Глава III Крылья любви и бизнеса

Глава III Крылья любви и бизнеса

Как все юноши начала 60-х годов Сильвио был романтиком, мечтал о большой светлой любви. Зачитывался Стендалем и нередко видел себя на месте его славных героев. И вот так однажды, мечтая, «паря в небесах», он вдруг пришел в себя на земле у стены Центрального вокзала Милана. Перед ним на остановке автобуса 26 маршрута стояла девушка, как ему показалось, удивительной красоты и душевной чистоты. Возможно, та, о которой он только и мечтал. Он словно сжался в кулак, собрал всю свою волю и решимость и сделал первый шаг. «Сильвио!» – представился он и протянул руку. Она поколебалась мгновение, щеки стали пунцовыми и ответила, не опустив глаза: «Карла… Дель Ольо».

А потом они гуляли по Милану до позднего вечера. Затем Сильвио представил Карлу своим родителям, получил благословение и 6 марта 1965 года повел невесту под венец. На свадьбу были приглашены все близкие друзья, и их было полон дом.

…Прошел ровно год, и 10 марта 1966 года у счастливых молодых родилась дочь. Ее назвали Марией-Эльвирой. Это официально в местном анаграфическом офисе, а между собой в семье – просто Мариной, как ее и зовут все до сих пор.

Март для четы Берлускони был месяцем особым. В 1968 году, вновь в марте, 28-го, родился сын Пьер Сильвио, которого с легкого словца отца стали с улыбкой величать не иначе, как Дуди.

Сильвио и Карла свили свое собственное первое миланское гнездышко в доме на улице Сан-Джиминьяно, откуда перебрались в пригород Аркоре. Это название стало синонимом штаб-квартиры предпринимателя Сильвио Берлускони.

Шло время, расширялся круг деловых знакомств и контактов, росли банковские счета, но Сильвио оставался верен своему избранному «стилю жизни», как точно подмечено в брошюре «Одна итальянская история», – «размеренной форме нормального человеческого поведения, без кичливости, чванства, зазнайства, выставления собственного “я”, возвышения над другими». Например, Сильвио и Карла не желали, чтобы их дети выделялись внешне среди сверстников, поэтому не создавали для них каких-либо особых условий. Пусть, мол, растут как все остальные, а когда станут постарше, можно и поддержать. В разных смыслах. Без этого движение вперед затормозится. А пока детство, – формируйте характер, подставляйте лицо ветру, плывите по воле волн, но не сбивайтесь с курса (за этим следили капитан – глава семьи и штурман – мать Карла).

Казалось бы, что могло нарушить быт и ровное течение жизни такой красивой обеспеченной буржуазной семьи? Но бывает, что незримо возникает какое-то неудобство, стеснение, чувство взаимной несовместимости. Это состояние, обычно проявляющееся по прошествии 8–10 лет совместной жизни, супруги преодолевают по-разному. У Берлускони размолвки закончились разводом, что было непросто по итальянским законам 70–80-х годов. Умные, уважающие друг друга люди в критические моменты не поддаются временному избытку негативных настроений и чувств. Сильвио и Карла расстались благородно, сохранив дружеские отношения, делая все возможное для детей – Марины и Пьер Сильвио, отдавая им и внимание, и заботу.

Даже суперзанятость на работе не обрекает блестящего, красивого, преуспевающего мужчину на долгое одиночество. Свято место, как известно, пусто не бывает. По этому закону живут и душа, и сердце. Весь человек. И здесь Берлускони не стал исключением. Любовь, как шквал, нагрянула внезапно. Coup de foudre. Вновь любовь и вновь с первого взгляда. Таков весь Сильвио.

Это было в начале 80-х годов. Сильвио отправился в миланский театр «Мандзони» на премьеру нового разрекламированного спектакля. Пьеса оказалась тоскливо-скучной и осталась бы таковой, и бесследно ушла из сознания публики, если бы не красавица актриса – исполнительница главной роли Вероника Ларио. Позже Сильвио скажет: «Это было как приговор судьбы, как удар молотка кого-то Сверху. Все было решено сразу и бесповоротно – а-ля Берлускони».

Он купил букет самых дорогих цветов и с ними пришел за кулисы. Слова лились сами собой. А нужны ли они были? Очевидцы рассказывали, как Сильвио вынес Веронику на руках из театра и увез куда-то с явным намерением «оставить ее всю у себя и больше никогда не возвращать зрителю». Эгоизм, собственничество? Нет. Право мужчины. С согласия донны. А донна его уже любила.

В 1984-м у Берлускони появилась на свет маленькая Барбара; за ней в 1986-м – Элеонора (не в честь ли Элеоноры Рузвельт?), а в 1988-м родился Луиджи – мальчик, названный именем Святого Луиджи (Людовика) в честь отца Сильвио Берлускони.

Пятый ребенок! Это счастье. Рука, полная пальцев. «La main pleine de doigts», – сказал кто-то по-французски – все складывается наилучшим образом, по законам природы. Если в Милане наметился «демографический спад», то синьор Берлускони явно выправлял положение. Он особенно внимательно следил за воспитанием своих детей, по-прежнему обучал их скромности, хотя жили они далеко не в спартанских условиях, одеваясь и питаясь не как дети легионеров. Но все разумно и умеренно. La noblesse oblige.

