М. Аргайл (1925–2002)

М. Аргайл

(1925–2002)

Майкл Аргайл – одна из самых ярких и примечательных фигур в британской психологии ХХ века. Пришедший в психологическую науку в те годы, когда на британских островах она еще оставалась предметом интереса лишь узкого круга кабинетных ученых, он стал одним из тех, кто сумел превратить ее в практически значимую и полезную сферу деятельности, повернуть психологию лицом к актуальным общественным проблемам, популяризировать ее в широких массах. Его книга «Психология межличностного общения», вышедшая в середине 60-х и с тех пор пятикратно переизданная, к настоящему времени распродана во всем мире тиражом свыше полумиллиона экземпляров, возглавив таким образом список британских психологических бестселлеров. В нашей стране лишь в последние годы вышли две книги Аргайла – «Психология счастья» и «Деньги», не вызвав впрочем большого интереса ни у психологического сообщества, ни у широких читательских масс. Увы, наши ученые мужи в последние годы всё больше замыкаются в своей башне из слоновой кости, предпочитая заниматься «искусством ради искусства», а интерес общественности к психологическим проблемам утоляется в основном писаниями вроде «Как стать счастливым за неделю» или «Богат по собственному желанию» – сколь примитивными, столь и бесполезными. Настоящий ученый, Аргайл, рассуждая о счастье и достатке, никого не соблазняет простенькими рецептами, а пытается проникнуть в суть человеческих склонностей и предпочтений, предоставляя каждому делать практические выводы самому. На заре нового века Майкл Аргайл ушел из жизни, оставив богатое научное наследие. Что же это был за человек, и чему мы сегодня можем у него поучиться?

Джон Майкл Аргайл (таково полное имя ученого, фигурирующее впрочем лишь в официальных документах, – миру он известен как Майкл Аргайл) родился 11 августа 1925 г. в Ноттингеме, в семье школьного учителя. По линии отца он принадлежал к древнему шотландскому роду – его предки из клана Аргайлов еще в средние века прославились как бесстрашные воины, борцы за независимость Горного Края. Сам Аргайл своей родовитостью никогда не кичился, тем более не был склонен к шотландскому национализму. О своих корнях он вспоминал лишь тогда, когда предавался одному из своих любимых увлечений – шотландским народным танцам. Кстати, наличие подобных увлечений психолог считал важным фактором душевного благополучия, а танцы в этом отношении – одним из наилучших хобби, поскольку они обеспечивают близкие (в том числе и в буквальном смысле) контакты с людьми, а также столь необходимую организму физическую активность.

В школе проявились разносторонние интересы Майкла – не отдавая предпочтения ни точным наукам, ни гуманитарным, он с равным успехом занимался и теми и другими. В качестве своей будущей профессии он всё же избрал математику и посвятил ей первые два года обучения в Кембриджском университете. Его планы расстроила война. Как и миллионы его сверстников, Майкл встал в ряды защитников отечества перед лицом угрозы нацистского вторжения. Демобилизовавшись после победы, он вернулся в Кембридж, но уже не ради математики. Подобно многим пережившим потрясения военной поры, он заинтересовался проблемами морали и этики и прослушал соответствующий учебный курс. После этого окончательно определились его научные интересы. Аргайл решил посвятить себя психологии. В 1950 г. он с отличием закончил факультет психологии Кембриджского университета и еще пару лет проработал там же в скромной должности младшего научного сотрудника. Его конкретные интересы лежали в сфере человеческих отношений – той, которая относится к социальной психологии. Но эта отрасль психологической науки по общему мнению в те годы еще пребывала в Англии в зачаточном состоянии. Аргайлу было суждено стимулировать ее подлинное рождение и расцвет.

