207

Учитывая близость летописной датировки и датировки Константина Багрянородного, большинство исследователей относили поездку именно к 957 г. Несколько десятилетий тому назад крупнейший отечественный византинист Г. Г. Литаврин пришел к выводу, что Константин принимал Ольгу в 946 г. В этом году дни недели и числа месяцев также совпадают указанным образом. Исследователь выдвинул ряд аргументов в пользу своего построения, основываясь на описании визита, а также на сообщении византийского хрониста XI века Иоанна Скилицы о поездке Ольги в Константинополь после смерти ее мужа (Литаврин Г. Г. О датировке посольства княгини Ольги в Константинополь // ИСССР. 1981. № 5; о" же. Древняя Русь, Болгария и Византия в IX-X вв. // История, культура, этнография и фольклор славянских народов. IX международный съезд славистов. Киев, сентябрь 1983 г. М., 1983; он же. К вопросу об обстоятельствах, месте и времени крещения княгини Ольги // ДГ. 1985 г. М., 1986; он же. Русско-византийские связи в середине X в. // ВИ. 1986. № 6; он же. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX - начало XII в.). СПб., 2000. С. 154-213). Хотя построение Г. Г. Литаврина встретило поддержку среди части историков, аргументы сторонников 957 г. как времени посещения Ольгой Константинополя, в частности аргументы А. В. Назаренко, кажутся более основательными (Назаренко А. В. Когда же княгиня Ольга ездила в Константинополь? // ВВ. Т. 50. М., 1989; он же. Еще раз о дате поездки княгини Ольги в Константинополь: источниковедческие заметки // ДГ. 1992-1993 гг. М., 1995; он же. Древняя Русь на международных путях: Междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX-XII вв. М., 2001. С. 220-286, 309-310), поскольку трудно допустить, что Константин Багрянородный, встретившись с Ольгой в 945 г. и назвав ее, согласно трактату "О церемониях византийского двора", "архонтиссой росов", спустя еще три-пять лет позволил внести в другой свой труд "Об управлении империей", который редактировался в 949-952 гг., сообщение об Игоре, "архонте Росии" (Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1991. С. 45). Конечно, это обстоятельство можно было бы объяснить тем, что глава о русах была написана значительно раньше - даже до 946 г., а возможно, как уже говорилось выше, до 941 г. - ведь поход русов на Константинополь в ней также не упомянут. Однако мы не можем утверждать, что при редактировании текста в конце 940-х гг. в него не вносилось никаких поправок. Вспомним, что Святослав, сын Игоря, "архонта Росии", уже не "сидит" в "Немогарде", где он "сидел" ранее. Следовательно, встретившись с Ольгой, "архонтиссой" русов, в 946 г., Константин Багрянородный, выправляя текст об изменении места правления Святослава, подчеркнул бы и то, что он сын Ольги. Но при редактировании трактата у него не было свежей информации. Значит, и встреча состоялась после 952 г., то есть - в 957 г. Ну а что касается сообщения Скилицы, то оно может служить аргументом в пользу версии Г. Г. Литаврина только в случае, если бы Игорь умер не позднее 945 г., что, как уже было показано ранее, вызывает сомнения. Да и из самого сообщения Скилицы вовсе не следует, что Ольга отправилась в Царьград сразу после смерти мужа. Если князь погиб в 40-х гг. X в., то путешествие Ольги даже спустя десять лет после смерти Игоря не противоречит сообщению византийского хрониста. Разбор версий о датировке встречи Ольги с Константином VII, а также дополнительную аргументацию в пользу 957 г. см. в новейшей работе об Ольге: Карпов А. Ю. Указ. соч. С. 155-158,312-314.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.