II

II

5 марта 1953 года в Англию пришли вести о смерти Сталина. Пейзаж международной политики менялся – в США в должность вступил новый президент, наш старый знакомый, генерал Дуайт Эйзенхауэр, сменивший Трумэна, и только Черчилль оставался на месте. Энтони Иден в разговоре с приятелем пожаловался: «старик, по-видимому, не уйдет никогда» – и у него были основания для такого рода заявления. В январе 1953 года он отправился на Ямайку в трехнедельный отпуск, а вернувшись, против мнения всего кабинета отменил в Англии рационирование конфет и сладостей. Министр, отвечавший за вопросы продовольственного снабжения, привел статистические данные, свидетельствующие о том, что отмена квот истощит запасы сахара в течение месяца. В кулуарах он посетовал, что «старик ведет себя безответственно и утратил хватку». Квоты отменили 5 февраля. В августе в Англии был такой наплыв сахара, что цены на пирожные упали на четверть.

Во внешнеполитических делах Черчилль был не менее активен. Получив известие о смене руководства в Москве, он немедленно написал Эйзенхауэру, что следует предложить советскому руководству встречу в верхах, с целью «перевернуть страницу». Американский президент оказался орешком покрепче, чем британский министр снабжения – он совету не последовал и от встречи отказался. Что, разумеется, не оказало на Черчилля ни малейшего воздействия – он продолжал настаивать на своем и даже велел Идену составить набросок письма, адресованного Молотову, в котором выражалась бы надежда на улучшение отношений с СССР.

В апреле Иден, выражавший желание сменить наконец Черчилля, «этот реликт прошлого», на посту премьер-министра, чуть не умер в результате неудачной операции и был вынужден отправиться в Бостон в надежде на спасение.

Поскольку МИД в результате этого остался без главы, Черчилль взял обязанности министра иностранных дел на себя – что было несколько неожиданно.

Весной 1953 г. Черчилля стали именовать сэр Уинстон – он согласился на уговоры королевы принять в качестве награды рыцарский титул, став кавалером Ордена Подвязки. В числе многих традиционных странностей Англии есть и этот орден, учрежденный в XIV веке, который, в сущности, полагается носить на ноге.

Приведем справку из энциклопедии:

«Благороднейший Орден Подвязки (The Most Noble Order of the Garter) – высший рыцарский орден. Является старейшим на сегодняшний день орденом в мире. Всего по уставу рыцарей ордена Подвязки не может быть больше 25 человек, включая королеву.

По уставу королева лично выбирает 24 членов ордена, не консультируясь с министрами. Другие члены королевской семьи и иностранные монархи, как правило, становятся младшими членами ордена.

По мере ухода из жизни старых орденоносцев королева награждает новых. Обычно ее решение становится достоянием общественности в день Святого Георгия.

В июне новоизбранные рыцари и дамы участвуют в процессии в Виндзорской крепости, где им вручается церемониальная подвязка и звезда – символ ордена».

Знаком ордена служит лeнта из темно-синего (почти черного) бархата с вытканной золотом каймой и золотой надписью: «Honi soit qui mal y pense» – «Пусть будет стыдно тому, кто подумает об этом плохо», текст – на старофранцузском, на котоpом говорили при английском дворе во время учреждения ордена, ее носят ниже левого колена и прикрепляют золотой пряжкой (женщины носят ее на левой руке). В современном французском языке первое слово девиза пишется как «honni», но на ленте сохранена орфография времени создания ордена.

11 мая Черчилль выступил с речью в парламенте, заявив о своей готовности приехать в Москву «с надеждой установить взаимное понимание, что можно сделать что-то получше, чем продолжать раздирать на куски род человеческий, не делая исключений и для себя».

Иден прочел речь Черчилля в Бостоне, на больничной койке в своей палате, и был в полной ярости: во-первых, по его мнению, речь подрывала единство западноевропейских демократий, во-вторых, капризный старик с ним не посоветовался и новости ему пришлось узнавать из газет.

23 июня 1953 года Черчилль принимал министра иностранных дел Италии де Гаспери. Он произнес великолепную речь – как вспоминали потом присутствующие, в основном о Юлии Цезаре, о римских легионах и об их завоевании Британии. В конце обеда он встал, чтобы пройти вместе с гостями из столовой в комнату для курения, – и рухнул в кресло.

Его разбил очередной инсульт.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.