Аида ВЕДИЩЕВА

Аида ВЕДИЩЕВА

Аида Ведищева родилась в 1941 году. Петь начала еще в детстве и с отличием окончила сначала музыкальную школу, затем училище. В 20-летнем возрасте попала на профессиональную эстраду. Однако всесоюзную популярность приобрела в 1967 году благодаря кино. Ее «крестными родителями» стали режиссер Леонид Гайдай и композитор Александр Зацепин, которые за год до этого приступили к съемкам фильма «Кавказская пленница». Одна из песен, написанная для фильма — «Песенка о медведях» (слова Л. Дербенева), — и сделала Ведищеву звездой первой величины на отечественной эстраде. Причем выглядело это довольно буднично. Еще до начала съемок композитор и режиссер никак не могли найти исполнительницу песни. Был даже объявлен конкурс, к которому подключили многие организации, включая и Всесоюзное радио. В частности, популярная передача «Доброе утро» обзвонила нескольких известных певиц и предложила им принять участие в этом конкурсе. Среди приглашенных оказалась и Ведигцева. Исполнив незамысловатую песенку — запись сделали буквально за полчаса, — она уехала домой, даже не надеясь на успех. Однако прошла неделя, и однажды вечером в квартире у певицы раздался телефонный звонок. Звонили с радио: «Аида Семеновна, поздравляем вас, ваш голос прошел на голос главной героини «Кавказской пленницы».

Фильм имел фантастический успех у публики, побив все предыдущие рекорды посещаемости — 76, 54 млн. зрителей. В том же году фирма грамзаписи «Мелодия» выпустила 7 млн. пластинок с песнями из фильма — пластинки мгновенно разошлись. Имя Аиды Ведишевой стало настолько популярным, что его знали все: даже в чукотских чумах люди напевали «Песенку о медведях». Она стала одной из первых исполнительниц Союза и приносила неплохие доходы «Москонцерту».

Между тем спустя два года в карьере певицы грянул очередной успех, вновь связанный с именами Гайдая и Зацепина. В 1968 году они приступили к новой совместной работе — съемкам музыкальной комедии «Бриллиантовая рука». Для фильма Зацепин написал три песни, одной из которых было танго «Помоги мне». Исполнить ее пригласили нескольких известных певиц, однако ни одна из них не удовлетворила в полной мере ни композитора, ни режиссера. И тогда Зацепин вспомнил про Ведищеву. Он поделился своими соображениями с Гайдаем, но тот внезапно заартачился. Его аргумент был следующим: у Ведищевой голос лирической героини — мягкий, нежный, а в этом случае нужен голос совсем иной окраски — страстный, «сексуальный». Но Зацепин упорно стоял на своем. «Если надо, то Ведищева споет и сексуально!» — говорил он. В конце концов, когда сроки записи уже стали поджимать, Гайдай согласился пригласить на запись Ведищеву.

Вспоминает А. Ведищева: «Возвращаюсь я как-то поздним вечером с гастролей по Дальнему Востоку, захожу домой, и сразу — телефонный звонок. Звонит композитор Александр Зацепин: «Аида, куда ты исчезла? Надо срочно записать песню для новой комедии Гайдая». Я говорю: «Только вошла, время — первый час ночи, не мешало бы отдохнуть…» — «Никаких «отдохнуть», сейчас же приезжай на «Мосфильм»!»

Делать нечего, приезжаю на «Мосфильм», открываю дверь в студию, и передо мной открывается такая картина: прямо на полу сидят Леонид Гайдай, Андрей Миронов и Юрий Никулин. Сидят и распивают на троих бутылочку. Увидев меня, они сразу предложили: «Давай, Аида, присоединяйся!» Я говорю: «Знаете, надо делать что-то одно — либо пить, либо петь…» Короче, я их не поддержала.

К тому времени Юрий Никулин уже закончил записывать песенку «А нам все равно», Андрей — свой «Остров невезения», а мне предстояло еще работать. Я тихонечко села в уголочке, взяла ноты «Помоги мне» и стала изучать…

В пять утра была готова первая проба, которая понравилась всем настолько, что дублей делать уже не стали. Именно она до сих пор звучит в фильме. Леонид Гайдай только развел руками и сказал: «Аида, я сдаюсь». А компания к этому моменту допила свою бутылочку…»

После выхода на экран «Бриллиантовой руки» ситуация повторилась: «Мелодия» вновь напечатала несколько миллионов пластинок, и голос Ведищевой снова взмыл над страной. Гастроли певицы приносили хорошие доходы организаторам, да и ей тоже. Ее концертная ставка в те годы равнялась 15 рублям, что считалось довольно приличной суммой. Кроме этого, Ведищева была удостоена сразу нескольких высоких наград — стала лауреатом Всесоюзного конкурса эстрады, дипломантом Сопотского фестиваля и была удостоена премии Ленинского комсомола.

