ВОТ В ЧЕМ СЧАСТЬЕ…

ВОТ В ЧЕМ СЧАСТЬЕ…

Недаром говорят, что дети милы доброму сердцу и чужды — злому. Ковпак всю жизнь любил детей, с годами сильнее и сильнее. Тем более что своих детей не было, была лишь острая тоска по ним, так и не удовлетворенная до конца его дней. Ковпаковская любовь к детям — из того же прозрачного источника, что и вся его жизнь. Эта чистая и высокая отцовская нежность была одновременно сурово-требовательной и взыскательной, строгой и неуступчивой там, где недобрые, черствые люди обижали детей, особенно сирот. В таких случаях Дедова мягкость и доброта обращались в жесткость и злость. Метаморфоза, столь присущая цельным натурам.

В приемную Ковпака попадали иногда люди, на совести которых лежал грех растраты денег, отпущенных государством на нужды детских учреждений. Очутившись лицом к лицу с Ковпаком, ни один из них не выдерживал его пронзительно-осуждающего взгляда. С такими Ковпак был неумолим и даже груб. Таким говорил в глаза:

— Вы просите помилования? За что? За то, что совершили преступление перед детьми. Значит, у вас не было совести никогда. Нет ее и теперь, когда просите прощения. На Президиуме скажу, что вам пощады нет.[3]

…Ковпак и дети. Это, пожалуй, целая тема — душевная, человечная, сердечная. К судьбам и просьбам детей Дед относился особенно чутко. Однажды в приемную пришла девочка лет десяти. О том, что ее привело, она рассказала сама, уже сидя в ковпаковском кресле, из-за высокой спинки которого виднелась только макушка детской головки. Дед быстро разобрался в большой беде маленькой посетительницы.

Она сирота, отец погиб, живет с тяжело больной матерью в сильной нужде. Но дело не в этом — она учится в музыкальной школе, ей прочат большое будущее, но о собственной скрипке может только мечтать. Сидор Артемьевич задумчиво потеребил клинышек бородки, покачал головой, вздохнул. Нажал кнопку звонка, Вошла секретарь.

— Вот, Наташа, деньги… Бери мою машину, поезжайте вместе на Красноармейскую, там, знаешь, магазин есть такой, «Музыка» называется, и купи ей самую добрую, самую лучшую скрипку. А потом заверните в «Универмаг», купи ей платье, чтобы девочка была как настоящая актриса…

…Идет прием. Среди посетителей подросток. Ковпак смотрит на его утомленное лицо и при всех говорит:

— Детям главное внимание. Начнем с наименьшего, В школу ходишь?

— Хожу. В пятый класс.

— Оценки хорошие?

— Разные бывают.

— Значит, и плохие?

— И плохие бывают.

— Почему же?

— Тяжело мне, дедушка.

— А кому теперь легко?

— Тому, у кого имеются отец и мать.

— Вот как… Значит, твои умерли?

— Нет, отец погиб в партизанах. А мать… Мать в тюрьме сидит.

— За что же?

— За самогон. Но она не спекулянтка. Для дела старалась.

— Какое же это дело?

— Хату нашу немцы сожгли. Жили мы в землянке. Вот и решили построить хату. Самогонку она выгнала для толоки. Вы же знаете, что на толоке без рюмки не бывает. А милиция ее под суд…

— А ко мне зачем пожаловал?

— Выпустите ее, она хорошая,

Подросток заплакал.

— Успокойся, хлопчик, — мягко сказал Ковпак. — Если все, как ты сказал, выпустим твою мамку, но с одним условием — если учиться будешь на одни пятерки.

— Бу-у-ду…

— Ну если так, отправляйся домой и жди свою маму. Да не забудь самогонку ей приготовить.

— Спасибо, дедушка, а самогон, будь он проклят, никогда у нас не будет. Еще раз спасибо… — Подросток направился было к двери, но в раздумье остановился.

Сидор Артемьевич, собравшийся уже пригласить очередного посетителя, ласково спросил паренька:

— Ну что еще? Говори.

То, что услышал Ковпак, было поразительным по честности, чистоте и недетской силе духа:

— Только знаете, в первой четверти я не вытяну на пятерки… Так пусть уж мама посидит еще немного, а я постараюсь и во второй четверти буду иметь «пять» по всем предметам… Можно так?

