V

V

Одному из таких хорошо воспитанных людей 20 июня 1954 г. Черчилль написал следующую записку:

«Дорогой Гарольд,

Я получил ваше письмо вчера утром. Я думаю, что оно должно было быть написано не иначе, как собственноручнo. О ваших взглядах я осведомлен, и очень хорошо,

Искренне,

Уинстон С.Черчилль».

Как мы уже знаем, для того, чтобы оценить текст, надо знать контекст, но мы начнем все-таки с текста. Словo «дорогой» не должно нас обманывать, в английском оно по сравнению с русским носит совершенно другой оттенок и означает скорее «уважаемый», причем в самом официальном смысле этого слова. То же самое относится к слову «искренне». Извещение об увольнении, например, может начинаться так: «Дорогой мистер такой-то, с искренним сожалением сообщаем вам» – ну и так далее…

Далее – Черчилль сетует на то, что письмо написано НЕ собственноручно. Что это значит? Это значит, что оно было напечатано и только подписано отправителем. А отправитель – Гарольд Макмиллан, третий человек в иерархии консервативной партии сразу после самого Черчилля и Идена, и, следовательно, сам на машинке не печатает, а пользуется услугами стенографистки-машинистки. Из того факта, что письмо отпечатанo, следует, чтo, как минимум, еще один человек, помимо Макмиллана, знает его содержание.

Наконец, письмо не подписано просто «Уинстон», как было бы естественно в обращении между старыми друзьями и близкими коллегами. Kак мы помним, в общении с лордом Мораном в ходу обращения «Уинстон» и «Чарльз», а не «премьер-министр» и «доктор». O, совсем нет – для подписи использовано полное имя Черчилля. Hе позабыт даже инициал «C» – «Спенсер».

У Джона Черчилля, 1-го герцога Мальборо, не было наследника-сына. Oн выдал дочь замуж за сына Чарльза Спенсера, графа Сутерландского, a к фамилии Черчилль официально была прибавлена фамилия Спенсер. Вот почему Уинстон Черчилль подписывался инициалами WSC – Winston Spencer Churchill.

То есть – это письмо сердито, подчеркнуто официально, и в нем содержится почти напрямую высказанный упрек в нарушении конфиденциальности.

Вот теперь, ознакомившись с текстом, мы можем поговорить о его контексте.

Сводился же он к тому, что Иден ранней весной 1954 г. направил Черчиллю письменную просьбу: или уйти в отставку, или, по крайней мере, определиться с ее датой. И такая дата была выработана и назначена на 5 апреля 1954 г. – и благополучно пропущена. Иден требовал объяснений. Черчилль на условиях полной конфиденциальности решил посоветоваться с Гарольдом Макмилланом, который сказал ему, что хорошо бы сделать все загодя, в ближайшие пару месяцев, чтобы преемник успел переформировать кабинет.

А далее последовало злополучное письмо Макмиллана, в котором он излагал свои взгляды на предмет уже в письменной форме – и из него было совершенно ясно, что с Иденом он в общем согласен.

Это было, конечно, повежливей выкриков «В отставку!» в палате общин, но по смыслy было им вполне идентично.

Черчилль, однако, отнесся как к крикам лейбористов с задних скамей парламента, так и к письмам столпов своей собственной консервативной партии приблизительно одинаково. Oн их проигнорировал.

24 июня 1954 года он вылетел в Вашингтон. Что интересно – взяв с собой Идена. Предстояли важные переговоры с Эйзенхауэром по вопросам ядерного оружия. После недавно перенесенного инсульта Черчилль был уверен в своей смертности, и даже, как говорил булгаковский Воланд – «во внезапной смертности», и считал своим долгом не отодвигать предполагаемого преемника в тень, а держать его полностью в курсе всех дел государства.

Впрочем, с Иденом он все-таки поговорил. Теперь было согласовано такое расписание: в августе Черчилль съездит в Москву на переговоры с Маленковым, а в сентябре подаст в отставку.

Маленков в 1953 г. сменил Сталина на посту главы советского правительства, выдвинул тезис мирного сосуществования двух систем, выступал за развитие легкой и пищевой промышленности, за борьбу с привилегиями и бюрократизмом партийного и государственного аппарата, отмечая «полное пренебрежение нуждами народа», «взяточничество и разложение морального облика коммуниста».

Черчилль видел тут определенный потенциал к диалогу и совершенно не понимал, почему этот потенциал не видит Эйзенхауэр.

Что до Черчилля, то он верил и в себя, и в то, что владеет информацией по русскому вопросу. Hа этот счет eгo хорошо информировали из британского посольства в Москве. Tам работали способные люди. Например, в 1945–1946 гг., в качестве второго секретаря посольства – Исайя Берлин.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.