Трое (Барбара, Элеонора и Луиджи) учились в разных классах, но в одной школе, где обучение велось по методике австрийского педагога-психолога, мыслителя и философа Рудольфа Штейнера. В основе – гуманитарный профиль, развитие способностей, независимого самостоятельного мышления, ориентация на глубокое познание литературы, искусства, астрономии и астрологии, выявление и реализация сильных сторон характера. Иначе говоря, – формирование личностей. Этот метод широко используется в разных регионах Италии, но главным образом на индустриально развитом Севере страны. У меня в Вероне – городе Ромео и Джульетты, есть друг – Лучано Кортеллетти с женой-немкой Ингаберг. Их сын Микеле закончил лицей с юридическим уклоном, и если бы не уехал в США, в Майями, во Флориду, где стал уже миллионером, то здесь в Италии он обязательно прошел бы в местные органы власти (джунту), а то и в центральный парламент. Талант говорит сам за себя, но может и погибнуть, если его не развивать.

Однако это не для семьи Берлускони, где взращивается каждое зерно. У детей Сильвио проявились великолепные музыкальные способности, слух. А голоса такие, что отец и в шутку, и всерьез предлагал: «Не создать ли нам свой семейный хор и выступать перед друзьями молодости. Есть что вспомнить и даже повторить». Барбара играла на арфе, Элеонора – на пианино, Луиджи – на флейте. Сам Сильвио – на гитаре. Квартет. Уникальный квартет.

Но было не до этого. Праздники кончаются быстро. «Даже карнавалы коротки. А труд – вечен». В этом смысл жизни Сильвио Берлускони и членов его семьи.

Дети от первого брака Сильвио Берлускони уже помогали отцу. Марина – вице-президент компании «Фининвест»; образец женщины-менеджера, унаследовала от отца всепоглощающую тягу и страсть к работе: способна проводить по двенадцать часов за письменным столом. Стиль одежды – строгий, любимый цвет – черный. Пьер Сильвио на другой семейной фирме – «Медиасет», руководит компанией РТИ, контролирующей всю частную телесеть, принадлежащую Берлускони. Активный менеджер и удивительно приятный обаятельный человек. Такое впечатление остается по крайней мере после первых контактов с новыми знакомыми.

В домашней обстановке Сильвио-отец не склонен к поучениям и если иногда и предается воспоминаниям, то, пожалуй, лишь потому, что безвозвратно ушедшая молодость с ее плюсами и минусами, всегда вызывает ностальгию. «Если бы молодость знала, если бы старость могла!» Нет, эта заезженная истина не для Сильвио Берлускони. Своей энергией он отгоняет старость, а в молодости он знал уже многое. Вот, как он сам об этом вспоминал в «Одной итальянской истории»:

«Окончив университет в 1961 году, не стал искать работу в банке или рекламных компаниях, решил посвятить себя бизнесу. Однажды в компании ближайших друзей я заявил: “Займусь строительством и не только домов, но целых городов. Там будут больницы и школы, церкви и спортцентры, луна-парки и супермаркеты…”.» И занялся этим.

В то время в Италии проходила мощная внутренняя миграция населения – жители с юга страны в поисках работы перебирались в северные регионы. Сотни тысяч людей, в основном молодых, направлялись в промышленные города Северной Италии – Милан и Турин. Это было связано с начинавшимся тогда «экономическим бумом» – из страны, разоренной войной, Италия превращалась в современное индустриально развитое государство. На севере ощущалась острая нехватка жилья. Надо было строить, строить и строить.

В 1962 году после знаменитой фразы, произнесенной в кругу друзей, – «Я займусь…», Луиджи-отец принял решение вложить все свои накопления в первое деловое начинание сына. При этом он сказал: «Запомни, это не только твои личные деньги, они принадлежат также твоим брату и сестре. Полученную прибыль ты разделишь поровну между вами».

Сильвио обещал и слово сдержал. Успех пришел. Берлускони сумел бросить вызов судьбе.

Но как же все было? Рассказываю со слов самого Сильвио в сборнике «Одна итальянская история» (воспроизводилась в книге Дж. Ленера «Эффект Сильвио Берлускони»).

«Получив от отца 10 млн лир, я купил под Миланом огромный земельный участок. Договорился вносить деньги частями. Однако для успешной реализации проекта нужен был компаньон. Выбор пал на Пьетро Канале, одного из крупнейших частных строительных подрядчиков в Италии. Канале тогда было лет сорок. И вот в одно прекрасное утро преуспевающий предприниматель встречается с 24-летним парнем, предлагающим создать совместную строительную компанию. “Я согласен стать вашим компаньоном, – сказал Канале, – но с условием, что ваша доля акций составит 10 %”. Берлускони вернулся через несколько дней и, широко улыбаясь, заявил: “Я нашел эту землю, купил ее в рассрочку и, пройдя все необходимые бюрократические процедуры, получил лицензию на строительство. Поэтому я считаю, что имею право на 50 % акций”. Канале с удивлением покачал головой, пробормотал себе под нос что-то мало разборчивое и, почти сорвавшись на крик, выдавил: “Ладно, поделим акции поровну. Хотя я, скорее всего, сошел с ума, что беру в партнеры, да еще на таких условиях, неопытного сорванца – совсем мальчишку. Соглашаюсь на эту авантюру по трем причинам: во-первых – видимо, я и впрямь спятил, во-вторых – потому что ты мне симпатичен, и в-третьих, я впервые в жизни встречаю такого наглого типа, как ты”. Proviamo – попробуем.

Сделку заключили. Совместную компанию назвали “Объединение миланских стройплощадок”. Приступили к строительству, но вскоре финансовых средств вновь стало не хватать. И у меня возникла идея, подтвердившая деловую хватку и коммерческую находчивость. Я впервые проявил себя как прирожденный торговец, один из тех, кто “способен продать лед эскимосам”. Суть идеи состояла в следующем: продавать квартиры еще до начала строительства жилых домов, демонстрируя будущим покупателям лишь архитектурный проект и планы квартир. В том случае, если проект устраивал клиента, тот вносил половину стоимости жилья, а остальное – по завершении работ. При этом строительная компания предоставляла покупателю возможность проявить творческую инициативу, при выборе квартиры: самому уточнять или изменять ее планировку».

