Андрей МЯГКОВ

Андрей МЯГКОВ

А. Мягков родился 8 июля 1938 года. в Ленинграде в интеллигентной семье — его отец был профессором Политехнического института. Поначалу в его биографии не было никаких намеков на какую-либо сценическую деятельность. Более того, в школьные годы А. Мягков, идя по стопам своего отца, явно тяготел к техническим наукам. Однако в старших классах в жизнь Андрея вошло и искусство — он стал посещать драматический кружок, играл в нескольких спектаклях главные роли. Одной из любимых ролей был Платон Кречет из одноименной пьесы А. Корнейчука.

Однако после окончания средней школы любовь к точным наукам оказалась сильнее любви к искусству, и Мягков поступил в Ленинградский химико-технологический институт. Проучившись там пять лет, был распределен в институт пластических масс в том же городе на Неве. Вполне вероятно, что впереди его могли ждать неожиданные открытия в области пластических масс, кандидатская диссертация и ученая степень. Но судьбе было угодно, чтобы Мягков все-таки ушел в искусство.

Летом 1961 года, когда в Ленинград приехали в поисках талантливой молодежи преподаватели Театрального училища имени В. Немировича-Данченко, Мягков решил показаться им на глаза. Несмотря на то, что со дня его последнего выхода на сцену в школьных постановках прошло уже несколько лет, Мягков довольно быстро сориентировался в обстановке и легко прошел два тура. В третьем туре он должен был прочитать стихотворение, отрывок из прозы (это был кусок из «Войны и мира») и басню. Два первых задания экзаменаторы прослушали внимательно, а когда абитуриент хотел приступить к третьему, его внезапно прервали. «Не надо, молодой человек, — сказали ему. — Вы приняты». Так в жизнь Мягкова навсегда вошел театр.

Годы учебы в студии запомнились Андрею массой самых различных событий, как творческих, так и личных. Например, именно там он встретил юную студентку Настю Вознесенскую, которая вскоре стала его женой. Там же он сумел воочию увидеть многих прославленных педагогов и актеров тогда еще великого МХАТа. Правда, встречи с этими педагогами не всегда приносили Мягкову одни только радости. Однажды он не сумел сдать вовремя зачет (целыми днями болтался на знаменитой лестнице-курилке), и его выгнали из студии. После этого ему пришлось жертвовать личным временем, чтобы наверстать упущенное.

Окончив Школу-студию в 1965 году, А. Мягков и А. Вознесенская поступили в труппу театра «Современник», который в те годы был одним из самых легендарных коллективов страны. Жили в общежитии. В том же году на молодого актера обратили внимание кинематографисты. Режиссер Элем Климов, впервые увидевший Мягкова в дипломном спектакле студии МХАТ «Дядюшкин сон» (он играл в нем роль Дядюшки), предложил молодому актеру главную роль в картине «Похождения зубного врача» (сценарий А. Володина). Мягков с радостью согласился. Знал бы он заранее, чем обернется его дебют в кино, он бы, наверное, не стал торопиться со своим решением. Что же тогда произошло?

А. Володин до своего прихода в кинематограф довольно активно работал в театре, но, когда у него стали закрывать одну пьесу за другой, он решил сменить место обитания. Причем ушел со скандалом. Как гласит легенда, он прислал министру культуры РСФСР свою авторучку с краткой надписью: «Пишите сами».

Однако в кино его поджидали держиморды покруче тех, что надзирали за театром. Когда он написал сценарий комедии «Похождения зубного врача», был конец 1964 года. Только что сменили Хрущева, и чиновники находились в явном смятении — они не знали, что можно разрешать, а чего нельзя. В сценарии Володина их в первую очередь смущало то, что героем выступает не какой-нибудь сталевар или председатель колхоза, а зубной врач по фамилии Чесноков. Во время одного из таких обсуждений Володин не выдержал, прилюдно выругался матом и ушел, хлопнув дверью.

И все же фильм через несколько месяцев решено было запустить. Режиссером утвердили Э. Климова. На главную роль тот взял А. Мягкова. И съемки начались.

