Март
Март
2 марта
У японцев в Китае 20 пехотных дивизий, у центрального правительства — 309.
Некомплект офицеров в войсках центрального правительства — 50 тысяч единиц.
Вооружение китайских дивизий устарелое, изношенное и по количеству явно недостаточное. [267]
* * *
Мао Цзэ-дун неоднократно подчеркивал мне, что слова китайца — это одно, а его дела — совершенно другое. И всякий раз с улыбкой наблюдал за эффектом своих слов...
В комнате у него постоянно находится охранник. Правда, при беседах со мной он обычно высылает его.
3 марта
«Упорядочение трех стилей работы» — политическая кампания. Ее цель — идеологическое «упорядочение» Компартии, т. е. борьба с мелкобуржуазным разложением в партии, за марксистско-ленинскую чистоту.
Компартия Китая живет и действует преимущественно в сельских районах. Она постоянно находится под воздействием мелкобуржуазной среды, со свойственными ей идеологическими тенденциями.
В. И. Ленин писал, что «мелкобуржуазная демократия — не случайное политическое образование, не какое-нибудь исключение, а необходимый продукт капитализма, причем не только старое, докапиталистическое, экономически реакционное среднее крестьянство является «поставщиком» этой демократии...»
В Китае именно «старое, докапиталистическое, экономически реакционное среднее крестьянство» составляет основу общества.
Чжэнфын начался с выступлений Мао Цзэ-дуна по вопросам искусства, т. е. по вопросам взаимоотношений пролетарской и непролетарской культур. Пролетарская культура непрерывно испытывает воздействие враждебных культур.
В. И. Ленин в статье «Успехи и трудности Советской власти» пишет: «Задача — как соединить победоносную пролетарскую революцию с буржуазной культурой, с буржуазной наукой и техникой, бывшей до сих пор достоянием немногих, задача, еще раз скажу, трудная. Здесь все дело в организации, в дисциплине передового слоя трудящихся масс. Если бы в России, во главе миллионов забитых, темных, совершенно неспособных к самостоятельному строительству, веками угнетаемых помещиками крестьян, если бы около них не было передового слоя городских рабочих, которые им понятны, близки, которые пользуются их доверием, которым крестьянин поверит, как своим рабочим людям, если бы не было этой организации, способной сплотить трудящиеся массы и внушить им, разъяснить, [268] убедить их в важности задачи взять всю буржуазную культуру себе, — тогда дело коммунизма было бы безнадежно. Говорю это не с точки зрения отвлеченной, а с точки зрения ежедневного опыта...»
Что такая прослойка рабочих в нынешней сфере действия Компартии Китая попросту отсутствует, это факт.
К разлагающим влияниям можно и должно отнести также влияние интеллигенции, о которой В. И. Ленин замечал: «В вашей дряблости мы никогда не сомневались. Но что вы нам нужны — этого мы не отрицаем, потому что вы являлись единственным культурным элементом».
Чжэнфын имеет в своей основе верную посылку. Это действительно вопрос об отношении пролетариата (и пролетарской партии в том числе) к мелкобуржуазной демократии. И, конечно, вопрос не второстепенный. Не буду касаться теоретических положений марксизма о разрешении этого вопроса, об отношении к интеллигенции, о взаимоотношениях пролетарской и непролетарской культур. До этого еще дело не дошло, ибо в Китае еще не победила революция социалистическая, хотя и существуют значительные советские районы.
Обратимся к фактам чжэнфына.
Практика этой кампании убеждает меня в том, что в Компартии Китая происходит замена марксистско-ленинских принципов принципами мелкобуржуазной революционности, что эта партия уже давно работает в отрыве от рабочего класса, пополняется непролетарскими элементами.
Внешний смысл чжэнфына (идейные посылки в том числе) согласуется с принципами марксизма-ленинизма, но внутренний процесс свидетельствует об извращении ленинских идей «марксизмом реальности». Эта мелкобуржуазная революционность «марксизма реальности» дрессирует партию, реформирует партию в своем стиле и духе. И это даже не «левоглупизм» бухаринского толка, о котором писал В. И. Ленин. Это добротнейшая мелкобуржуазная программа, сформулированная Мао Цзэ-дуном и являющаяся отражением реального соотношения общественных сил в Китае. С роспуском Коминтерна эти процессы приняли стремительный и необратимый характер. Разгром «московской оппозиции» доказал направленность этого процесса и свидетельствует об окончательном крушении большевистских принципов в КПК.
Недаром Мао Цзэ-дун выхолащивает из патриотизма [269] классовую сущность и доводит его до чисто националистического чувства, племенного инстинкта...