Формула простая и легкая, но требовала новых дополнительных расходов. Где взять деньги? Из воздуха! Клиенту предлагался компромисс: с него возьмут деньги за внесение поправок в план будущей квартиры, но за это покупатель обязуется помочь фирме продать еще одну квартиру, найдя для нее будущего владельца. По «щучьему велению» покупатели квартир превращались одновременно и в агентов по торговле недвижимостью. И бесплатными агентами. Законная «пирамида», без проигрыша.

Сильвио не боялся никакой работы, даже самой неблагодарной. Он рассказывал: «Однажды произошел такой случай. В жаркий летний день, раздевшись по пояс, я красил сарай на стройплощадке, в котором в ту пору размещалась контора компании. Неожиданно увидел возле себя солидного пожилого господина. Посетитель интересовался, кто здесь продает жилье, – принял меня, совладельца компании, за простого рабочего. Что же, ладно! Я ответил, что сейчас сбегаю и позову начальство, а сам отправился в одну из свободных квартир в новом здании, принял душ, переоделся и появился перед клиентом уже в обличии бизнесмена. От удивления тот опешил, но уже в следующее мгновение оба расхохотались…» И заключили контракт.

Коммерческая деятельность Сильвио Берлускони длилась почти пять лет, он построил четыре жилых комплекса. Успех вдохновил на следующий шаг: он основал новую фирму в той же сфере под названием «Эдилнорд» – «Строительство на севере» или «Северное строительство»…

…Что это? Просто воспоминания или простая ностальгия о прошлом? Ни то, ни другое. Это – гордость за достойно и успешно начатую жизнь предпринимателя, который закладывал фундамент не только своего будущего. Хотя, что греха таить, – все же своя рубашка ближе к телу. При этом рубашка украшалась наградами. В 1976 году Указом Президента Берлускони был удостоен звания «Кавалер труда» – Кавальере.

Подходя к сорокалетию, Кавальере Сильвио прочно занял свое место на старте политических скачек, где без удара колокола никто не устремлялся с места в карьер. И не помышлял! А синьор Сильвио устремился, нарушил этот закон.

Он сделал ставку и вложил средства в издательское дело, приобрел 12 % акций миланской «Новой газеты», создателем и главным редактором которой был ведущий журналист Италии знаменитый Индро Монтанелли. Зачем бизнесмену понадобилась политическая газета? Кое-кто стал искать ответ на этот вопрос в сфере политического мировоззрения Берлускони, считавшего, что принципам свободы и демократии на Западе, и, в частности, в Италии, угрожало засилие коммунистической идеологии. Нужен был отпор. И вот его опасения подтвердились: в 1976 году на парламентских выборах итальянская компартия набрала 34,4 % голосов и стала, наряду с христианскими демократами, ведущей политической силой в стране. «Новая газета» представляла собой влиятельный рупор праволиберальных кругов Италии, служила своеобразным идеологическим заслоном против левых движений и ИКП.

Это, конечно, хорошо. Но слабо и однобоко для Берлускони, обладающего острым аналитическим и альтернативным мышлением. А политика, даже как хобби, без экономики для него просто не существовала; а если и существовала, то не больше, чем в роли падчерицы или Золушки из известной сказки. Но и Золушка может стать знатной и даже правящей принцессой, в руках которой волшебная магическая палочка – информатика, получившая особое значение в ходе развернувшейся политической пропаганды и идеологической борьбы. Политика и идеология, по Берлускони, должны тоже делать и приносить деньги. И это подсказывали ему не только богатая интуиция, но и знание дел, опыт его команды.

Берлускони начитан. Среди любимых авторов – разные писатели: Данте и Диккенс, Петрарка и Шекспир, Гюго и Достоевский. Еще с юных лет он увлекся литературой по истории, политической публицистикой, книгами по экономике и философии, но все-таки предпочтение отдавал классике.

Среди книг в библиотеке этого крупнейшего итальянского книголюба, владельца таких издательств, как «Мондадори», «Эйнауди», «Электа» и других, – произведения, изданием которых он занимался лично. Это «Утопия» Томаса Мора, «Похвала глупости» Эразма Роттердамского, «Государь» Никколо Макиавелли, «Речь о достоинстве человека» Пико делла Мирандолы, «Новая Атлантида» Фрэнсиса Бэкона, «Город Солнца» Томмазо Кампанеллы, «Манифест коммунистической партии» и другие произведения К. Маркса и Ф. Энгельса.

В 70-х годах Берлускони много читал, пополнял и углублял запас знаний, который он приобрел в юношеские, университетские годы. Его интересовала, например, политическая судьба его исторического кумира Томаса Мора, вошедшего в английский парламент от лондонского купечества. Он выступал против налогового произвола, за что попал в немилость (Берлускони всегда раздумывал об основах налоговой политики). Берлускони знал всю биографию Мора. С вступлением на престол Генриха VIII (1509) Мор возвратился к политической деятельности; в 1510-м стал помощником лондонского шерифа, в 1518-м вошел в Королевский совет, в 1525–1529 – был канцлером герцогства Ланкастерского, в 1529–1532 годах – канцлером Англии. (Не подумывал ли тогда Кавальере Сильвио повторить путь Мора в итальянском или, гляди дальше, в европейском варианте?) К лютеранской реформации он относился отрицательно, считая ее угрозой общехристианскому единству. Будучи католиком и соответственно сторонником верховной власти Папы Римского, Мор отказался дать присягу королю как «верховному главе» английской церкви, после чего был заключен в Тауэр (1534), обвинен в государственной измене и казнен. В 1886-м причислен католической церковью к лику блаженных, в 1935-м канонизирован. Многочисленные антипротестантские полемические трактаты и медитации на религиозные темы («Четыре насущных предмета», «Моление душ», «Апология», «Диалог об утешении в невзгодах» и др.) оказали влияние на искусство английской риторики (проповеди Э. Марвелла и Дж. Донна), а также на формирование стиля Дж. Свифта. Мор перевел с латинского на английский язык биографию Пико делла Мирандолы (1510), личность которого и его трагическую судьбу считал поучительными для реформаторов церкви. Его «История короля Ричарда III» (1531), оставшаяся неоконченной, – одно из лучших произведений английской прозы эпохи Возрождения, послужившее позднее косвенным источником драмы У. Шекспира. И все это изучал и схватывал пытливый ум Сильвио.

