Американские коллеги

Американские коллеги

Визит американского президента Никсона в Москву после завершения «холодной войны» готовили сотрудники 9-го управления КГБ совместно с американской «Сикрет сервис». Тогда я впервые живьем увидел сотрудников этой неординарной службы. Они поразили меня своей численностью, обилием автомашин, спецтехники и не свойственным охранникам умиротворенным выражением лиц. В ту пору я и предположить не мог, что через несколько лет не только побываю в штаб-квартире «Сикрет сервис», но и подружусь с ее руководителями. (Вообще-то название службы охраны президента США не принято переводить на иностранные языки: во всем мире ее называют «Secret service»).

Про «Secret service» много писали в нашей прессе, но практически вся информации была далека от истины. Журналисты либо преувеличивали возможности американцев, либо слишком умаляли их достоинства. Порой становилось даже обидно за коллег. На самом деле служба эта влиятельна и многочисленна. Присутствие ее сотрудников на любом мероприятии невозможно не заметить. Некоторые из них действительно напоминают героев боевиков — плечистые, наблюдательные, вездесущие. Демонстрация силы — один из профессиональных приемов. Наша СБП (Служба безопасности президента России) по эффективности ни в чем не уступает американской, хотя использует в работе иногда иные методы. О них нельзя рассказывать подробно, это своего рода «ноу-хау» безопасности главы государства. Ограничусь лишь одним, наверное, не самым ярким примером.

После начала войны в Чечне Ельцину стали открыто угрожать расправой чеченские боевики. Тогда в президентском кортеже появилась еще одна машина — — в ней находились офицеры спецназа СБП с полным боевым комплектом, включая гранатометы. Никто на эту машину особого внимания не обратил. Тихо, без общественной огласки она свою роль выполнила. Сила была продемонстрирована только тем, кто в этой демонстрации нуждался.

С представителями «Secret service» еще при Джордже Буше у меня сразу сложились вежливые, деловые отношения. После избрания Клинтона в службе произошли новые назначения. Элджи Боурон стал ее руководителем, а Ричард Гриффин — заместителем. С ними-то мы и подружились.

Во время первого визита Клинтона в Россию мы с Барсуковым пригласили Боурона и Гриффина на дружеский ужин. Накрыли стол по-русски: изобильный, с икоркой, осетриной, водкой, коньяком… Американцы, увидев все эти художественно украшенные салаты и закуски, нетрадиционное для Запада количество крепких напитков на столе, в первое мгновение чуть растерялись. Не часто, видимо, принимали Боурона и Гриффина столь торжественно.

Гости быстро освоились, и вскоре мы с Михаилом Ивановичем лично для себя развеяли еще один миф про американцев. Коллеги не страдали плохим аппетитом. Им нравилось русское сало, они понимали толк в икре и мясных деликатесах. Более того, ни Элджи, ни Дик ни разу не попытались пропустить тост и каждый из них выпил граммов по семьсот. Возникло ощущение, будто мы сидим за столом с русскими мужиками, только разговариваем через переводчика.

Боурон и Гриффин — почти ровесники. Гриффин — раскованный, остроумный парень с голливудской внешностью. Он постоянно подтрунивал над чуть флегматичным, с виду медлительным Элджи. За трапезой мы подшучивали друг над другом, хвастались, словно мальчишки, спортивными и другими победами. Каждый из нас занимался спортом. Без тренировок трудно выполнить проверочные тесты. Но для американцев занятия спортом оказались важнее, чем для нас, — они чаще сдают экзамены по физподготовке.

Как часто случается в жизни, прежде Дик был начальником Элджи, а теперь они поменялись ролями. Но служебные перестановки не изменили приятельских отношений. Дик гордился карьерой Элджи — тот начинал работу в службе простым агентом (то есть рядовым штатным сотрудником) и спустя годы возглавил ее.

Во время ответного визита Ельцина в Америку коллеги из «Secret service» не оставили нас с Барсуковым без внимания. И оказали доверие, которого мы никак не ожидали. Я расхаживал по Белому дому в Вашингтоне, словно по Кремлю, заглядывал во все служебные помещения. Прежде я тоже здесь бывал. Здание старое и, по российским меркам, тесноватое для президента. И в личных апартаментах четы Клинтонов не особенно просторно. Обстановка милая, уютная, комнаты утопают в живых цветах, а стены и столики изобилуют фотографиями.

