Немного биографии
Немного биографии
Помимо философских взглядов, весьма интересна и фигура самого философа. Неординарный. Необычный. Эксцентрический человек. Мизантроп и пессимист.
Артур Шопенгауэр родился 22 февраля 1788 года в Данциге (ныне Гданьск, Польша). Отец Генрих Флорис Шопенгауэр, коммерсант и банкир, полуголландского происхождения. Замкнутый, строгий, угрюмый человек. Мать, чистокровная немка Иоганна Генриетта Трозинер, напротив, была чрезвычайно общительна, жизнерадостна и неуравновешенна. Странная генная смесь для сына. Когда Артуру было 5 лет, родители перебрались в Гамбург, там он учился в местном коммерческом училище. А еще обучался в Англии и во Франции и в молодые годы много разъезжал по странам Европы. Впоследствии Шопенгауэр в своей биографии, представленной в университет, отмечал свой космополитизм: воспитанный как гражданин мира, он считал, что его отечество обширнее Германии. К тому же он считал себя пацифистом и предполагал служить человечеству не своими кулаками, а своим мозгом.
По требованию отца Артур Шопенгауэр занимался бухгалтерией, счетоводством, банковскими операциями, что ему абсолютно было чуждым, и роковой случай избавил его от всех этих нудных манипуляций с цифрами. 20 апреля 1805 года отца обнаружили мертвым в канале — очевидно, самоубийство. А 17-летнему Артуру Шопенгауэру досталось около 20 тысячи талеров наследства, что составляло вполне приличный капиталец и позволило ему до конца жизни не знать материальных тягот.
Из Гамбурга с матерью и сестрой Аделаидой будущий философ переехал в Веймар, где увлекся классической филологией — изучением греческого и латинского языков и античной литературы. В Веймаре Шопенгауэр познакомился с Гёте, но гётенианцем не стал, считая, что у него свой дорога, свой особый путь. Он не признавал никаких авторитетов.
Осенью 1809 года 21-летний Шопенгауэр поступил в престижный Геттингенской университет, где проучился два года. Кроме философии, усердно занимался физикой, химией и ботаникой, а также анатомией и астрономией, то есть проявлял настоящую жажду знаний. Но все же главными были «божественный Платон» и «изумительный Кант». «Философия, — писал он матери 8 сентября 1811 года, — это высокая альпийская дорога, к ней ведет лишь крутая тропа с острыми камнями и колючими шипами; она единственная и становится тем пустыннее, чем круче по ней восходишь…»
Покинув Геттинген, Шопенгауэр поступил в Берлинский университет и очень быстро, через два года — 2 октября 1813 года — получил диплом доктора наук. Из Веймара переезжает в Дрезден, увлекается браманизмом и создает свой основной труд, который он завершил в 30-летнем возрасте. «Мой труд, — писал Шопенгауэр издателю Брокгаузу 28 марта 1818 года, — представляет собою новую философскую систему… новый ряд мыслей, которые до сих пор еще никогда не приходили в голову ни одного человека…»
Труд назывался «Мир как воля и представление». Это главная книга Шопенгауэра, все последующие его сочинения — некие вариации ее. Из 800 экземпляров «Мира как воли…» за полтора года было продано лишь 100. Оставив для продажи 50 экземпляров, издатель превратил все остальные в макулатуру. Спустя четверть века Шопенгауэру удалось переиздать первый том «Мира как воли и представления» и второй том (750 и 500 экземпляров и, как всегда, без оплаты авторского гонорара). И снова никакого особого интереса, что заставило Шопенгауэра с горечью воскликнуть: «Как велика бездна между народом и книгами!». «Полное пренебрежение, которому подверглись: мои труды, — писал Шопенгауэр в своих франкфуртских размышлениях в 1832 году, — доказывает либо то, что я не был достоин современности, либо наоборот. В том и другом случае это значит: „The rest is silence“» («дальнейшее — молчание» — Ю.Б.).
Философские мысли, рассуждения и построения Шопенгауэра оставим на потом, а пока рассмотрим некоторые узоры на канве его жизни. 21 февраля 1820 года Шопенгауэр был зачислен приват-доцентом в Берлинском университете и начал читать лекции параллельно Гегелю. Более того, решил с ним соревноваться и назначал свои лекции именно в те часы, в которые выступал Гегель. И, конечно, проиграл: к Гегелю студенты валом валили, а к Шопенгауэру приходили не более 4–5 студентов. 24 семестра числился Шопенгауэр приват-доцентом, а преподавал всего лишь первый семестр. Во всех последующих занятия не состоялись. Завидовал ли Шопенгауэр Гегелю? Мягко сказано. Он его ненавидел. Вот что он писал о нем:
«Одно искусство действительно понимал этот Гегель, именно искусство водить немцев за нос. Но это не великое искусство. На каждой странице, в каждой строчке сквозит старание обморочить и обмануть читателя. Беспристрастный и независимый читатель, раскрывающий сочинения и спрашивающий себя, тот ли это мыслитель, который хочет поучать, или шарлатан, который задумал обморочить, — не может и пяти минут оставаться в сомнении об этом: до того все дышит в них недобросовестностью».
