Еще один заговор возник после разгрома Польши осенью 1939 г. Генералы во главе с командующим сухопутными силами Вальтером фон Браухичем, собравшись в Цоссене, договорились отстранить Гитлера от власти и заключить мир с Лондоном и Парижем.
После победы над Польшей генералы прямо потребовали от Гитлера остановиться. Генералы требовали 10–15 лет мира для развития экономики и военной промышленности. Генералы осуждали расовые законы и жестокость по отношению к чешской и польской интеллигенции; антисемитизм считали опасным.
Прямой ответ Гитлера — четыре истерических речи, в которых рефреном шло: «Наша сила в нашей беспощадности!».
Струсивший Браухич отказался участвовать в попытке переворота, после чего заговор провалился.
Защита Гитлера:
1) «переговоры» с начальником генштаба Браухичем о необходимости поставить генералитет на место, после которых Браухич попал в больницу с сердечным приступом, а генералы остались с полностью раскрытыми «картами»;
2) гиммлеровская провокация с покушением на жизнь Гитлера в пивной «Бюргербройкеллер» 8 ноября 1939 года.
4. Сталинградский, январь 1943 года.
5. Путч, названный «Июльским заговором», 20 июля 1944 года.
Самая серьезная попытка переломить ситуацию. Не только из-за лучшей организации заговора и широкого фронта оппозиционных генералов, но прежде всего из-за растущего недовольства в рядовом и низшем командном составе вермахта.
Немецкий солдат и младший офицер — в основной массе бывший рабочий и разорившийся, пришедший в город крестьянин. Немецкому рабочему, который до 1942 года жил все лучше и лучше, было твердо обещано, что война еще улучшит его благосостояние, поскольку он получит наделы плодородной земли (на Украине, например), часто даже с готовым домиком. Но военные неудачи 1943 и 1944 года фактически перечеркнули эти надежды.
Таким образом, заговорщики имели твердую опору в армии и опору на чиновников в государственном аппарате.
В декабре 1942 года Карл Герделер, Фридрих Ольбрихт и начальник оперативного управления группы армий «Центр» Хеннинг фон Тресков, встретившись в Берлине, договорились начать подготовку покушения на Гитлера. Тресков готовил убийство Гитлера при помощи пластиковых бомб, а Ольбрихт и Ганс Остер составили план захвата власти в Берлине, Кельне, Мюнхене и Вене.
В конце февраля 1943 года Ольбрихт сообщил Трескову, что приготовления к плану «Вспышка» закончены.
13 марта Гитлер посетил штаб группы армий «Центр» в Смоленске. После совещания фюрер вылетел в свою главную ставку. Тресков попросил одного из офицеров, сопровождавших Гитлера, захватить пакет с парой бутылок коньяка для своего приятеля. В пакете находилась бомба с часовым механизмом, которая должна была взорваться во время полета. Однако самолет фюрера благополучно приземлился в Растенбурге — случайно не сработал взрыватель. Через неделю сорвалась еще одна попытка покушения — на этот раз в берлинском цейхгаузе. В октябре-ноябре генерал Штифф пытался пронести взрывчатку в ставку, но ужесточение охраны Гитлера сорвало этот план.
В ноябре-декабре 1943 года и в феврале 1944-го предполагалось взорвать Гитлера во время осмотра новой военной формы, но осмотр три раза отменялся по различным причинам. Попытка ротмистра фон Брайтенбурга застрелить Гитлера во время совещания в ставке «Бергхоф» сорвалась из-за того, что охрана не пропустила Брайтенбурга в большой зал.
Важный момент — в армии созрело окончательное неприятие антисемитизма и жестокостей режима по отношению к военнопленным. Но нужно помнить — красноармейцев это касалось в меньшей степени!.. (Одним из первых приказов в случае успеха «заговора Штауффенберга» должен был стать приказ об «усилении охраны лагерей с численным превосходством советских военнопленных».)
Многие из заговорщиков высшего командного состава уже находились под гиммлеровским «колпаком» и не представляли серьезной опасности (например: Гепнер, Остер, чиновник Герделер, дипломат Мольтке).
Главная опасность этого пятого путча исходила от среднего командного состава, и особенно от тех, кто подобно Штауффенбергу примкнул к заговору на его конечном этапе.
Июль 1944 года стал в этом отношении кульминационным месяцем. На 11-е было намечено очередное покушение на Гитлера, Гиммлера и Геринга. Однако двое последних в ставку не приехали, и покушение сорвалось. Тогда акцию перенесли на 15 июля. Заговорщики были настолько уверены в успехе этой операции, что задолго до взрыва 1200 солдат начали свое движение к Берлину. Но Гитлер вновь покинул совещание раньше срока, и взрыв был предотвращен. Солдат повернули назад. 20 июля 1944 года 34-летний полковник Клаус фон Штауффенберг прибыл на совещание в ставку Гитлера «Вольфсшанце». Гитлер высоко ценил этого офицера, который, несмотря на свою инвалидность (тяжелые увечья он получил в результате ранений во время боя в Тунисе), продолжал служить в вермахте. Именно Штауффенберг должен был принести на совещание 20 июля взрывное устройство.
