Еще совсем недавно я думал

Еще совсем недавно я думал

Еще совсем недавно я думал, что в продолжительности человеческой жизни заложена какая-то ошибка. Я полагал, что трагизм бытия состоит в несоответствии возраста души и тела. Только-только душа твоя набралась опыта, мудрости и обрела вкус к жизни, а телу уже пора на свалку: срок вышел. И казалось мне, что сроки жизни, упомянутые в Библии, гораздо разумнее и справедливее.

А хорошо бы, думал я, как какой-нибудь Дункан Мак’лауд, вообще жить вечно. Сколько всего интересного увидишь! Не получится.

Дело в том, что мир меняется. И гораздо быстрее, чем мы. И вот уже снова эстетика всего окружающего вдруг поменялась полярно. А ты рос, мужал, постигал, что такое хорошо и что такое плохо, и шел с такими же, как ты, дружным несметным отрядом под общим флагом куда-то к свету. И вдруг замечаешь, что торчишь на плацу один-одинешенек, флаг твой изрядно вылинял, бойцов разнесло кого куда, а окружающие тебя совершенно незнакомые люди едят тараканов. Наслаждаются, горячо обсуждают их хрусткость и косятся на тебя: у тебя что, морковка из кармана торчит? Отстой! А вокруг гремит раздражающая тебя непонятная музыка, литературой теперь называют блоги, и вообще человечество поделилось на две группы — продвинутые ломятся на вернисаж, где художник какает на свою картину, а остальные вперились в «Дом-2».

И это ведь эстетика. Черт с ним, с искусством. А как быть с этикой? Как быть с тем, что вчера казалось тебе недопустимым, пошлым, безнравственным — и на твоих глазах возводится в норму, а то и в эталон?

Заметьте: я не про то, что морковка — хорошо, а тараканы — плохо. Сейчас изучают их питательность, может, и пополезней моркови будут. Докажут. Со временем обязательно докажут. Хорошо или плохо — тема для совершенно другого и вполне бессмысленного разговора. Просто все не так, как ты любишь.

Яду мне, яду...

Перечитывал недавно записки Раневской. Это записки очень обиженного на судьбу человека. Так ли обидела судьба народную аристку СССР, всеобщую любимицу, человека невероятной популярности? И когда она костит новый театр и новых артистов, думаешь: про кого это? Про Евгения Леонова, Олега Янковского, Табакова, Ефремова, Смоктуновского, Евстигнеева? Про Любимова, Захарова? Да вы что, Фаина Георгиевна? Просто мир вокруг взял да и изменился. Артисты стали по-другому играть. Режиссеры — ставить. Ну да, не МХАТ. Не Грибов, не Жаров. По-другому.

Выхода, видимо, два.

Запереться среди любимых книжек, пожелтевших фотографий и засушенных цветов своей юности и ворчать в пустоту.

Так себе.

Делом своим доказать самому себе и тем, кто вокруг, что можно и иначе. Как ты любишь. И пусть удивятся, что, оказывается, можно и так. Это ведь не обязательно, как вчера. Ты тоже менялся, взрослел, даже если тебе этого не хотелось, и в ту же реку второй раз все равно не войдешь. Ты просто не танцуешь, как они.

Третий путь — затанцевать, как они, кажется мне неприемлемым. Обман будет замечен сразу с двух сторон — и молодыми, и теми, кто их не любит. Не надо ни под кого косить, особенно взрослым под маленьких. «Заигрывая с молодежью, ты заигрываешь со своими могильщиками». Это Кундера.

Просто делай, как любишь.