«Нога на тормозе»

«Нога на тормозе»

В жизни каждого человека есть люди, без которых его достижения не были бы столь полными, карьера яркой, а жизнь насыщенной. Были такие люди и в жизни Маргарет Тэтчер. И первое место среди них, без сомнения, принадлежит ее супругу. Он стал для нее всем – любящим мужем и верным спутником, надежным другом и бессменным помощником, финансовой опорой и эмоциональной поддержкой. Где бы Дэнис ни находился, сколько бы километров их ни разделяло, он всегда готов был прийти на помощь, успокоить и поддержать свою любимую супругу. Маргарет это отлично знала, не раз признавая, какую большую роль играл Дэнис в ее жизни.

– Я никогда не смогла бы занимать должность премьер-министра одиннадцать долгих лет, если бы его не было рядом со мной, – скажет она спустя десятилетия совместной жизни. – Сильная и уверенная в себе личность, он всегда четко знал, что нужно, а чего не следует делать. Он был кладезь практичных советов и остроумных комментариев.[233]

Влияние Дэниса было многосторонним. Он не только снабжал ее деньгами, оплачивая их совместные приобретения, учебу и воспитание детей, но и служил для нее психологическим помощником, иногда даже более важным, чем шуршащие купюры с изображением Елизаветы II. Отлично понимая свою жену, Дэнис с завидным умением сглаживал ее недостатки, предоставляя великолепные возможности для полноценного раскрытия ее талантов.

– Без него Маргарет была бы несносна, – считает одна из ее подруг. – Дэнис для Мэгги идеальный супруг.[234]

Отвечая однажды на вопрос: «Какую роль вы играете в жизни миссис Тэтчер?» – Дэнис скромно заметил:

– Я всего лишь нога на тормозе для премьер-министра.

В чем же заключался секрет их успешной совместной жизни, продлившейся почти пятьдесят два года? Как это ни странно – в различиях. Трудно найти двух более не похожих друг на друга людей. Он обожает сельскую местность, она – город; он любит покурить и выпить, она не переносит ни то, ни другое; он заядлый спортсмен, она ненавидит физические нагрузки. Он спокоен, она импульсивна; он рассудителен, она категорична; он терпелив, она нетерпима. И тем не менее они были вместе – и они были счастливы.

– Их союз это не более чем соединение разных жизней, – замечает дочь Кэрол. – Самое удивительное, что это работает.[235]

Была в их жизни и любовь. Мэгги упоминала о какой-то «золотой нити», связывающей их души «на протяжении дней, недель, месяцев и лет»,[236] а также о «замечательной истории любви», случившейся в их жизни.[237]

Однажды во время одного из торжественных обедов в Букингемском дворце одна из присутствующих дам, подойдя к Дэнису, заметила:

– Мистер Тэтчер, вам не кажется, что премьер-министр выглядит фантастично в своем новом голубом костюме?

– Она выглядит так прекрасно уже тридцать пять лет, – завороженно глядя на свою жену, произнес Дэнис.

Когда Маргарет отказали в присуждении звания почетного выпускника Оксфордского университета, Дэнис был потрясен, по его щекам катились слезы.

– Они вышвырнули ее прочь! – всхлипывал муж «железной леди».

– Мой отец воспринимал маму как героиню, – признается Кэрол. – Он обожал смотреть, как коллеги Маргарет преклоняются перед ее энергией, политической убежденностью и огромными достижениями.[238]

Каким человеком был Дэнис и как ему удалось прожить столько счастливых лет с одним из самых противоречивых премьер-министров в истории Великобритании? В глазах общественности он казался неким милым парнем, немного забавным, немного смешным, но всегда позади своей властной супруги. В целом такая характеристика не далека от истины. Дэнис действительно был очень спокойным человеком, он не любил споры, пересуды и всевозможные конфликты. Причем не важно, шла ли речь о друзьях, коллегах по работе или просто об отношениях внутри семьи.

