Мутные воды

Мутные воды

Перенесемся в конец 2005 года.

Залив Сан-Франциско. Из густого тумана появляется яхта. На борту – сотрудники Odeo. Вдали отливает оранжевым мост Золотые Ворота. Снасти под действием сильного ветра с лязгом бьются о мачты.

– Мы двигаемся к бухте Тибурон, – это Ариэль Полер, один из инвесторов Odeo. Он стоит за штурвалом, направляя яхту. И добавляет, прищурившись: – О, кафе у Сэма открыто, как здорово.

Ноа гиперактивен, он постоянно снимает коллег для нового короткого видео, которое собирается разместить в блоге. Он наводит камеру на лица и пристает ко всем, будто малыш, которому срочно необходим леденец на палочке.

– Скажи два слова, как дела, – попросил Ноа Биза, чтобы добавить некоторого оживляжа спокойному путешествию на яхте.

Биз ежился от сильного ветра, продувающего оранжевую куртку насквозь. Все же он ответил:

– Всё хорошо. По дороге туда мы никого не потеряли, а по дороге обратно – максимум одного-двух.

Эв, сидевший справа, пряча глаза за солнечными очками, добавил: «Одного мы можем себе позволить».

Конечно, пошутил. Он не стал бы сбрасывать Ноа с яхты, хотя с удовольствием снял бы его с поезда Odeo.

Все чаще приходилось Эву напоминать, кто в доме хозяин. Они рассчитывали, что со временем сайт станет центральным местом в сети для размещения подкастов, позволит желающим создавать и записывать аудиофайлы и делиться ими посредством инструмента под названием Odeon Studio, основанного на технологии «флэша». И все это, разумеется, совершенно бесплатно. Одно мешало: Эв и Ноа спорили буквально по каждому поводу. О цвете логотипа. О продукте, на котором надо сосредоточиться. О том, кто начальник. Они даже не могли договориться, когда выводить Odeo в публичный доступ.

– Нет, он еще не готов! – заявлял Эв в ответ на все убеждения Ноа, энергично мотая головой. – Я генеральный директор, я тебе говорю: у меня есть опыт, я не хочу пока запускать сайт!

Рэбл и Рэй, молодой дизайнер, специалист по флэшу, нанятый еще в те времена, когда базой Odeo служили разные кафе, с комфортом растянулись в креслах, приготовившись слушать новый раунд споров между Ноа и Эвом. Эв был еще не готов совершить новый выход в мир. В момент, когда требовалось принять решение и нажать кнопку «пуск», у него всегда наступал ступор. А вот Ноа всегда переполняли возбуждение и энтузиазм, у него таких проблем не возникало.

Однако ни Ноа, ни Эву было невдомек: не имеет значения, кто из них победит в этом споре. Все уже решил Рэбл.

– Он работает, – заявил он с озорной улыбкой на лице.

Эв и Ноа продолжали пререкаться. Рэбл повторил еще раз:

– Он работает, ребята, – погромче, чтобы они замолчали. – Я запустил сайт.

Они замолчали. Посмотрели на Рэбла. Ноа расплылся в улыбке от уха до уха:

– Да ты что!

Эв лишь покачал головой.

Его участие в проекте обеспечило внимание прессы, что, в свою очередь, привлекло инвесторов, в частности Ариэля Полера, считавшего, что подкасты могут стать конкурентом радио так же, как блоги составили конкуренцию печатным медиа. В августе 2005 года не имевший никакой бизнес-модели Odeo получил финансирование – 5 миллионов долларов от фонда Charles River Ventures и нескольких более мелких инвесторов. Они верили в подкасты и в Эва, что отнюдь не подразумевало веру в компанию и в людей, с которыми работает Эв.

Получив деньги, достаточные, чтобы нанять новых программистов и направить компанию по нескольким связанным с подкастами направлениям, Ноа с Эвом больше не могли договориться ни о чем. Когда радость прошла, Ноа начал жаловаться совету директоров и звонить главному инвестору Джорджу Закари. Он высказывал недовольство недостатком лидерских качеств у Эва и его неспособностью принимать решения. Несколько раз даже пытался устроить бунт на корабле и предлагал совету директоров сместить Эва с должности генерального директора, поставив у руля его, Ноа. Эв, испытывавший стойкое отвращение к конфликтам, решил игнорировать интриги. Большую часть времени он старался не появляться в офисе одновременно с Ноа, чтобы не пробуждать ярость в необузданном напарнике.

Вот как выглядела ситуация на тот момент, когда компания отправилась в морское путешествие.

– А кого бы ты предпочел потерять? Без кого легче обойтись? – спросил Ноа Биза и Эва, когда они возвращались по холодным волнам. Он улыбался, будто зная ответ.