Он считал, что наибольшую известность принес Мору его диалог «Утопия» (1516), содержащий описание идеального строя фантастического острова Утопия (место, которого нет; это придуманное слово стало впоследствии хрестоматийным). Здесь Мор впервые в истории человечества изобразил общество, в котором ликвидирована частная (и даже личная) собственность и введено не только равенство потребления (как в раннехристианских общинах), но обобществлены производство и быт. Вот, что нужно! Но ценность в другом, – считал Берлускони. Труд в Утопии составлял обязанность всех граждан, распределение происходило по потребности, рабочий день сокращен; наиболее тяжелые работы выполняли преступники… Политический строй Утопии основан на принципах выборности и старшинства и т. д. А это – не в логике С. Берлускони и вообще человеческой сущности. Семья организована не столько на родственных, сколько на производственных началах. Мор не мыслил себе революционного пути осуществления этого идеала – он был противником народных движений, видел в них лишь разрушительное начало.

Из досье FI. Мор Томас (7 февраля 1478 года – 6 июля 1535 года, Лондон), английский гуманист, государственный деятель и писатель; основоположник утопического социализма. Сын судейского чиновника. В 1492–1494 годах занимался в Оксфордском университете, примыкал к кружку так называемых «оксфордских реформаторов» (Дж. Колет, Т. Линакр, У. Гросин). В 1496–1501 годах изучал английское обычное право при юридической корпорации Lincoln’s Inn. В конце 90-х годов познакомился с Эразмом Роттердамским, ставшим затем одним из его ближайших друзей (Эразм написал и посвятил ему «Похвалу глупости»).

Увлечен был Берлускони и философией «итальянского Томаса» – Томмазо Кампанеллы.

Из досье FI. Кампанелла Томмазо (5 сентября 1568 года, Стило, Италия – 21 мая 1639 года, Париж), итальянский философ, поэт, политический деятель; создатель коммунистической утопии. (Противника и его историю надо знать не только в лицо. Это – кредо Берлускони.) Сын сапожника. с 1582-го монах-доминиканец. В 1591-м выступил с книгой «Философия, доказанная ощущениями» в защиту натурфилософии Б. Телезио против схоластического аристотелизма. Неоднократно подвергался церковному суду по обвинению в ереси. В 1598–1599 годах возглавил в Калабрии заговор против испанского владычества, был приговорен к пожизненному заключению. За почти 27 лет пребывания в неаполитанских тюрьмах создал десятки сочинений по философии, политике, астрономии, медицине, частично опубликованных в Германии и распространявшихся в рукописях. Во время нахождения на папском престоле Папы Урбана VIII, в 1628 г., Кампанелла был передан римской инквизиции, а в мае 1629-го освобожден и оправдан. В 1634-м Кампанелла бежал во Францию, где ему, при покровительстве кардинала Ришелье, удалось опубликовать часть своих сочинений.

В философии Кампанелла отстаивал необходимость опытного познания и развивал учение о «двойном» откровении (Природы и Писания). Выступив в защиту Галилео Галилея, Кампанелла не принял учения о бесконечности Вселенной, допуская, однако, существование множества миров. (Этот период жизни Кампанеллы особенно интересовал С. Берлускони.)

Утопия Кампанеллы представляла собой программу всеобщего социального преобразования на основе общности имущества («Город Солнца» – произведение, построенное в форме рассказа мореплавателя, написано в 1602 году, опубликовано в 1623-м) в рамках всемирной теократической монархии («Монархии Мессии»). В идеальной коммунистической общине у Кампанеллы упразднены собственность и семья, дети воспитываются государством; труд почетен и равно обязателен для всех, рабочий день сокращен до 4 часов благодаря высокой производительности и использованию машин; огромное внимание – развитию науки («магическому знанию»), просвещению и трудовому воспитанию. Руководство коммунистической общиной находится в руках учено-жреческой касты. Осуществление своей программы Кампанелла, после провала Калабрийского заговора, возлагал на европейских просвещенных государей (испанского, затем французского короля, и Римского Папу, стремился достичь духовного единства человечества в рамках реформированного в соответствии с его идеалами католицизма.

Натурфилософия Кампанеллы была одной из предпосылок нового естествознания. Утопия Кампанеллы делала его одним из ранних предшественников научного социализма. Поэзия Кампанеллы (канцоны, мадригалы, сонеты) с большой выразительностью утверждала веру в человеческий разум, раскрывала противоречия между несчастной судьбой личности и совершенством Вселенной, а также показывала трагедию отдельного человека в окружающем его «мраке». И с этим Кавальере, отрабатывавший свое политическое и практическое «ядро», согласен. По крайней мере частично.

