Сталинград и Курск

Сталинград и Курск

Контрудар был нанесен под Сталинградом. Знаменитая победа явилась результатом героических усилий и жертв огромной страны. Она показала, что Сталин извлек серьезный урок из тяжелых поражений. Хорошо подготовленное советское наступление под Сталинградом началось 19 ноября 1942 г. Через несколько дней была окружена 330-тысячная сталинградская группировка немцев во главе с командующим 6-й армией генералом, а вскоре фельдмаршалом Паулюсом. Отразив немецкие попытки прорыва блокады, 2 февраля 1943 г. советские войска завершили уничтожение этой группировки. В сражении за Сталинград немцы потеряли многие сотни тысяч солдат и офицеров. В плен попали более 90 тыс. человек, в том числе Паулюс. Победа под Сталинградом стала одним из самых значительных событий Второй мировой войны.

Несмотря на впечатляющий триумф, в начале 1943 г. Сталин действовал достаточно осмотрительно и осторожно. Планируя новую кампанию, советское верховное командование старалось не распылять силы. Основной удар наносился на юго-западном направлении, где противник уже понес большие потери и был в значительной степени дезорганизован. Сталин надеялся на возможность повторения Сталинграда. В январе 1943 г. он отдал приказ окружить немецкую группировку, отступавшую с Северного Кавказа. Поначалу успешно развивалось наступление на Воронежском и Харьковском направлениях. На северном фланге огромного советско-германского фронта 18 января была прорвана блокада Ленинграда, восстановлена сухопутная связь города с центром страны. Это было долгожданное и волнующее освобождение многострадального великого города.

Торжествующие соратники поспешили преподнести Сталину лавры победителя. 19 января 1943 г. начальник Генерального штаба Василевский, находившийся на Воронежском фронте, вместе с руководителями этого фронта направил в Москву шифровку. Обращаясь к Молотову, Берии и Маленкову, военные предлагали в связи с «беспримерными успехами наших войск на фронтах» присвоить Сталину звание «генералиссимус Советского Союза». Сталин в телеграмме был назван «организатором наших побед, гением и великим полководцем». Члены высшего руководства, которые, не исключено, сами инспирировали эту инициативу снизу, с энтузиазмом поддержали ее. 23 января Молотов, Берия, Маленков и Микоян подписали соответствующее представление в Политбюро. Однако бумага отправилась в архив[652]. Сталин проявил разумную осторожность. Он не мог не чувствовать, что возведение в ранг генералиссимуса было пока неуместно. Ситуация на фронте, несмотря на обнадеживающие успехи, оставалась тяжелой. Сотни тысяч советских семей получали похоронки. Сталин хотел стать генералиссимусом и стал им. Но позже, после победы, в 1945 г. Пока же он решил принять погоны маршала. Соответствующее решение было опубликовано 7 марта 1943 г. Причем до этого, в январе и феврале, маршальские звания уже получили Г. К. Жуков и А. М. Василевский.

Маршальских звезд действительно было более чем достаточно. События на фронте вскоре показали, что немцы достаточно сильны, а Красная армия не гарантирована от новых поражений. Значительной победой было освобождение Северного Кавказа, Ставропольского и Краснодарского краев. Однако план нового окружения немецких частей на этом направлении осуществить не удалось. Противник, сохраняя силы, отступил в Донбасс, в низовья Кубани и на Таманский полуостров. Успешно в начале 1943 г. действовали войска Воронежского, Брянского и Юго-Западного фронтов. В январе был освобожден Воронеж, в феврале – Курск, Белгород, Харьков. Однако вскоре обстановка вновь изменилась в пользу немцев. Свою роль в этом сыграли ошибочные решения советского верховного командования. Наступавшие широким фронтом советские армии были атакованы силами противника, скрытно сосредоточенными на важнейших участках. В марте немцы вновь заняли Харьков и Белгород. Сравнительно умеренными были результаты продвижения Красной армии на западном направлении. Неудачно в феврале-марте действовали войска Северо-Западного фронта.

В апреле – июне 1943 г. на советско-германском фронте наступило затишье. Стороны начали готовиться к летней кампании. Как утверждают в своих мемуарах советские военачальники, никто не сомневался в том, что удар немцев летом будет нанесен по Курскому выступу. При помощи ударов с флангов вермахт мог окружить и уничтожить огромную советскую группировку и перехватить стратегическую инициативу. Не ликвидировав Курский выступ, немцы сами подвергались большой опасности. Правда, оставалось неясным, будут ли немцы наступать вообще. В таких условиях советское верховное командование приняло план, учитывающий опыт прежних просчетов и поражений. Отказавшись от упреждающих наступлений, Сталин согласился встретить врага в стратегической обороне. Это позволяло надеяться на разгром противника и последующий переход в наступление в гораздо более выгодных условиях.