– Сложный выбор. – Биз посмотрел на Эва. Тот молчал.

– Может быть, без меня? – саркастически спросил Ноа и развернул камеру, чтобы зафиксировать свое лицо: улыбка во весь кадр, маленькие солнечные очки напоминают жучков. – Без меня, без меня, – повторял он с легким смешком.

Биз и Эв не стали спорить, и он прыгал по яхте, словно непослушный шарик для пинг-понга, щелкая всех подряд.

Джек, погруженный в раздумья, стоял на носу, облаченный в джинсовую униформу – темные штаны и того же оттенка куртка. Непослушные темные волосы разлетались на ветру. Ему нравилось ходить под парусом, и поездка напомнила ему о цели, которую он когда-то себе поставил: купить яхту и научиться ею управлять, чтобы пройти в одиночку до Гавайев – на этот переход протяженностью 2400 миль, по его расчетам, должен был уйти целый месяц.

Яхта Ариэля медленно подходила к берегу, а вся команда разлеглась, вытянув ноги на грубых досках, наблюдая, как гигантская гусеница города пробуждается от сна.

Первая поездка на яхте стала для небольшой разнородной команды сотрудников Odeo еще одним полевым испытанием. Эти люди – по крайней мере, часть из них – на некоторое время сблизились. Как и в большинстве подобных вылазок, единению во время послеобеденных разговоров поспособствовал алкоголь.

Причалили. Вскоре уже все сидели в белых пластиковых креслах на террасе кафе «Якорь Сэма». Чайки воровали с тарелок еду. Ребята потягивали белое вино, отпускали шутки про задротов и подкалывали друг друга.

Джек сидел молча и слушал. Он никогда много не говорил. А если и говорил, то двух-трехсложными предложениями, словно отмеряя, какую долю ежедневной нормы слов может позволить себе потратить в данный момент. Все равно оставалось неясным, слушает ли его хоть кто-нибудь. В конце концов, он был одним из самых младших членов команды Odeo. Матрос на палубе, рядовой в казарме, программист на контракте в стартапе. Эв редко лично взаимодействовал с Джеком, однако благодаря его безумным затеям говорил о нем в офисе как об «идейном парне». Некоторые предложения были совсем загадочными. Например, он выдвинул идею создать такой стартап, в котором программисты работали бы совместно, но не вполне обычным образом: один пишет код, а второй в этот момент массирует ему плечи; затем они меняются местами.

Джек часто рассказывал коллегам о новом стоящем фильме, книге или альбоме; или о грядущей выставке или вечеринке, которые надо обязательно посетить всем вместе во имя дружбы внутри компании. Но чаще всего он просто сидел, не говоря ни слова, погруженный в свои мысли. Из глубокой задумчивости его могли вывести разве что коллеги-айтишники: накатив пару пива, они принимались решать рабочие вопросы. Так происходило всегда. Завтраки, обеды, ужины, пивные посиделки, танцы в клубе – все без отрыва от производственной темы.

Ноа, Биз, Эв, Рэбл, Джек и группа разработчиков Odeo разговаривали о прошлом и будущем. Именно в таких беседах и начинало бродить сусло, из которого в конце концов рождалась подкастинговая компания, стремящаяся изменить мир. Иногда Биз с Эвом вспоминали дни работы в Blogger и то, как люди использовали их сервис, чтобы делиться новостями, рассказывать истории, нарушая монополию СМИ. Рэбл вспоминал случаи из хакерского прошлого, когда он с помощью мобильного телефона помогал антивоенным и антиправительственным активистам убегать от полиции. Ноа рассказывал о пиратских радиостанциях. Часто обсуждали конкурентов, в частности нью-йоркскую Dodgeball – службу обмена сообщениями, добившуюся определенного успеха. Сам Джек вспоминал, как работал велокурьером, но это редко. Несмотря на кажущуюся отрешенность, он воспринимал и перерабатывал все услышанное.

А компания стояла на пороге перемен. На следующей неделе на работу в Odeo выходил новый сотрудник. Девушка.

– О, это Кристал, – сообщили Джеку, когда он спросил, что это за женщина в офисе. – Без шансов, у нее есть бойфренд.

Джек был сражен наповал. Его можно понять: у Кристал Тейлор были прямые жесткие темные волосы, глубоко посаженные приветливые глаза и улыбка, способная остановить уличный поток. Такой облик вкупе с небольшим ростом делал ее похожей на фею из волшебной сказки.

