Градский. Made in USSR
Градский. Made in USSR
Градский не просто придумал сленговое словечко «совок». Он сам, что называется, Made in USSR. И в его случае это гарантия, своего рода Знак качества. Александр Борисыч сформировался вне системы, и гордую натуру поэта система не подмяла. Ему везло. Его замечали, ценили и помогали. Петров, Кончаловский, Пахмутова. Потом помогал он. Многим.
Его с подачи музкритиков прозвали родителем советского рок-н-ролла, что постулировано, конечно, не только и не столько его солидным сценическим стажем, сколько несомненной ролью величественного патриарха в отношении игроков последующих рок-волн Отечества. Будучи авторитетным и в совсистеме, и в рок-подполье, Градский последнее легализовывал, как мог. Даже тех, кто, увы, в полный рост так и не был впоследствии оценен (Саш-Баш Башлачев, например). Александр Борисыч не мог не спрогнозировать оглушительный успех нарождающегося социального рока восьмидесятых: движение это было стопудово адекватно перестроечному времени. В идеологическом плане.
Никто и представить себе не мог, что, допустим, Бутусова когда-либо будут чествовать в прайм-тайм главного ТВ-канала страны. Посвященный его 50-летнему юбилею выпуск «Достояния республики» – один из самых удачных телепроектов этой линейки. Самому юбиляру очевидным образом хотелось, чтобы лучшей песней признали гимн «Прощальное письмо», известный как «Гудбай, Америка» (именно так, а не Goodbye America, я про нее еще вспомню в этой книге). Однако зрители предпочли рок-молитву «Я хочу быть с тобой». В кои-то веки я лично совпал с аудиторией. Еще до конца эфира сделал запись об этой композиции в своем Facebook’e. Там же отметил, что в передаче ни разу не упомянули Диму Умецкого. Гитарист Андрей Сидоренков там же откомментил:
– Та же история… «Beatles» вместе – это не то что битлы врозь. Я слушал сольники Умецкого – в них было столько НАУ, сколько они врозь не смогли спеть уже никогда.
Не могу не процитировать медиаидеолога Марину Леско, которая в эссе, посвященном Ивану Демидову, подметила: «Вторым сошел с дистанции „Наутилус Помпилиус“, основой которого был союз Бутусова (композитора), Кормильцева (текстовика) и Умецкого (носителя рок-идеи). Доходчивость ресторанных ритмов и личное обаяние Бутусова прекрасно сочетались с замысловатой атмосферой подворотни в текстах Кормильцева и философией жизни Умецкого. Группа „Нау“ была единственной, которая породила ряд песен на тему эротических проблем, а Бутусов был единственным рок-героем-любовником, исполнившим рок-песню про рок-любовь „Хочу быть с тобой“. В результате межличностных нестыковок коллектив распался, и исчезла неповторимая атмосфера „Нау“. Вышедшие недавно почти одновременно пластинки Бутусова и Умецкого наглядно доказали, что за Славой нет философии жизни, а Дима не умеет петь. Совершенно очевидно, что каждому в отдельности им не достичь того, чем они были вместе. Имидж оказался разрушенным».
Да, вторым сошел «Наутилус». А первым съехал, увы, БГ со своим «Аквариумом». Но это, впрочем, совсем иная песня.
Не имея выдающихся музыкальных данных, бутусовы + шевчуки, тем не менее, точно символизировали бунтарское время и, конечно, же стали рок-иконами своего поколения. А певец-одиночка АБГ, написавший пронзительный реквием по Высоцкому, вивисекторски наблюдал их восхождение на всесоюзный рок-олимп, их закономерный уход на заранее не подготовленные позиции (в отведенную им историей нишу) и опять остался один в мире той музыки, где важны не только звуки, но и текст. Градский всегда отдавал себе отчет в том, что живет по ту сторону времени. Рок-манифест Виктора Цоя «Перемен!» сподвиг АБГ на лирический ответ «Мы не ждали перемен»:А мы не ждали перемен
И, с веком шествуя не в ногу,
Но совершенствуя дорогу,
Благословляли свой удел.
Да, мы не ждали перемен,
И вам их тоже не дождаться,
Но надо, братцы, удержаться
От пустословия арен
И просто самовыражаться,
Не ожидая перемен.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.