Как Берлускони преломлял и проводил в жизнь идеи Томмазо Кампанеллы? Возможно, скажут левые, С. Берлускони – фразер и демагог, и его обещания гроша ломаного не стоят, но а если подойти с другой стороны, проанализировать последовательно его основные выступления, то нельзя не увидеть, как он бил из винтовки с оптическим прицелом в одну точку; на деле и на словах пытаясь найти «консенсус» в парламентских дискуссиях в интересах Италии.

16 мая 1994 года: «Я готов и мы хотели бы с помощью законодателей повести продуктивный диалог с оппозицией, чтобы создать единую программу таких политических и избирательных преобразований, под которыми бы поставило свою подпись большинство населения Италии и его представителей». Чем не его «Город Солнца»?

С. Берлускони протянул руку оппозиции и уже 18 мая 1994 года продолжил мысль: «Я верю в качество либерального федерализма с многими сильными отростками и ветвями от мощного ствола, название которому Италия – единая и неделимая – “una e indevisibile!”» И этой линии Кавальере держался неукоснительно. И это – не Утопия.

«В нашей Конституции ясно записано, что суверенитет принадлежит народу» (выступление 21 декабря 1994 года). Свидетельство подлинной демократии выражается в деятельности палат парламента, где распределение сил при голосовании – зеркальное отражение расстановки позиций политических сторон (выступление 24 января 1995 года). И далее: «Недоучет или произвольный отвод результатов выборов – это не что иное, как преступление против всей системы доверия демократическим институтам власти». В этом выступлении 16 марта 1995 года С. Берлускони проявил свою юридическую подготовку, высказал свое кредо, продемонстрировал публично доверие органам демократической власти, ее устоям в Италии. И заключил:

«XX век завершается с всеобщим требованием поддержания прямой демократии, единения действий народных масс и Правительства» (22 января 1997 года).

Что это? Благие пожелания, наивная констатация или попытка предложить желаемое, иллюзорное, неисполнимое? Возможно, и то, и другое и третье. Но Кавельере был во всем искренним. Он мечтал о своем Городе Счастья. О Кампанелле наших дней. И этим руководствовался, когда говорил: «Мы стремимся провести такие реформы, которыми могли бы гордиться всегда и не испытывать чувство стыда, за который предстояло бы извиняться перед итальянскими гражданами» (7 октября 1997 года).

Что думал С. Берлускони о функциях Кабинета министров? О его эффективности? О правительствах можно говорить многое и разное, считает премьер. Но есть один важный критерий: если правительство лишь делает вид, что управляет делами и только тянет время, то это – худшее из правительств, наносящих вред своей стране (7 октября 1998 года).

Триаду гениев от политики и философии эпохи Возрождения в Англии – Италии – Голландии замыкает Эразм Роттердамский, Дезидерий.

Из досье FI. Эразм Роттердамский (28 октября 1469 года, Роттердам – 12 июля 1536 года, Базель), нидерландский ученый-гуманист, энциклопедист, писатель, филолог, богослов, виднейший представитель северного Возрождения. Получил образование в Парижском университете (1495–1499), жил во Франции, Англии, Германии, Италии, Швейцарии, пользовался всеевропейским признанием. Писал на латыни, универсальном языке просвещенной Европы того времени.

Решающими элементами при формировании творческой личности Эразма Роттердамского были нидерландский мистицизм и гуманистическая образованность, а также влияние деятелей из кружка так называемых оксфордских реформаторов (Дж. Колет и др.), призывавших к новому научно обоснованному прочтению текстов Священных Писаний христианства. Эразм Роттердамский осуществил первопечатное издание греческого оригинала Нового Завета со своими обширными комментариями (1517) и собственный латинский перевод (в изд. 1519). (В этом он – пример для С. Берлускони с юности).

Эразм Роттердамский создал систему нового богословия, которое называл «философией Христа». В этой системе главное внимание сосредоточивалось на человеке, на его отношении к Богу, на нравственных обязательствах человека перед Богом. Проблемы спекулятивного богословия (сотворение мира, первородный грех, троичность божества и др.) для Эразма Роттердамского не имели жизненно важного значения, были принципиально неразрешаемы. Он стал главой течения в гуманизме, получившего название «христианский гуманизм». Эразм Роттердамский выступал против культа реликвий, монашеского паразитизма и пустосвятства, бездуховной обрядности, был как бы предтечей Реформации. Но не менее последователен был он и в неприятии фанатизма, жесткого догматизма и особенно беспредельного унижения человека, характерного для лютеранства: Эразм порвал с Лютером, которого ранее поддерживал.

Из огромного наследия Эразма Роттердамского наиболее известны «Похвала Глупости» (1509) и «Разговоры запросто» (1519–1535). Первое сочинение – сатира философская, второе – сатира бытовая, но оба построены на общем фундаменте: убежденности в противоречивости всего сущего. Госпожа Глупость, поющая хвалу себе самой, легко оборачивается мудростью, самодовольная знатность – тупой низостью, безграничная власть – худшим рабством. Поэтому драгоценнейшим правилом жизни становится призыв «Ничего сверх меры!». В этой убежденности – суть жизненной позиции Эразма Роттердамского, обнаруживающейся и в других его произведениях. Сборник «Пословицы» (1500) включает изречения и поговорки античных писателей. И это было своеобразным лучом света для С. Берлускони, влияло и отвечало его состоянию ума и духа.

…Кавальере Сильвио Берлускони всегда умел смотреть вперед и одним из первый в Италии понял значение и роль информатики и информации в современном телевидении, где плюрализм в оценках событий и мнений способен внести значительный вклад в обеспечение свободного доступа граждан к информации, в поддержку принципов свободы и демократии, их противостояния тоталитаризму и диктатуре в любом виде.