В вековечном соперничестве Кембриджа и Оксфорда первому, Alma Mater Ньютона, традиционно принадлежит преимущество в сфере естественных и точных наук, тогда как второй всегда славился блестящими гуманитарными школами (даже оксфордский математик Доджсон более известен миру как сказочник Кэрролл). Не приходится удивляться, что научные интересы Аргайла вскоре привели его в Оксфорд, где в начале 50-х существовала одна их двух на всю Англию кафедр социальной психологии (вторая, заметно уступавшая оксфордской, работала при Лондонской школе экономики). Здесь Аргайл, ныне признанный одним из пионеров британской социальной психологии, и проработал до самой своей отставки в 1992 г. Оксфорд, на протяжении своей почти 900-летней истории постоянно прираставший новыми колледжами, сохранил эту тенденцию и в ХХ веке – так, в 1965 г. был открыт новый Вольфсон-колледж, одним из основателей которого выступил Аргайл. И это было не единственным его организационным начинанием. По его инициативе также было создано отделение социальной психологии Британского Психологического Общества, основан «Британский журнал социальной и клинической психологии». Заслужив ряд почетных степеней и званий во многих университетах англоязычного мира (характерно, что Университет Аделаиды присвоил ему звание почетного доктора литературы, тем самым отдавая дань не только ученому, но и блестящему мастеру пера), Аргайл после своей отставки отчего-то не удостоился традиционного в таких случаях звания почетного профессора в родном Оксфорде. Впрочем, это упущение было немедленно исправлено. У нас мало кто знает, что университет в Оксфорде не один, а целых два – второй, более молодой, известен как Университет Оксфорд Брукс. Именно Оксфорд Брукс поспешил присвоить мэтру звание почетного профессора. А сотрудники Вольфсон-колледжа по-своему выразили уважение мастеру – в его честь недавно высажен дуб редкого сорта, ныне известный всему Оксфорду как «дерево Аргайла».

За свою более чем полувековую карьеру Майкл Аргайл написал свыше 20 книг (некоторые – в соавторстве), еще столько же вышли под его редакцией. В научных изданиях им опубликовано 170 статей, широко цитируемых во всем мире. И это не говоря про сотни статей научно-популярных. Круг интересов Аргайла был чрезвычайно широк и включал множество общественно значимых тем. Об этом свидетельствуют хотя бы одни названия его научных произведений – «Психология и социальные проблемы» (1964), «Социальная психология труда» (1974) и естественным образом воспоследовавшая за нею «Психология досуга» (1992); «Социальные навыки и душевное здоровье» (1978); «Кооперация – основа социальности» (1990), «Социальная психология повседневной жизни» (1992) и др.

Будучи человеком глубоко верующим (Аргайл долгие годы был старостой прихода оксфордской церкви Непорочной Девы Марии) одно из первых своих научных изысканий он посвятил религии. Нет, Аргайл вовсе не пытался совместить несовместимое – науку и религию (как это со страстью, заслуживающей лучшего применения, наивно пытаются сделать иные российские психологи). В воспоминаниях о нем друзья и коллеги уважительно отмечают, что ученый никогда не позволял своим религиозным убеждениям повлиять на чистоту научных исследований, как не допускал и того, чтобы научные изыскания поколебали его веру. В книге под названием «Религиозное поведение» (Religious Behaviour, 1958) Аргайл рассматривает веру как одно из душевных состояний, которое вполне определенным образом влияет на весь душевный склад человека и направляет его поведение. Уже в этой ранней работе ученый отметил объективно зафиксированный им факт: подлинная религиозность (не путать с поверхностным благочестием и демонстративной набожностью, столь нередкими в наши дни!) способствует душевному равновесию и благополучию. И в этом с ним трудно не согласиться – наличие такого внутреннего стержня, как вера (пускай и уязвимого для критики с атеистических позиций), гораздо лучше, чем отсутствие какого бы то ни было стержня. Ведь построение безрелигиозной духовности и нравственности – дело хоть и вполне реальное, но мало кому посильное.