Партийные собрания превратились здесь в средство контроля над мыслями, в средство запугивания.
13 марта
Командующий Шаньси — Хэбэй — Чахарским пограничным районом — Не Жун-чжэнь.
Не Жун-чжэнь родился в 1899 году в провинции Сычуань. Учился во Франции и Бельгии. Несколько лет работал во Франции на автозаводе Рено. С 1923 года член КПК. Потом учился в Москве. Участник Северного и Великого походов. Делегат будущего VII съезда КПК.
В пограничном районе, которым командует Не Жун-чжэнь, действует войсковая группа Сяо Кэ.
Сяо Кэ родился в 1907 году в Хунани. Земляк Мао Цзэ-дуна. Член КПК с 1927 года. В китайской Красной армии со дня ее основания. Участник Великого похода. Одно время служил заместителем Хэ Луна.
Командующий Шаньси — Хэбэй — Хэнаньским пограничным районом — Лю Бо-чэн.
Лю Бо-чэн, как Не Жун-чжэнь, уроженец Сычуани. Ему 52 года. Получил в Советском Союзе военное образование. Был начальником генерального штаба китайской Красной армии. Возглавлял передовые отряды Красной армии в Великом походе.
* * *
Я пришел к Мао Цзэ-дуну в назначенный час. Он расхаживал по кабинету, поглядывая на ряд листков, прикрепленных к стене. Это его манера обдумывать статью или выступление. Он пишет, а потом вывешивает листки и день-другой поглядывает на них, внося в текст исправления...
Мао Цзэ-дун поздоровался со мной, поздравил с успехами нашей Красной Армии.
В это время слуга (а как его еще назовешь иначе) внес таз с полотенцем. Мао Цзэ-дун отжал полотенце в горячей воде и с видимым удовольствием стал прикладывать его к лицу. Типично восточный туалет. При этом Мао Цзэ-дун не переставал обмениваться со мной новостями.
14 марта
О чжэнфыне.
Мао Цзэ-дун частенько повторяет тезис о непартийности и классовой неопределенности интеллигенции. [270]
На основании этого утверждения он физически и нравственно изводит интеллигенцию, заменяя ее своими начетчиками и начетничеством. Причем этот курс проводится по отношению к представителям интеллигенции, принципиально примкнувшим к революции.
По-моему, он весьма смутно представляет, что именно интеллигенция дала толчок великому освободительному движению пролетариата всего мира, в том числе и Китая.
В. И. Ленин пишет: «Мы сказали, что социал-демократического сознания у рабочих и не могло быть. Оно могло быть принесено только извне. История всех стран свидетельствует, что исключительно своими собственными силами рабочий класс в состоянии выработать лишь сознание тред-юнионистское... Учение же социализма выросло из тех философских, исторических, экономических теорий, которые разрабатывались образованными представителями имущих классов, интеллигенцией».
Вместо делового сотрудничества с интеллигенцией Мао Цзэ-дун фактически культивирует подозрительное и оскорбительное отношение к ней.
15 марта
Вот другая неофициальная версия биографии Чжу Дэ.
Он из состоятельной семьи. Уроженец Юньнани. В революции с 1924 года. До этого служил в милитаристских войсках Цай Э (юньнаньский генерал-милитарист). Получил офицерский чин. Какое-то время сам был маленьким милитаристом. Потерпел поражение от другого милитариста, бежал в Сычуань. В 1922 году уехал в Германию, где вступил в Компартию.
В 1928 году проявил свое несогласие с Мао Цзэ-дуном по ряду вопросов. Порвал с Мао Цзэ-дуном. Однако вскоре признал его политическое главенство в своих войсках. Разделял взгляды Ван Мина. Стоял за активную войну против японских оккупантов. В наказание фактически отстранен от руководства войсками КПК, хотя с 1939 года числится их главнокомандующим.
Чжу Дэ — за строгую дисциплину, за изучение боевого опыта нашей Красной Армии. Он инертен до всего, что не касается военных дел.
В Яньани к нему почтительное отношение. Люди не могут не знать, что он один из создателей китайской Красной армии. [271]
17 марта
Здесь всячески культивируется мысль о том, что Мао Цзэ-дун один из продолжателей философии марксизма-ленинизма. Причем все чаще и чаще его имя ставится в один ряд с классиками научного коммунизма.
Не касаясь существа теоретических изысканий Мао Цзэ-дуна, только путем обычного сравнения можно доказать несостоятельность подобных утверждений.
Маркс, Энгельс, Ленин были людьми величайшей культуры, огромных знаний буквально во всех отраслях гуманитарных и точных наук. Они владели многими языками, читали произведения гениев человечества в подлинниках. Они изучали развитие общества на всех его стадиях, являясь выдающимися учеными в таких областях знаний, как история, философия, социология, теоретическая экономия, эстетика и т. д.