Хлопчик ушел, а потрясенный старик еще долго задумчиво и печально стоял у стола, словно прислушиваясь к какому-то ему одному слышному голосу…

— …Кто добро забывает, тот сам зла стоит! — не раз говорил Ковпак, имея в виду вполне конкретных людей и вполне определенные факты. В первую очередь — нечуткое отношение некоторых руководителей к нуждам людей, бывших воинов и партизан в особенности.

Среди многих подростков и детей, прибившихся в годы войны к соединению Ковпака, был и двенадцатилетний Саша Петрович.

Мальчуган честно воевал. Послевоенная судьба забросила Петровича в Мурманск. Шли годы. Саша стал Александром Федоровичем, семейным человеком. И хотя никогда не забывал о своем бывшем командире, но все же до 28 августа 1965 года ни разу не обратился к нему за помощью — стеснялся. А подмога требовалась. У Петровичей было очень худо с жильем. Они ютились на чердаке, в холодной комнате без удобств. Из года в год квартиру только обещали. Отчаявшись, мурманец пожаловался Сидору Артемьевичу.

Письмо своего бойца Ковпак немедленно пустил в ход. Председателю Мурманского горисполкома он направил пространное письмо с просьбой помочь партизану. В ответ получил безразличную отписку, что Петровичи получат квартиру в порядке очереди. Такого Дед стерпеть не мог. Тут же он направил в Мурманск второе письмо, на этот раз председателю Мурманского областного Совета депутатов трудящихся:

«В мой адрес как депутата Верховного Совета СССР и бывшего командира Сумского партизанского соединения, ныне председателя Комиссии бывших партизан Великой Отечественной войны при Президиуме Верховного Совета УССР, поступило письмо от бывшего партизана Сумского соединения Петровича Александра Федоровича, а также от бывшего командования Шалыгинского партизанского отряда, где непосредственно служил тов. Петрович А. Ф., в котором сообщается об исключительно тяжелых жилищных условиях, в которых проживает семья тов. Петровича, и выражается просьба об оказании помощи в получении квартиры.

Тов. Петрович А. Ф. принадлежит к тем советским людям, которые в трудное для Родины время не щадили своей жизни, завоевывая свободу.

После ареста отца и матери за связь с партизанами он добровольно пришел в соединение, будучи еще подростком. Наряду со взрослыми он делил все тяжести жизни, много раз ходил в разведку, участвовал в диверсиях на коммуникациях врага.

Особенно отличился тов. Петрович во время исторического Карпатского рейда, где он был непосредственным участником ожесточенных боев партизан с немецко-фашистскими захватчиками. Здесь он продемонстрировал свою моральную стойкость, патриотизм и беспредельную преданность Отчизне. В силу чрезвычайно сложной обстановки ведения партизанской борьбы в Карпатах тов. Петрович А. Ф. оказался оторванным от своего отряда. Около месяца, не имея пищи, бродил он по лесам и горам, был пойман бандой украинских буржуазных националистов, но не покорился, бежал из логова врага и, преодолевая неимоверные трудности, возвратился в свой отряд.

С сентября 1948 года тов. Петрович А. Ф. проживает в г. Мурманске, ул. Книповича, 26, кв. 4; около 15 лет проработал в рыболовном и военно-вспомогательном флотах; имел прописку на судах; в связи с ухудшением здоровья он вынужден был уйти из флота; с 1963 года работает шофером автобазы «Главсеврыба». С ним проживают: жена, Петрович Лидия Васильевна, с марта 1953 года работающая агентом Госстраха в Мурманске; двое детей, из которых младшему — 2 года; 70-летняя полуслепая мать жены, муж и сын которой погибли на фронте.

Из акта обследования и других документов следует, что семья тов. Петровича А. Ф. в течение нескольких лет проживает на чердаке старого дома, подлежащего сносу.

В сентябре 1965 года я обратился к председателю Мурманского горисполкома и просил помочь этой семье. Но, как видно из ответа, тов. Мосин В. И. не только бюрократически отнесся к нуждам этой семьи, а и проявил при этом непонимание важности вопроса.

Даже и сейчас, когда в этом году очередь на квартиры пересмотрена, все равно в 1966 году семья Петровича квартиры не получит.

Учитывая заслуги тов. Петровича А. Ф. перед нашей Родиной, а также обстоятельства жизни его семьи, убедительно прошу Вас лично принять тов. Петровича А. Ф. и оказать ему всемерную помощь в получении квартиры в 1966 году.

О принятом Вами решении прошу сообщить мне.

Заместитель председателя Президиума Верховного Совета Украинской ССР Ковпак».