Следующий взлет популярности Ведищевой произошел в 1972 году и вновь был связан с ее работой в кино. Речь идет о фильме режиссера Юрия Победоносцева «Ох уж эта Настя!», в котором она исполнила песню Евгения Крылатова на стихи Юрия Энтина «Лесной олень». Несмотря на то что фильм проходил по категории «детского кино» и собрал значительно меньшую аудиторию, чем фильмы Гайдая, песня из фильма оказалась в одном ряду со шлягерами Зацепина. Во всяком случае пластинка с песней мгновенно стала «золотой» и разошлась тиражом в несколько миллионов экземпляров.

Но так получилось, что именно с этой песни у Ведищевой начинается отсчет «неприятностей», постигших ее в начале 70-х. Что же произошло?

По мнению тогдашнего руководства Гостелерадио, в отечественной эстраде сложилась нездоровая ситуация: на одного исполнителя русской национальности приходилось чуть ли не пять еврейской. Чтобы изменить эту ситуацию, было принято решение: лишить нежелательных исполнителей эфира. Так за бортом радио и телевидения оказались многие популярные в те годы артисты: Вадим Мулерман, Валерий Ободзинский, Нина Бродская, Майя Кристалинская, Эмиль Горовец и многие другие. Попала в этот список и Аида Ведищева, которая была полукровкой: ее отец еврей, а мама русская. В итоге в 1973 году ее не пустили на запись передачи «Песня-73», и песню «Лесной олень» исполнила русская девочка из хора. Но это было не последнее унижение, пережитое тогда певицей. Вскоре к ней изменилось отношение и в филармонии. В конце концов ее высокая концертная ставка была урезана почти вдвое и стала составлять всего лишь 8 рублей. И это при том, что новые песни в исполнении Ведищевой продолжали пользоваться огромной популярностью у слушателей (в ее репертуаре были песни: «Чунга-чанга», «Будь прежним», «Ах, Наташа», «Не родись красивой», «Смешной паренек» и др.).

В самом конце 70-х, когда ситуация стала совсем невыносимой и будущее не сулило ничего хорошего, Ведищева решила попытать счастья за рубежом. На родине ее практически уже ничто не удерживало: ни карьера, ни семья (к тому времени ее брак распался). В 1980 году Ведищева вместе с матерью, сыном и целым выводком собак (их в хозяйстве певицы было пять: Сократ, Платон, Наполеон, Америка и Цезарь) уехала в США, в Нью-Йорк. Все богатство Ведищевой на тот момент состояло из 150 долларов, 20 чемоданов с барахлом и коробки, в которой хранились записи ее песен.

Хотя проблем с языком у Ведищевой в Америке не возникало (она еще в Союзе окончила Институт иностранных языков и какое-то время работала переводчиком), найти работу ей долгое время не удавалось. Подводили «совковые» манеры, которые на американской сцене были неприемлемы. Ей так об этом и сказали, когда она пришла устраиваться на работу в одно из театральных агентств. Даже ее записи и многочисленные награды не произвели на американцев никакого впечатления. Поэтому певице пришлось многое начинать сначала: пролав за бесценок свои золотые украшения, она поступила в музыкальный колледж, в котором преподавали американское театральное искусство. Помимо этого, стала самостоятельно брать уроки танцев, осваивать бродвейский мюзикл. Чтобы хоть както сводить концы с концами, Ведищева устроилась медсестрой 15 клинику к одному из своих знакомых — эмигранту из России Дэвиду. Причем он не знал, что она певица. В течение некоторого времени Ведищева вела тройную жизнь: училась в колледже под одной фамилией, врачевала под другой, а на концертах выступала как Аида редищева.

Жила она с семьей в небольшой квартире, предоставленной ей одной еврейской организацией. Однако в Штатах довольно сложное отношение к животным и держать целую ораву собак в квартире певице не разрешили. В итоге она раздарила всех своих песиков новым знакомым и оставила себе только одного — Сократа. Но его ждала печальная участь. Во время переезда на другую квартиру (ее Ведищева купила за немалые деньги, чтобы у Сократа были лучшие условия), пес запутался поводком за колесо автомобиля и удавился ошейником. В новую квартиру семья переехала без Сократа.