Фотоснимки в элегантных рамках развешаны и расставлены повсюду — в кабинетах, залах совещаний, в коридорах… На каждой карточке непременно присутствует президент США: Клинтон на охоте, Клинтон на отдыхе, на рыбалке, на корте, на беговой дорожке… А прежде на фотографиях везде был Буш: на охоте, на отдыхе, на корте… Сюжеты одни и те же, места для фотокарточек — тоже, только лица главных персонажей поменялись. Из любопытства я попытался обнаружить в стене дырки от фотографий Буша, но не нашел — изображения Клинтона, видимо, повесили на старые гвозди. Эта американская традиция меня слегка растрогала. Я даже представил Кремль, обвешанный снимками Ельцина на корте, Чубайса — на охоте, Березовского — в бане…

Борис Николаевич после первой официальной поездки в США поставил и в кабинете, и в комнате отдыха несколько своих фотографий. Комнату, в которой президент обедал, мы называли задней. На стене там висели старинная икона и портрет матери Ельцина. Его написал славный русский художник Илья Глазунов. Илья Сергеевич рассказывал мне, как трудно было ему работать. Он располагал только одной фотографией Клавдии Васильевны, не знал характера этой женщины, никогда не слышал ее голоса, не видел улыбки. Но желание и мастерство сделали свое дело — портрет получился превосходный. Глаза, волосы, мелкие морщинки были прорисованы с присущей Илье Сергеевичу тщательностью.

Когда мы с Борисом Николаевичем вместе обедали в задней комнате, на меня всегда со спокойным достоинством смотрела его мать. Портрет был сделан настолько искусно, что в любом конце комнаты Клавдия Васильевна встречалась с посетителем взглядом. И со своим сыном тоже. Потом мы переехали из четырнадцатого корпуса Кремля в первый. Портрет не вписался в новый богатый интерьер. Картину отвезли на дачу. Сделали это без моего ведома.

Обычно мы, русские люди, все свои фотографии храним либо в коробках изпод обуви, либо в примитивных альбомах. У Бориса Николаевича они были просто свалены в кучу. Во время переезда с одной квартиры на другую я помогал Ельциным разбирать фотокарточки. У них сохранились уникальные снимки — пожелтевшие, с ветхими краями, почти сорокалетней давности. Но узнать Бориса Николаевича на них можно — стройный, красивый, властный мужчина.

…Осмотрев досконально Белый дом, я вместе с Барсуковым отправился в штаб-квартиру «Secret service». Мы попали в обычное железобетонное здание без архитектурных излишеств. На двери не было никакой вывески, указывающей, что именно здесь расположена штаб-квартира службы безопасности американского президента. Потом нам объяснили: эта железобетонная коробка не принадлежит «Secret service» целиком, служба занимает лишь несколько этажей.

Интерьер помещений тоже выглядел просто — комфортный, но без излишеств. Элджи и Дик встретили нас радостными возгласами. Сразу же вручили белые свитера с фирменными эмблемами. Когда коллеги находились в Москве, мы хотели подарить им по знаменитому тульскому ружью, но получили категорический отказ. Американским госслужащим запрещено принимать подарки дороже сорока долларов. Теперь наши ответные сувениры подходили под установленную американским законом планку. Зато русскую икру и водку они приняли без лишних вопросов о стоимости продуктов.

В штаб-квартире службы тоже накрыли стол. Меню можно было охарактеризовать одним емким словом — сухомятка: орехи, чипсы, малокалорийное печенье… В кабинете у Дика Гриффина совершенно открыто стояли крепкие напитки — виски, джин. Рядом с баром — аппарат, вырабатывающий лед. Ни в Кремле, ни тем более в ФСБ ничего подобного не увидишь. Если уж кто-то и предложит рюмочку коньяка в кабинете, то непременно извлечет бутылку из замаскированного под шкаф бара.