– Папа никогда не спорил с членами своей семьи, – вспоминает Кэрол. – Он старался делать все возможное, чтобы его жизнь была тихой и спокойной. И если вдруг тучи сгущались, он обычно просто ретировался.[239]

– Мистер Тэтчер по-прежнему слишком застенчив, чтобы в полном объеме исполнить роль консорта! – восклицал корреспондент «Evening Standard» после очередной конференции консервативной партии.

Тем не менее было бы ошибочно представлять Тэтчера в образе эдакого простака, спрятавшегося за спиной своей более успешной жены. Главная беда Дэниса заключалась в том, что его часто недооценивали. Как верно заметил главный имиджмейкер Маргарет Гордон Рис:

– Мэгги и Дэнис идеально подходят друг для друга. Люди часто не понимают, что это она предана ему. Обычно думают наоборот. В данном случае ее преданность играет гораздо более важную роль, потому что Маргарет отлично понимает, что именно Дэнис является той надежной опорой, способной всегда поддержать ее в трудную минуту.[240]

В некоторых вопросах Тэтчер не только не уступал, но, возможно, даже превосходил свою жену. Он придерживался очень строгих моральных взглядов, был хватким в бизнесе и не менее трудолюбивым, чем его обожаемая Мэгги.

Каждый день в течение многих лет он вставал в 6:30 утра, съедал легкий завтрак, садился в автомобиль и отправлялся на работу. Офис находился в 130 километрах от дома, так что на поездку только в один конец уходило от полутора до двух часов. Затем следовали насыщенный рабочий день и утомительное возращение домой. Нередки были случаи, когда Тэтчер оставался на работе допоздна, отвечая на удивленные взгляды коллег:

– Я задерживаюсь, потому что так же поступает и моя жена.[241]

Помимо содержания Маргарет и двоих детей, Дэнис также нес финансовую ответственность за свою мать, сестру и двоих тетушек.

Тяжелая нагрузка сказалась в 1964 году, когда у Тэтчера произошел нервный срыв.

– В вашем организме нет никаких серьезных физических изменений, но, если вы и впредь будете продолжать работать с такой интенсивностью, вы нанесете своему здоровью непоправимый вред, – сказал ему лечащий врач. – Просто прервитесь и возьмите отпуск.[242]

Для восстановления пошатнувшегося здоровья Дэнис отправился на одном из лучших кораблей «Warwick Castle» в любимую Южную Африку. Во время плавания он мило общался с другими пассажирами, играл на палубе и регулярно посещал спортивный зал.

Не считая этого инцидента, Дэнис обычно справлялся с возложенными на него обязанностями. В то время как Маргарет занималась политикой, он зарабатывал средства и содержал семью. Будучи супругом одной из самых известных женщин-политиков своего времени, Дэнис остался на удивление аполитичной фигурой. Исповедуя еще более консервативные взгляды, чем Маргарет, он практически не высказывал своих суждений о проблемах государственного управления и международных отношений, оставляя эти вопросы своей любимой.

– А это вам лучше спросить у старшего по званию, – обычно отшучивался он.

Если Дэнис и мог поставить Маргарет в неловкую ситуацию, то не из-за своих высказываний, а скорее из-за армейского прошлого, вернее, того сленга, которому он научился в окопах Второй мировой.

Однажды, узнав о срыве запланированной даты встречи лидеров африканских стран, Дэнис воскликнул:

– Опять бардак!

Случались и более крепкие выражения.

– Черт побери! Мэгги, ну кто кроме тебя мог толкнуть такую замечательную речь, – не выдержал Тэтчер, услышав, как на торжественном завтраке в честь премьер-министра Греции Андреаса Папандреу Маргарет сумела в своем тосте охватить несколько тысячелетий греческой истории.

Увидев же рядом жену архиепископа Кентерберийского Розалинд, которая раскрыла от удивления рот, Тэтчер спокойно добавил:

– Ой, простите. Я забыл, что вы тоже здесь.[243]

Что же касается политики, то если Дэнис и позволял себе иногда произнести несколько фраз, которые не совпадали с мнением жены, все это воспринимали очень спокойно, включая и саму Маргарет.

