Вступление
Вступление
Вот сломленного речь: «В пыли земной
Напечатлею о скорбях души[5]».
Зачем же к привиденьям тьмы ночной
Взывать, чтоб встали в солнечной тиши?
И вере подниматься из могилы?
Ломать отчаянья сургуч застылый
И кликать посреди людской глуши?
Затем, что хладный гнев по временам
Срамную открывает наготу
Отжившей правды, обнажая нам
Всех грез, фантазий, масок пустоту;
Затем, что власть известная таится
В том простодушьи нашем, что стремится
Облечь все беды в слов неполноту.
Нет, вовсе не для юных я пишу
И не для тех, кто счастьем дорожит,
Иль тех, кто жирно ест и барышу
Вести подсчет на людях норовит,
Иль пустосвятов с Богом наготове,
Пекущемся об их душе и крове,
Иль мудрецов, кто наяву блажит.
Пишу я не для них; не суждено
Прочесть им что-то в этих письменах,
Так пусть блаженство будет им дано
Здесь, на земле, и там, на небесах.
Слова сии окажутся уроком
Для одиночек лишь, гонимых Роком,
Чья вера умерла, чей жребий — прах.
Так некий странник, неизвестный друг,
Застигнутый ужасной этой тьмой,
Слова мои поймет в ночи и вдруг
Почует рядом братский локоть мой:
«Я молча стражду, я один, но кто-то,
В чьем голосе слышна о мне забота,
Невидимый, идет моей тропой».
О Братство грустное, тайн я твоих
Раскрыть смогу ли горестный обет?
Но нет, обрядов сокровенных сих
Несведущим не разгадать секрет:
Те, кто не смог прочесть сего предвестья,
Не разберут смысл тайный этой вести,
Провозглашенной громко на весь свет.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.