Мы опять разговаривали через переводчика, но несколькими фразами поанглийски смогли переброситься сами. Стеснение исчезло. На эту встречу вместе с нами пришел шеф президентского протокола Владимир Шевченко. Он тоже был растроган искренностью взаимоотношений. Не чувствовалось ни чопорности, ни зазнайства, ни превосходства одних над другими. С подобными качествами иностранных коллег приходилось встречаться. Французские адъютанты, например, которые только президентскую шпагу носят да дверь открывают, до смешного заносчивы.

Мишу Барсукова заинтересовал жизненный уровень агентов американской охраны. Сравнивать его с нашим даже не имеет смысла — слишком велик разрыв. Американцы же деликатно удивлялись, как нам, российским руководителям спецслужб, удается выжить на такую «странную» зарплату. Дик и Элджи получали больше ста тысяч долларов в год, а мы, генералы — около шести. Вместе с премиями.

Сотрудник «Secret service» должен иметь минимум одно высшее образование, а предпочтительнее — два диплома. Необходимо также знание какого-нибудь европейского иностранного языка. При отборе в службу установлены и жесткие физические нормативы. Прежде всего по стрельбе. Мы с Элджи и Диком в меткости не соревновались, но, думаю, «обстреляли» бы коллег. Еще во время визита Л. И. Брежнева в Америку произошел показательный случай. В советской делегации был переводчик, по совместительству сотрудник Девятого управления КГБ. И вдруг Леонид Ильич захотел продемонстрировать американцам как умеют стрелять в СССР обыкновенные переводчики. И парень этот, слегка смущаясь, показал блестящий по американским меркам, результат, хотя в родном подразделении «девятки» его успехи считались весьма средними.

Принятым в службу безопасности американского президента сотрудникам выдают солидный кредит. Не все из них работают в Вашингтоне, командировать могут в любое место США Но где бы человек ни оказался, ему бесплатно выделяют дом. Причем жилье очень качественное. Положены также машина и деньги на обустройство. Если сотрудник проработает в этом городе всю жизнь, а потом уйдет на пенсию, дом перейдет в его личную собственность. Прослужив десять-пятнадцать лет, агенты получают такую пенсию в месяц, на которую в России можно год безбедно существовать. Чувствуя к себе заботливое отношение государства, сотрудники службы безопасности с ответным рвением защищают своего президента.

Помню, как во время женевской встречи Рейгана с Горбачевым мы были поражены приветливостью американских коллег — они никогда не смотрели на нас как на врагов. Визит Рональда Рейгана они организовали масштабно: сняли в Женеве самый лучший отель полностью, до единого номера. Привезли около пятисот агентов. Повсюду их расставили, взяли под контроль подъездные пути к отелю. А наша делегация разместилась скромно, в советском представительстве при ООН. Но здание это, несмотря на малые силы, мы охраняли достаточно надежно за счет повышенной интенсивности в работе.

Охрану, как правило, тоже приглашают на банкеты, только накрывают отдельный стол, рядом с основным. Еда почти ничем не отличается от президентского меню, а напитки вообще одинаковые. Американцы никогда ни грамма не выпивали, находясь на работе. Если у американского сотрудника охраны оружие, если у него наушник от рации, он никогда к спиртному не притронется. Может спокойно подойти к столу, перекусить, выпить стакан сока.

Зато наши ребята так жестоко себя не мучили. Главное, чтобы начальство ничего не заметило. А генералы старались пропустить рюмку так, чтобы подчиненные не видели. Плохо было лишь тем, кто краснел от спиртного. Красная физиономия считалась главным поводом при выяснении отношений между начальством и подчиненными в 9-м управлении КГБ. У американцев же подобных казусов не случалось — они на работе не пили.

…Гриффин и Боурон позвали своих ближайших соратников познакомиться с нами. Американцы разглядывали Барсукова и меня с откровенным интересом. Оказывается, совсем не дикие, не «монстры», а обычные простые ребята, такие же, как они сами. Про нас им рассказывали страшные вещи. Для убедительности они достали из шкафа несколько газетных публикаций: искаженное от ярости лицо Барсукова, дьявольская улыбка Коржакова. В жизни все оказалось иначе.