Но заметим, что Берлускони умел идти на риск, делая должные выводы из неудач предшественников, использовал телевидение и частные издательства «Мондадори» и «Риццоли». По мнению многих, в подобных проектах не просматривалось никаких финансовых выгод. А вот Сильвио Берлускони их увидел. На телевидении прибыль – в отличие от других предприятий – зависит не столько от управления и распределения внутренних ресурсов, сколько от разных внешних факторов, в значительной степени от рекламы.

Сильвио Берлускони, решая психологические задачи вокруг коммерческих и рекламных тайн TV, сделал для себя и других открытия, которые теперь приравнивают к «открытию Америки», хотя все просто и ясно, как мир.

Он без претензий на лауреатство и тем более на Нобелевскую премию безапелляционно доказал теперь очевидное, что три – это больше, а в коммерции выгоднее, чем два, что чем больше каналов TV, тем обширнее круг зрителей и больше зона влияния, воздействия на сознание миллионов людей. Продолжая эту логику, он легко доходит до следующей закономерности: хочешь продать товар, рекламируй его на TV на более престижном канале, собирающем наибольшее количество состоятельных телезрителей. Таким образом образуется взаимозависимость, своеобразная цепная реакция, имеющая решающий коммерческо-финансовый эффект. Значит, для получения результата надо создавать или держать под контролем наибольшее количество каналов TV, престижных студий с авторитетными популярными ведущими и актерами, разные издательские дома, газетно-журнальные холдинги-комплексы. Но главное – концентрация капитала; держать акции только в верных руках.

Хронология фиксирует факты, но и идет в ногу с политическими событиями. Вот как прослеживает этот процесс «Одна итальянская история»: 1978 год. В Милане Берлускони открыл сеть кабельного телевидения «Телемилано», распространил вещание по всей территории Ломбардии. В 1980 году был создан первый в Италии частный телевизионный канал, сохранивший свое первоначальное название: «Канале Чинкуэ» (пятый канал). В 1982 году канал «Италия-1», а еще через два года – «Сеть-4». После Италии в поле зрения Берлускони оказывается Европа: во Франции он открыл свой коммерческий канал в 1986 году («La Cinq»), в Германии – в 1987 («Telef?nf»), в 1989 году – в Испании (Telecinco). Так была создана крупнейшая на континенте сеть частных телеканалов, по масштабу уступающая лишь аналогичным структурам в США. В 1989 году вошла в систему компания по закупкам художественных фильмов и телесериалов как европейского, так и американского производства для показа по каналам телевидения. Это уже и мода и коммерческая необходимость.

1989 год. Берлускони приобрел акции издательского концерна «Мондадори», стал ведущим итальянским издателем на рынке книжной и журнальной продукции. А с появлением компаний «Медуза» и «Кино-5» – и крупнейшим продюсером национального кинопроизводства. Соперничать с ним мог тогда только флорентиец Чекки Гори (но он бесславно вышел из борьбы).

Нельзя было не видеть, что группа «Фининвест» (в составе компании «Медиоланум» и «Программа Италии»), занятая на общеитальянском финансовом рынке, получила столь значительный вес в сфере страховых и банковских операций, что вышла на второе место среди частных финансовых институтов.

Сильвио Берлускони вспоминал: «Когда я занялся телебизнесом, все вокруг недоумевали, как можно, занимаясь строительством, отвлекаться на столь далекую сферу, как рынок телеуслуг. Тем более, имея на этом этапе таких конкурентов-гигантов, как «Мондадори», «Риццоли» и «Рускони». Многие откровенно смеялись надо мной.

«…История повторилась, как только я взялся за футбол. Вокруг только и было слышно: футбол – сложное дело, первого успеха придется ждать лет десять и т. д. и т. п. Но на деле все получилось совсем не так, как мне не раз предсказывали опытные деловые люди. Я понял, что только тот, кто не побоится задать себе вопрос: “Ради чего и зачем следовать давно проторенными тропами?”, еще способен принять нетривиальное решение, идти новым путем и в игре выигрывать. Дерзай! Первый встал – первый съел». И вперед!

Всегда первый. Это – важный закон при любом прямом контакте со зрителем. Для эпатажа публики привлечены наиболее популярные персонажи телешоубизнеса. За двадцать лет существования «Медиасет» его программы познакомили итальянцев со многими кинофильмами, телесериалами, информационными, развлекательными и спортивными передачами, пользовавшимися большим интересом. На «Канале-5», «Италия-1» и «Сеть-4» выступал Майкл Бонджорно, кумир национального телевидения, один из тех, кто с самого начала поверил в звезду и мечту Берлускони. И зрел в корень.

В 80-е годы на TV Берлускони купались в лучах славы Джери Скотти, Марко Колумбро, Ива Дзаники, Раймондо Вианелло, Сандра Мондаини, Массимо Болди, Лорелла Куккарини и, наконец, Маурицио Костанцо – король ток-шоу итальянского телевидения. Многие знали М. Костанца как «красного», и он работал у патрона «белых» в театре «Канале-5».

Среди ведущих программ новостей – Эмилио Феде, Энрико Ментана и Паоло Лигори. 16 января 1991 года был положен конец монополии государственного телевидения РАИ на передачи информационных новостей. Вышли в эфир с программами новостей частные группы.

90-е годы. На каналах Сильвио Берлускони засверкали новые звезды итальянской телепублицистики: Лука Лаурентис, Паоло Бонолис и Энрико Папи, Паола Барале и Симона Вентура… Это – золотой алмазный венец синьора Сильвио.

А финансы? Вспомним о необходимости концентрации капитала. По данным римского еженедельника «Эспрессо», 84,7 % пакета акций холдинга «Фининвест» обладал Кавальере Сильвио Берлускони. Остальными 15,3 % акций владели его дети – Марина и Пьер Сильвио Берлускони.

