Евреи и СССР: акт заключительный – занавес

Евреи и СССР: акт заключительный – занавес

Что нужно было евреям от СССР? Не в смысле того, что нужно всем нормальным людям. Чтобы страна перестала быть то ли зоной, то ли заповедником, обнесенным высоким забором. Все было устроено по уму и по справедливости. Людям перестали запрещать то, что было везде разрешено. И компостировать им мозги светлым будущим, в настоящем эксплуатируя как рабов в Древнем Риме. Параллельно обустраивая собственную сладкую жизнь в отдельно взятом узком кругу партийного и государственного начальства. И обдирая как липку всю прочую страну, за счет которой был построен этот социалистический феодализм. Это нужно было всем. Включая чукчей, ингушей, балкарцев, русских и татар. Но что евреям нужно было своего, специфического, еврейского? По большому счету? Чтобы не распыляться на мелочи – три основные вещи.

Хотелось, чтобы не так заморачивали голову внутри страны. Чтобы у евреев было то же, что и у остальных. И этого никто бы не запрещал. Не ставил в рамки. Не ограничивал территорией Еврейской автономной области. Не Б-г весть что. Но когда оно есть – его не ценишь. А вот когда нет и ни в какой перспективе не предвидится… Ни в дальней. Ни в ближней.

Никто не говорил о привилегиях. Хотелось справедливости. Чтобы, если ты герой войны, никакая сволочь в очереди за хлебом не спрашивала, где ты купил свои ордена. Поскольку ей точно известно, что евреи воевали не на фронте, а в Ташкенте. Бить этих людей так надоело… Автор по молодости застал не самый расцвет этих настроений, но ему приходилось по этому поводу махать кулаками. С большой вероятностью обрушения карьеры.

Опять-таки, если уж ты работаешь как папа Карло, то чтобы относились к тебе соответственно результатам. А не потому, что квота на повышение по службе включает как на основной территории, так и в национальных республиках категории трудящихся, в которые ты не входишь. В первую очередь по пятому пункту. Кто забыл – это была национальность. В паспорте. И если ты творческий или научный гений, то, чтобы именно тебя слали на конкурс и на конгресс. Даже за границу. И представляли на государственную премию. А также назначали завлабом и директором. Чтобы брали в вузы детей не по национальности, а по успеваемости. Без квот и процентных норм. По справедливости. И так далее.

Очень хотелось, чтобы не мешали общаться с живущими за границей родственниками и друзьями. Которых у каждого нормального еврея, как и у немца, армянина и много кого еще, в стране много. Просто очень много. Не говоря уже о том, чтобы перестали издеваться при выезде. Что делать людям, если история так сложилась? Границы двигались. Империи разваливались. Колонии освобождались. Провинции превращались в государства или поглощались соседями. Ополчения и армии катились по всей Евразии, из конца в конец. А попутно резали, насиловали и громили. Всех, кто попадался на пути. Но евреев, где они жили, без вариантов.

Отчего они в большом количестве быстро разъезжались по свету, меняя страны и континенты в поисках спокойного угла. Найдя который пытались разыскать родню и восстановить с ней семейные связи. Чем мешали советской власти. Которая не возражала против распространения идеологического влияния СССР по планете. И всячески прикармливала прогрессивных журналистов и писателей. Среди которых были люди не просто талантливые, но и во всех отношениях замечательные. Вроде Лиона Фейхтвангера, Жоржи Амаду или Джанни Родари. Но была, мягко говоря, не рада несанкционированным контактам.

Тем более родственным. Потому что мало ли что. И эти связи пресекала. Или, если уж совсем пресечь не удавалось, сводила до минимума. Включая переписку и поездки к близким. Вот эта самая свобода общения, вне зависимости от того, где жили те, с кем хотелось общаться, для советских евреев представляла вещь весьма существенную. По крайней мере с того момента, как перестали сажать за контакты с иностранцами. Хотя и не перестали эти контакты ограничивать в соответствии с директивами партии и правительства. В зависимости от обострения холодной войны или, наоборот, расцвета «оттепели» и разрядки.

