Баня в Москве

Баня в Москве

17 марта, в тот же день, когда Лили и Осип в Берлине получили радостное известие от матери, Маяковский в Москве проснулся совсем в другом расположении духа. Накануне в театре Мейерхольда состоялась премьера «Бани», провалившаяся так же, как и в Ленинграде. Через два дня он написал Лили: «Третьего дня была премьера „Бани“ мне за исключением деталей понравилось по моему первая поставленная моя вещь. Прекрасен Штраух (Победоносиков). Зрители до смешного поделились — одни говорят: никогда так не скучали — другие: никогда так не веселились. Что будут говорить и писать дальше — неведомо».

В декабре 1929 г. на обсуждении спектакля «Баня» в рабочем клубе «Пролетарий» публика передавала Маяковскому записки с вопросами. Некоторые из них были опубликованы в журнале «Советский театр» вместе с карикатурами на людей, их задающих.

Говоря о разделении публики на два лагеря, Маяковский самообольщался. Зал был в лучшем случае «холодноват», по воспоминаниям Василия Катаняна, что не мог не заметить Маяковский ни во время представления, ни потом, когда он стоял в холле и заглядывал в глаза каждому, кто покидал театр. Впечатление подтвердили убийственные рецензии, которые пошли потоком спустя несколько дней после письма к Лили: отношение Маяковского к советской действительности «издевательское», персонажи «нежизненные», сама пьеса «поверхностная» и «плохая», «как бюрократизм, так и борьба против него лишены конкретного классового содержания».

Если Маяковский думал, что членство в РАППе обеспечит ему поддержку со стороны рапповцев, он глубоко заблуждался. Еще за неделю до премьеры рапповский критик Владимир Ермилов опубликовал в «Правде» статью под заголовком «О настроениях мелкобуржуазной „левизны“ в художественной литературе», где нападал на Маяковского за то, что в нем звучит «очень фальшивая „левая“ нота, уже знакомая нам не по художественной литературе», таким образом, косвенно связав его с троцкистской оппозицией. Мейерхольд опубликовал статью в защиту Маяковского, который сам ответил на критику тем, что к антибюрократическим плакатам, развешенным в зале театра в день премьеры, добавил еще один, адресованный «критикам вроде Ермилова», чье перо «помогает бюрократам». Это привело в ярость руководство РАППа, и оно потребовало, чтобы Маяковский снял плакат, что он и сделал. Сам акт, что такой борец, как Маяковский, сдал оружие столь унизительным образом, говорит о том, что он наступал не только «на горло собственной песне», а на всю свою личность. Именно к этому и стремилось руководство РАППа — сломать Маяковского. Еще один шаг в том же направлении был предпринят через неделю после премьеры «Бани», когда расширенный пленум РАППа постановил, что публикация в журнале «Октябрь» фрагментов пьесы, направленной, по мнению пленума, не против бюрократии, а против «пролетарского государства», была «ошибкой».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.