– Да, действительно, порой мне приходится проявлять немного больше такта, чем это делает Дэнис, – говорила Мэгги. – Даже если время от времени он высказывает взгляды, которые расходятся с моими, что из этого? Все это привносит в жизнь дополнительную остроту. Мне кажется, люди его обожают. Впрочем, как и я.[244]

Как вспоминает подруга их семьи Пенни Джунор:

– Его язык известен своей красочностью. Частенько в личных беседах он может сказать такое, что даже у привыкшей к нему Маргарет волосы встают дыбом.[245]

Зная о своей прямоте, Дэнис взял за правило никогда не общаться с журналистами, невольно превратившись в один из самых желанных объектов для большинства из них.

– Лучше молчать и пусть думают, что ты дурак, чем открыть рот и окончательно рассеять все сомнения, – любил он повторять старую шутку Марка Твена.[246]

Каждый искал свой путь, чтобы разговорить молчаливого консорта. Так, например, редактор дружественной газеты «Sunday Express» Джон Джунор вышел на самого Гордона Риса и попросил его организовать интервью с мистером Тэтчером.

– Я думаю, это не самая хорошая идея, – ответил Рис. – Мне кажется, Дэнис не согласится.

– Это же очень важно, – продолжил настаивать Джон, – он такая привлекательная личность. К тому же его все очень любят.

Увидев, что Рис начал сомневаться, Джунор стал приводить все новые и новые аргументы:

– Гордон, я всегда очень хорошо относился к тебе, к миссис Тэтчер, к консервативной партии, и интервью в «Sunday Express» будет нам всем выгодно.

Уступив доводам журналиста, Рис решил донести его просьбу до Дэниса. Тот отреагировал очень спокойно, с привычной для себя рассудительностью:

– Гордон, я немного удивлен. Ты научил меня массе вещей, которые я никогда не забуду. Я всегда строго следовал тому, что ты говорил, потому что считал, что так правильно. Но если я соглашусь встретиться с твоим другом, мне придется так же поступать со всеми, кто дружественно расположен к тебе, ко мне и к Маргарет. Мне придется беседовать со всеми ними.

– Да, действительно, ты прав, – ответит Рис. – Прости![247]

На этом инцидент был исчерпан и больше никогда не повторялся. Если какому-то журналисту Дэнис и изливал душу, то только своей дочери Кэрол.

В целом же Дэнис внимательно относился к прессе. В отличие от своей жены, заявлявшей: «Я никогда не читаю газет, потому что не могу позволить себе, чтобы на принятие моих решений влияли их высказывания», Тэтчер знакомился со всем, что писали о его супруге.

– Каждое утро я прочитываю множество газет, – признавался Дэнис. – За завтраком просматриваю «Express», «Mail» и «Sun». Затем перехожу к «Daily Telegraph» и «The Times». Заканчиваю я обычно «Financial Times». Цель всего этого ритуала – быть настолько хорошо информированным, насколько это вообще возможно.[248]

С годами Тэтчер выработал свой способ выживания в непростом мире политики. Как вспоминает управляющий избирательными кампаниями консерваторов во второй половине 1970-х годов сэр Тим Белл:

– Дэнис совершенно игнорировал события, если они развивались не так, как хотелось. Если ему что-то не нравилось, он старался не акцентировать на этом свое внимание.[249]

Несмотря на всю свою рассудительность, иногда Дэнис проявлял поразительную наивность. Например, когда штаб консерваторов стал ломать голову над тем, как повысить популярность Тэтчер в промышленном округе города Кардиффа, в дело вмешался ее муж. Для Дэниса Кардифф был городом регби, и он посоветовал:

– Послушайте, я думаю, было бы здорово, если бы Маргарет смогла появиться на местном стадионе. Я не уверен, что ей удастся найти лишний билетик, хотя я знаю одного-двух парней, которые за определенные деньги смогли бы это устроить.[250]

Ему даже в голову не пришло, что его супруга, как лидер оппозиции, могла получить билет на любое место на любом стадионе любого города.