Наконец, евреям чрезвычайно, хотя и внутренне, за исключением совсем храбрых или отмороженных на всю голову, хотелось, чтобы советское начальство отстало от Израиля. И в стране перестали притравливать свое собственное население, соседей по социалистическому блоку и прогрессивное человечество на еврейское государство. Помогая оружием и деньгами каждому арабскому диктатору, который торжественно объявлял, что он против сионизма. И за права угнетенного палестинского народа. А дальше мог с чувством выполненного долга давить своих собственных палестинцев так, как им ни от каких израильтян в страшном сне не доставалось.

Не потому, что в СССР все без исключения евреи без Израиля не могли жить. Могли. И многие его не жаловали. По доброй старинной еврейской традиции полагая, что все их беды оттого, что плохие евреи, в данном случае израильтяне, не так себя ведут. Отчего хороших евреев в их лице достают. Не дают ходу. Всячески обижают. Но в современном мире это все-таки больше характерно для Европы и Америки.

Поскольку на территории бывшего СССР евреи получили от этих глупостей здоровенную прививку. И личный опыт. На тему того, что вступай хоть в партию, хоть в православие, хоть в Антисионистский комитет – не поможет. Был жидовской мордой и ею останешься. Со всеми вытекающими из этого факта персональными последствиями. Включая отсутствие карьеры и наличие прилагающихся проблем. Вплоть до раз-два по морде за углом включительно.

Поскольку для того, чтобы уловить прямую и непосредственную связь между расцветом махрового антисемитизма в кузнице пролетарского интернационализма и политикой СССР в отношении Израиля, не нужно было быть Эйнштейном, для советских евреев лучше было, чтобы про эту страну власти совсем забыли, чем вспоминали на каждом углу. Ну, а для активного меньшинства нужна была свобода выезда. Точнее, репатриации. Которая, правду говоря, в промежуточном пункте, австрийской Вене, для многих превращалась в эмиграцию.

Вроде бы не слишком сложно. Как комплексный обед. Первое, второе и третье. Не Б-г весть что. Дела житейские, понятные даже и ежу. Не говоря уже о соседях. Ну и по мелочи. В соответствии с общими для всей страны проблемами. Вроде сохранения национального исторического наследия. Свободы религиозной практики. И прочих стандартных для всего мира вещей. Которыми сформированный делегатами первого еврейского съезда в декабре 1989-го Ваад СССР и планировал заниматься.

Точнее, до того в независимом еврейском движении страны, оно же еврейское подполье, много чего произошло. Конец 80-х – время перестройки, ускорения и гласности. Спасибо Горбачеву. То есть начало большого бардака, с центральной идеей высших властей «грабь награбленное». Что власти до поры успешно маскировали разговорами. Благо что-что, а поговорить М.С. любил. И людям давал.

Кто и как именно подомнет под себя материальные активы, было еще совершенно неясно. Будущие президенты тихо сидели по республикам, принюхиваясь к поветриям из центра. КГБ боялись. КПСС слабела, но цеплялась за власть из последних сил. Олигархов не было в помине. Хотя кооперацию уже разрешили – на уровне частных кафе и швейных мастерских. Наука и образование пока не начали выживать и по инерции еще работали. Хотя оборонка уже не была нужна никому. Включая руководство: свое собственное и армейское. Которое занялось гораздо более капиталоемкой темой – выводом войск из Восточной Европы.

Соответственно, у больших парней появились в стране более интересные занятия, чем отслеживание того, чтобы евреи держались в установленных для них рамках. А у их заместителей, помощников, референтов и прочей крупной и мелкой челяди – свои участки начавшейся большой игры по переделу всего, что можно было поделить. И им тоже стало не до евреев. А некоторым, напротив, показалось, что именно на них и можно въехать в перспективный капиталистический рай.

В связи с чем осторожные пробы социалистической действительности на тему можно – нельзя внезапно дали положительные результаты. Сначала евреев перестали душить по всему фронту их общественной активности. Потом властям стало явно не до них – делайте, что хотите, только к нам не приставайте. Потом кое-что кое-где стали разрешать. Первым делом в республиках. Прибалтийских. В Закавказье. В Центральной Азии. Во всех прочих. А потом и в России. Начиная с автономных республик, краев и областей. В качестве эксперимента.

Поскольку, по большому счету, местным властям все то, чего пытались организовать, создать и добиться евреи, не мешало. И помогало определить за чужой счет границы дозволенного центром. Если бы евреев придавили, все прочие остались в стороне. И кому какой убыток оттого, что опять евреев давят? Не в первый раз. Ну, а поскольку команды душить в масштабах страны или отдельно взятой территории не поступило, эксперимент успешно состоялся.