Решение о переходе к обороне говорило о положительных изменениях в военной стратегии Сталина. Ранее предпочитавший масштабные и быстрые наступления (пока враг не пришел в себя), Сталин на этот раз согласился с необходимостью длительного выжидания и тщательной подготовки. Давалась эта выдержка нелегко. В мае дважды поступала информация о скором наступлении немцев. Советские войска приводились в повышенную готовность. Однако тревога оказывалась ложной. Как утверждал А. М. Василевский, Сталин в этих условиях начал склоняться к мысли о необходимости упреждающего удара. «Нам, Жукову, мне и Антонову[653], стоило некоторых усилий, чтобы убедить его не делать этого», – писал Василевский[654]. Наступил июнь, а немцы все не атаковали. Сталин проявлял беспокойство и вновь обдумывал возможность первого удара. На этот раз, однако, он не был категоричен и прислушивался к мнению своих генералов. Они же доказывали, что гораздо выгоднее дождаться наступления немцев.

Эти расчеты оказались правильными. Ожесточенная Курская битва началась 5 июля и продолжалась по 23 августа 1943 г. С обеих сторон в ней участвовали огромные силы – свыше 4 млн человек. Это было также крупнейшее танковое сражение. Советская группировка вдвое превосходила наступающих немцев, как по личному составу, так и по танкам. Но нацистское руководство рассчитывало на очередную победу – немецкие войска были лучше организованы и имели на вооружении новую технику, в частности танки «Тигр» и «Пантера». Эти расчеты не были лишены оснований. Однако на этот раз немцам противостояла армия не только более многочисленная, но и более зрелая. Через неделю ожесточенных боев в обороне, измотав врага, Красная армия перешла в контрнаступление.

В разгар контрнаступления, в начале августа 1943 г., Сталин в первый и последний раз побывал на фронте. Ночью 2 августа он сел в специальный поезд, поданный ближе к даче в Кунцеве. Состав был хорошо закамуфлирован и вооружен. Для посещения был избран Ржевско-Вяземский выступ – участок фронта, максимально приближенный к Москве. Здесь ожидалась наступательная операция. Доехав до станции назначения, Сталин и его свита пересели на автомобили. 3 и 4 августа Сталин встретился на командных пунктах с руководителями фронтов, готовившихся наступление. Здесь стало известно о взятии советскими войсками Орла и Белгорода. Сталин позвонил в Москву и приказал произвести артиллерийский салют в честь этой победы. Затем все отправились на обед, накрытый в сталинском вагоне. Вечером 5 августа Сталин вернулся в Москву и уехал в свой кремлевский кабинет[655].

Формально Сталин инспектировал ход подготовки Смоленской наступательной операции, хотя реальной необходимости в этом не было. Кстати, и сама Смоленская операция, несмотря на посещение Сталина, оказалась в конце концов неудачной. Истинные причины сталинской поездки лежали вне сферы собственно военных потребностей. Сталин не любил командировки даже в мирное время. Однако лидер сражающейся страны должен был продемонстрировать свою солидарность с армией и сопричастность к ее тяготам. В первый период войны этот вопрос перед Сталиным не стоял. Москва была прифронтовым городом. Присутствие Сталина в Москве в период максимальной угрозы ее захвата осенью 1941 г. было фактом огромного политического значения, высоко поднявшим репутацию вождя. Однако Сталин не мог не понимать, что эту репутацию нужно поддерживать и после того, как армия начала одерживать решающие победы.

Под пером Сталина его единственная поездка на фронт превращалась в регулярную практику. Летом 1943 г. Сталин вел жесткую и напряженную переписку с Рузвельтом и Черчиллем. В ответ на отказ союзников открывать в 1943 г. второй фронт на севере Франции Сталин демонстративно отказывался от встречи в верхах. Мотивируя свои отказы и длительные столь же демонстративные паузы в переписке, Сталин в начале августа сообщал партнерам по коалиции: «Я только что вернулся с фронта […] Мне приходится чаще, чем обыкновенно, выезжать в войска, на те или иные участки нашего фронта»; «Приходится чаще лично бывать на различных участках фронта и подчинять интересам фронта все остальное»[656].

После возвращения с Западного фронта в Москву Сталину вновь пришлось переключить свое внимание на южное направление. Здесь продолжалась Курская наступательная операция. Курская битва не оставила Германии шансов на победу. Однако основные силы немцев не удалось окружить и уничтожить. Они отчаянно оборонялись на заранее подготовленных рубежах. Развивая успех, советское верховное командование организовало наступления на Украине, в Крыму и на центральном направлении. Немецкие войска перешли к стратегической обороне, а временами контратаковали. Главные события происходили на южном участке советско-германского фронта. В сентябре удалось захватить плацдармы на правом берегу Днепра. Тогда же был очищен от гитлеровцев важный экономический район – Донбасс, а южнее – Новороссийск и Таманский полуостров. В ночь на 6 ноября Красная армия освободила столицу Украины Киев. Летне-осенняя кампания 1943 г. окончательно подорвала способность гитлеровских войск к широкомасштабным наступлениям. Советские войска продвинулись на 600 км на юге и 300 км на западе. Впечатляющие победы достигались за счет значительных потерь в противоборстве со все еще сильным врагом. Между тем многие задачи, поставленные советским командованием, так и не были решены. Сравнительно незначительным было продвижение Красной армии на западном и северо-западном направлениях. Не удалось освободить Крым. Ожесточенные контратаки вермахта не позволили развить успех в Правобережной Украине. В 1943 г. не удалось повторить успех Сталинградской операции по окружению и ликвидации крупных группировок врага. Немцы маневрировали и уходили из-под удара. Это означало, что кровопролитная война будет продолжаться долго.