Телевидение – 100 % капитала «Медиасет» – принадлежало «Фининвест», и им с 1994 года руководил Феделе Конфалоньери. К «Медиасет» относились «Канале-5», «Италия-1», «Рете-4», студии «Видиотайм», «Медиатрейд», «Промышленная электроника», «Пубиталия-80», «Медиадиджит»; 60 % акций «Еуросет»; 45 % – «Джестивижон телекино»; 40 % – «Публиэспана», 18,5 % – «Альбаком» тоже в руках Берлускони.

В строительном деле продолжала доминировать «Эдилнорд-2000» с 83 % капитала в ведении младшего брата Паоло Берлускони.

«Фининвест» действовал через сильную резервную сеть финансовых учреждений, служб и банков. В частности, через (BAPF), «Страховой банк финансового производства», банк «Медиоланум» (Милан); «Медиоланум джастинс фонди»; «Медиоланум вита СПА»; «Партнер-Тайм-СПА»; «Финбанк», «Медиоланум Стейт Стретт».

В кинопроизводстве «Фининвест» контролировал 100 % акций фирмы-студии «Медуза фильм СПА» (президент Марина Берлускони); «Медуза видео», «Синема-5», «Театр Манцони», 51 % акций студии «Блокбастер».

Директор и главный редактор печатного органа, как и телевизионного канала, – должность очень сложная и многогранная, особенно если газета, журнал или TV-вещание не ангажированы, не имеют обозначенной партийной или иной экономико-идеологической зависимости. Главный редактор газеты даже в гости не пойдет к министру, банкиру, промышленнику, остерегаясь подпортить свою репутацию личной связью с политической «базой», установлением и развитием отношений какого-либо сотрудничества. Это оттолкнуло бы читателей, отразилось бы на авторитете и его собственном и его органа СМИ. И Берлускони это учитывал, соблюдал все правила игры, умышленно не сокращал расстояния между ним и руководителями итальянских и международных СМИ. Но главные редакторы газет и журналов хорошо известны в штабквартире «Вперед, Италия!». Это, например, главный редактор миланской «Коррьере делла сера» Стефано Фолли, римской «Репубблики» Э. Мауро, туринской «Стампа» Марчелло Сорджи, столичной старейшей газеты «Массаджеро» Паоло Гамбеша, «Темпо» – Франко Бекис, «Унита» Фурио Коломбо. Это информация на 1 апреля 2004 года, но руководители газет по разным причинам могут в любой день смениться. Также обстоит дело и на TV. Из 400 провинциальных и местных TV, 11 общенациональных каналов выделим три общественных канала РАИ (RAI) – I, II, III (президент Лучия Аннунциата); главные редакторы тележурналов: Фабрицио Дель Ноче; Антонио Марено, Паоло Руффини. Каналы частного сектора С. Берлускони возглавляют: «Канале-5» – Энрико Мантана; «Рете-4» – Эмилио Феде, «Италия-1» («Открытая студия») – Марио Джордан. Таковы, grosso modo, журналистские телевершины Италии и занимающие их лица.

В общем за последние четверть века газетно-телевизионное поле Италии распахано, взрощено, изменилось до неузнаваемости. И повсюду на нем следы «плуга» Сильвио Берлускони. Даже если сначала кажется, что он не причастен. Однако – причастен. Он влиял, если не прямо, так косвенно. Его роль в СМИ Италии я бы сравнил с ролью Алексея Ивановича Аджубея в СССР 50–60-х годов. У Берлускони, конечно, не было такого сильного тестя как Н. С. Хрущев, он сам стал сильным (пока не тестем). Но его неукоснительная власть в «Фининвесте» (пусть и невидимая) выше и сильнее, чем власть в некоторых тоталитарных государствах. Но иначе нельзя: не будет порядка – воцарят хаос, анархия. А это опасно. Так Берлускони стал в своем холдинге гарантом дисциплины во всем: в мыслях, работе, финансах.

Но, может быть, Берлускони позволяется просто больше, чем другим? Ничего подобного. Все издатели и телемагнаты живут и работают в одних условиях. Правда, С. Берлускони теперь еще и премьер. Конфликт интересов? Но это уже иная песня, в которой его голос звучит все ровнее и сильнее. И в этом он индивидуален. В 90-х годах он официально отказался от всех должностей по бизнесу и TV. В «конфликте интересов» он уязвим только за прежнее.

Но в чем истоки его индивидуальности? В природе, в умении использовать каждый выпадающий шанс, в великолепной интуиции и очень широких знаниях, о чем сейчас во многих странах так часто и упорно забывают. Свою историю (как всегда поучительную) Берлускони знает глубоко, делает из нее нужные выводы, как компьютер в шахматном поединке, специально не играя на стороне того или другого соперника. В анализе развития СМИ это особенно важно, если не желаешь пойти по ложному пути и не остаться у разбитого корыта.

* * *

Берлускони же все начинал с изучения «азов».

Восстание 25 апреля 1945 года. Оно принесло освобождение Италии. Годы фашистского режима и войны оставили глубокий след во всех сферах экономической, социальной и политической жизни страны. Болезни. Разруха. Инфляция, безработица. Перед страной встал вопрос, каким путем идти?