Что это означало для местных администраций – вопрос особый и к настоящей книге отношения не имеющий. Но еврейские активисты, следуя принципу «не спрашивай – не откажут», сформировали систему неформальных организаций, которая стала основой национальной еврейской инфраструктуры в масштабах всего Советского Союза. Сами того не ожидая. И не предполагая, что это вообще возможно.

Тем более этого не предполагал никто за границей. Ни в Америке. Ни в Израиле. Ни в прочих уголках еврейского мира. Где борьба за выезд советских евреев шла вовсю. Поскольку позволяла борющимся консолидировать собственные ряды. Добиваться внимания и поддержки властей. Наконец, мобилизовать фонды. Проводя кампании по сбору средств – фандрейзинг. Который в США давал десятки и сотни миллионов долларов. Да и в других частях света позволял добиться неплохих результатов.

Но то, что наглухо запертые ворота откроются? Выпустив миллион человек в Израиль, невесть сколько сот тысяч в Америку и десятки тысяч в Германию? Не говоря уже о прочих странах? Причем не на короткий период, как в 70-е годы, а всерьез? В это не верил никто в мире. И никто к этому не готовился. Как не готовится к ливню, танцуя в засуху, африканский заклинатель дождя – мганга.

Что случилось со всем этим еврейским миром, включая чиновников и активистов, резвившихся на теме защиты прав евреев СССР, после того, как еврей из этого СССР пошел косяком, тема особая. И для нее еще будет место в другой книге. Поговорим о том, что произошло в стране с теми, кто остался. Или, готовясь к выезду, строил национальные институты для остававшихся. То ли по велению души. То ли в озарении. То ли просто потому, что так вышло.

О Еврейском информационном центре в Москве и «Игуд а-морим» мы упоминали. Так что с книгопечатанием, пусть в рудиментарном виде, и преподаванием иврита было все в порядке. При том, что помимо иврита особые ценители могли выучить идиш и ладино. Несмотря на исключительно культурно-историческую роль обоих этих языков. Ну, так ведь в столичных университетах можно было изучить и классическую латынь, аккадскую или шумерскую клинопись. Языкознание в СССР находилось на высоком уровне.

О прочих организациях и структурах, обслуживавших созданную государством систему отказа, мы тоже говорили. Хотя и в самом общем виде. Поскольку были там еще и еврейские детские сады, женские кружки, клуб самодеятельной песни, лектории, кружки по изучению Талмуда. И много что еще. Но в конце 80-х в стране появилось нечто новое: организации культурнического направления. Предтечей их возникновения во второй половине 70-х был симпозиум по еврейской культуре. Запрещенный, как и все еврейское, что прорастало «снизу».

Еврейская историко-этнографическая комиссия, названная в память об объединении знаменитых ученых, действовавшем в самом конце эпохи империи и несколько лет – в Советской России, как мы уже вспоминали, продержалась пару заседаний. После чего Вергелис, при котором она пыталась легализоваться, указал ей на дверь. Но, как выяснилось, только для того, чтобы через несколько лет в Москве возникло Еврейское историческое общество. С еврейской исторической школой на квартире Леонида Райцина.

Была сформирована в квартире полковника Сокола библиотека, легшая в основу будущего Московского еврейского культурно-просветительного общества. Создана Еврейская культурная ассоциация, объединившая всех, кто работал в этой сфере в СССР. Несмотря на сопротивление властей, последовательно закрывших три зала, в которых намечалось проведение ее организационного собрания. После чего создавать ее пришлось опять-таки на частной квартире.

Открылся еврейский музей. Естественно, квартирный. Было воссоздано после десятилетий запрета еврейское спортивное общество «Маккаби». Создано (см. выше) Общество дружбы и культурных связей с Израилем – ОДИКСИ. Зарегистрировано при МГК ВЛКСМ (!) общество еврейской культуры с длинным названием МЦИРЕК «Тхия» – Московский центр исследования и распространения этой самой еврейской культуры. Тхия на иврите – возрождение. И так далее, и так далее, и так далее.