По-настоящему широкую известность принесли Аргайлу его новаторские исследования невербальной коммуникации. Именно благодаря ему словосочетание «язык тела» прочно вошло не только в научный лексикон, но и в обыденную речь. К сожалению, в нашей стране открытия Аргайла в этой области известны лишь в более или менее корректных пересказах популяризаторов вроде Алана Пиза, которые в большинстве случаев на первоисточник даже не ссылаются. А ведь именно Аргайлу принадлежит приоритет в открытии закономерностей контакта взглядов, влияния роста собеседников на дистанцию общения и др. Английский психолог в результате объективных наблюдений и остроумных экспериментов наглядно продемонстрировал, как язык тела сопутствует речевым высказываниям, то дополняя и уточняя их, то вызывающе с ними диссонируя, а то и вовсе подменяя словесную речь.

30 августа 1965 г. в авторитетном журнале «Социометрия» появилась оригинальная статья об особенностях невербального общения, написанная Аргайлом. Та давняя статья «Контакт взглядов, дистанция и взаимное принятие» сегодня по праву считается классической. Таковой, оценив частоту цитирования, ее еще в 1979 г. признал журнал Current Contents. Фактически она положила началу целому направлению научных исследований, которое активно разрабатывается по сей день. В статье описывались чрезвычайно простые, но очень показательные опыты. В чем же их суть?

В большой, почти пустой комнате стоит человек. Он знает, что за ним наблюдают, что он служит «приманкой» для другого человека, который сейчас войдет в дверь. Впрочем, ничего страшного не происходит – просто двое людей поговорят друг с другом на любую тему, а психологи, придумавшие этот эксперимент, измерят расстояние, на котором находились собеседники. Вот и все.

Но такой простейший эксперимент дал неожиданные результаты. Выяснилось, что существует четкая связь между «дистанцией разговора» и ростом собеседников. А именно: чем выше мужчина, тем ближе он подходит к «приманке» и наоборот, чем меньше его рост, тем дальше предпочитает он находиться от своего собеседника. А вот у женщин наблюдалась прямо противоположная зависимость.

Аргайл предложил вполне правдоподобное объяснение этому странному явлению. В нашем обществе сложилась своеобразная «культурная норма» – мужчина должен быть крупным, высокого роста, а женщина, напротив, миниатюрной. Обращение «коротышка» звучит оскорбительно, а «малышка» – скорее ласкательно. И хотя реальность далеко не всегда соответствует этой норме, все мы неосознанно стремимся подогнать жизнь под «теорию». Поэтому рослому мужчине приятно стоять рядом со своим собеседником, подчеркивая свое «достоинство», а высокая женщина, наоборот, стремится отойти подальше, чтобы скрыть свой «недостаток».

Отсюда следует, в частности, что не стоит во время разговора приближаться к высокой собеседнице или малорослому собеседнику – они будут чувствовать себя неловко. И точно так же не упускайте возможность сделать человеку приятное – подходите почти вплотную к миниатюрной женщине или к рослому мужчине: отсутствие или наличие лишних сантиметров роста может доставить им безотчетную радость.

Из экспериментов, проведенных группой Аргайла, можно сделать еще несколько небесполезных выводов. Психологи, в частности, заинтересовались, какова роль глаз во время разговора. Ведь именно взглядом мы даем понять, что кончили свою мысль и готовы выслушать противоположную сторону, что согласны или не согласны с собеседником, что удивлены, огорчены и т. п. Следовательно, если у одного из двух беседующих между собой людей закрыть верхнюю часть лица, другой должен как-то реагировать на это.

Оказалось, что говорить с «невидимкой» гораздо менее приятно. В то же время собственная невидимость смущает не так уж сильно. Аргайл полагает, что причина тут в обратной связи – мы привыкли постоянно на протяжении всего разговора получать подтверждение или отрицание своим словам. Но вот что любопытно. Женщины подвержены воздействию обратной связи намного больше, чем сильный пол. Выражается это своеобразно: мужчины с невидимым собеседником говорят активнее, а женщины, напротив, почти умолкают.