«Вы сделали бы огромную ошибку, — говорил В. И. Ленин, — если бы попробовали сделать тот вывод, что можно стать коммунистом, не усвоив того, что накоплено человеческим знанием. Было бы ошибочно думать так, что достаточно усвоить коммунистические лозунги, выводы коммунистической науки, не усвоив себе той суммы знаний, последствием которых является сам коммунизм».
Как быть продолжателем того, чего толком не знаешь! Большинство произведений Маркса, Энгельса, Ленина до сих пор не переведены на китайский язык. Овладеть каким-то европейским языком Мао Цзэ-дун не находил нужным.
В этой связи особый смысл приобретают слова В. И. Ленина: «Марксизм — система взглядов и учения Маркса. Маркс явился продолжателем и гениальным завершителем трех главных идейных течений XIX века, принадлежащих трем наиболее передовым странам человечества: классической немецкой философии, классической английской политической экономии и французского социализма...»
19 марта
Советские войска форсировали Южный Буг и вышли к Днепру. Немцы выбиты из Жмеринки.
В Бирме союзники постепенно теснят японцев, но темпы наступления низкие.
В Китае немало войск таких милитаристских клик, как Лун Юня, Лю Вэй-хуая, Фу Цзо-и (сычуаньский милитарист), Ян Си-шаня (шаньсийский милитарист), генералов [272] Ма и других менее значительных. Лун Юнь хозяйничает в провинции Юньнань. Он в весьма неприязненных отношениях с Чан Кай-ши.
Милитаристы держат под ружьем около миллиона солдат, которые практически не участвуют в боевых действиях против японцев. В 1930 году Ян Си-шань выступил против Чан Кай-ши; когда-то в Сиани Чжан Сюе-лян арестовал Чан Кай-ши. Поэтому Чан Кай-ши постоянно вынужден быть с милитаристами настороже...
Всего в Северном Китае у центрального правительства 1,8 миллиона солдат и офицеров, в Центральном Китае — 1,6 миллиона, в Южном Китае — 820 тысяч.
21 марта
О чжэнфыне.
Под знамя шовинизма В. И. Ленин сводит таких, казалось бы, разных политических деятелей, как ярый монархист князь Меньшиков, как «шовинисты по оппортунизму или по бесхарактерности» Плеханов, Смирнов, Маслов, Рубанович, как идеолог и вождь анархизма Кропоткин. Все указанные видные политические деятели, хотя и разные по своим идейным устремлениям, шли в одной упряжи. Не за страх, а за совесть тащили грязную колымагу шовинизма.
В этой упряжи мог бы занять место и Мао Цзэ-дун, который именно не за страх, а за совесть тащит грязную колымагу шовинизма, смыкаясь таким образом в политическом плане с самыми реакционными элементами.
26 марта
В Особом районе немало опытных и закаленных бойцов революции. Биография каждого из них — это хождение по мукам гражданской войны, потеря родных, близких, испытания первых лет активной борьбы с японскими захватчиками. Есть люди, на теле которых больше ран и шрамов, чем родинок. Для них Красная армия (теперь 8-я НРА и Новая 4-я НРА) и Коммунистическая партия — это семья, дом, смысл жизни. Другого у них просто нет. Они беззаветно преданы революции. Они готовы для нее на любые новые испытания, на любые муки. Они не в состоянии отделить себя от революции. Для них смысл жизни — в борьбе за новый Китай.
И Коммунистическая партия, которую возглавляет Мао Цзэ-дун, для них знамя революции... [273]
27 марта
О чжэнфыне.
Не могу отказать себе в удовольствии выписать ленинское замечание: «Марксизм завоевал себе свое всемирно-историческое значение как идеологии революционного пролетариата тем, что марксизм отнюдь не отбросил ценнейших завоеваний буржуазной эпохи, а, напротив, усвоил и переработал все, что было ценного в более чем двухтысячелетием развитии человеческой мысли и культуры. Только дальнейшая работа на этой основе и в этом же направлении, одухотворяемая практическим опытом диктатуры пролетариата, как последней борьбы его против всякой эксплуатации, может быть признана развитием действительно пролетарской культуры».
С вопроса о соотношении культур Мао Цзэ-дун начал кампанию по «упорядочению трех стилей работы».