Особой темой разговора стала персона Хилари Клинтон. Тогда мы вспомнили Раису Максимовну Горбачеву: как она командовала Плехановым, как заставляла его передвигать неподъемные бронзовые торшеры в кремлевском кабинете мужа. Аналогичные проблемы были и у американцев.

Я же всегда настоятельно требовал, чтобы ни Наина Иосифовна, ни Татьяна Борисовна и никто другой из семьи Ельцина не вмешивались в дела охраны. Пару раз доводил Наину Иосифовну до слез при президенте, когда она назойливо советовала, кого убрать из охраны, кого назначить, кого куда-то перевести… Заведенный ее причитаниями, я жестким голосом говорил:

— Наина Иосифовна, я вас о-очень, очень прошу, не вмешивайтесь в дела охраны.

Наина начинала рыдать, но Борис Николаевич не заступался, молчал. Спустя время она делала очередную попытку вмешательства. Тогда уже Ельцин не выдерживал:

— Отойди от него, не мешай ему работать, не твое это дело.

Наина Иосифовна легко не сдавалась:

— Нет, мы должны поговорить!

После этого следовала исповедь на заданную тему — кто из охраны на нее косо смотрит, кто не слишком искренне улыбается… В сущности, женские причуды, не имеющие никакого отношения к личной безопасности.

Наина Иосифовна стремилась прикрепить к себе таких сотрудников, которые бы ей подробно докладывали: что, где, когда… У Раисы Горбачевой критерии отбора тоже были специфические: ей приносили фотографии претендентов и она по лицу, по форме носа или цвету глаз определяла, годится человек в охрану или стоит подыскать кого-нибудь посимпатичнее. За г-жой Горбачевой адъютант носил дамскую сумочку. Наина последовала ее примеру.

В СБП отбор происходил иначе. Психолог прежде всего определял совместимость кандидатов для работы в коллективе. Если же все-таки возникали конфликты, я всегда выяснял причину разногласий. Конфликтного сотрудника переводили на другую работу. В личной охране должно быть понимание с полунамека, с полувзгляда. Это залог безопасности охраняемого лица.

Хилари Клинтон, как оказалось, тоже вмешивается в дела охраны. Она, например, первым делом заменила всех адъютантов, работавших при Буше. Оставила одного, не самого авторитетного. Но при этом упустила очень важный момент. Джордж Буш высокого роста. К нему подбирали месяцами таких же рослых сотрудников. Традиция сложилась еще во времена генерала де Голля и вполне объяснима — если охранники одинакового роста с охраняемым, то снайперу попасть труднее. А Хилари, поспешно разогнав высоченных адъютантов Буша, не смогла столь же быстро набрать новую команду «баскетболистов». Мы сразу заметили, что Билл Клинтон выглядит словно дядя Степа на фоне отобранных его супругой телохранителей.

Любопытная деталь. На инаугурации американский президент произносит две клятвы: первую — на верность Конституции США и народу, а во второй обязуется выполнять все требования службы безопасности. Поэтому сотрудникам охраны проще работать добросовестно. Они, в принципе, освобождают себя от ответственности, если президент нарушает их рекомендации.

…О загородной резиденции американского президента — Кэмп-Дэвиде — я слышал от коллег еще во времена Горбачева. А впервые оказался там в гостях у Джорджа Буша. Ожидал увидеть нечто величественное, похожее на нашу президентскую резиденцию — роскошный особняк с царской обстановкой. А в Кэмп-Дэвиде оказались хлипкие на вид, будто сделанные из фанеры одноэтажные домики, почти все внешне одинаковые. Там расположен не только дом президента США, но и дома других высокопоставленных чиновников. Пол сооружения находится почти вровень с землей, окна тоже сделаны низковато. Как нам объяснили, это типичный американский стиль. Отдельно построены домики для приготовления еды. Питание у обитателей Кэмп-Дэвида общественное, что-то вроде нашего санаторного.

