ОТРЫВОК

ОТРЫВОК

. . . .

О Боже, за себя я все могу простить,

Но лучше б ястребом ягненка мне когтить

Или змеей уснувших жалить в поле,

Чем человеком быть и видеть поневоле,

Что люди делают, и сквозь тлетворный срам

Не сметь поднять глаза к высоким небесам.

1916<<?>>

* * *

О нет, я не тебя любила,

Палима сладостным огнем,

Так объясни, какая сила

В печальном имени твоем.

Передо мною на колени

Ты стал, как будто ждал венца,

И смертные коснулись тени

Спокойно-юного лица.

И ты ушел. Не за победой,

За смертью. Ночи глубоки!

О, ангел мой, не знай, не ведай

Моей теперешней тоски.

Но если белым солнцем рая

В лесу осветится тропа,

Но если птица полевая

Взлетит с колючего снопа,

Я знаю: это ты, убитый,

Мне хочешь рассказать о том,

И снова вижу холм изрытый

Над окровавленным Днестром.

Забуду дни любви и славы,

Забуду молодость мою,

Душа темна, пути лукавы, —

Но образ твой, твой подвиг правый

До часа смерти сохраню.

19 июля 1917

Слепнево

* * *

Теперь прощай, столица,

Прощай, весна моя,

Уже по мне томится

Корельская земля.[18]

Поля и огороды

Спокойно зелены,

Еще глубоки воды

И небеса бледны.

Болотная русалка,

Хозяйка этих мест,

Глядит, вздыхая жалко,

На колокольный крест.

А иволга, подруга

Моих безгрешных дней,

Вчера вернувшись с юга,

Кричит среди ветвей,

Что стыдно оставаться

До мая в городах,

В театре задыхаться,

Скучать на островах.

Но иволга не знает,

Русалке не понять,

Как сладко мне бывает

Его поцеловать!

И все-таки сегодня

На тихом склоне дня

Уйду. Страна Господня,

Прими к себе меня!

Весна 1917

Перемирие, которое в связи с войной заключили Ахматова и Гумилев, длилось, увы, не более года. Первой нарушила данное мужу слово («будем вместе, милый, вместе») Анна Андреевна. Она вдруг безоглядно влюбилась. И не слегка, как бывало в пору головокружительных поэтических триумфов, когда уставала считать своих «пленников», а слишком. В Бориса Васильевича Анрепа, давнего, с гимназических лет, приятеля Николая Владимировича Недоброво. Он их и представил друг другу, сначала заочно (отослав Борису «Четки»), а потом и очно.

* * *

О «Четках» (1914 г.) Борис Васильевич Анреп написал своему другу Николаю Владимировичу Недоброво: «Она была бы – Сафо, если бы не ее православная изнеможденность».

* * *

C Анрепом я познакомилась в Вел<<иком>> Посту в 1915 в Царском Селе у Недоброво (Бульварная).

Анна Ахматова. Из «Записных книжек»

Борису Анрепу посвящено большинство лирических стихотворений, созданных Ахматовой с 1915 по 1921 год. Они составляют основу двух книг – «Белой стаи» (сентябрь 1917) и «Подорожника» (апрель 1921).

Посвящала Анрепу Ахматова стихи и позже. Но первой в этой «песне песней» была полушутливая «Песенка» – единственный в ее поэзии акростих: в отличие от Гумилева, Анна Андреевна не жаловала этот искусственный, салонный жанр.