С избранием Мэгги лидером партии их совместная жизнь вообще сильно изменилась. В доме стали все чаще появляться различные люди – спичрайтеры, коллеги по партии, телохранители. Знакомство с последними было особенно забавным.

Дэнис как ни в чем не бывало вернулся после работы домой, не имея ни малейшего понятия, что теперь в их доме частенько будут находиться подобные специалисты. Пройдя в гостиную, он увидел своего сына, мило болтающего с каким-то мужчиной в смокинге. Заметив отца, Марк представил ему незнакомца:

– Привет, па! Это мистер Кингстон.

– Добрый вечер, сэр, – сказал мужчина вежливым голосом. – Можете звать меня просто Боб.

Дэнис подумал, что это один из друзей Марка. После непродолжительной беседы он произнес:

– Мы сегодня вечером отправляемся на торжественный банкет, так что я побежал наверх переодеваться. Кстати, Марк, если не хочешь опоздать, я на твоем месте также поторопился бы.

Когда Дэнис спустился вниз, Боб все еще был в гостиной. Каково же было удивление Тэтчера, когда Кингстон проследовал за ними на банкет.

– Мне так никто и не сказал, кто этот парень, черт возьми! – не скрывая своего удивления, вспоминал впоследствии муж лидера оппозиции.

Тэтчер быстро свыкся с постоянным присутствием незнакомцев. Для него они были не больше чем молодые офицеры в новом полку.

– Возникало такое ощущение, будто он говорил сам себе: «Раз этим молодым офицерам доверяет моя жена, значит, и я должен поступать так же», – вспоминает Гордон Рис. – Я тоже был одним из таких «офицеров», и, как мне кажется, Дэнис полностью мне доверял. Причем с самого начала. Он всегда со мной советовался, как ему лучше себя вести.[251]

С изменением политического статуса своей жены меняться пришлось и самому Дэнису.

– Если бы в молодости мне кто-нибудь сказал, что в пятьдесят лет я буду входить в комнату, полную незнакомцев, и жать им руки, я бы тут же ответил: «Ты что, сумасшедший?» – смеялся Дэнис. – Однако это произошло. Я отлично понимаю, насколько я робок, но теперь мне приходится набираться смелости в кратчайшие сроки.[252]

Первое испытание началось почти сразу же после организации знаменитых туров по избирательным округам. Дэнис был вынужден сопровождать супругу в ее поездках по стране, вместе с ней жать руки избирателям, сидеть в первых рядах во время выступлений, постоянно улыбаться перед камерами и репортерами.

– Господи, и ради чего все эти люди здесь собрались? – воскликнул Дэнис, когда, подъезжая на избирательном автобусе к очередному месту выступления, увидел толпу людей.

– Мистер Тэтчер, они собрались только ради того, чтобы поприветствовать вашу жену, – ответил ему один из помощников.

Отвернувшись от окна, Дэнис произнес, обращаясь к самому себе:

– Отлично, но я-то им безразличен.[253]

Стиснув зубы, но стараясь при этом сохранять неизменную улыбку, он делал так, как было выгодно его любимой Мэгги.

4 мая 1979 года Маргарет стала первой женщиной в истории Великобритании, возглавившей кабинет министров. В мировой практике Маргарет уже имела предшественниц. XX век знал четырех женщин, председательствующих в национальных правительствах до миссис Тэтчер: Эву Перон в Аргентине, Голду Меир в Израиле, Индиру Ганди в Индии, Сиримаву Бандаранаике в Цейлоне. Все вышеперечисленные дамы были вдовами, что фактически превращало Дэниса в первого консорта премьер-министра.

В истории роль супруги или супруга главы государства обычно воспринимается неправильно. Как верно заметила дочь Гарри Трумэна Маргарет:

– Функции первой леди часто остаются неопределенными, а их значение – непонятым. К тому же ей часто приходится подвергаться политическим нападкам, в некоторых отношениях намного более жестким, чем атаки на президента.