Скромность и простота резиденции повергли меня в уныние. Там, в Америке, я развеял последние иллюзии — в России еще долго ничего подобного не будет. Видимо, не одно поколение россиян должно вырасти в достатке, прежде чем к власти придет президент, способный без жадности воспринимать материальные блага, сопутствующие восхождению на престол.

…Джордж Буш катался на велосипеде по узким асфальтовым дорожкам. Борис Николаевич смотрел на него с недоумением. Вдруг шеф заметил яркие, блестящие на солнце электромобили. Эти миниатюрные машинки используют, когда играют в гольф: разъезжая на них, мячики проще собирать. Можно, конечно, и просто так проехаться по дорожкам Кэмп-Дэвида.

Буш предложил Ельцину прокатиться. Сам сел за руль, Борис Николаевич разместился рядом, а я — сзади. Доверие американской охраны было настолько велико, что никто меня не остановил, никто не стал подсаживать в машину адъютанта Буша.

Буш повез нас по Кэмп-Дэвиду, радуясь солнцу и приятным попутчикам. Около своего дома он остановил машинку и предложил Ельцину порулить самостоятельно. Управлять электромобилем предельно просто. Включаешь скорость и жмешь на педаль. Даже тормоза нет. Одна проблема — аккумуляторов хватает часа на два.

Борису Николаевичу машинка очень понравилась, и после этой поездки пришлось закупить несколько штук специально для президента России. Но в Барвихе разъезжали на них в осцовном внуки Ельцина. Как только снег счищали, сразу вытаскивали из гаража эти чудесные образцы американского автомобилестроения. Машинки, словно джипы, ездят и по асфальту, и по траве. А Барвиха расположена в лесу, среди деревьев. Боря, внук Ельцина, не раз врезался в деревья так, что некоторые узлы и агрегаты электромобилей приходилось менять.

В Греции, на острове Корфу, Борис Николаевич увидел водные мотоциклы — их тоже пришлось приобрести. Мотоциклы переправили на госдачу в Сочи. В ту пору на все сочинское побережье приходился единственный водный мотоцикл. Отдыхающих катали на нем за деньги. А у нас, рядом с причалом, покачивались на волнах новенькие мотоциклы, бесплатные и не ломающиеся от интенсивной эксплуатации.

Внуки президента быстрее всех освоили заморскую технику. Наине Иосифовне мотоциклы тоже пришлись по душе. А шеф так ни разу и не проехал. Видимо, повлияло мое первое впечатление от катания. Когда сильно мчишь по волнам, устает спина. Если не опираться на ноги, а сидеть в расслабленном состоянии, то возникает неприятное ощущение, будто можно легко повредить позвоночные диски. Я прокатился, а шеф спрашивает:

— Ну как?

— Борис Николаевич, если бы не волны, то было бы здорово. А на средней волне вам ездить опасно, прежде всего из-за позвоночника. Он и так поврежден, а тут дополнительные вертикальные нагрузки, удары. Едешь, как по стиральной доске.

Шеф облегченно кивнул. Потом приехал Виктор Степанович Черномырдин, быстренько «оседлал» мотоцикл и лихо гонял на нем перед Борисом Николаевичем. Но Ельцина даже в штиль заманить не удалось. Хотя всегда и всем он говорил, что обожает быструю езду.

…В Кэмп-Дэвиде я также внимательно осмотрел дом президента. Американские коллеги не возражали, хозяева тоже. Джордж и Барбара — поразительно приятные люди, отношения между ними трогательные, бережные. Наина Иосифовна сразу подружилась с Барбарой Буш. После знакомства женщины переписывались, посылали друг другу умилительные подарочки. Дружба продолжилась и после избрания Клинтона.

Спустя время я мог сравнить обстановку в Белом доме при разных президентах. Вроде бы все тоже самое, а атмосфера другая. У Бушей было консервативнее и уютнее. Какие-то симпатичные букетики из цветочков повсюду, миниатюрные фигурки. старинные картины…

Перед первой встречей с Хилари Клинтон волнению Наины Иосифовны не было предела. Знакомиться предстояло в Японии на официальном мероприятии, перед множеством телекамер.