Утром 20 июля Штауффенберг прибыл на аэродром Рангсдорф под Берлином. В одиннадцать часов утра самолет уже приземлился в ставке Гитлера. Однако внезапно выяснилось, что совещание проходит не в главном подземном зале, в котором ударная волна от взрыва уничтожила бы всех, а на открытой застекленной веранде. И хотя это оказалось большой проблемой в планах заговорщиков, однако отступать было уже поздно. Когда Штауффенберг вошел в зал заседаний, Гитлер произносил речь. Увидев молодого офицера, фюрер прервал доклад и с протянутой рукой пошел ему навстречу. После крепкого рукопожатия Гитлер вернулся на место, к столу, а Штауффенберг встал невдалеке, предварительно опустив портфель с взрывчаткой на пол и прислонив его к дубовой ножке стола. Капсула на взрывателе была раздавлена Штауффенбергом в приемной, поэтому теперь надлежало, не привлекая к себе внимания, тихонько покинуть зал заседаний. Штауффенберг подождал еще минуту, после чего наклонился к соседу, сидевшему рядом, и попросил того присмотреть за его портфелем, пока он на минуту выйдет из зала. Сосед молча кивнул, и Штауффенберг с легкой душой вышел из помещения. Однако, как только он скрылся за дверью, сосед задвинул ногой портфель глубоко под стол. Между взрывчаткой и Гитлером возникла толстая дубовая ножка стола. Тем временем Штауффенберг вышел на улицу, где его ждала машина с адъютантом Хефтеном. Мгновение — и машина тронулась с места. В тот самый момент, когда они подъезжали к воротам номер один, раздался мощный взрыв. Но даже несмотря на это часовые у ворот беспрепятственно выпустили машину Штауффенберга с территории ставки. Впоследствии эта деталь побудила некоторых исследователей выдвинуть версию о том, что в числе заговорщиков был и начальник личной охраны Гитлера Раттенхубер.
Между тем генерал Фельгибель сразу после взрыва позвонил в Берлин командующему армией резерва генерал-полковнику Фромму и сообщил: «Фюрер мертв». После этого он отключил в ставке Гитлера связь. Но, видимо, помня о дьявольском везении фюрера, Фромм не торопился действовать дальше. И оказался прав. Гитлер был контужен, но сохранял присутствие духа.
Заговорщики, проведя три часа в бесплодных спорах, дали наконец сигнал к началу восстания «Валькирия». Но время было упущено безвозвратно. В стане заговорщиков началась паника. Начальник генерального штаба сухопутных войск генерал Бек пустил себе пулю в лоб. Генерал-полковник Фромм переметнулся на другую сторону и приказал арестовать Штауффенберга, Ольбрихта, фон Хефтена и других. После того как это было сделано, Фромм же отдал приказ немедленно всех расстрелять. Как говорится — и концы в воду. Всего было арестовано около семи тысяч человек, из них казнено — около пяти.
Первый закрытый процесс по делу «О покушении 20 июля» открылся в Берлине 7 августа 1944 года. Весь процесс был снят на кинопленку скрытой камерой, для того чтобы Гитлер смог насладиться видом поверженных противников. Как выяснилось позднее, в этом заговоре против Гитлера были замешаны: двадцать один генерал, тридцать три полковника и подполковника, два посла, семь дипломатов высших рангов, один министр, три государственных секретаря, начальник уголовной полиции и ряд высших полицейских чиновников, губернаторов провинций.
Защиту Гитлера в этом случае следует назвать расправой — средневековые пытки, унизительные кровавые казни, издевательства…
В 1944 году Гитлер отдал секретный приказ Гиммлеру форсировать наращивание живой силы войск СС — Ваффен СС. В СС стали принимать так называемые «национальные кадры» — людей разных национальностей, не имевших к истинным арийцам никакого отношения.
В конце войны Гитлер также начал стремительно продвигать поколение новых молодых генералов. Пример — Вальтер Венк.
В 1945 году Гитлер открыто сожалел, что десять лет назад расправился с Ремом, а не с генералами, и приводил в пример Сталина, который, по мнению Гитлера, вовремя вычистил «авгиевы конюшни» старого генералитета и оперся на новые, всецело преданные вождю кадры, что и помогло ему, опять же по мнению Гитлера, выиграть войну.
Гитлер обманывал себя. Любые кадры в такой структуре, как армия, опирающейся не только на дисциплину, но также на долг и честь, — старые или новые — не выдержали бы такого попрания этих понятий, тотального отказа от всяческих норм морали и нравственности, которые Гитлер провозгласил основополагающими для своих генералов и солдат.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.