В Соединенном Королевстве ситуация выглядела не более обнадеживающей. Жена Джеймса Каллагана[254], Одри, считала годы, проведенные на Даунинг-стрит, одним из самых несчастных периодов своей жизни, а супруга Гарольда Уилсона, Мэри, настолько невзлюбила свою роль при первом министре королевы, что наотрез отказалась жить на Даунинг-стрит. Что касается предшественника Тэтчер и в должности премьер-министра, и на посту главы консервативной партии Эдуарда Хита, то он вообще был холостым.

В отличие от более амбициозных мужей и жен глав государств, как, например, Хиллари Клинтон, за все одиннадцать лет пребывания в ранге консорта Дэнис ни разу не проявил желания расширить границы своей политической власти. В апартаментах на Даунинг-стрит его кабинет находился на этаж выше рабочих комнат премьер-министра. Их с женой разделяло всего семнадцать ступенек вверх по лестнице, но, как вспоминает Кэрол, «это уже был совершенно другой мир, удаленный от коридоров власти».

– Дэнис спокойно мог бы претендовать на роль крупной политической фигуры, но он никогда не стремился к этому, – добавляет Гордон Рис. – Тэтчер никогда не хотел сидеть на заседаниях кабинета. Одним из великих достижений Дэниса было не то, что он сделал, а то, чего он НЕ сделал. В этом и заключалась его главная ценность для Маргарет. Он пошел бы на все ради нее, совершенно не претендуя на роль Свенгали[255].[256]

Жажда власти никогда не играла в жизни Дэниса большой роли. Как он сам признавался:

– Я не имею никаких контактов с той деятельностью, что разворачивается внизу. Лично мне идеально подходит то, что я совершенно не вовлечен в управление страной.[257]

Утром Дэнис спокойно завтракал наедине. Просматривал газеты, затем спускался в свой кабинет и отвечал на письма. Все ответы писались собственноручно и только перьевой ручкой.

– Я считал, что писать ответы от руки гораздо лучше, нежели отправлять их в печатном виде, – признается Тэтчер. – К тому же это лучше с точки зрения интересов партии, а значит, и самой Мэгги.[258]

С назначением жены на высокий пост Дэнису пришлось решать проблему своего досуга. Маргарет и раньше не любила делать перерывы в работе, не приветствовала она это и позднее.

К счастью, Тэтчеру повезло. В отличие от своей супруги, у него было много увлечений. В молодости он обожал регби. Став взрослее, увлекся гольфом. Нередко можно было наблюдать в Чекерсе следующую картину: пока Маргарет сидела с министрами, обсуждая насущные проблемы управления государством, Дэнис как ни в чем не бывало пытался загнать на лужайке мячик в лунку.

Тэтчер очень серьезно относился к своему хобби, стараясь проходить каждое утро и вечер по восемнадцать лунок. Игра в гольф несла в себе элемент не только физической, но и эмоциональной разрядки. Аналогично игре в карты, которая была для композитора Рихарда Штрауса единственным действом, когда он не слышал внутри себя музыку, травяная поляна стала одним из немногих мест в жизни Дэниса, где он полностью отрешался от мира политики.

– Если честно, одна из вещей, которую мы строго избегали обсуждать во время наших совместных игр, была именно политика, – вспоминает часто игравший с ним Лен Виттиг. – Нам не хотелось, чтобы в его представлении он превратился для друзей в источник слухов и инсайдерской информации. Это было не в наших правилах – постоянно его дергать, спрашивая: «Как ты думаешь, что произойдет в этой ситуации?», «По твоему мнению, когда рейтинг этого банка начнет ползти вверх?» или «Что Маргарет думает в отношении этого вопроса?» Поверьте мне, в таком случае атмосфера наших отношений была бы совершенно иной.[259]

Был всего один случай, когда гольф и политика пересеклись. И ничего хорошего из этого не получилось. В апреле 1990 года, во время визита Маргарет на Бермудские острова, Джордж Буш-старший пригласил Дэниса сыграть партию в гольф. На следующий день обещали грозу и дождь, но президент настаивал на своем:

– Дэнис, ты сыграешь с нами завтра в гольф, не правда ли?

– Да я и не такой уж хороший игрок, – пытался возразить Тэтчер.

– Как раз это нам и надо, – отрезав последние пути к отступлению, сказал Джордж.

