«Деревянные гробы»

«Деревянные гробы»

Тщетная надежда на отправку домой вновь вспыхнула у нас в июле 1951 года, но, как и многие другие, она вскоре исчезла. Мы заметили приготовления к приему товарных вагонов, и они на самом деле появились. Однако, как оказалось, они предназначались для отправки нас еще дальше на восток, в глубь страны.

Транспорт, который используется в России для перевозки заключенных, не поддается никакому описанию – людей, приговоренных к двадцати пяти годам заключения, перевозят из одного лагеря в другой, которых много разбросано по обширным просторам России, в так называемых «деревянных гробах». Чтобы убедиться в том, что никто не разобрал стенку вагона, чтобы сбежать самому и дать возможность совершить побег своим товарищам по несчастью, конвоиры ходят вокруг вагонов, простукивая стенки длинными деревянными молотками. «Деревянные гробы» относятся к числу наиболее ужасных вещей, которые только может представить себе человек. Даже скот не перевозят в таких условиях. Во время этапирования переклички особо унизительны. Пересчитывая людей, конвоиры просто перегоняют их из одного конца вагона в другой с помощью пинков и толчков. При этом громадные детины издеваются над менее проворными. В изобилии сыплются проклятия и непристойные замечания, матерные выражения – обычное дело.

Даже при умеренной температуре такие поездки – настоящий кошмар, но, если стоит жаркая погода, они превращаются в адскую пытку. Двери закрыты и заперты на замки. Считалось счастьем, если хотя бы открыты крошечные окошки, крест-накрест затянутые колючей проволокой. На жестких деревянных полках долго лежать невозможно, от этого затекают и начинают ныть конечности. Бачок для воды обычно пуст. Во время коротких остановок, даже если поблизости есть источник воды, обычно не хватает времени, чтобы наполнить бачки, или же конвоиры просто не разрешают заключенным этого делать. Возле одной из дверей – бочка для отправления естественных нужд. После нескольких дней пути в этом углу невыносимая вонь.

Если действительно жарко, то просто невозможно дышать. С дрожью начинаешь понимать, что тебе не хватает кислорода. Тело покрывается липким потом, который струится по тебе, как вода. Когда жара становится совсем нестерпимой, начинают готовить суп. Голодные люди набрасываются на горячую еду, и спустя короткое время жара и жажда делаются еще нестерпимее. Даже поздно ночью, когда вагоны залиты светом прожекторов, а охранники, находящиеся на свежем воздухе и в тамбурах, начинают дрожать от холода, жара внутри деревянных отсеков товарных вагонов не спадает.

На деревянных полках беспокойно мечутся потные люди. В своих снах они видят весну и прохладные леса у себя на родине. Затем их тревожный сон нарушает постукивание деревянных молотков. Заключенные смотрят на крыши и, вглядываясь в светлые русские ночи, ясно представляют себе, что испытывали несчастные узники на галерах много веков назад.

Ближе к утру обычно становится немного прохладнее, но ненадолго, вскоре солнце немилосердно разогревает крыши и стенки вагонов. Время тянется мучительно медленно.

Я присоединялся к компании других заключенных и рассказывал истории из своей жизни и о своих подвигах во время летной службы. Другие делали то же самое. По крайней мере, мы пытались бороться с невыносимой скукой. При подъезде к Молотову,[9] вентиляционные люки были закрыты, так что мы вообще лишились доступа свежего воздуха.