Не прошло и месяца, как на письменном столе, Ковпака лежали два письма, до глубины души порадовавшие старика. В первом Мурманский облисполком сообщал, что Петровичам предоставлена новая квартира, во втором супруги-новоселы безгранично благодарили и приглашали его к себе.

Малолетний Коля Шубин, как и Саша Петрович воевал в соединении Ковпака. После окончания воины уехал на Сумщину, женился, жил в селе. Перенесенные в детском возрасте тяготы и лишения дали себя знать Николай заболел туберкулезом легких в тяжелой форме, из-за болезни сердца стала инвалидом второй группы и жена. А на руках у больных супругов — трое детей… О трудном положении семьи узнал Сидор Артемьевмч. На свои деньги он покупал и отсылал регулярно Шубиным самые лучшие лекарства, но недуг победил — Николая не стало.

На могилу бывшего партизана лег венок и от генерала Ковпака, а телеграмму с соболезнованием хранят в семье Шубиных и поныне.

Годы прошли. Однажды Ковпака навестил старший сын покойного, тоже Николай, поразительно похожий на отца, лихого малолетнего разведчика, покрывшего путь от Путивля до Карпат. Генерал был растроган и взволнован. Беседуя с гостем, отложил все дела. Он рассказал ему, жадно ловившему каждое его слово, о боевых подвигах старшего Шубина и напомнил, что он, Николай, теперь глава семьи и наследник отцовской славы.

— Береги ее, Коля, слава отцов любит славу детей. Помни это, а я тебе во всем помогу.

Старик сдержал слово. Из года в год следил он за семьей Шубиных, помог детям определиться в школы-интернаты, учебные заведения. Сохранившиеся письма юных Шубиных Ковпаку пронизаны чувством искренней любви и благодарности.

Людям, оказавшимся в беде, Ковпак помогал решительно и быстро, старик хорошо понимал, что помощь должна быть своевременной, а не запоздалой, когда человек или сам поправит свои дела, или вообще уже ни в чем на этом свете не нуждается. В этом отношении очень характерны письма, которые Ковпак посылал в различные учреждения. Обращает внимание их конкретность и деловитость. Старик никогда не полагался лишь на авторитет своего громкого имени и высокой должности. Кому бы и о чем он ни писал, он всегда обосновывает свою просьбу, напоминание, протест. Поэтому его письма всегда справедливы и убедительны, поэтому к ним на местах относятся с предельным вниманием и уважением. Руководители, большие и малые, получив бумагу за подписью Сидора Артемьевича, знали: Ковпак зря ни о чем и ни за кого просить не станет.

Так было и в случае с Евдокией Кузьминичной Пащенко, воевавшей под началом Ковпака. Эта скромная женщина дала о себе знать 20 января 1965 года, когда ей стало уж очень плохо. Послевоенная судьба забросила Евдокию Кузьминичну в Свердловскую область. Работала на стройках, где тяжело заболела и потеряла трудоспособность. Потребовалась пенсия, а получение ее зависело от бумаг, которых у Пащенко не оказалось. В пенсии ей отказали, и она обратилась за помощью к Ковпаку.

Получив сигнал тревоги, он забеспокоился, тотчас поднял архивы соединения, подготовил скрупулезно нужные справки о том, где, когда и как воевала Евдокия Пащенко. Затем последовало обстоятельное, аргументированное письмо председателю Свердловского облисполкома с приложением всех соответствующих документов:

«Ко мне, как своему бывшему командиру, обратилась партизанка Великой Отечественной войны Пащенко Евдокия Кузьминична, ныне Деянова, проживающая в г. Первоуральске, по ул. Толмачева, 14, кв. 2, с заявлением о том, что в связи с полученной в бою контузией и заболеваниями, перенесенными в партизанском отряде, она сейчас работать не в состоянии, а пенсии не получает.

В годы Великой Отечественной войны Е. К. Пащенко прошла в составе нашего Путивльского партизанского отряда, выросшего в соединение партизанских отрядов Сумской области, а затем — в 1-ю Украинскую партизанскую дивизию, — боевыми рейдами по тылам врага на территории 9 областей Украины, 3 — Российской Федерации, 4 — Белоруссии и 2 воеводств Польши.

Она участвовала в большинстве боев, которые проводило соединение. Отдельные сведения о боевых делах Е. К. Пащенко сохранились в госархивах УССР.

Так, 17 июля 1942 г., в бою возле села Дубовичи Глуховского района Сумской области медсестра Евдокия Пащенко под сильным огнем противника оказала первую помощь 4 раненым бойцам и вынесла их с оружием с поля боя. Перевязывая четвертого из них, Пащенко увидела приближающееся отделение противника. Гранатами, взятыми у раненого бойца, и его автоматом она заставила фашистов отступить.