На следующее утро на острове разразилась буря.

– Надеюсь, президент не захочет сегодня выйти на лужайку! – радостно воскликнул Дэнис, выглянув в окно.

Неожиданно раздался телефонный звонок.

– Да, господин президент, – сняв трубку, сказал Тэтчер. – Что? Гольф сегодня? Джордж, ты уверен? Ладно, я буду на месте.

Как и следовало ожидать, игра не получилась. Сильнейший ливень, пронизывающий ветер и как будто ненавязчивые вопросы полностью расстроили игру Дэниса.

– Это была самая отвратительная партия в моей жизни, – признается он своей дочери.[260]

Не считая данного инцидента, от игры на травяной поляне у Дэниса оставались, как правило, приятные воспоминания.

– Если я не мертвецки пьян, то обычно играю в гольф, – шутил супруг премьер-министра.[261]

Другим его увлечением стали автомобили. Вернее, один из них – серебристо-серый «роллс-ройс».

– Если человек хоть раз в жизни управлял «роллсом», он больше никогда не будет счастлив, не имея эту марку в своем гараже, – часто любил повторять муж «железной леди».

В отличие от регби и увлечения гольфом, автомобильные прогулки Тэтчера доставляли немало хлопот охране премьер-министра. Дэнис обожал выезжать вечером на улицы Лондона, наслаждаясь покоем столичных улиц и одиночеством.

Приняв во внимание возражения охраны, Дэнис решил, что в целях безопасности будет достаточно заменить его персональные номера «DT3» на более стандартные. Однако служба безопасности сказала «Нет!».

– Отлично, тогда я куплю себе ничем не примечательный «форд»! – возмутился Дэнис.

– Не будь глупцом! – вмешалась в спор Маргарет.[262]

Но Дэнис осуществил задуманное, приобретя синий «Ford Cortina» – «замечательный автомобиль, в котором за все одиннадцать лет пользования я ни разу не открыл капот».

Не меньше, чем поездки на автомобиле, Тэтчер любил прогулки в одиночестве.

– Я должен погулять хотя бы тридцать минут после полуночи, – как-то признался он одному из своих друзей.[263]

Пешие прогулки доставляли не меньше, если только не больше, проблем службе безопасности. Дэнис обожал, надвинув на лицо кепку и одевшись в широкополый плащ, выскользнуть незаметно на Даунинг-стрит и отправиться гулять по улицам Лондона.

Одним из следствий такого поведения стало общение с обычными гражданами, не раз приводящее к комичным ситуациям. Однажды, забыв деньги дома, Дэнис обнаружил, что ему нечем заплатить за бензин. Решив снять немного наличности, он зашел в близлежащий офис банка.

– Могу я увидеть менеджера? – спросил он, подойдя к одному из банковских клерков.

– Он в отпуске, – спокойно ответил служащий банка.

– Могу я увидеть помощника менеджера?

– Разрешите поинтересоваться – зачем?

– Я Дэнис Тэтчер, муж премьер-министра. Я оставил свой кошелек в кармане пиджака в доме 10 на Даунинг-стрит и теперь хочу снять немного денег.

– У вас есть какие-нибудь документы, удостоверяющие вашу личность?

– Конечно же нет, они все остались на Даунинг-стрит, – раздраженно ответил Дэнис.

– Вы не очень похожи на ваши фотографии в СМИ.

– Но я Дэнис Тэтчер. Позвоните в мой банк.

Спасительный звонок был сделан, однако не произвел на клерка должного результата.

– Вы можете назвать ваши текущие счета?

Дэнис перечислил все в точности до цифры.

– Нет, и этого недостаточно, – не унимался банковский служащий.

– Послушайте, я муж премьер-министра, у меня почти закончился бензин, все мои кредитные карты находятся в бумажнике за много километров отсюда. Что вы от меня хотите, чтобы я поехал автостопом?

Неожиданно Дэниса осенило. У него был открытый счет в одном из местных клубов регби, фактически и разрешивший ситуацию.