Вспоминает Э. Климов: «По правде сказать, я и сам был не очень доволен фильмом. Сценарий Володина мне очень нравился, но снимать его было очень трудно. Строго говоря, это никакой не сценарий — он был написан в форме эссе, и трудно было найти ему конкретную форму, стиль, интонацию. Это была такая притчевая история, жанр по тем временам для нашего кино совсем новый, неосвоенный.

Володин был все время с нами, старался всячески помочь.

Но, честно говоря, лучше бы он этого не делал. Сам характер этой работы требовал от режиссуры большей свободы поиска, опробования самых разных вариантов. А автор все время висел над нами, дрожал над каждым словом. Все боялся, что мы что-нибудь нарушим, исказим. К тому же для фильма было бы лучше, если бы в нем оказалось побольше юмора, легкости, игры. А Володин, наоборот, все старался как-то усерьезнить.

К тому же я как постановщик в этом фильме замахнулся на сложные, рискованные эксперименты со звуком, музыкой, пластикой и не во всем вышел победителем. Не хватило для этого опыта, в частности, опыта работы с актерами».

Когда картина была завершена, чиновники от кино посчитали ее провальной и на год положили на полку. А когда в 1967 году все-таки решили выпустить на экран, то постарались сделать так, чтобы массовый зритель ее не увидел — было отпечатано всего 78 копий. В итоге первый фильм, в котором снялся Мягков, увидели всего лишь 500 тысяч человек.

Стоит отметить, что в том же году состоялся и дебют в кино супруги Андрея — Анастасии Вознесенской. И дебют счастливый. В телевизионной картине Евгения Ташкова «Майор Вихрь» молодая актриса сыграла роль советской разведчицы-радистки и мгновенно полюбилась зрителям. Как вспоминает актриса: «Муж тогда сказал, что это самый человечный фильм, который он видел. Хотя, когда я уезжала на два месяца, был, конечно, недоволен. А я себе на экране никогда не нравлюсь».

Первой серьезной работой в кино Мягкова явилась роль Алеши Карамазова в фильме Ивана Пырьева «Братья Карамазовы». Именно после этой роли критики впервые заговорили о появлении в отечественном кинематографе нового талантливого актера. По итогам опроса читателей журнала «Советский экран», «Братья Карамазовы» были названы лучшим фильмом 1969 года.

После этого успеха приглашения сниматься в других картинах посыпались на Мягкова со всех сторон. И какие только роли он тогда не переиграл: он был Александром Герценом в «Старом доме» (1970), и Аркадием Гайдаром в «Серебряных трубах» (1971), и капитаном Нечаевым в «Нежданном госте» (1972), и Владимиром Лениным в «Надежде» (1973). О последней роли А. Мягков вспоминает так: «Режиссер Марк Донской решил снимать фильм о молодом вожде. Донскому было за 70, он, такой смешной, убеждал меня, что никакой политики, фильм о любви, только Володя и Надя. И так достал меня своим желанием снимать «только Мягкова», что я дрогнул и до сих пор считаю это своей ошибкой. Фильм какой-то дошкольный получился».

Тем временем, в отличие от съемочной площадки, на театральной сцене творческая судьба Мягкова складывалась не столь удачно. Одно время его опекал Олег Ефремов, благодаря которому он и получал серьезные роли в спектаклях «На дне» (Барон), «Обыкновенная история» (Адуев). Но, когда в 1970 году Ефремов ушел во МХАТ, Мягкова (да и его жену тоже) бросили на дублерство в основном составе и на эпизоды. Самой значительной ролью Мягкова тогда была роль скрюченного полководца Редеди в спектакле «Балалайкин и К». И кто бы мог подумать, глядя на актера в этой роли, что через какое-то время он покорит миллионы женских сердец в телефильме «Ирония судьбы, или С легким паром».

На главные роли в этом фильме — Жени Лукашина и Haди — режиссер Э. Рязанов пробовал сразу нескольких известных актеров. Среди них были: Станислав Любшин, Андрей Миронов, Людмила Гурченко и другие. Однако так получилось, что Любшин в самый последний момент внезапно отказался от кинопробы, и ассистент режиссера Н. Коренева вспомнила про Мягкова. Однако у Рязанова эта кандидатура не вызвала никакою восторга. До этого Мягков сыграл Ленина, и предлагать ему роль человека, оказавшегося по пьянке в чужом городе, в чужой квартире, было верхом безумства. Никто из высоких чиновников от кино этого бы не понял и не разрешил. Но после того, как ни один из ранее отобранных актеров на роль Лукашина не подошел, было решено задействовать Мягкова. И, самое удивительное, именно его на эту роль и утвердили.

