Портрет адъютанта

Портрет адъютанта

Продолжим розыск Искомого.

Я давно был настроен неприязненно по отношению к барону Александру Григорьевичу Строганову, 1795 года рождения. Человек злопамятный, мстительный. Злобный завистник. Закоренелый мракобес. Отъявленный крепостник.

По части продвижения в чинах и по службе долгое время сильно отставал от Киселева, потом подравнялся. Оба получили графское звание. Оба в чине генерал-лейтенанта. Правда, граф Киселев еще и министр. Но и бывший барон, ныне граф, уже побывал в министрах.

Человек невежественный, ограниченный, упрямый, самодовольный, вздорный в 1839 году стал министром внутренних дел Российской империи.

Ему нельзя было доверить и командования ротой – так отзывался в своих позднейших «Записках» известный историк Сергей Михайлович Соловьев, одно время бывший домашним наставником детей Строганова.

В 1845 году Строганов получил изрядное наследство. Примерно в это время, в 1846 году, старший сын Строганова уже пользовался благосклонностью любимой дочери Николая. Впоследствии она, Мария Николаевна, герцогиня Лейхтенбергская, вступила в тайный брак со «знаменитым Строгановым».

Не тут ли кроется причина нежелания царя Николая предавать на позор фамилию похитителя казенной дарственной суммы? Все вроде бы сошлось, но не хватает главного обстоятельства. Имел ли барон Строганов возможность что-либо присвоить? Входил ли он в состав свиты Александра I?

И «Русский биографический словарь», и энциклопедия Брокгауза его послужной список приводят начиная с 1831 года. Где служил, где находился с 1815 по 1830 год – оставалось неизвестным.

И вот какие сведения нашлись на страницах пушкиноведческого сборника, изданного в Одессе в 1925 году: адъютант начальника Главного штаба П. М. Волконского в августе 1821 года получил придворное звание флигель-адъютанта.

Необходимые признаки совпали.

Генерал от артиллерии А. Г. Строганов пережил свое поколение, похоронил всех своих детей и доживал свой долгий век в Одессе, где, подобно Воронцову, многие годы был генерал-губернатором. Почетный председатель одесского Общества истории и древностей совершил поступок, который выглядит непонятным. Он приказал все свои бумаги, весь архив уложить в деревянные ящики. Семь или восемь дубовых ящиков на нескольких подводах были доставлены на пристань, погружены на пароход.

В числе зрителей был гимназист, впоследствии актер МХАТа Леонидов. Полвека спустя народный артист СССР описал эту сцену в своих воспоминаниях.

Ящики были погружены на корабль Черноморского военного флота. (По другим воспоминаниям – не ящики, а мешки. И не на военное судно, а на коммерческое, общества РОПиТ.) Так или иначе, бумаги были отвезены на середину Черного моря и сброшены в пучину вод.

Какие-то стороны своей жизни граф Строганов не пожелал сделать достоянием будущих биографов.

В XIX веке об Александре Строганове ходили разноречивые слухи. Не были ли его постоянным оружием старинные медленно действующие итальянские яды?

В 1842 году А. Г. Строганов с треском слетел с поста министра внутренних дел и отправился в Париж. Что он там делал?

Посещал лекции… по анатомии. Экс-министр прилежно рассматривал в анатомичке трупы. Не вполне обычное увлечение для человека, который к медицине отношения не имел и чей возраст приближался к пятидесяти годам.

Одно дело – слухи, другое дело – юридически доказанный факт. Но достаточно было одних слухов, чтоб со Строгановым не связываться, на него не намекать.

Свадьба состоялась в сентябре 1820 года. Жениха звали Александр Григорьевич Строганов. Невесту – Наталия Викторовна Кочубей.

Та самая, которая была предметом юношеского поклонения Александра Пушкина. Та самая, которая – так рассказывал Плетнев – послужила для последней главы «Онегина» прообразом Татьяны, замужней светской дамы.

В последние годы жизни Пушкина встречала его в доме Карамзиных. После гибели поэта с большим жаром говорила у Карамзиных в его защиту.

А. Г. Строганов числился единокровным братом ненавидевшей Пушкина Идалии Полетики.

Как относился к Пушкину? Враждебно. Например, после поединка «ездил в дом раненого Пушкина, но увидел там такие разбойнические лица и такую сволочь, что предупредил отца своего не ездить туда».

Чего ж сам-то поехал? Родственный долг. Наталья Николаевна приходилась ему кузиной, а точнее – троюродной сестрой.

Прошло лет пятьдесят, настали времена, можно сказать, недавние – менее ста лет назад.

Депутация от общественных сил города Одессы наносила визиты влиятельным лицам с целью сбора средств на памятник Пушкину.

Граф А. Г. Строганов не кивнул головою, не произнес ни слова и принял позу человека, желающего узнать, зачем к нему пожаловали.

Посетители объяснились. В ответ раздался громкий, резкий, обрывистый, повелительный голос:

– Я кинжальщикам памятников не ставлю! Я до этого еще не дошел!.. Вы читали это гениальное его произведение? Не читали, так прочтите… Памятник?! Но, спрашиваю я вас, что же полиция смотрит?.. Что она делает? Что же это такое, Пушкину – памятник?! А?.. Подписка! И кому? Нет, я не могу допустить подобного образа действий. Нужно сообщить полиции.

Депутаты пробовали объяснить, что все делается с ведома и одобрения властей.

– Ничего… Я в подписке на памятник кинжальщику участвовать не могу.

Депутация удалилась в полнейшем недоумении: что за причина такого взгляда графа Строганова на Пушкина? Чем Пушкин так его против себя вооружил?

Здесь что-то скрывается, но что именно?

У кого ни спрашивали – никто не дал ясного и точного объяснения. Одни лишь предположения чисто личного характера.

Участник депутации М. Шимановский в 1894 году изложил эту сцену на семи страницах в сборнике «Из прошлого Одессы» и в заключение выразил надежду, что со временем историки «придадут надлежащее значение сообщаемому мною факту и должным образом его оценят».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.