28 июля 1942 г. в бою за село Старая Гута той же области медсестра Пащенко без оружия ворвалась вместе с передовыми бойцами в расположение противника и, захватив винтовку убитого фашиста, уничтожила 3 гитлеровцев.

23 декабря 1943 года в бою за село Глушкевичи Гомельской области Белорусской ССР она убила трех фашистов. В бою за село Букча той же области 24 декабря 1943 года Пащенко под сильным пулеметным и минометным огнем противника оказала первую помощь трем раненым товарищам и вынесла их с поля боя. Тут же она была контужена, но оставалась в строю до окончания боевой операции.

Из-за контузии ее пришлось перевести в главную санитарную часть соединения, где она и работала хирургической сестрой. В тяжелейших условиях рейда соединения в Карпаты (июнь — сентябрь 1943 г.) хирургическая сестра Е. К. Пащенко спасла жизнь десяткам раненых бойцов.

При возвращении 1-й Украинской дивизии из Польши весной 1944 года, после форсирования реки вброд, Пащенко простудилась, тяжело заболела и была отправлена на Большую землю — в г. Киев. По излечении в партизанском госпитале она в октябре 1944 года вернулась в строй и вплоть до 1947 года участвовала в боях с украинскими буржуазными националистами, орудовавшими в Тернопольской области.

Замечательные личные качества Евдокии Кузьминичны Пащенко — этой скромной и мужественной женщины — высоко развитое чувство товарищества и долга перед Родиной обеспечили ей глубокое уважение всего личного состава дивизии.

Учитывая заслуги Е. К. Пащенко-Деяновой перед нашей Советской Родиной в годы Великой Отечественной войны, прошу рассмотреть вопрос о назначении ей персональной пенсии.

О результатах рассмотрения убедительно прошу Вас сообщить мне».

Хорошее, доброе письмо послал Сидор Артемьевич Е. К. Пащенко и ее мужу:

«Здравствуйте, дорогие Евдокия Кузьминична и Иван Ильич! Спасибо, что вспомнили своего бывшего командира и написали письмо. Меня огорчило то, что Евдокия Кузьминична и дети часто болеют. Что же касается пенсии, то я, со своей стороны, сделал все от меня зависящее — то есть в архивах были отысканы документы о боевой деятельности Евдокии Кузьминичны, на основании которых я послал подробное письмо председателю исполкома Свердловского областного Совета депутатов трудящихся с просьбой о назначении ей пенсии. Письмо отослано 27 февраля 1965 г. за № К-11.

О результатах решения этого вопроса прошу Вас поставить меня в известность.

Почти ежегодно партизаны нашего соединения собираются на традиционные встречи. Несколько раз собирались в Путивле, летом 1963 года — в Яремче, по случаю ознаменования 20-летия Карпатского рейда были в Делятине. В прошлом году собирались на Припяти. На эти встречи съезжаются наши партизаны с разных концов Советского Союза, Каждому очень приятно через столько лет встретиться со своими бывшими товарищами.

Много за это время воды утекло. Многих из наших друзей уже нет в живых. Умерли Миша Андросов, Сергей Анисимов, Петр Петрович Вершигора, Саша Ленкин, Василий Терехов, Тимофей Амвросиевич Строкач, Алексей Ильич Коренев, Михаил Иванович Павловский.

Высылаю вам свою книгу «Солдаты Малой земли», правда, на украинском языке, на русском, к сожалению, нет. Эта книга охватывает период нашей борьбы на территории севера Сумщины и в районе Брянских лесов. Сейчас я работаю над второй частью — «Походы по Правобережью».

Желаю вам всем крепкого здоровья, счастья в жизни и всего самого наилучшего.

С партизанским приветом С. Ковпак».

30 апреля того же года Свердловск известил Ковпака, что Евдокии Кузьминичне Пащенко назначена персональная пенсия.

Однажды в Киев на экскурсию прибыла большая группа ленинградских пионеров. Они попросились на прием к дедушке Ковпаку. В это время Сидор Артемьевич был болен. Но маленьких путешественников он принял. Их оживленная беседа длилась более часа. А когда дети ушли, помолодевший и бодрый Дед сказал пионервожатому:

— Говоришь, дети счастливы? И я счастлив. Счастье в том, чтобы делать других счастливыми. Вот в чем счастье человека…