В последующие годы экспериментов такого рода проводились десятки и сотни. Возникла даже целая «наука» – проксемика – изучающая дистанцию общения. Сам Аргайл осуществил еще несколько ярких опытов и предложил ряд интересных гипотез, касающихся невербального общения, в частности контакта взглядов. Он выдвинул обоснованное предположение, что в любом общении взгляд выполняет функцию синхронизации. Говорящий обычно меньше смотрит на партнера, чем слушающий. Считается, что это дает ему возможность больше концентрироваться на содержании своих высказываний, не отвлекаясь. Но примерно за секунду до окончания длинной фразы или нескольких логически связанных фраз говорящий устремляет взгляд прямо в лицо слушателю, как бы давая сигнал: я заканчиваю, теперь ваша очередь. Партнер, берущий слово, в свою очередь отводит глаза.

Аргайл и его сотрудники продемонстрировали, как взгляды помогают поддерживать контакт при разговоре. Взглядом как бы компенсируется действие факторов, разделяющих собеседников. Например, если попросить беседующих сесть по разным сторонам широкого стола, окажется, что они чаще смотрят друг на друга, чем когда беседуют, сидя за узким столом. В данном случае увеличение расстояния между партнерами компенсируется увеличением частоты взглядов.

Частота прямых взглядов на собеседника зависит и от того, «выше» или «ниже» себя вы его считаете: старше ли он вас, занимает ли более высокое общественное положение. Группа психологов из Линфиод-колледжа, продолжая серию опытов Аргайла, провела эксперимент со студентками. Каждой из испытуемых экспериментатор представлял другую, незнакомую ей студентку и просил обсудить какую-то проблему. Но одним говорили, что их собеседница – аспирантка из другого колледжа, другим ее представляли как выпускницу школы, которая уже не первый год не может поступить в вуз. Если студентки полагали, что их положение выше, чем у партнерши, они смотрели на нее и когда сами говорили, и когда только слушали. Если же они считали, что их положение ниже, то количество взглядов оказывалось при слушании больше, чем при говорении.

Наблюдения в самых разных ситуациях показали, что положительные эмоции сопровождаются количеством взглядов, отрицательные ощущения характеризуется отказом смотреть на собеседника. Интересно, что женщины дольше смотрят на тех, кто им нравится, а мужчины – на тех, кому они нравятся.

Впоследствии было открыто еще множество интересных закономерностей, знание которых чрезвычайно обогащает профессиональный потенциал психолога и позволяет производить впечатление ясновидца и чудодея перед лицом неискушенных наблюдателей. А у истоков этого направления стояли простейшие опыты, доступные даже начинающему исследователю. Поучительный пример, есть над чем задуматься!

Результаты этих исследований Аргайл не замедлил перенести в практическую плоскость. Им было введено в научный обиход понятие социальных навыков, ныне ставшее настолько привычным, что о приоритете Аргайла тут часто забывают. До него под навыками понимались в основном некоторые моторные и умственные акты, которые могут быть усвоены и закреплены для достижения конкретных практических целей. Аргайл, поднаторевший в изучении невербальной коммуникации, указал на исключительную практическую ценность таких навыков, как адекватное выражение человеком собственных мыслей и душевных состояний, распознавание чужих и умение под них подстроиться. По убеждению Аргайла, эти навыки сродни любым другим и так же могут быть сформированы путем целенаправленного обучения. С этой целью пионер английской социальной психологии разработал целую систему специальных тренингов, которые так и назывались – тренинги социальных навыков. Их автор справедливо полагал, что осваивая умения и навыки межличностной коммуникации (в том числе и невербальной), человек способен решить многие свои психологические проблемы – избавиться от робости и застенчивости, обрести уверенность в себе, нормализовать самооценку. И это не говоря про огромную практическую ценность умения ладить с людьми как такового! В наши дни приобрели популярность всевозможные тренинги лидерства, ассертивности, жизненного успеха и пр., у многих здравомыслящих людей вызывающие оправданную настороженность своей спорной методологией, топорностью приемов и залихватской амбициозностью целей. Однако любой тренинг в той мере, в какой он согласуется с изначальными идеями Аргайла, практически неуязвим для критики. Ведь приобретая полезные социальные навыки, человек действительно совершенствуется, или, если угодно, личностно растет. «А что сверх того – то от лукавого!»