Между тем работа в клинике Ведищеву совершенно не устраивала, но она вынуждена была там работать, пока училась в колледже. Камнем преткновения являлись неважные отношения с Дэвидом. Певица рассказывала: «Меня всегда шокировало, что он крыл своих американских пациентов русским трехэтажным матом. Представьте себе: жалуется пожилой американец на боль в животе, а врач улыбается и, ласково глядя ему в глаза, говорит по-русски: «Впрысни ему, Аидочка, два кубика цианистого калия. Он все равно через три дня сам подохнет». Такие «шуточки» доставляли врачу колоссальное удовольствие. Кроме того, Дэвид забывал надевать белый халат и, что больше всего меня раздражало, никогда не мыл руки после посещения туалета… Однажды я ему все высказала, и он меня уволил. Но в гот же вечер Дэвид случайно попал на мой концерт в Карнегихолл; его ошеломило мое появление на сцене в перьях и блестках. Сначала он не поверил собственным глазам, потом побежал за кулисы просить прощения. К тому времени я уже окончила колледж и сама собиралась уносить от него ноги…»

Стоит отметить, что карьера этого эскулапа завершилась, как и следовало ожидать, печально. Он нарвался на пациента, который прекрасно знал русский и без труда перевел очередное «пожелание» врача. Скандал был грандиозный. После него Дэвид попал под суд, был оштрафован на крупную сумму и лишился врачебной лицензии. Но вернемся к Аиде Ведищевой.

Как известно, чтобы сделать мало-мальски приличную карьеру на Западе, необходимо иметь агента. Однако денег на такого агента у Ведищевой тогда не было. И она пошла на хитрость — сама стала себе агентом. Чтобы ее не «вычислили», она меняла внешность — надевала черный парик, очки, строгий костюм, — и в таком виде представала перед импресарио. И надо отдать ей должное, сумела некоторых из них обмануть и заключить весьма выгодные для себя контракты. Но однажды едва не случилась осечка. Один из импресарио внезапно воспылал к ее «агенту» нежными чувствами и во время очередного свидания предпринял попытку установить более тесный контакт. Певице стоило огромного труда держать темпераментного импресарио на почтительном расстоянии, чтобы обман не раскрылся. А затем все разрешилось само собой — она, наконец, поднакопила денег и сумела нанять себе настоящего агента. А влюбленному импресарио сообщила, что ее бывший «агент» уволился по собственному желанию.

К середине 80-х Ведищева сумела стать довольно популярной среди русскоязычной диаспоры США, ее стали называть «русская Мэрилин Монро». А в 1986 году она заслужила похвалу и от американцев — сам Президент США Рональд Рейган и его супруга отправили на ее имя письмо со словами благодарности за песню, посвященную памяти тех, кто пострадал во время Чернобыльской катастрофы (эту песню Ведищева написала сама).

Между тем в личной жизни Ведищевой не везло так же, как и прежде. В начале 80-х она повстречала, как ей показалось, свою судьбу — известного сценариста Айзека Башевиса. Он уговорил ее продать дом в Нью-Йорке, купить «домик на колесах» и переехать в Лос-Анджелес, поближе к Голливуду. Айзек уверял певицу, что у нее есть все задатки для того, чтобы сделать там карьеру. И действительно, какое-то время дела Ведищевой в Лос-Анджелесе шли неплохо. Она подготовила собственную программу и выступала с ней в престижных залах, таких, как Карнеги-холл и Линкольн-центр. Однако дальше этого дело не пошло. Вскоре Башевис охладел к своей протеже и новых речей о звездной карьере уже не произносил. И тогда в жизнь певицы внезапно ворвался еще один мужчина. Этот человек не имел никакого отношения к искусству, он был всего лишь бизнесменом, но с многомиллионным состоянием. Звали его Джозеф. Ведищеву он увидел во время выступления в Беверли-Хиллз и с первого же взгляда влюбился. Так как в тот вечер ему не удалось подойти и представиться певице, он предпринимал попытки увидеть ее в неформальной обстановке. Стоит отметить, что сделать это было трудно. Ведищева вела очень замкнутый образ жизни и старалась скрывать свои домашние координаты. Причем на то имелись свои веские причины. Дело в том, что незадолго до этих событий певица потерпела горькое фиаско в любви. Она полюбила сына раввина, но его родители запретили ему жениться на певице, так как она не была чистокровной еврейкой. Это несчастье заставило Аиду замкнуться в себе, отгородиться от внешнего мира.