В чжэнфынных нападках особенно досталось интеллигенции. Ее очищали «духовно» с особенным рвением. Большинству, даже по-настоящему одаренным людям, вменяли в обязанность учиться у малограмотных агитаторов. Всячески рекомендовались меры по физическому перевоспитанию для выработки правильного классового самосознания. Такая обработка отчасти является следствием пренебрежительного отношения к научным знаниям и образованию вообще. Ценность интеллигенции провозглашалась лишь на словах. В действительности ее поразила жесточайшая «духовная чистка». В качестве воспитательных мер навязывалась физическая работа, часто никчемная и оскорбительная (вроде обязательного вязания носков). И без того малочисленные кадры партийной интеллигенции были низведены на роль технических исполнителей (писарей, курьеров, подсобных рабочих, вестовых и т. д.).
На этот счет очень кстати записи из моих философских тетрадей — слова Герцена о Николае I (об отношении государственного аппарата насилия к представителям передовой русской интеллигенции). В данном случае они вполне уместны и к чжэнфынной действительности:
«Со времени Возрождения талант становится до некоторой степени охраной: ни Спинозу, ни Лессинга не сажали в темную комнату, не ставили в угол; таких людей иногда преследуют и убивают, но не унижают мелочами; их посылают на эшафот, но не в рабочий дом».
Увы, в Яньани талант не является охраной! Интеллигенцию, добровольно примкнувшую к революции и часто имеющую солидный партийный стаж, заставляют зубрить [274] с утра до ночи одни и те же тезисы. Их знания здесь ничего не значат.
Мао Цзэ-дун вырубает лес из тысячелетних деревьев величайшей национальной культуры мира. Его назидание о пролетарской культуре — извращение марксистских принципов. Здесь культура отнюдь не богатеет от революционного пафоса. Уже долгих десять лет в Яньани процветает любимая Мао Цзэ-дуном старинная опера, но не написаны ни один стоящий роман, сборник рассказов или песен, вроде наших знаменитых песен времен гражданской войны.
О культуре высокой, многообразной, нравственно чистой в Яньани даже не говорят: не поймут и не примут всерьез. Хотя именно Мао Цзэ-дун начал чжэнфын с «анализа пролетарского искусства».
В председателе ЦК КПК отчетливо проглядывает враждебность живой мысли. Это уже предполагает культурный застой. Слова о ценности интеллигенции для революции — только слова. В действительности она заменяется полуграмотными начетчиками. Условия суровой революционной, а потом и антияпонской борьбы не могут оправдать подобной политики. В напряженные годы революция В. И. Ленин специальным декретом обеспечил материальную поддержку деятелей науки и культуры. В. И. Ленин находил время принимать в те годы таких людей, как Катаяма (вождь японского пролетариата, член Коминтерна), Майнор (крупный профсоюзный деятель США), Клара Цеткин (виднейшая представительница женского и рабочего движения, литератор, друг Ф. Энгельса), Губкин (нефтяник), Карпинский (геолог), Жолтовский (архитектор с мировым именем), Стеклов (известный математик), литераторы Г. Уэллс, Д. Рид, Р. Вильямс, М. Горький, Д. Бедный, Серафимович, которому Владимир Ильич впоследствии написал письмо с соболезнованиями по поводу гибели его сына на фронте гражданской войны, и многие другие.
Чжэнфынная практика прикрывается произвольно надерганными извлечениями из работ марксистских классиков. В результате возведен в абсолют тезис о классовой нестойкости интеллигенции, чего, впрочем, никто не отрицает. Однако остальное, а именно: признание интеллигенции единственным носителем культуры, необходимость ее привлечения для использования знаний в интересах революции и в интересах строительства новой пролетарской культуры — предается забвению. [275]
Под образованием понимается зазубривание, отказ от творческой самостоятельности, недопустимость такой самостоятельности.
Необоснованно оскорбительное отношение к интеллигенции порождает трудности в управлении хозяйством и экономикой, а также ослабляет борьбу с буржуазной идеологией, Чжэнфынная политика — уже норма партийной жизни и наносит вред партии. И этот вред все ощутимее способствует вульгаризации марксизма.
Высокообразованная партийная интеллигенция несет ответственность за подготовку кадров. С годами в результате чжэнфына эта часть интеллигенции отчасти вытеснилась, отчасти сама превратилась в начетчиков.
Даже ученые секретари председателя ЦК КПК имеют образование, явно не соответствующее их задачам и назначению.
Таким образом, пренебрежение к культурному наследию мирового прошлого, ко всей сумме философских знаний приводит к скудости знаний, пренебрежению и примитивности учебного процесса (занятия в так называемых высших учебных заведениях Яньани проводятся от силы 5–6 часов в неделю).
Партийное начетничество становится свидетельством политической зрелости и благонадежности. «Марксизм реальности» рядится в одежды всезнайства, догматизма, презрения к подлинным знаниям и культуре.
