ПРОСЕКА В ЛЕСУ
ПРОСЕКА В ЛЕСУ
«Мистер ДА». — Как я все же сумел втянуть Голутву в авантюру. — Деловые игры, мозговые штурмы и смешные палиндромы. — У Таги-Заде новые робкие сотрудники. — Партбилет на стол. — «Сеанс» ему зачтется. — Теперь у нас есть агентство.
«Голутва» в толковом словаре Владимира Даля определяется как «вырубка, просека в лесу».
Я знаю Александра Алексеевича уже больше двадцати лет.
Если советского министра иностранных дел А. А. Громыко во всем мире называли «мистером НЕТ», то А. А. Голутву (обратите внимание на похожие инициалы) можно смело назвать «мистером ДА».
Умение выслушать собеседника, просителя, принять участие в его проблемах, найти нужные слова одобрения, а если имеется возможность — и помощи. Этими положительными качествами администратора, чиновника Голутва обладает полностью. Из его кабинета выходишь окрыленным. Кажется, что все решено и… подписано.
Но, увы, проходит время… И ты понимаешь — жизнь есть жизнь.
Философ по образованию, Александр Алексеевич является и философом по убеждению. Один из его преподавателей в Московском университете Петр Яковлевич Гальперин, например, разгадывал во время войны сны самому Сталину, за что в 1945 году был посажен. Позже он трактовал сны также Ворошилову и Молотову. Его лекции о скрытых возможностях человеческого мозга многому научили молодого философа, выковали в нем чувство трезвости и реализма, развили скрытность.
Голутве не заговоришь зубы, не заморочишь голову, не втянешь в сомнительный проект или авантюру.
Однако мне удалось это однажды сделать.
Избранный на общем партсобрании «Ленфильма» секретарем парткома, я первым делом был обязан вступить в контакт со Смольным, где сектор кино в отделе культуры обкома вел инструктор Саша Голутва. Мы знали его и раньше — по Петроградскому райкому, где он также курировал «Ленфильм».
Этот молодой партработник разительно отличался от своих коллег. Во-первых, уже тогда он всерьез интересовался проблемами кинематографа и пытался разбираться в них. Во-вторых, он говорил с нами нормальным человеческим, а не начальственным языком.
Два летних дня 1985 года, гуляя по Марсову полю, я уговаривал его уйти из обкома и занять вакантное место главного редактора студии.
И уговорил, втянул в этот сомнительный проект.
Почему сомнительный?
Потому что жизнь нашего кино уже сотрясали подземные толчки — предвестники приближающейся Перестройки.
В июле 1985 года Александр Голутва становится главным редактором «Ленфильма», а уже в мае 1986 года в Кремле проходит «позорный» V съезд.
Вот когда Голутве понадобилась его философская закалка.
В декабре того же года в Доме творчества кинематографистов, который ныне стоит в полуразрушенном состоянии, в Болшеве под Москвой начались «Деловые игры».
Саратовские социологи (?) проводили с киношниками мозговые штурмы, собирали банк идей на темы «Чем должно заниматься Госкино» или «Не много ли на себя берет Союз?»
Было весело и непринужденно. Сочинялись забавные палиндромы «НЕ ГНИ ПАПИН ГЕН» или «ДА ЗАЖИЛ Я ЛИЖА ЗАД», писались манифесты. Саратовские социологи запутались в сложном мире киноискусства и людских отношений, несмотря на иллюзию единства и застольное кумпанство.
Если в американском кино верховодят прокатчики и продюсеры, то в Советском Союзе кинематографом руководили чиновники, а главными людьми были кинорежиссеры. Теперь им казалось, что они могут и держать власть в своих руках, и сохранять «престижность» своей профессии. Они занимали все руководящие посты, они привыкли к тому, что государство оплатит производственные расходы, распространит картины по стране и миру, соберет доход и вернет его в производство. Такое привычное дерево — крона — госстудии, корни — госпрокат, а ствол — государство. Американская, кстати, схема: каждый доллар, пришедший в любой кинотеатр мира, потом оказывается в Голливуде.
Зазнайство режиссуры были тотчас же беспощадно наказано. Мы проворонили прокат, который в новых условиях идеологической свободы был мгновенно заполнен дешевыми (на первых порах) американскими фильмами, которых наш зритель был лишен. Наши прокатчики первыми превратились в новых капиталистов.
28 декабря 1986 года председатель кинокомитета Филипп Тимофеевич Ермаш был отправлен на пенсию, и очень скоро можно было увидеть его, а заодно с ним его заместителей Павленка и Иванову, а также ушедшего в отставку из Союза кинематографистов Григория Борисовича Марьямова робкими сотрудниками, сидевшими в приемной величественного в те годы господина Таги-Заде, создавшего фирму «АСКино» и первым запустившего в наш прокат триста купленных по дешевке третьесортных американских фильмов. Первая «наркотическая инъекция» в неокрепшие головы наших зрителей была сделана.