Британские и американские войска в 1943 г. также добились важных успехов. Была разгромлена большая группировка немецких войск в Северной Африке, занята Сицилия и южная часть Апеннинского полуострова. Пал фашистский режим Муссолини. Италия стремилась выйти из войны. Однако оккупация части страны германскими войсками остановила союзные дивизии. Все успешнее действовали союзники в войне с Японией. Немецкий подводный флот нес существенные потери в Атлантике. Стратегические грузы и войска из США транспортировались с меньшими потерями. Усиливались разрушительные бомбардировки Германии. Перед британцами и американцами открывались новые возможности. С одной стороны, они более не опасались, что Советский Союз не выдержит накала войны и капитулирует. Это позволяло вести войну по принципу наименьшего напряжения собственных сил. С другой – продвижение на юге Европы, в частности на Балканы, становилось реальной альтернативой планам открытия второго фронта на севере Франции. Сторонником такого сценария был Черчилль. Рузвельт, исходя из своих интересов, придерживался старых договоренностей о втором фронте.

Для Сталина проблема второго фронта оставалась одним из приоритетов взаимоотношений с союзниками. Он, несомненно, стремился облегчить положение своей обескровленной страны. Кроме того, решение о втором фронте было для Сталина предметом политического престижа, индикатором его влияния в «большой тройке». Неудивительно, что, получив в июне 1943 г. от Черчилля и Рузвельта известие о переносе на 1944 г. высадки во Франции, Сталин продемонстрировал жесткость на грани возможного. «Должен вам заявить, что дело идет здесь не просто о разочаровании советского правительства, а о сохранении его доверия к союзникам, подвергаемого серьезным испытаниям», – писал Сталин своим партнерам 24 июня 1943 г.[657] Чтобы показать свое недовольство, Сталин отказался от встречи с Рузвельтом, которая готовилась несколько месяцев. В августе 1943 г. из Лондона был демонстративно отозван советский посол, имевший хорошие отношения с британским истеблишментом. Однако конфликты и ссоры между союзниками имели очевидные пределы. На данном этапе ни одна из сторон не могла даже приблизиться к границе, за которой просматривался разрыв отношений. Это с новой силой показало принятое после долгих препирательств решение о первой встрече лидеров «большой тройки». В ноябре 1943 г. они собрались там, где предлагал Сталин, – в Тегеране. Уступка Рузвельта и Черчилля в некоторой мере сняла напряженность, возникшую в связи с переносом сроков открытия второго фронта.

Впервые за годы своего правления Сталин выехал за пределы СССР. Однако поездка была относительно недолгой и удобной. До Баку Сталин доехал на поезде. От Баку до Тегерана летели самолетом. Насколько известно сегодня, это было первое и последнее воздушное путешествие в жизни Сталина. Похоже, что перед полетом Сталин волновался. По воспоминаниям генерала С. М. Штеменко, который сопровождал Сталина в поездке, на аэродроме в Баку произошла заминка. Сталин отказался садиться в самолет, который пилотировал командующий дальней авиацией Голованов, и предпочел самолет, который пилотировал не столь именитый летчик. «Генерал-полковники редко водят самолеты, мы лучше полетим с полковником», – якобы сказал Сталин[658]. Сам Го лованов категорически отрицает эту историю. Однако и он свидетельствует, что Сталин еще в Москве подробно обсуждал детали полета. В том числе дал поручение Голованову проверить надежность летчика[659]. Перелет Сталин перенес плохо. На встрече с британским послом Керром и американским послом Гарриманом в сентябре 1944 г. Сталин рассказал, что после путешествия в Иран у него две недели болели уши[660].

28 ноября 1943 г. конференция в Тегеране начала свою работу. Сталин вновь встретился с Черчиллем и лично познакомился с Рузвельтом. Контакты с Рузвельтом имели особое значение. Сталин знал, что между американцами и британцами существовали некоторые противоречия, в частности по вопросу открытия второго фронта на севере Франции. Каждый по своим мотивам, Рузвельт и Сталин выступили в этом вопросе сообща. У Сталина на руках были внушительные козыри: победы Красной армии и обещание вступить после разгрома Германии в войну с Японией. Рузвельт, помимо стремления установить долгосрочные позитивные отношения с СССР и заинтересованности в советской помощи против Японии, опасался слишком глубокого продвижения Красной армии в Западную Европу. На Тегеранской конференции было заявлено, что США и Великобритания откроют второй фронт на севере Франции в мае 1944 г. Обсуждались и другие важные вопросы: вступление СССР в войну с Японией после разгрома нацизма, создание послевоенной системы международной безопасности, границы Польши и т. д. У Сталина не было оснований жаловаться на эту встречу с союзниками.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.