Постепенно под культурой начинают понимать небольшое количество обязательных к чтению исторических романов, самодеятельных пьес политического содержания, несложных стихов, опять-таки примитивно перепевающих политические лозунги, и уж, конечно, набор работ и очерков, включенных в список «22 документов». Здесь все в той или иной мере овладели культурным багажом чжэнфына и всерьез считают, что это вершина культуры вообще. И самое печальное — искренне убеждены в этом! По их мнению, все остальное не заслуживает уважения и есть не что иное, как контрреволюционная отрава или следствие «догматизма». И в этом вся творческая бесплодность «марксизма реальности».
Здесь за десять лет не создано ничего достойного великих идей борьбы за освобождение народа. Здесь никто не хочет понимать роли искусства в мобилизации трудовых масс. Наши окна «РОСТа», поэмы Блока, стихи Демьяна Бедного, которые распевала вся революционная Россия, театральные постановки выдающихся режиссеров и т. д. [276] сыграли свою роль в утверждении идей Октябрьской революции.
Даже в годы гражданской войны, интервенции и разрухи большевистская партия заботилась об искусстве.
Чжэнфын привил упрощенческий и вульгаризаторский взгляд на марксизм — и это самое опасное! Лозунги интернационализма стали лозунгами, лишенными конкретного содержания, утратив свою органичную общность с теорией.
Любопытно и знаменательно, что первый удар был нанесен по партийной интеллигенции!
Выступлениями о пролетарской культуре председатель ЦК КПК провозгласил чжэнфын (выступления Мао в 1942 году). Отныне искусство посажено на цепь чжэнфынных идей. Все вне идей чжэнфына («марксизма реальности» Мао Цзэ-дуна) подлежит «духовной чистке». Это стало нормой политической жизни.
28 марта
По просьбе Мао Цзэ-дуна послал телеграмму в Москву, его сыну Ань-ину.
Он сообщает сыну о том, что получил все письма и очень рад его успехам в учении.
Мао Цзэ-дун просит сына передать искренние приветствия командно-преподавательскому составу академии и китайской молодежи, получающей образование в Советском Союзе, а также брату Ань-ина — Ань-цину. Он просит сына не беспокоиться за его здоровье. Он чувствует себя хорошо. Мао Цзэ-дун сообщает сыну о ходе японо-китайской войны. Боевые действия развиваются в чрезвычайно сложных условиях, но китайский народ не согнуть, он упорен, вынослив и храбр. Коммунистическая партия страны составляет внушительную силу в 900 тысяч человек. Из этого числа не менее 100 тысяч находится в провинциях, контролируемых Гоминьданом, и в Особом районе. Остальные 800 тысяч коммунистов сражаются на различных фронтах против японских фашистов.
Мао Цзэ-дун просит Ань-ина, если тот увидит товарищей Мануильского или Димитрова, обязательно передать им сердечный привет. Товарищи Мануильский и Димитров оказали и оказывают помощь китайской революции. Им обязаны китайские товарищи и их дети своим образованием в учебных заведениях Советского Союза, обязаны воспитанием и материальным обеспечением. [277]
29 марта
Немцы оккупировали Венгрию.
Много выступает Черчилль. Как ни включишь приемник — или изложение новой речи, или комментарии к ней.
Японцы яростно контратакуют на бирманском фронте. Кое-где союзники пятятся.
Японские войска теснят 12-ю и 13-ю гоминьдановские армии, дислоцирующиеся в Хэнаньском боевом районе под командованием генерала Цзянь Тин-вэня.
* * *
Руководство КПК нащупывает контакты с американцами. Для начала оно всячески подготавливает приезд группы иностранных корреспондентов. Но оформляет это так, будто иностранные корреспонденты добиваются приезда сами.
Пока же Кан Шэн прилежно снабжает посольскую и военную администрацию американцев различной информацией...
Цзян Цин как-то слишком любезна со мной, находит много поводов для встреч. Веселая, порой остроумная, но, пожалуй, чересчур любезная. Это заставляет меня избегать встреч наедине...
У Кан Шэна реденькие усики на верхней губе. Губы тонкие, суетливые. Высокие светлые брови. В бытность свою членом китайской делегации в ИККИ будущий «осенний министр» проживал в московской гостинице «Люкс» — об этом он сам вдруг вспомнил (очевидно, чтобы еще как-то рассеять недоверие к себе).
* * *
Весной 1943 года Геринг заявил: «Наступление начнется, как только солнце взойдет высоко в небо».
Это солнце взошло и очень высоко... для нашей Красной Армии!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.