Европа и левые

Европа и левые

Европейская политика, касающаяся палестино-израильских отношений, отличается от политики американской. Европа в этом, как и в прочих внешнеполитических вопросах, не является единой: определённые общие закономерности могут быть выявлены, но курс Брюсселя может значительно отличаться от курса, проводимого конкретной европейской страной.

Левые, социалистические и лейбористские партии всех типов, доминирующие в европейском политическом истеблишменте, отдают свои симпатии палестинцам, опираясь в этом на своих израильских партнёров – местные левые и ультралевые партии. Это же касается антиглобалистов, «новых европейцев» из стран исламского мира, а также неонацистов и ультраправых, антисемитизм которых, если они его выражают в форме антисионизма, приобретает право на легализацию в европейском политическом пространстве.

Пересмотр истории Европы, ревизия Холокоста и итогов Второй мировой войны важны для нового поколения европейской политической элиты. Она предпочитает забыть не только о том, что шесть миллионов евреев и сотни тысяч европейских цыган были уничтожены в «колыбели современной цивилизации», но и роль, которую играли в этом геноциде местные коллаборационисты. Тем более что на постсоветском пространстве – на Украине и в Прибалтике – националисты выступают против России, как раньше, в рядах вермахта и СС, боролись против СССР.

Симпатии, которые проявляли к фашизму видные политики довоенной Европы, легли в основу курса, которого придерживаются в палестино-израильском противостоянии их наследники. Люди эти готовы возложить всю ответственность за ближневосточные проблемы на Израиль, хотя бы для того, чтобы не вспоминать о роли собственных стран в арабо-израильском конфликте.

В первую очередь это касается Великобритании, политика которой в огромной мере способствовала укреплению противостояния арабов и евреев на его ранних этапах. Распад британской колониальной империи в Азии, частью которой была не только Палестина, но и Индия, арабский Машрик или Кипр, везде и всюду сопровождался одними и теми же событиями. Раскол британских доминионов и подмандатных территорий на исламскую и неисламскую части – не исключение, а правило. Как и последующий обмен населением и сопровождающая его резня. А также неизбежные территориальные претензии и войны между новообразованными соседями.

Всё это такая же часть арабо-израильских отношений, как отношений между Индией и Пакистаном. И в том, и в другом случае конфликт оказался неразрешённым на протяжении десятилетий, с той разницей, что в индо-пакистанском противостоянии число погибших исчислялось пятью миллионами человек, а количество беженцев и перемещённых лиц на порядок превышало эту цифру.

Поражает, насколько бросающееся в глаза сходство в истории конфликтов между бывшими колониями западной и восточной окраин Британской Азии игнорируется исследователями. Случайность или закономерность, что войны между Израилем и его арабскими соседями в 1948–1949, 1967 и 1973 годах практически совпадают по срокам с индо-пакистанскими 1947–1948, 1965 и 1971-го? Параллель, заставляющая говорить не столько об уникальности арабо-израильского конфликта, сколько о том, насколько близки исторические процессы, развивающиеся в схожих условиях.

Правоцентристские партии Евросоюза, для которых традиционно нелюбимые ими, но привычные евреи представляются меньшим злом, чем агрессивные «новые мусульмане Европы», недавно переселившиеся туда из консервативных стран исламского мира, а Израиль выступает в роли неожиданно важного союзника в противостоянии радикальному исламизму с его «новым джихадом», являются на текущий момент его союзниками. При этом даже политики, представляющие правоцентристов в европейских правительствах, вынуждены считаться с исламским электоратом, интересами европейских компаний в исламском мире и зависимостью от арабской и иранской нефти и газа.

Арабское, иранское и пакистанское лобби в Европе значительно мощнее, чем в США, а еврейские общины и организации слабы, малочисленны и менее влиятельны. Сказывается и то, что исламистские радикальные структуры, используя европейское законодательство и социальные гарантии, «освоили» европейское пространство, ежегодно пополняя свои ряды эмигрантами из Африки, с Ближнего Востока, из Южной и Юго-Восточной Азии, число которых в совокупности составляет миллионы.

Сложная система приоритетов в отношении к Израилю европейских держав зависит от того, насколько велики их еврейские общины (крупнейшие из них живут во Франции, Великобритании, Германии, Швейцарии и Бельгии). На ней сказывается история преследования евреев в той или иной стране: как правило, уровень отношений с Израилем обратно пропорционален чувству исторической вины перед евреями. Поэтому они у Израиля прочнее всего с Германией, Италией, Испанией и Португалией.