В другой раз, приехав поездом на одно из публичных мероприятий в Бристоле и не найдя на вокзале свободного такси, Дэнис сел в небольшой автобус с надписью: «Зарезервировано для психиатрической лечебницы Роузвуда». Через некоторое время подошли и сами обитатели этой больницы, сопровождаемые молодой и немного нервной медсестрой. Рассадив пациентов по местам, она стала всех пересчитывать:

– Первый, второй, третий, четвертый, пятый… – И тут, увидев Тэтчера, спросила: – А вы еще кто такой?

– Я муж премьер-министра, – как ни в чем не бывало ответил Дэнис.

– Понятно, шестой, седьмой, восьмой… – продолжила медсестра.[264]

Общение с незнакомцами не всегда заканчивалось так безобидно. Например, однажды на Дэниса накинулся один прохожий.

– Это ты женат на этой стерве Тэтчер? – спросил он.

– Нет, ты ошибся, старина, – не растерявшись, ответил Дэнис и пошел дальше.[265]

С приходом Маргарет в большую политику Дэнису пришлось пойти на немалые жертвы. Ради любимой он резко сократил свое участие в бизнесе, а также отказался от свободы частного лица. Маргарет это отлично понимала и еще больше любила своего ненаглядного Ди или Ди-Ти, как она его обычно называла дома.

– Ради Дэниса она может отказаться от всего, – замечали друзья их семьи. – Ведь Мэгги великолепно знает, отчего пришлось отказаться ему ради нее.[266]

Только ради своего мужа Мэгги могла прервать экстренное совещание и отправиться домой, если Дэнис плохо себя чувствовал. Однажды, когда она была министром образования, обсуждался вопрос о сокращении бюджета на 25 миллионов фунтов. Увидев, что за окном темно, Маргарет вдруг прервалась:

– А сколько сейчас времени?

– Без десяти пять.

– Ой! – неожиданно воскликнула Тэтчер. – Да мне же надо сбегать за ветчиной.

– Зачем?

– Для завтрака моему мужу.

– А что, если отправить кого-нибудь из секретарей?

– Нет, нет, нет! Они не знают, какой сорт он предпочитает, – быстро ответила Мэгги, накидывая на себя пальто и направляясь к двери.

Через пятнадцать минут она уже сидела за столом на совещании, спрашивая у изумленных коллег:

– Итак, джентльмены, на чем мы остановились?[267]

К тому же Дэнис был одним из немногих людей, кому премьер Тэтчер позволяла командовать собой. Например, когда как-то Мэгги засиделась поздней ночью в своем кабинете, споря с подчиненными об очередном политическом вопросе, в помещение ворвался Дэнис со словами:

– Вставай, жена!

Схватив ее за руку, он продолжил:

– Сегодня был чертовски утомительный день. Не издевайся над парнями, им тоже надо выспаться.

К удивлению присутствующих, Маргарет спокойно встала и отправилась за своим любимым.[268]

При этом принципиальным в данном эпизоде является слово «позволяла». Совершенно противоположно вышеприведенной истории выглядит воспоминание одного из друзей Марка – Чарли Криштон-Стюарта. Дело было в 1982 году. Он ждал сына премьер-министра в гостиной на Даунинг-стрит, когда в помещение вошел Дэнис. Тэтчер был в очень хорошем расположении духа и начал разговор первым:

– Не желаешь выпить?

– А почему бы и нет?

Дэнис подбежал к бару, быстро достал два больших бокала, налил джин, тоник и наскоро все перемешал стеклянной палочкой. Затем зажег сигарету и приготовился вкушать наслаждение. Неожиданно за дверью послышались шаги премьер-министра. Словно испуганный ребенок, Дэнис залпом выпил бокал и с поразительной ловкостью принялся тушить окурок, успешно справившись со столь нелегкой задачей всего за мгновение до того, как силуэт Маргарет появился в дверном проеме.[269]

В каких бы пропорциях ни распределялись власть и подчинение между супругами Тэтчер, им удалось найти идеальное соотношение. Жаль лишь, что Маргарет не смогла перенести это на других членов своей семьи.