ОСЕННЯЯ ЛЮБОВЬ

ОСЕННЯЯ ЛЮБОВЬ

Кордова… Некогда этот город был столицей халифата Олгейядов, жемчужиной мавританской Испании. Христиане завоевали его в 1236 году, и вскоре былая столица впала в ничтожество. Жизнь стороной обходила ее, большая часть города лежала в развалинах. Пустынны были узкие улицы со слепыми домами, но, как в давние времена халифата, пульс города бился в тенистых внутренних двориках.

Кордова лежала на пересечении важных торговых путей, и ее не обошли вниманием итальянские купцы и ремесленники. В ту пору в ней насчитывалось с полсотни итальянских семей, и добрую треть их составляли выходцы из Генуи. Дориа, Спинола, Джентиле — знакомые фамилии — блудные сыновья богатых альберго старых кварталов Старой Генуи.

Они вели крупные торговые операции, пускали деньги в рост, содержали лавки, трактиры и аптеки.

В квартале Сан-Сальвадор, близ Железных ворот и доминиканского монастыря святого Павла, двое генуэзцев, то ли братья, то ли однофамильцы — Лука и Леонардо Эбаройи, в 70-х годах открыли две аптеки.

Ближе к рынку, на самом бойком месте, стояла аптека Леонардо Эбаройи. Хозяин ее был весьма предприимчивым человеком, и его заведение славилось не только рвотным корнем и желудочными настойками. Аптека Леонардо Эбаройи была прапрапрабабкой оклахомских и канзасских drug-stores, там можно было в доброй компании распить кувшин-другой вина, на скорую руку закусить куском сыра, печеными каштанами и вяленым мясом, узнать городские новости и обменяться сведениями о последних ценах на хлеб, шерсть и масло.

В этой аптеке Колумб бывал часто, и здесь он свел знакомство со всеми своими земляками. Впрочем, с некоторых пор его стали занимать не только сородичи-генуэзцы.

Свояк хозяина аптеки, бакалавр Хуан Диас де Торребланка, завсегдатай этого заведения, был вхож в один кордовский дом и ввел туда Колумба.

За рынком, в квартале Санто-Доминго, в двух шагах от аптеки Леонардо Эбаройи, жил кордовский обыватель Родриго Энрикес де Арана, жили его дети и его двоюродная племянница, девица Беатрис Энрикес де Арана, круглая сирота.

Было ей в ту пору девятнадцать-двадцать лет[43].

События развивались стремительно. Колумб познакомился с Беатрис летом или ранней осенью 1487 года, а 15 августа 1488 года у нее родился сын Фернандо.

В брак с Беатрис Колумб не вступил, что крайне шокировало некоторых биографов великого мореплавателя. Кое-кто из них явочным порядком объявил Беатрис законной женой Колумба, хотя подобное утверждение ни на чем не основывалось.

Обстоятельства заставили Колумба покинуть свою возлюбленную и новорожденного сына, но он никогда не забывал о ней и дважды, в 1502 и 1505 годах, наказывал своему старшему сыну Диего ни в коем случае не забывать о матери его брата.

Диего выполнил отцовскую волю и в своем завещании отказал мачехе известную сумму. Но Фернандо, родной сын Беатрис, ни разу о ней не упомянул и даже в своей эпитафии (он составил ее незадолго до смерти) «забыл» проставить имя матери.

Фернандо трудно простить, но его можно понять. Он считался незаконным сыном Колумба и лишен был прав на отцовское наследство. Кастильские законы были безжалостны по отношению к младшим и тем более незаконным сыновьям, отцам наследовали по праву майората только их первенцы.

В жизни же самого Колумба осенняя любовь к Беатрис оставила глубокий след. Бесспорно, эта дочь кордовского крестьянина была человеком высокой души. Она полюбила обиженного судьбой чужестранца в ту пору, когда он оказался в очень тяжелом положении, она никогда от него ничего не требовала и молча перенесла и наветы злоязычных сплетников, и попреки своих духовных наставников, которым она, как добрая христианка, должна была исповедоваться в своих грехах.

Конечно, во многом ей помогла семья. И дядя-опекун, и троюродные братья, и сестры окружили молодую мать заботой и не дали ее в обиду. Толки и пересуды постепенно смолкли, тем более что нравы в Кордове были не такие суровые, как в Бургосе или Вальядолиде, городах кастильского севера, и на случайные связи здесь привыкли смотреть сквозь пальцы.

Колумб оценил достоинства своих «незаконных» свойственников, доверял им и на них опирался. Кузен Беатрис, Диего де Арана, был одним из его наиболее верных соратников по первому плаванию, и именно ему (увы, на его горе) Колумб доверил пост коменданта крепости Навидад, первого европейского поселения в Новом Свете.