Вот так — наотмашь. Так же нелицеприятно отзывался Шопенгауэр о Фихте, мол, как философ он недоразвит. Короче, берлинский период был для Шопенгауэра неплодотворным, разве что несколько любовных интрижек, одна из них с хористкой берлинской оперы Каролиной Рихтер. И вдруг на Берлин в конце августа 1831 года напала холера, которая унесла в могилу главного противника Шопенгауэра — Георга Вильгельма Фридриха Гегеля — в возрасте 61 года. Боясь холеры, Шопенгауэр срочно покидает Берлин. Долголетнее томительное и бесплодное пребывание в прусской столице было наконец-то прервано. Можно сказать: не было бы счастья, так холера помогла. «Я благодарен холере, — писал Шопенгауэр много лет спустя, — за то, что 23 года тому назад она изгнала меня оттуда…»
Следует отметить, что Шопенгауэр был мнительным и весьма боялся за свою жизнь. Так, он бежал из Неаполя — как только узнал о первых случаях заболевания в городе оспой. Слухи об отравленном табаке заставили его покинуть Верону. У него явно прослеживалась мания преследования. Как отмечает биограф Шопенгауэра, философ жил всегда в нижнем этаже, чтобы удобнее было спастись в случае пожара, боялся получать письма, брать в руки бритву, никогда не пил из чужого стакана, опасаясь заразиться какой-нибудь болезнью… исключительной и постоянной заботой его было собственное Я, которое он старался возвеличить всеми способами… Недаром Чезаре Ломброзо в своей книге «Гениальность и помешательство» приводит в качестве примера и Шопенгауэра. В нем действительно было явное отклонение от нормы: экстравагантность вместо заурядности. Шопенгауэр был весь пропитан эгоцентризмом. Сам о себе Шопенгауэр говорил так: «То, что я думаю, что пишу, представляет для меня ценность и это мне важно; а то, что происходит лично со мною, что касается меня самого — это имеет второстепенное значение, и я отношусь к этому с насмешкой».
Далее коснемся темы женщин. И тут можно вспомнить веселую старую песенку из кинофильма «Небесный тихоход» с маленькой перефразировкой: «Первым делом, первым делом — философия, ну, а девушки? А девушки потом!» Шопенгауэр к женщинам так и относился. По молодости у него было несколько любовных связей, в частности в Берлине. Одну, как он выразился, «Дульцинею», он возил даже в Венецию. Но в целом он плохо относился к противоположному полу и был настоящим женоненавистником. Достаточно вспомнить, что он говорил о прекрасном поле:
«Низкорослый, узкоплечий, широбедрый пол можно назвать красивым только отуманенный половым возбуждением рассудок мужчины. И вся ее красота кроется в этом возбуждении… Женщина по своей натуре обречена по повиновение, ей нужен господин… Они напоминают священных обезьян Бенареса, которые в сознании своей святости и неприкосновенности позволяют себе все и вся… Природа одарила женщину искусством притворства. Из этого проистекает лживость, неверность, измена, неблагодарность…»
Невольно возникает вопрос, кто же так «насолил» бедному философу, что он презирал женщин и стал апологетом полового воздержания?..
Ненависть к женщинам Шопенгауэр выместил на своей соседке по квартире, 47-летней швее Маркет, которая часто досаждала философу своими криками и шумом, доносившимися из ее дверей. В 1821 году разозленный очередным шумовым эффектом, Шопенгауэр, повстречав соседку, выговорил ей все, что о ней он думал и в порыве слов сильно ее толкнул. Она полетела с лестницы кувырком и получила увечья. Был длительный судебный процесс, и Шопенгауэру пришлось не только уплатить 300 талеров штрафа, но и в течение 20 лет платить ей пособие по нетрудоспособности. Когда она скончалась, Шопенгауэр выразил радость: «Слава Богу, что старуха умерла!»
За год до смерти самого философа, ему пришлось пережить небольшое любовное увлечение. Молодая красивая француженка Елизавета Ней, внучка знаменитого наполеоновского маршала, решила вылепить бюст Шопенгауэра. Очарованный ею, он согласился. Она поселилась в доме Шопенгауэра, работала над бюстом, пила с ним по утрам кофе и совершала прогулки, мило болтая о всяких пустяках. «Я никогда не думал, что может существовать такая милая девушка, — писал Шопенгауэр своему приятелю. — Ней — самая милая девушка, какую я только встречал».
Наверное, повстречай в молодые годы подобную женщину, как Елизавета Ней, Шопенгауэр не стал бы женоненавистником. Но такая «милая девушка» ему не встретилась, и он стал женоненавистником. Гипсовый бюст, вылепленный Елизаветой Ней, очень нравился философу.
Итак, Шопенгауэр всю жизнь прожил холостяком, без женщин. Были ли у него друзья? Фактически нет. Только приятели и знакомые, да и то он предпочитал с ними встречаться как можно реже.