На симпатии и антипатии в отношении происходящего на Ближнем Востоке влияет, насколько сильны в том или ином европейском государстве исторические фобии в отношении евреев – как в Австрии и Франции. А также то, влиятелен ли в этой стране арабский бизнес, как влиятелен он в Греции, где расположены штаб-квартиры крупнейших палестинских корпораций.

На отношениях с Израилем сказывается то, насколько левые настроения царят в местном интеллектуальном истеблишменте – как в Великобритании, где родилась идея бойкота израильских университетов. А также то, насколько велика и влиятельна местная мусульманская община, самые крупные из которых – во Франции, Германии, Бельгии, Великобритании, Испании, Италии.

Отношения зависят от того, составляют ли ядро этой общины турки, пакистанцы или арабы. От уровня нелегальной иммиграции из стран исламского мира. От того, до какой степени криминогенную среду создают иммигранты, как в Италии, Испании, Великобритании и Франции. От уровня антиамериканизма, почти всегда ведущего к росту антиизраильских настроений, и уровня террористической опасности, в противоположность ему создающей настроения в пользу Израиля.

Зависят эти отношения от истории Холокоста в данной конкретной стране и наличия или отсутствия там проблем, связанных с еврейским имуществом. Как в Бельгии, Дании, Швейцарии, Нидерландах и Норвегии, где эти проблемы есть. От вовлечённости той или иной страны в «миротворческий процесс» на стороне палестинцев и израильских левых, как в Скандинавии. От уровня экономических связей с Израилем, главным торговым партнёром которого являются страны Евросоюза. И от того, зависит или нет конкретная страна от этих отношений в военно-технической сфере, как государства Восточной Европы.

Влияет на отношение европейцев к ближневосточному мирному процессу и то, что этот процесс – аналог доведённых до логического результата теорий о самоопределении, которые привели к распаду Югославии и питают сепаратизм в Бельгии, Италии, Испании и Северной Ирландии. Особое место в этом пасьянсе занимают военно-политические амбиции того или иного государства в рамках НАТО и миротворческих миссий ООН. А также наличие или отсутствие в его пределах верующего протестантского населения, традиционно настроенного в пользу Израиля.

Радикальные исламисты в европейских мечетях дружно поддерживают ХАМАС и призывают к уничтожению Израиля. «Евробюрократы», распределяющие финансовые потоки «ближневосточного мирного процесса», выступают за традиционного партнёра – палестинский ФАТХ. Они готовы поддержать любую идею левого Израиля, даже если она выдвинута внесистемной оппозицией, как «женевская инициатива», и присматриваются к исламистам ХАМАСа, видя в них потенциально перспективных партнёров.

Впрочем, типичную для Европы капитуляцию перед исламскими радикалами ярко продемонстрировал ещё «карикатурный процесс», когда с подачи палестинского муфтия копенгагенской мечети исламисты по всему миру атаковали наименее опасную для них европейскую страну – толерантную Данию. Что стало своего рода «разведкой боем» исламистского истеблишмента, проведённой в рамках провокации, в стиле «столкновения цивилизаций», буквально по Сэмюэлю Хантингтону.

Используя Израиль как объединяющий символ, исламисты сочетают лоббирование «мирного процесса» и терроризм как политические инструменты, применение которых дозируют по своему усмотрению. Эти инструменты входят в арсенал идеологизированной элиты исламского мира, добивающейся с их помощью перераспределения в свою пользу сфер влияния и финансовых ресурсов. Специфика Европы в том, что радикальный исламизм здесь добивается большего успеха, чем в других частях неисламского мира.

Суммируя сказанное: роль Европы в разрешении палестино-израильских противоречий сугубо отрицательная. Давление на Израиль вне зависимости от уровня сделанных им уступок и поощрение руководства ПНА вне зависимости от его достижений – два столпа европейской политики, равно деструктивной в отношении израильтян и палестинцев.

Хотя, строго говоря, политика эта ни в чём не изменилась со времён Мюнхена, когда Великобритания и Франция сдали Третьему рейху Чехословакию. Ленин в аналогичных ситуациях писал о политической проституции. Почему, собственно, старая Европа с её фобиями в отношении России и евреев, олицетворяемых сегодня Израилем, должна менять приоритеты? И почему это должна делать новая Европа, многие политики которой, при всей их демонстративной неприязни к Москве, которой они когда-то верно служили, помнят времена, когда боролись с сионизмом в рамках социалистической солидарности?