Фильм был показан в Новогоднюю ночь 1976 года и с тех пор считается одним из самых культовых фильмов отечественного кинематографа. Многие его сцены стали чуть ли не классикой, а реплики героев навсегда ушли в народ. Об одной из таких сцен рассказывает А. Ширвиндт: «Расскажу о том, как снимался эпизод в бане. Снимали его ночью в холодном коридоре «Мосфильма». (Отмечу, что происходило это в июле 1975 года, накануне дня рождения рассказчика. — Ф. Р.) Привезли пальмы из Сандунов, настоящее неразбавленное пиво в бочках. Учитывая игровые обстоятельства, холодные ночные подземелья «Мосфильма», исключительно для жизненности эпизода, а также для поддержания творческих сил участники сцены (А. Мягков, Г. Бурков, А. Ширвиндт и А. Белявский), почти не сговариваясь, притащили с собой на съемку каждый по пол-литра… Все эти пол-литры были заменены ими очень тонко и умело на реквизиторские с водой и сложены в игровой портфель незабвенного Жоры Буркова, который по ходу сцены доставал их одну за другой и руководил «банным трестом». Как я уже говорил, пиво было свежее и настоящее, а водка на свежесть не проверяется, а настоящая она была точно. Сняв первый дубль и ощутив неслыханный творческий подъем, мы потребовали второго дубля, совершенно забыв, что при питье разных напитков ни в коем случае нельзя занижать градус, то есть можно попить пивка, а потом осторожно переходить к водке, и никак не наоборот, ибо старая российская мудрость гласит: «Пиво на вино — говно, вино на пиво — диво».

После третьего дубля даже высочайший кинопрофессионал, но совершеннейший дилетант как алкоголик Э. Рязанов учуял неладное, так как не «учуять» это неладное было практически невозможно. «Стоп! — раздалось под сырыми сводами «Мосфильма». — Они пьяные!»

Истерика и ненависть Эльдара не ложатся на бумажный лист, и я оставлю их для воображения читателя. На следующее утро до начала съемки все четверо участников были подвергнуты тщательному «таможенному досмотру». Перед командой «мотор», зная, с кем имеет дело, Эльдар Александрович лично откупоривал все бутафорские водочные бутылки и нюхал с пристрастием свежую воду. Снимали тот же эпизод — играли пьяных, шумели, старались хорошим поведением скрасить перед Рязановым вчерашний проступок. «Стоп! Снято!» — прозвучал наконец под утро усталый, но, как нам показалось, довольный голос Рязанова, что дало право всей компанией подойти к нему и робко намекнуть, что, по просвещенному мнению компании, материал, снятый вчера и сегодня, вряд ли смонтируется, ибо вчера был пир естественности, а сегодня потуги актерского мастерства. Эльдар сказал, что вот как раз случай проверить, с какими артистами он имеет дело, ибо иначе проще было бы взять на эти роли людей под забором. Мы виновато удалились, но в картину вошли кадры, снятые в первую ночь! Вот и верь после этого в искусство перевоплощения».

Между тем популярность Мягкова после этого фильма стала поистине фантастической. Ему домой стали приходить сотни писем от поклонниц, прочитать которые все не было никакой возможности. И все-таки многие из них актер читал. Вот что он вспоминает об этом: «В Омске есть женщина — конечно, не скажу, как ее зовут, — которая все двадцать лет после выхода «Иронии…» пишет мне по три-четыре письма в неделю. Я знаю все про ее жизнь. Она интеллигентный человек, учитель, от нее когда-то ушел любимый. Я знаю про планировку ее квартиры, про ее детей, про то, что она читает своим ученикам. Словно невольно заглянул в чужую судьбу. Я ни разу ей не ответил, ни одного телефонного звонка не сделал».

