Главная задача — сохранить людей

Главная задача — сохранить людей

В 1987 году я твердо знал, что решение о выводе наших войск будет принято. Собрав руководящий состав армии, я поставил перед командирами всех степеней основную, на мой взгляд, задачу: потери — боевые, а тем более не боевые — в войсках 40-й армии должны быть резко сокращены. В правильности своего решения я был уверен, и жизнь это подтвердила. Я потребовал от офицеров сделать все, чтобы исключить гибель солдат и сержантов. За каждого погибшего в бою, при обстреле аэродрома, гарнизона, заставы или какого-нибудь другого объекта, его командир должен нести строжайшее наказание.

Да, мы в Афганистане потеряли в четыре раза меньше, чем, скажем, американцы во Вьетнаме. Но я не думаю, что матерям, вдовам и детям погибших от этого легче.

Боевая активность подразделений 40-й армии и количество операций в интересах правительственных войск постепенно должны были свестись к минимуму. Ответные или, в зависимости от ситуации, упреждающие боевые действия командир обязан был проводить только для того, чтобы не допустить массовой гибели наших людей и даже исключить такую угрозу. Лишь в том случае, когда обстановка диктовала необходимость нанесения мощного удара по душманам, командир имел право принять такое решение.

Штабу 40-й армии, который в то время возглавлял Юрий Павлович Греков, была поставлена задача организовать жесточайший централизованный контроль за местами нахождения всех наших частей, вплоть до отдельных команд и сторожевых застав. Мы должны были знать о малейших изменениях в любом районе Афганистана.

Не менее жестко мы организовали управление боевой и транспортной авиацией, находившейся в Афганистане. 40-я армия располагала мощными военно-воздушными силами. В первые месяцы своего командования армией я стремился к тому, чтобы каждый офицер понял: независимо от возникавших задач мы должны отказаться от стереотипов прошлого. Безоглядную помощь афганцам — представителям армии, руководству уездов и правительству страны — нужно было прекращать.

Опыт показал, что достигнутые в ходе проводимых нами боевых действий результаты афганцами не используются. Через полтора-два месяца после завершения операции все возвращалось на круги своя: душманы опять занимали те районы, из которых мы их выбили. Они восстанавливали прежние базы с оружием и боеприпасами, снова почти вплотную подходили к нашим объектам, возобновляли обстрелы и нападения. Спрашивается: зачем мы так долго воевали и клали в горах своих парней? Необходимо было остановиться.

Позиция штаба 40-й армии удовлетворяла далеко не всех. Мы сразу же ощутили мощное давление прежде всего со стороны руководства Афганистана. Когда Наджибулла и его окружение убеждались в том, что мы больше не намерены воевать вместо них, то в совершенстве использовали свои старые приемы. Любым способом, вплоть до личного обращения к Крючкову или к Горбачеву, руководители Афганистана стремились привлечь части и подразделения Ограниченного контингента к тем задачам, выполнение которых было жизненно необходимо в интересах существовавшего в Кабуле режима.

Военно-политическая обстановка в Афганистане все больше осложнялась. Чем слабее и уязвимее становились позиции государственной власти, тем давление на советское военное командование оказывалось сильнее. С каждой неделей официальный Кабул требовал от нас все больше.

Мы многое сделали своим оружием для революционного режима. Однако иждивенческие настроения в афганском руководстве, неприкрытое стремление властвовать за наш счет неизменно приводили к тому, что контролируемая правительством территория неуклонно сокращалась. Подавляющее большинство провинций находилось под властью оппозиции.

Некоторые провинции мы контролировали лишь частично. Как правило, советские войска занимали провинциальные центры, где находились наместники Наджибуллы, и небольшие участки. Например, в провинции Бамиан советский воздушно-десантный батальон держал стратегически важный участок площадью всего лишь три квадратных километра, который со всех сторон был окружен душманами. В таких случаях мы считали, что провинция только частично контролируется оппозицией. Однако на самом деле было наоборот.

Правительству Афганистана в течение десяти лет не удалось укрепить свою власть во многих провинциях. Среди них Кунар, Пактика, Бадахшан, Каписа. В 1987 году более 85 % территории страны, разделенной в административном порядке на 31 провинцию и один округ Хост, находилось под контролем моджахедов. Государственная власть теряла уезд за уездом, провинцию за провинцией.