На политической арене Партия действия, христианско-демократическая (ХДП), либеральная (ИЛП), республиканская (ИРП) и другие партии. Однако наибольшей популярностью и признанием масс пользовались две рабочие партии: коммунистическая (ИКП) и социалистическая (ИСП), связанные между собой пактом о единстве действий. И хотя существовавшие партии по-разному представляли себе дальнейшее развитие страны, они были едины в стремлении завоевать доверие народа. Одним из средств на пути к успеху стала печать. Почти все партии имели в своем распоряжении газету: социалистическая «Аванти!» («Вперед!»), Партия действия – «Италия либера» («Свободная Италия»), христианско-демократическая – «Пополо» («Народ»).

Теперь это история. Но Берлускони ее знает. С момента своего возникновения ИКП поставила задачу развить сеть партийной печати, в 1924 году по инициативе Антонио Грамши была создана ежедневная газета «Унита» («Единство»). На протяжении долгих лет «Унита» была средством идеологической обработки масс, их организатором в борьбе с фашизмом. И этот опыт нельзя было забывать, и его не забыл С. Берлускони.

День освобождения Рима (4 июня 1944 года) стал поворотной датой в истории печати. После долгих лет подполья, 6 июня «Унита» впервые вышла легально в Риме. В июне 1944 года по инициативе Пальмиро Тольятти увидел свет ежемесячный журнал «Ренашита» («Возрождение»), созданный с целью «обозрения проблем итальянской политики и культуры. Задачи этого издания: теоретическое обоснование политики коммунистов, вскрытие последствий фашизма как диктатуры наиболее реакционных элементов буржуазии во всех областях итальянской жизни, изучение проблем восстановления страны, информация о международной жизни, рассказ о состоянии культуры в стране. Для решения этих задач нужно было набрать журналистские кадры, их финансировать, творчески найти свой журналистский стиль, форму разговора, доступную миллионам итальянцев. Не о подобных же принципах печати говорил в 2001 году С. Берлускони на конгрессе FI? Он сделал выводы из исторического прошлого.

1945–1947 годы. Так называемый период правительств национального фронта, тогда коммунисты и социалисты входили в состав коалиционных органов власти. Правые силы во главе с лидером христианско-демократической партии Де Гаспери, опираясь на поддержку англо-американских оккупационных властей, взяли курс на консолидацию всех своих возможностей и средств.

В печати развернулась полемика по политическим и экономическим проблемам. В 1946 году к политике открытого вмешательства перешли и американские службы. Так в феврале 1946 года газета ХДП «Пополо» сообщила, что «госдепартамент США высказывает свои пожелания по поводу Учредительного собрания и требует, чтобы оно не носило «революционного характера».

Демократической печати предстояло выдержать ожесточенную борьбу, провести компанию, которая помогла бы итальянцам сделать выбор между республикой и монархией. Правая печать открыто стояла на стороне монархии. Она выдвигала тезисы о «прогрессивной монархии», настаивала на вступлении на престол наследника короля Умберто II. Перспектива же установления республиканского строя в Италии преподносилась как крушение основ общества, гибель независимости страны. Не меньшее значение приобретали и выборы в Учредительное собрание, которые состоялись 2 июня 1946 года, одновременно с референдумом о государственном устройстве страны.

3 июня поступили сообщения, что победила республика. 6 июня были опубликованы окончательные результаты голосования: «Демократическая республика родилась как новое государство для всех итальянцев». За республику высказалось 12,7 млн человек, против – 10,7 млн. На выборах в Учредительное собрание коммунисты получили 4,3 млн голосов и вместе с социалистами составили внушительную силу среди народных представителей. Но победа демократических сил вызвала ответную волну, подхлестнула стремление правых сил покончить с курсом на «красное» развитие страны. Визит Де Гаспери в США зимой 1947 года, внутренний раскол в социалистической партии, активизация итальянской и международной реакции привели к тому, что в мае 1947 года в результате спровоцированного правительственного кризиса правым удалось вывести коммунистов и социалистов из правительства. С этого момента левые партии стали силой, оппозиционной правительству.

В такой обстановке вновь созданное Учредительное собрание обсуждало статьи Конституции, которая должна была стать основой развития страны. Коммунисты и социалисты внесли большой вклад в ее разработку, чем обусловили ее демократический характер. Принятие Конституции в декабре 1947 года и вступление ее в силу с 1 января 1948 года стало еще одним шагом вперед. В 21-й статье Конституции было уделено внимание и печати. Однако эта статья содержала такие положения, которые могли иметь самое различное толкование. А потому принятые на ее основе последующие законы (например, закон 1948 года) правые силы постоянно использовали для давления на демократическую печать. Но для того времени принятие Конституции было важным завершающим событием периода 1945–1947 годов. Берлускони досконально изучил опыт этой эпохи и использует его, рекомендуя это и другим.

Созданному в декабре 1947 года Народно-демократическому фронту (НДФ) предстояло в сложных условиях вести избирательную компанию в преддверии новых парламентских выборов, которые должны были в апреле 1948 года внести окончательную ясность в расстановку политических сил в стране.

Выборам предшествовала бурная пропагандистская компания, которая велась всеми политическими группами. Христианских демократов поддержала практически вся правая пресса, особую же активность проявили издания католической церкви. За НДФ выступали коммунистические и социалистические издания, а также независимая демократическая печать.

Христианские демократы призывали итальянцев обратить взоры к Америке, которая якобы способна незамедлительно принести на землю Италии процветание и благоденствие. Она была рассчитана на тех избирателей, кто колебался в своем выборе. Наряду с газетами и журналами в ход были пущены средства наглядной агитации: улицы пестрели плакатами и лозунгами. Особую компанию вела католическая церковь, призывавшая к крестовому походу против безбожников. Как писали Марчелло и Маурицио Феррара, «народный фронт оказался в положении человека, который во время вспышки всеобщей паники взывает к разуму». Именно в этот период Сильвио проявил первый интерес к чтению газет. Он вырабатывал свое мнение.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.