А вот что вспоминает по поводу этого фильма супруга актера — А. Вознесенская: «Андрею известность ничего, кроме неудобств, не принесла. Он и так человек достаточно закрытый, а здесь стал еще больше смущаться, зажиматься. Бывает, приезжаем на гастроли и люди, увидев Андрея, толкают друг друга локтями: смотри, мол, алкоголик приехал. И баню он с тех пор ненавидит…»

Последующее пятилетие оказалось для Мягкова творчески самым удачным. Во-первых, он продолжал активно работать в кино и снялся в целом ряде удачных картин: «Дни Турбиных» (1976), «Служебный роман», «Вы мне писали…» (оба — 1977), Гараж», «Утренний обход» (оба — 1980).

Во-вторых, его творчество было отмечено рядом наград: в 1976 году ему присвоили звание заслуженного артиста РСФСР, в 1977 он был удостоен Государственной премии СССР, а через два года — РСФСР.

В-третьих, в 1977 году он перешел в труппу МХАТа, где получил сразу несколько интересных ролей. В это же время он стал преподавать в той самой Школе-студии МХАТ, из которой его однажды выгнали за неуспеваемость.

В 80-е годы Мягков сыграл очередную, четвертую по счету (и последнюю на сегодняшний день), роль в фильме Э. Рязанова «Жестокий романс». Ему досталась роль Карандышева. Во время сьемок этой картины Андрей едва не погиб.

20 сентября 1983 года снимался эпизод, когда герой Мягкова отправляется на лодке за параходом «Ласточка», который увез от пего его невесту. Эпизод снимали вечером в живописном волжском месте — возле Ипатьевского монастыря. Надеялись снять оот, в общем, несложный эпизод с одного раза, но просчитались. Колесный буксир «Самара» не вписался в кадр, и Мягкова попросили во втором дубле подгрести к нему поближе. Он сделал так, как его просили. И тут с ним произошло несчастье. Так как греб он к буксиру, сидя к нему спиной, он не заметил, как огромные лопасти пароходного колеса образовали недалеко от себя сильное течение. В него внезапно и попала лодка с актером. В течение каких-то нескольких секунд ее засосало в эту воронку и бросило прямо под чугунные лопасти. Все, кто наблюдал за этой картиной с берега, с ужасом поняли, что выжить в подобной ситуации практически невозможно. И действительно, через несколько минут на поверхность воды всплыли только раздробленные доски лодки, явно указывая на то, что история закончилась для актера трагически. В этот момент даже самые отчаянные оптимисты поверили в то, что Мягков погиб. Но тут произошло чудо. Совсем недалеко от обломков лодки внезапно показалась голова живого и невредимого актера. Он громко отфыркивался и изо всех сил греб к берегу. Каким образом ему удалось уцелеть под ударами чугунных лопастей, так и осталось, загадкой, хотя многие считают, что без вмешательства небесных сил здесь явно не обошлось.

С тех пор прошло ровно четырнадцать лет. К сожалению, сегодня А. Мягков очень редко снимается в кино, отдавая больше предпочтения сценической и преподавательской деятельности. Одним из немногих режиссеров, кто уговорил Мягкова в начале 90-х сняться в его картине, был Л. Гайдай. Фильм называется «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди». Актер сыграл в нем роль главаря русской мафии по кличке Артист, которому по ходу сюжета приходится играть роли разных исторических деятелей: то Ленина, то Сталина. Фильм, честно говоря, слабый. Но это мое мнение. Если исходить из рейтинга, то следует отметить, что в июле 1993 года он возглавил список лучших видеофильмов по Москве и области.

Крайне редко в наши дни Мягков общается и с журналистами. Поэтому приведу отрывок из интервью его супруги А. Вознесенской: «Хорошо, когда муж и жена работают в одной области, особенно если это театр. Вот если бы кто-то из нас с театром связан не был, было бы действительно трудно. А так мы друг друга понимаем, прощаем многие вещи…

Фильмы мы смотрим главным образом по видео. В театр стараемся ходить — в Ленком, в тот же «Современник». Много читаем. Я, например, увлеклась детективами, а Андрей Васильевич читает в основном драматургию, опять же для работы…»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.