Читайте также
О ПОДБОРКЕ СТИХОВ В. ЛАПШИНА
При первом же прочтении стихов В. Лапшина можно сказать, что перед нами человек, не лишенный дара поэтического изображения жизни — ее пейзажей, явлений, противоречий. В. Лапшину особенно свойственно стремление обо всем говорить теми образами,
ИЗ РАННИХ СТИХОВ
В кинематографе
Все поцелуи и вздохи-луны!
Довольно затрепанной луны,
Довольно потасканных аллеек
И пошленького трепыханья ветра,
Когда — за восемьдесят копеек —
Четыре тысячи метров.
Вы! В грязной панамке!
Серый слизняк,
Сюсюкающий над зализанной
«Нет стихов — так напиши!»
Однажды пришел в журнал «Юность», где отделом поэзии заведовал доброжелательный Николай Старшинов. Дал ему десяток стихотворений, он посмотрел и нашел, что это все неплохо, но не то. Если бы у меня было имя, стихи прошли бы, а без имени их не
«Нет стихов – так напиши!»
Однажды пришел в журнал «Юность», где отделом поэзии заведовал доброжелательный Николай Старшинов. Дал ему десяток стихотворений, он посмотрел и нашел, что это все неплохо, но не то. Если бы у меня было имя, стихи прошли бы, а без имени их не
109. На форзаце «Le mie prigioni»
Поэт, чей дух был кроток и смирен,
Изведавший австрийские темницы,
Оставил эти светлые страницы,
Италию поднявшие с колен.
И в Шпильберге, под гнетом мрачных стен,
Он сеял зерна, из каких родится
Свободы долгожданная пшеница,
Пока не завершился
195. К Флоренс Сноу на форзаце книги сонетов
Я шлю своих родных лесов плоды:
Вот клюква, что росой напоена;
Вот иглица, для ног босых страшна;
А вот черника с кряжистой гряды;
Омела со слезинками слюды;
Шиповник; облепихи желтизна;
И синий терн, и тиса семена
С тех троп, где
197. На форзаце «Vita Nuova» Данте
Изгнанник проходил во время оно
По городу, высок и изможден,
Походкой мерной, как вечерний звон,
Лицо укрыто сгибом капюшона.
Его страшились жители Вероны,
«Он побывал в аду!» — неслось вдогон;
И детвора бежала с улиц вон,
А кто смелей, смотрел
«Стихов мы начитались допьяна…»
Стихов мы начитались допьяна,
И вечер — теплый, ветренный, осенний
Так зло дурманит шепотом и пеньем
И тает золотом за тишиной окна.
Мы завистью больны от звона строк чужих,
Но муза нищая к нам больше не стучится,
И больно ранит белая
День без стихов
Под утро душит сна покров, —
Заботы виснут по карнизам,
И день родится без стихов,
Без песен, суетой пронизан.
Дробится в окнах, чахнет свет, —
На бедные ложится руки.
И слов больших и ясных нет,
И нет ни встречи, ни разлуки.
Как далеко звенящий мир!
Мечты и
ГЛАВА 49. ЧТЕНИЕ СТИХОВ
Это было время расцвета Марининой красоты. Цветком, поднятым над плечами, ее золотоволосая голова, пушистая, с вьющимися у висков струйками легких кудрей, с густым блеском над бровями подрезанных, как у детей, волос. Ясная зелень ее глаз, затуманенная
I. ИЗ СТИХОВ К ГРАФУ Ф. И. ТОЛСТОМУ
За пределами публикуемого ниже поэтического корпуса 1800–1830-х годов остались стихотворные произведения разных лиц, в которых имя графа упоминается лишь вскользь, а также сочинения (А. С. Грибоедова, А. С. Пушкина, etc.), где
Под гипнозом стихов Есенина
Как-то раз, проходя по улицам Москвы, Яна Козловская прочла афишу о выступлении в Политехническом музее поэта Сергея Есенина. Тут же купила билеты, а дома сказала Гале: «Я купила билеты на вечер Сергея Есенина». — «Какого Есенина?» — спросила
Из летних стихов
Все цвело.
Деревья шли по краю
розовой, пылающей воды;
я, свою разыскивая кралю,
кинулся в глубокие сады.
Щеголяя шелковой обновой,
шла она.
Кругом росла трава.
А над ней — над кралею бубновой —
разного размера дерева.
Просто куст, осыпанный