Между тем ее новый поклонник Джозеф оказался чрезвычайно настойчив. Спустя месяц после концерта, на котором впервые увидел Аиду, он уже имел номер ее домашнего телефона. Позвонив ей, предложил встретиться. Но она ответила довольно холодно: «Знаете, каждый мой концерт сопровождается множеством звонков, визитных карточек, предложением встреч и тому подобными знаками внимания. Я не могу реагировать на каждое предложение встретиться. Если вам понравился мой концерт — приходите еще раз». На этом их разговор тогда закончился. Но бизнесмен не успокоился. Через два месяца он снова пришел на ее концерт и здесь уже не упустил возможности представиться ей лично. Когда Ведишева его увидела, она откровенно разочаровалась. Перед ней стоял низенький, плешивый мужчина, к тому же на 25 лет ее старше. Единственным сильным аргументом в его пользу было то, что он являлся обладателем многомиллионного состояния. А какая женщина перед этим устоит? Вот и Ведищева не устояла. Спустя всего лишь несколько месяцев после их первой встречи она дала согласие на свадьбу. И вроде бы поначалу не пожалела об этом — окунулась в жизнь, о которой мечтает чуть ли не каждая ее соотечественница. Она построила шикарный дом в Беверли-Хиллз: дом из И комнат, с огромным холлом, бассейном, баром и сценой для домашних выступлений. Муж завалил ее подарками, платьями, показал чуть ли не весь мир, продюсировал на телевидении ее шоу и обещал в будущем исполнять любую ее прихоть. Взамен же он потребовал только одного — чтобы Аида навсегда бросила гастрольную жизнь и не выступала нигде, кроме Лос-Анджелеса, да и то по их уговору она могла давать всего лишь один концерт в год. Ведищева эти условия приняла. Так продолжалось в течение нескольких лет. Но затем эта жизнь ей наскучила.

А. Ведищева вспоминает: «Скоро я поняла, что муж просто купил меня. Джозеф понятия не имел, что такое любовь и духовная близость. Женившись на мне, он удовлетворил свое самолюбие. Ему теперь можно было хвастаться шикарной женой в компании друзей. Если я показывала ему стихи, которые написала за ночь, то он отмахивался от меня — мол, некогда, отстань, у меня бизнес. Он был скучный человек, как робот. Каждый его день строго расписан даже не по часам, а по минутам. Его, как и всех американцев, интересовали в первую очередь деньги, на которые, как они считают, можно купить все.

Точку в наших отношениях поставил один случай. Как-то раз Джозеф попросил меня подписать банковский заем на несколько миллионов. Он хотел вложить деньги в строительство какого-то здания в Нью-Йорке, а без письменного согласия жены банк отказывал ему в ссуде. Я посоветовалась с адвокатом, и тот сказал мне, что муж немолод, у него уже был один инфаркт, если вдруг с ним что-нибудь случится, то все обязательства по ссуде автоматически переходят на супругу, и тогда банк меня разорит. Послушав совет адвоката, я решила отговорить Джозефа от проекта, но он и слушать меня не хотел. В общем, я отказалась подписывать документы. Тогда муж подал на развод. Деньги были для Джозефа важнее всего…»

После развода Ведищева осталась практически ни с чем. Судебный процесс выиграл ее муж, который сумел подкупить и адвоката бывшей жены, и судью, который проигнорировал права Ведищевой на долю собственности. Певицу подвело еще и то, что, выходя замуж, она не заключила с мужем брачный договор, в котором бы оговорила все условия развода. В итоге ей удалось «отвоевать» только свою музыкальную аппаратуру, рояль и кое-какие драгоценности. Машину ей оставили, но, видимо, только потому, что на ней она могла поскорее убраться из дома.

И все же кое-что после развода Ведищева получила. Будучи женой Джозефа, она посещала с ним фешенебельные клубы, где ей удалось завязать множество знакомств с влиятельными людьми из шоу-бизнеса. Именно эти люди в тяжелую для нее пору помогли ей вновь вернуться на сцену, стали продюсерами ее новых проектов.

В середине 90-х Ведищева увлеклась религией и стала исполнять помимо эстрадных песен и религиозные. Она записала сразу несколько кассет под названием «На духовной волне с Аидой Ведищевой». Эти кассеты многим людям вернули веру в жизнь, вылечили от страшных недугов.

Вспоминает А. Ведищева: «Однажды мне позвонила незнакомая девушка. Ей 18 лет, она больна раком груди, уже пошли метастазы. Я подарила ей кассету. С тех пор прошло четыре года, эта девушка жива, и опухоль перестала разрастаться. Но дело даже не в том. Если человеку предстоит умереть, надо воспринимать это с радостью, и я постаралась ей все объяснить…»

Сегодня Ведищева по-прежнему живет в Лос-Анджелесе. Она выступает с собственной программой как в США, так и за их пределами (в 1997 году состоялись ее гастроли в Израиле). Приезжала она несколько раз и в Россию, однако это были чисто деловые поездки. Во время одной из них — в январе 1998 года — Ведищева пообещала своим бывшим соотечественникам, что обязательно приедет к ним с концертами. Однако как скоро это произойдет — и произойдет ли вообще — покажет будущее.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.