Не только в Москве, но и в других городах были те, кто создавал еврейские институты. К примеру, в Ленинграде ученые и активисты специализировались на этнографических экспедициях по черте оседлости, еврейским «колонкам» Закавказья и махаллям Средней Азии. Собрав уникальные артефакты, составившие коллекцию Санкт-Петербургского еврейского университета. Причем вся эта активность в масштабах страны координировалась.

В роли штаба выступала МАШКА. Перевод этого названия, представляющего собой ивритскую аббревиатуру, с годами изгладился из памяти автора насмерть. Но работала она как большевистское подполье. С регулярными заседаниями, в ходе которых на стол непременно ставилось несколько бутылок водки и соответствующая посуда. Для создания непринужденной атмосферы дружеской попойки на случай прихода органов.

А вот вы где, евреи?! Да что вы, что вы. Сидим, пьем. Как и положено лояльным гражданам. А также курим. Запрещено? Нет. Извините. Какая такая еврейская деятельность? Какой самиздат? Лояльные к советской власти люди собрались в своем кругу. Присаживайтесь, если вам можно… Автор не знает, обмануло это кого-нибудь хоть раз. На его памяти, пока он входил в состав МАШКИ, «гости» не приходили ни разу. Может, просто повезло. Хотя в состав конклава входили люди известные. В еврейских кругах очень авторитетные. Причем далеко не только москвичи.

К 1989-му основная масса еврейских организаций в провинции была представлена школами и обществами еврейской культуры. Школами официальными, зачастую лучшими в городе. Поскольку среди школьных директоров и преподавателей евреев было много, и были они не самыми худшими. В результате чего еврейские школы, многие из которых были преобразованы в гимназии ОРТа, после распада СССР стали в постсоветских республиках и национальных автономиях России последними оплотами русского образования. И все это происходило на фоне брожений и шатаний в стране и ее руководстве.

Запрещать было бессмысленно. Но хотелось. Разрешать – не то чтобы не хотелось. Многие местные начальники против евреев ничего не имели. Особенно в отсутствие инструкций из Москвы. И даже строили по их поводу свои собственные планы. Но было непривычно. Хотя спустя какое-то время начало нравиться. Начальству вообще, как правило, нравится чувствовать себя щедрым к ходокам. Особенно если ему лично это ничего не будет стоить. А уж если ходок приведет иностранных инвесторов и сделает хорошую прессу… Евреи приводили инвесторов. Делали прессу. И быстро превратились из подозрительного элемента в часть местной культуры хорошего тона. И стали вхожи в истеблишмент. Особенно в прибалтийский и грузинский.

Именно в связи с этим «круглый стол» по возрождению еврейской культуры решено было провести в мае 1989-го в Риге. Хотя оргкомитет, готовивший само мероприятие, работал в Москве, держа связь с рижской еврейской общиной. Которая с блеском и помпой, неслыханной до того, приняла еврейскую элиту со всего Союза. В старинном роскошном здании, до войны принадлежавшем еврейской общине. Приехавших приветствовали городские и республиканские власти. Местное телевидение работало от начала до конца. Прессе, в том числе иностранной, был дан зеленый свет. К чему евреи как-то не привыкли. Но старт был дан и разбег пошел.

В Риге впервые официальные советские евреи встретились как равные с лидерами независимого еврейского движения. Первых представляло руководство Еврейской автономной области и Танкред Голенпольский, главный редактор «Вестника советской еврейской культуры». Русскоязычного проекта горбачевского крыла партаппарата. Во главе вторых стояла московская группа, лидером которой был Михаил Членов. За официально признанными евреями стояла вся история отношений народа и властей, хоть царских, хоть советских. За независимыми – опыт подполья, отсутствие ограничений и симпатии всего еврейского и значительной части нееврейского мира.

Как следствие, на «круглом столе» задавали тон неформалы. К которым мгновенно присоединились все те, кто приехал в Ригу из провинции. Включая знаменитостей национального масштаба, которым директивы сверху осточертели до удивления. Оседлать процесс еврейской самодеятельности было уже невозможно. Возможно, власти запоздали. Или с самого начала эти попытки были обречены на неудачу. Что тоже очень может быть. Народ такой. Евреи. Видели всякое. Помнили многое. Оценивали себя и других по заслугам. Авторитеты уважали. Но не более того. В общем, трудный для управления народ. Вязкий. Тугой. Ты их и кнутом, и пряником. А они, паразиты, свое гнут.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.