XIV

XIV

Густые тени наполняли храм,

            Прошитые косым лучом луны,

Орган молчал, и тихо было там,

            Ни пенье, ни молитвы не слышны,

Священник там хвалу не возвещал,

И сам алтарь весь в темноте лежал.

Вокруг колонн толпились и у стен

            Неясные фигуры — и поврозь

Кой-кто стоял, от дум своих согбен.

            Возможно, их немного собралось —

Но всяк, кто видел улицы, поймет,

Что каждый житель здесь наперечет.

Пусть безучастны были все на вид,

            Чего-то ожидая в этот час,

Но чуял я: здесь каждый зорко бдит.

            Затем в тиши раздался гулкий глас,

Шел с темной кафедры он — и наш взгляд

Вдруг видит очи, что огнем горят:

Два глаза, что подобием углей

            Пылают под огромным грубым лбом,

И голову, что всех голов крупней.

            Как урагану ели бьют челом,

Так весь собор теней в единый миг

Под звучным этим гласом дружно сник:

«О Братья по печали, как темно!

О, без ковчега мы плывем давно,

            Блуждаем в нечестивой тьме ночной!

Уж сердце столько лет о вас кровит

И капельками слез та кровь бежит.

            О, мы во тьме и скрылся свет земной!

Терзаюсь сердцем я от ваших бед,

Скорбями полнюсь — да, меня вослед

            Вам, гибельным, стези мои ведут.

Я обошел просторы и пути

Вселенной всей, отчаявшись найти

            Смягчение для ярых ваших смут.

Так выслушайте слово уст моих,

Несу посланье мертвых и живых,

            Великой радости благую весть —

Нет Бога, и не Враг нас произвел,

Чтоб мучить. Если чахнуть — наш удел,

            Ничью мы тем не насыщаем месть.

Как в сумрачном каком-то странном сне,

Решили мы, что Разум есть вовне,

            Что жизнь в нас эту клятую зажег,

И мы должны в ответ его проклясть, —

Но не дано Ему в могилу пасть,

            Не сладят с ним ни нож, ни порошок.

Жизнь эту нам приходится терпеть,

Покой кто ищет — должен умереть,

            Мы засыпаем, чтоб уснуть навек.

Мы — только бренная земная плоть,

Скудели тленной малая щепоть,

            Вода, трава — и новый человек.

Вот так мы кончим — и когда-нибудь

Наш род исчезнет и уступит путь

            Другим, что также не избегнут тли.

До нас бессчетные прошли года

И столько же еще пройдет, когда

            Вернемся в чрево черное земли.

Исправно чтим законы бытия,

Где не содержится для нас статья

            О мере доброты или злобы:

Коль падальщика мерзок вид дрянной,

Коль тигра дивен облик огневой —

            То благосклонность — или гнев Судьбы?

Все вещи на земле обречены

Быть вечно в состоянии войны,

            В бессчетных сочетаниях дышать:

Лишь стоит в этот мир прийти кому, —

Все силы устремляются к нему,

            И уж ничто не может помешать.

Во всей Вселенной не найти следа

Добра иль худа, блага иль вреда —

            Я нахожу лишь Надобность одну,

Окутанную Тайной — бездной тьмы,

Что взглядом пронизать не в силах мы —

            Рой пляшущих теней, подобных сну.

О Братия! Так малы наши дни,

Что облегчение несут они:

            Ужель коротких лет не стерпим гнет?

Но если жить уж не осталось сил,

Жизнь можешь оборвать, коль так решил,

            Без страха, что за гробом что-то ждет».

Могучий голос, на прощанье взмыв,

            Под сводами разнесся — и упал,

Как реквием, волнующий призыв

И ласково, и скорбно прозвучал, —

            И молча весь собор теней застыл

            При звуке этих слов: «Коль так решил».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.