Встреча получилась короткой. Начал накрапывать дождик, а для женщин, беседующих по протоколу на улице, погода имеет огромное значение. Дождь может испортить макияж, прическу. Над Наиной и Хилари адъютанты сразу раскрыли зонтики. Обменявшись парой фраз, первые леди решили пройтись по усыпанной мелким щебнем дорожке. Я взглянул на скривившееся лицо адъютанта Наины Иосифовны — он переживал, что тонкие каблуки от щебенки поцарапаются, а супруга президента этого не выносит. Хилари, как мне показалось, тоже была взволнована. Но женщины явно понравились друг другу. Скованность быстро прошла, и на прощание они даже прижались щека к щеке.

С приходом Хилари нервозность американской охраны заметно возросла. Мы это ощутили сразу, когда Клинтон приехал в 95-м в Москву на празднование 50летия Победы. В прессе я не раз читал о показных взаимоотношениях Хилари и Билла. Дескать, изображают из себя влюбленную пару, а на самом деле давно охладели друг к другу. Но у меня возникло ощущение, что это очередная выдумка журналистов. Несколько раз я замечал, какие романтичные взоры бросает Клинтон на Хилари. На свою жену я так смотрел лет десять назад. А он до сих пор смотрит. Не думаю, что это игра. Правда, Билл побаивается Хилари. Она может чуть заметно повести бровями, и президент США мгновенно улавливает недовольство жены.

Клинтон улыбается всегда, и невозможно понять, весело ему на самом деле или он обязан держать на лице эту дежурную голливудскую улыбку. Понаблюдав за Биллом, я понял: он оптимист по натуре и даже самые серьезные вещи воспринимает благодушно. Ему действительно хочется улыбаться, ему радостно жить. Как-то проходило совещание по терроризму. Тема серьезная. У Ельцина — суровое неприступное лицо, тяжелый взгляд, а у Клинтона — и тут улыбочка. На все шутки, ироничные замечания Билл реагирует добродушно. Если же услышит по-настоящему смешную остроту, будет покатываться от смеха, даже несмотря на важность и торжественность мероприятия.

Хилари тоже смотрит на супруга доброжелательно, но ее улыбка более сдержанная, а взгляд властный — вот тогда становится ясно, кто в Белом доме настоящий хозяин.

В обществе первая леди Америки ведет себя вполне достойно. Наина Иосифовна сразу отметила острые ум и язык супруги американского президента. Из-за строгости Хилари Наина постоянно боялась «проколоться» при разговоре. Она сильно нервничала перед встречами, причитая:

— Как бы чего лишнего не сказать, чего-нибудь не ляпнуть.

Выражение «чего-нибудь не ляпнуть» меня особенно забавляло. Видимо, она чувствовала, что Хилари, в отличие от Барбары Буш, могла и не простить случайно высказанной глупости. Со временем, правда, Наина Иосифовна навострилась, могла по полчаса без остановки гладко говорить. Словно лекцию читала. Если же произносила тост, у всех горячее успевало заледенеть.

Ельцин же не испытывал никакого напряжения ни с Бушем, ни с Клинтоном. Хотя разница в отношениях чувствовалась. С Бушем был более ровный, партнерский стиль общения. Клинтон же, не стесняясь, подчеркивал, что он чуть ли не младший брат Бориса, а потому можно и совета спросить. После каких-то очередных переговоров Билл Клинтон без стеснения обратился к Борису Николаевичу:

— Ты мне подскажи, Борис, что я должен на пресс-конференции сказать, как нам лучше суть переговоров изложить. Сейчас мои ребята поработают, принесут текст, я с тобой согласую.

В любых переговорах Ельцин всегда переигрывал Клинтона. Оба это чувствовали и обоюдно не стремились поменяться ролями. Потом, после операции на сердце, Ельцин сильно изменился, и американский президент сразу уловил перемену. Договариваться с Клинтоном стало труднее.

Буш никогда никаких советов у Ельцина не просил. Зато Борис Николаевич знал: Джордж не позволит собеседнику попасть в неловкое положение. Еще во время первой поездки Ельцина в Америку, в период опалы, Буш принял его в Белом доме, вроде бы случайно заглянув в комнату, где находился русский гость. Но даже это краткое знакомство президента США и опального политика из России прошло достойно и уважительно.

