283

283

ным личиком побежал ко мне советоваться. «Скройся,- не придумал я ничего лучшего.- Исчезни с их глаз». Он так и сделал.

И тут его судьба сплелась с другой драмой. Любовь Джалаловна энергично принялась выживать из дома Асёну, как тут величают Аську Пистунову. Похоже, она ревнует ее к мужу, как ревновала в свое время к несчастной Гале. Ася в слезах заявила во всеуслышание, что уезжает. «Передайте Семену Степановичу,- присовокупила она,- что он теряет важный орган печати». Это звучало подловато, но чего не скажешь в сердцах. Она была ранена в душу, к тому же всё это происходило на глазах подруг, которым она наговорила с три короба о своем выдающемся положении в доме «божественного Семена». Услужливый Вася Звонцов тут же передал ее слова С. С. (его хором просили не делать этого, но этот кряж, борода, фронтовик – баба и сплетник), того чуть Кондрат не хватил. Аська, действительно, много для него делала, а у него тщеславие разыгралось на старости лет – будь здоров! За обедом я будто ненароком завел разговор: что-то Аськи не видно, а ведь она завтра уезжает. Не удивившись, как это гость покидает дом до праздничного торжества, и тем выдав себя, С. С. с фальшиво-простодушным видом сказал: надо бы у нее подарки забрать. Любовь Джалаловна сделала вид, что ничего не слышит. Все дружно уткнули носы в тарелки. Не получив поддержки от окружающих, я заткнулся.

После обеда я оказался свидетелем омерзительной сцены. Меня положили на диване в столовой, было тепло и тихо, пахло Пушкиным, я сразу крепко уснул. Проснулся от тонкого, пронзительного крика Любови Джалаловны:

– Семен, возьми эти деньги, только оставь мое серебро!

– Пошла к ебени матери! – заорал пушкинист.- Сует мне пятнадцать рублей, как мужику в бардаке!…

Меня ошеломил этот образ: в бардаке мужики суют деньги, а не мужикам, или он имел в виду мужской бардак?

В ответ – слёзы, какой-то мыший писк. Л. Дж. выскочила из комнаты. С. С. пустил ей вслед хорошим матюком и тоже вышел. Когда через полчаса я встал, он увлеченно рассказывал группе завороженных слушателей о любви Пушкина и Ольги Калашниковой. За плечами у него мерцал слабый свет. А затем и он получил свою порцию крика и мата, когда с невинным видом осведомился у жены, куда, мол, запропастилась Ася Пистунова. Не хотелось ему терять дружбу «Литературной России». Но теперь пришел его черед безропотно принять на голову ведро помоев. Интересно разграни-

Данный текст является ознакомительным фрагментом.