Идея человеческого благополучия красной нитью проходит сквозь всё научное творчество Аргайла и находит свое окончательное воплощение в его работах по психологии счастья. Книга «Психология счастья» увидела свет в 1987 г., была оперативно переведена на русский язык и в 1990 г. выпущена издательством «Прогресс». Увы, в ту переломную для нашей страны пору она фактически затерялась на фоне Карнеги и Берна, доходчиво поучавших, как влиять на людей, перестать беспокоиться и начать жить. Обыватель, рассчитывавший получить карнегианское чтиво, был разочарован обширными статистическими выкладками, схемами, ссылками на данные разных исследований. Да и список использованной литературы, состоявший из нескольких сотен англоязычных источников, сразу настраивал на серьезное чтение – занятие для обывателя непривычное и непосильное. В самом деле, книга Аргайла не содержала рецептов счастья. К тому же, вопреки броскому названию, автор с первых строк предупреждает: под счастьем он понимает не «пиковое переживание», а то, что по-английски называется subjective well-being — «субъективное благополучие». Понятно, что на верху блаженства невозможно пребывать 24 часа в сутки 7 дней в неделю. Аргайл ведет речь о том состоянии внутреннего комфорта, удовлетворенности и довольства жизнью, к которому стремимся мы все, но зачастую, увы, безуспешно. Используя богатый эмпирический материал, английский психолог показывает, как связано это ощущение с возрастом, состоянием здоровья, финансовым положением и множеством иных факторов. Причем выявляемые им закономерности отнюдь не очевидны, а порой и парадоксальны. Так, многие из нас, устав от безденежья, убеждены, что рост доходов мог бы подарить нам душевное благополучие. Оказывается, связь тут далеко не однозначна. Вы заинтригованы? А ведь этой теме посвящена лишь одна глава из многих.

Роли денег в душевной жизни человека Аргайлом посвящена еще одна книга, также переведенная на русский язык. Увы, и она не снискала читательского успеха, ибо рецептов обогащения не содержала. В ней автор с подлинно научных позиций попытался разобраться, как меняется душевное благополучие человека в зависимости от материального достатка. Очевидно, что бедняк обездолен в том числе и психологически, и его состоянию – как финансовому, так и душевному – не позавидуешь. Но могут ли деньги сделать человека счастливым? Если да, то сколько их для этого требуется? Человек, зарабатывающий две тысячи в месяц, вдвое счастливее того, кто получает одну? А миллионер тогда соответственно счастливее в тысячу раз? Вам в это не верится? И вы абсолютно правы! А аргументы ищите в замечательной книге Аргайла, благо она и нам доступна.

За 14 лет, прошедшие с момента первого издания «Психологии счастья», Аргайл успел написать еще три монографии, а параллельно продолжал работать над усовершенствованием книги, аккумулируя данные новых исследований этой проблемы, которые в последние годы лавинообразно множатся во всем мире. Второе английское издание увидело свет в 2001 г. и благодаря оперативности издательства «Питер» сегодня доступно и нам.

Это было последнее прижизненное издание Аргайла. 6 сентября 2002 г. ученый умер в своем доме в Оксфорде, откуда он много лет ежедневно отправлялся на велосипеде на лекции. Судя по тому, как жил этот человек, погруженный в любимое дело, окруженный любящими друзьями и близкими, он знал толк в том, что такое счастье!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.