А Клинтона Борис Николаевич действительно воспринимал как младшего брата. Во время неофициальной встречи в Старом Огареве мы приготовили для Билла саксофон. Перекусив немного, американский президент осмотрел инструмент, одобрил качество и сыграл несложную для профессионала, но приятную мелодию. Слушатели искренне аплодировали, и по заблестевшим глазам Клинтона было видно, как он тронут.

В один из очередных визитов Ельцин захотел опять приятно удивить «младшего американского брата». В Грановитой палате Кремля, во время официального завтрака устроили концерт, пригласив туда лучшего саксофониста России, победителя международных конкурсов. Специально для Клинтона он играл джазовые импровизации. Я смотрел на президента США и видел, как он блаженствовал от этой музыки. Мне показалось, что если он и любит в жизни что-то по-настоящему, то вовсе не политику, а игру на саксофоне. После концерта Клинтон подозвал саксофониста, тепло поблагодарил его, обняв за плечи. Видимо, лучшего подарка Биллу нельзя было придумать.

Концерт с саксофонистом придумал Барсуков. Музыкальные программы для особо важных зарубежных гостей, которым Борис Николаевич хотел угодить, составлял Михаил Иванович. И никогда не случалось никаких накладок.

А Павел Овсянников, руководитель президентского оркестра, реорганизовал музыкальный коллектив. Ввел в него скрипачей, виолончелистов, причем подбирал наиболее профессиональных музыкантов, оставшихся после реформ Гайдара без работы и денег. Многие перешли из Государственного симфонического оркестра, Большого театра. Постепенно президентский оркестр стал одним из самых сильных в России. Барсуков, курировавший оркестр, не считал, что работа в Кремле — это разновидность творческого рабства, и позволял музыкантам ездить с гастролями по стране, давать концерты за рубежом. Они зарабатывали неплохо. И я не помню, чтобы кто-то добровольно уволился.

После эпизода с саксофонистом родилась идея — в честь зарубежных гостей устраивать музыкальные дивертисменты. До этого оркестранты исполняли только гимны тех государств, откуда приезжали их руководители и по-детски радовались, что в Россию не так часто наведывались из Африки — там самые трудные для заучивания гимны. А теперь оркестр мог исполнить пару мелодий, популярных в конкретной стране.

Если проходил прием в Кремле в честь какой-нибудь высокой делегации, я всегда ждал момента, когда музыканты начнут исполнять популярные мелодии той страны, откуда гости прибыли. Люди разговаривают, едят, оркестр начинает играть, и через несколько секунд головы автоматически поворачиваются в сторону музыкантов. Сначала на лицах изумление, потом — радость, благодарность.

Оркестранты на официальных мероприятиях выглядели элегантно — либо во фраках, либо в смокингах. Внешний вид зависел от степени торжественности момента. На государственные праздники одевали старинную военную форму.

…9 мая, на параде в честь 50-летия Победы, тоже играл президентский оркестр. Но Клинтон начало пропустил. У Президента США опоздания вообще систематические. Я не помню ни одной встречи, куда бы он явился вовремя. Он даже заставлял нас ждать на тех мероприятиях, которые сам устраивал. Билл мог задержаться на пять минут, десять и даже на двадцать…

Ельцин же, наоборот, предельно пунктуален. Он никогда в жизни не позволял себе явиться не вовремя. Если мы из-за плотного движения задерживались, у президентского окружения холодный пот струился по спине — все ощущали нервозность Бориса Николаевича.

…Гости расселись, и вдруг, минут через пятнадцать, появляется американский президент с супругой. Всем пришлось передвигаться на одно место, чтобы хоть Хилари могла присесть. Пока несли стул для президента США, я посмотрел на его безмятежное лицо: по-моему, Биллу даже нравилась вся эта суета вокруг собственной персоны. Поэтому я, словно мраморный лев, сидел с неприступным лицом позади Ельцина, никуда не пересаживаясь. Американская служба безопасности отреагировала на мое упрямство улыбкой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.