Перестройка в кино началась…
Весь идиотизм наступивших перемен выразился в странной судьбе А. А. Голутвы — этого администратора, функционера, просвещенного либерала, представителя «социализма с человеческим лицом», не лишенного предприимчивости и способного встроиться в новую экономическую реальность.
Чуть больше года работал он главным редактором студии, а 1 октября 1986 года на собрании партхозактива «Ленфильма» был избран директором. Он сел в это кресло при одном социальном строе, а покинул его через десять лет при чем-то таком, что и социальным строем назвать нельзя.
Чему только мы не подивились за эти десять лет!
Листаю рабочие тетради:
«Ночной звонок: „Собрать теплые вещи и на выход. Через четверть часа будем брать…“ Путают».
«Срочно сообщили — дача ограблена! Еду в Грузино… Ложь!»
«К 8 марта гоним самогон… Купил с рук два пакета йогурта».
«Некто Риверов на собрании „Памяти" сказал, что Голутва расплодил на „Ленфильме" сионизм, а глава сионистов — Масленников».
«Вызвали в ОБХСС. Поступил сигнал, что мы в дирекции занимаемся спекуляцией автомобилями в крупных размерах».
«Снова Риверов рассказывает на сходках „Памяти" огромной толпе, что Голутва и Масленников миллионеры. Соломон Шустер дал им взятку за постановку в виде картин, которые украл из Эрмитажа его отец во время блокады».
«Партконференция в Смольном — битва за книжки, парфюмерию, галантерею. Секретаря обкома Гидаспова тихо называли Гестаповым. Известно также, что одним из разбойников, казненных вместе с Христом, был некий Гидасп».
«11 августа 1989 г. Голутва подал заявление об уходе. Такое же заявление он подписал своей заместительнице Валентине Горошниковой…»
Однако он не ушел. На какое-то время не выдержали нервы. Именно в это время он совершил поступок, который останется надолго в истории кино. Нет, не широко известная помощь Герману или Сокурову… Вместе с талантливой журналисткой и киноведом Любой Аркус они создали уникальный журнал по проблемам кино «Сеанс», резко отличающийся от московской киножурналистики, а вскоре и «Кинословарь», многотомную новейшую историю отечественного кино.
Читаем дальше:
«По телевидению выступают кандидаты в депутаты Гдлян, Иванов… По старым меркам наговорили лет на 70!»
«Ни чая, ни мыла, ни сахара. Или по талонам».
«Май 1989 г. Съезд народных депутатов — Сахаров кроет Горбачева».
«В машине на Марсовом поле умер Георгий Александрович Товстоногов. Сердце…»
«„Реппублика" о Ельцине в США». Противно даже повторять.
«Шахматные шутки одесских клоунов: во всей стране мат, а партия не сдается».
«Только что доллар был 63 копейки, а сегодня 6 рублей 30 копеек, т. е. в десять раз».
«Чаушеску закрыл границы Румынии».
«1990 г. Сокуров вышел из КПСС „по состоянию здоровья"».
«На телеэкранах Невзоров, Кашпировский… „Так жить нельзя" Говорухина».
«На съезде КПРФ избран Полозков… Подаю заявление: „Прошу считать меня выбывшим из рядов КПСС до наступления раскола”».
«Партком рассыпался в прах, райисполком развалился, райкома нет».
«Заказ в „Елисеевском": соль, спички, мука, рис, масло, мясо, рыба, конфеты…»
«Очередь за портвейном на Саблинской по талонам за ноябрь».
«Рэкетиры на бензоколонках».
«Наконец, Голутва положил партбилет — 21 января 1991 года».
Можно было бы и дальше перечислять судороги нашей страны и общества, но судьба Александра Голутвы в сжатой форме демонстрирует это.
Еще в 1992 году ему было предложено возглавить Госкино СССР. Он отказался. Все-таки в 1996 году Армен Медведев уговорил его стать своим заместителем. Через три года он садится в кресло председателя Госкино, очень ненадолго.
Никакие наши митинги, где я, в частности, стоя на грузовике во дворе Кинокомитета, вел голосование против объединения Госкино с Министерством культуры, не помогли. Голутва стал замом у министра М. Е. Швыдкого. И тоже ненадолго.
Тонкая струйка дыма вьется над руинами некогда могущественного ведомства — Комитета по кинематографии. Кинопромышленность в очередной раз слилась волею малокомпетентного начальства с библиотеками, музеями, домами культуры, консерваториями и театрами.
Теперь мы имеем «агентство».
Швыдкой сидит в бывшем кабинете Голутвы.
Голутва…
В перспективе, я думаю, еще много раз будут всяческие перемены.
Счастье, что у Александра Алексеевича наконец родился сын Артем!
Вот такая «просека в лесу»…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.