Всю первую неделю пребывания Кристал в Odeo Джек постоянно искал поводы, чтобы заговорить с ней. То он простаивал около ее стола, нервно перебирая что-то в руках, то неотрывно смотрел на нее за обедом, то принимался теребить серьгу в носу. Постепенно он набрался смелости и спросил Кристал, что за музыка у нее в наушниках. Разговор быстро перекинулся на то, какие группы кому нравятся, и Кристал предложила ему пойти вместе с ней и ее друзьями на какой-то концерт.

– С удовольствием, – с радостью ответил Джек, отводя глаза и не веря в удачу. – Я позвоню тебе позже, скажешь, где встречаемся.

– Позвонишь? – спросила в замешательстве Кристал. – Вообще-то я не пользуюсь телефоном. Можешь просто прислать текстовое сообщение?

– Э-э-э, как это? – смущенно поинтересовался Джек.

– Ну, текст, ты чего-о-о-о? Никогда не пользовался?

Сегодня подобный диалог выглядит столь же нелепо, как если бы Джек никогда не слышал об интернете, автомобилях или большом огненном шаре под названием «Солнце» в небе. Но в 2005 году обмен текстовыми сообщениями в Америке был еще довольно экзотической формой общения с девушками, хотя в других странах и среди юных школьниц в самих США он уже набирал обороты.

– Нет, – торжественно объявил Джек. – И никогда не слышал. А что это?

– Дай покажу.

Джек стоял и слушал объяснение, как отправлять текстовые сообщения с телефона с крохотным шестисантиметровым черно-белым экраном. Такая форма коммуникации была доселе ему неведома. Напомним, в то время он был простым программистом с прической в стиле Энди Рэггиди и боязнью личного общения. Поэтому он редко разговаривал с девушками и никому, разумеется, не отправлял никаких сообщений. Но это все до знакомства с Кристал.

Да, она сказала ему, что у нее есть бойфренд, но страсть Джека это не охладило. Вскоре он узнал, что она любит сок, и во время обеда появился у стола Кристал с бутылкой сока, чтобы приятно удивить ее. Когда это не вызвало предполагаемой реакции, он, покачав головой, решил прибегнуть к своему фирменному способу привлекать внимание – изготовлению идеальных бумажных журавликов.

Он научился делать их в совершенстве, после того как решил подарить тысячу длиннохвостых, длинноклювых птиц на свадьбу другу. Он тщательно складывал журавликов, одного за другим, пока не достиг такого мастерства, что мог делать это по памяти с закрытыми глазами. Он решил, что именно такого подарка и достойна Кристал.

Однажды утром он пришел в офис пораньше и поставил ей журавлика на клавиатуру. Затем скромно уселся за свой стол, притворившись, что работает. Когда Кристал вошла в комнату со стаканом кофе из Талли, ее встретила небольшая бумажная птичка, нетерпеливо взиравшая на нее от монитора. Сначала Кристал просто отставила журавлика в сторону, улыбнулась ему и занялась своими делами. Затем она получила такого же на следующий день. А потом еще раз, и еще, пока наконец ее не утомили бесконечные приставания Джека, тем более бесполезные, потому что у нее был бойфренд.

– Необязательно приносить мне сок, – сказала она. – И еще: очень мило видеть бумажных журавликов на столе, но это тоже пора прекратить.

– Ты заметила послание, которое я из них составил? – с радостью спросил Джек, по сути проигнорировавший ее призыв соблюдать границы. Кристал, конечно, не обратила внимания на то, что каждый журавлик стоял на определенной букве клавиатуры, а все вместе они составляли ее имя.

– Нет, – сердито ответила она и повернулась, чтобы уйти. Но он поспешил за ней, уверенный, что с нею, а не с ним что-то не так.

Дружба с коллегами Джеку удавалась лучше.

Разного рода сборища – словно коктейль: люди сбиваются друг с другом в стаи, странные соединения возникают, чтобы потом распасться и соединиться вновь. В Odeo на одном краю спектра находился Рэбл, воодушевленный анархистским идеалом протеста против всего. На другом краю – Эв и Биз, любители вечеринок, наслаждавшиеся спокойным вечером с бокалом вина за длинным овальным деревянным столом. Где-то посередине располагались Ноа, Джек, Кристал и все остальные, вскоре ставшие неразлучными. Иногда они ходили вместе на концерты или в кино, в винные или пивные бары, отправлялись в долгие пешие или короткие велосипедные прогулки. Это был клуб по интересам, где наслаждались совместным распитием саке из квадратных чашек и танцами ночь напролет под музыку, напоминавшую звук пришедшего факса.

Иногда группы перемешивались, Ноа отправлялся ужинать с Эвом, Эв шел пить пиво с Ноа, но бо?льшую часть времени каждый плыл на своей лодке по общей реке. Никто не видел, как река несла к водоворотам хаоса. И никто не знал, что в конце концов половина команды линкора Odeo окажется выброшенной за борт.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.