«Истинная дружба, — иронически заметил однажды Шопенгауэр, — одна из тех вещей, о которых, как о гигантских морских зверях, известно, являются ли они вымышленными или где-то существуют».
Поселившись во Франкфурте-на-Майне, Шопенгауэр в продолжение 27 лет, до конца своей жизни, оставался там, ведя, представленный самому себе, одинокую жизнь отставного приват-доцента. На своей философской «альпийской вершине» он оставался в полном одиночестве. В юности он сказал: «Жизнь — очень сомнительная вещь, я решил посвятить мою жизнь размышлениям о ней». Он и посвятил. Оказался верным своей привязанности и страсти до последних дней.
Издательство «Мысль» в 1975 году в серии «Мыслители прошлого» выпустила книжечку Бернарда Быховского «Шопенгауэр». Приведем отрывок из нее.
«Современность отвернулась от него, и он повернулся спиной к современности, замкнулся в себе, в свои философские раздумья. „Я живу как отшельник, целиком и полностью погрузившись в свои изыскания и занятия“, — писал он Г. Лабесу (30 мая 1835). „Кто не любит одиночества — тот не любит свободы, ибо лишь в одиночестве можно быть свободным“. Большую часть дня проводил он в кабинете своей двухкомнатной квартиры, поглощенный писанием и чтением. Его окружали бюст Канта, портрет Гёте, тибетская статуя Будды, 16 гравюр на стенах с изображением собак и книги, книги, книги… 1375 томов хранилось в его библиотеке. „Не будь на свете книг, я давно пришел бы в отчаяние…“, — признавался он.
Образ жизни Шопенгауэра был монотонным и однообразным. Он придерживался строгого режима. Надев старомодный фрак и аккуратно повязав шею белым бантом, он в установленный час шел обедать в близлежащий ресторан. Совершал длительные прогулки, на ходу разговаривая с самим собой. Его сожителем и постоянным спутником был белый пудель Астма (брахманское: духовное первоначало, „самость“). Шопенгауэр-младший, — называли его соседи. „Эй ты, человек!“ — бранил пса Шопенгауэр. По вечерам философ отдыхал, играя на флейте, а перед сном читал произведения античных поэтов (многие из которых он знал наизусть). Но наибольшее удовольствие доставляло ему чтение „дупнекхата“ — 50 отрывков из упанишад.
Так шли год за годом, десятилетие за десятилетием монотонной, безрадостной жизни. „Вы знаете, что я никогда не был особенно общителен, а теперь я живу еще более замкнуто, чем когда бы то ни было“, — делился он в последний год жизни с невесткой Гёте… Его не печатали, не читали, не слушали. Его сочинения, как правило, игнорировали. Он видел в этом „заговор профессоров“ против него…»
Что добавить к этому? Шопенгауэр жаждал славы, но ее так и не было. Он хотел услышать хотя бы отклики на свои сочинения и для этого нанимал людей, которые выписывали любые упоминания о нем в немецких и иностранных газетах. Он ждал признания несколько десятилетий, мучительно размышляя о том, почему его все нет, сидя с длинной трубкой у камина и листая страницы лондонской «Тайме». И все же он, как отмечает Борис Хазанов, дожил до своей славы и сравнивал себя с рабочим сцены, который замешкался и не успел во-время уйти, когда поднялся занавес. В иронии Шопенгауэру не откажешь…
Современники Шопенгауэра, разглядывая фотографии и портреты философа, говорили: «Он похож на Вольтера, на Бетховена, на Талейрана». Внешне — да, но не своей сутью, у него был мрачный прокурорский взгляд. И натуру он имел весьма двойственную. Сентиментальная чувствительность вполне уживалась в нем с жестокосердием, особенно в отношениях с родными. Необычное высокомерие — с неизбывной потребностью в общении. Горделивый аристократический аристократизм — с непреодолимой зависимостью от бытовых мелочей и работой о сохранении капиталов. Презрение к людям — с почти детским тщеславием. Противоречива была и вся его философия.
С Шопенгауэром хотел дружить Рихард Вагнер. Но «Нибелунги» не вдохновили Шопенгауэра и он отверг преданнейшую любовь композитора. Шопенгауэр остался верен своему любимому Джоаккино Россини. Именно его вещи Шопенгауэр с вдохновением исполнял на своей флейте.
Вот так и жил Артур Шопенгауэр. Он дожил до момента, когда «философию Шопенгауэра» стали преподавать в Боннском и Лейпцигском университетах, что позволил ему в одной из рукописей повторить слова Петрарки: «Все это преодолено — закат моей жизни стал зарей моей славы»
Шопенгауэр умер 21 сентября 1860 года в возрасте 72 лет. На его могиле нет никаких эпитетов, никаких чинов, званий, степеней. Только имя: «Артур Шопенгауэр».
Когда Шопенгауэра на склоне лет спросили, где он хочет быть похороненным (в середине XIX века этот вопрос не считался бестактным), он ответил: «Мне все равно, меня — найдут».
Его «нашли». И вознесли.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.