Что до палестинцев как таковых… Левый израильский истеблишмент – клон европейских партий, в борьбе с правыми полагавший Ясира Арафата своим союзником, сознательно игнорировал трагедию палестинцев, отданных в его власть. Ультралевый её приветствовал. Правый лагерь Израиля ограничился тем, что фиксировал происходящее, когда в Газе, Иудее и Самарии сотрудники палестинских спецслужб уничтожали «коллаборационистов», не сделав ничего для того, чтобы их защитить. Впрочем, пытки и расстрелы, обычные в Газе и на территориях, управляемых ПНА, не слишком волнуют правозащитников и по сей день.

И почему европейцы должны поступать иначе? Исходя из заботы о правах человека? Ради защиты притесняемых, многие из которых были людьми европейской культуры? Не говоря о том, что значительная их часть была христианами? Теоретически – да. Но только теоретически. Если их в начале ХХ века не тронула – а она их не тронула, о чём есть множество свидетельств – судьба армян и греков в Турции, с чего они должны вести себя иначе в отношении палестинцев, которых убивали и изгоняли другие палестинцы? Из какого христианского милосердия? Так ведь не евреи же их уничтожали. Вот тут они бы турманом взлетели!

Впрочем, эта ханжески подлая европейская реакция была и остаётся таковой во все эпохи – до сегодняшнего дня, когда людей убивают в Ираке и Сирии, Афганистане и Ливии, да, кстати, и на Украине, которая всё более напоминает Югославию в начальный период распада. Отчего из государств Евросоюза в поддержку Израиля выступила только Чехия, которая помнит предвоенную историю и понимает, что Израиль европейцы сдают исламистам точно так же, как её саму отдали в полное распоряжение Гитлеру. Ну и ещё Италия – при экспрессивном и непредсказуемом Сильвио Берлускони.

Трудно прогнозировать, какой была бы Палестина, если бы европейцы и израильские левые изначально поставили не на «социально близких» социалистам радикальных палестинских интеллектуалов, а на «коллаборационистов-феодалов». Эти деревенские старосты-мухтары готовы были поддерживать для евреев «закон и порядок» на вверенной им территории так же, как они десятилетиями делали для турок, англичан и иорданского короля.

В конце 80-х израильские спецслужбы сделали ставку на «умеренно-консервативный религиозный ХАМАС», ища в его лице альтернативу ООП. Была тогда такая мода на Западе – «дружить» с «добрыми верующими мусульманами» против поддерживаемых СССР революционеров. За что с американцами сполна расплатилась созданная при их прямом участии «Аль-Каида», а с Израилем – сформированный при его благожелательном нейтралитете ХАМАС…

Не забудем, что именно израильские левые предпочли «сильную руку» Ясира Арафата палестинской интеллигенции и нобилям. С которыми договориться было куда проще. Тем более что в начале 90-х они на территориях были в силе, а Арафат без денег «заливников» и сидя в Тунисе сделать не мог ничего. Палестинцы автору это «гениальное» решение израильского руководства, сделавшее их заложниками ООП, не раз припоминали…

Однако же не забудем и роли европейцев в этом процессе, который неслучайно назван в честь норвежского города Осло. Университетский профессор Терье Ларсен, с которого начался катастрофический по своим последствиям диалог израильских левых и людей Арафата, несомненно, не хотел ничего дурного. Точнее, наверняка хотел хорошего. И все хотели того же. Израильтяне совершенно точно. Не исключено, что и палестинцы.

В конце концов, вот ты никто и так никем и останешься. А тут шанс. И какой шанс! Понять людей можно. А что всё вышло так, как вышло, – кто в этом виноват? Судьба такая. Кысмет. Как повернулось, так повернулось. Это же, повторим, Ближний Восток. Палец дали – откусывай что сможешь. Хоть всю руку. И непонятно, чего на тебя обижаются. Не надо давать. Своё держи, советы игнорируй. Целее будешь.

За пределами Европы по европейским правилам никто не играет и играть не будет. Это понятно всем, кроме самих европейцев. Если в какой-то момент израильское руководство вдруг решило сыграть в своём регионе по их правилам и это привело Израиль к тому, к чему привело, так изначально не надо было этого делать! Простое решение, которое даже Россия, с наивностью неофита пытавшаяся интегрироваться в Европу на протяжении доброй четверти века, наконец в ходе украинского кризиса 2014 года взяла на вооружение. И ничего. Только жизнь понятней стала.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.