Растропович

В тысяча девятьсот шестьдесят не помню каком году на хорошо известном внутренним органам Рублево-Успенском шоссе я участвовал в подпольной сходке.

Сходка проходила уже не первый раз в подвале продмага местечка Жуковка.

На этот раз в ней принимали участие всего три человека. Директор магазина – рыжеволосый, здоровый мужик с золотыми зубами и огромными ручищами. Тощий, нахальноватый, вкусивший популярности актер театра и кино – это я. И известнейший в мире своей филигранной игрой на виолончели и полной политической несознательностью Мстислав Растропович.

Как и полагается, снаружи возле магазина топтался осведомитель, но никого из нас это не беспокоило.

Только по разным причинам.

Директора магазина – потому, что этот самый топтун был прикормлен Толиком (так звали директора). Меня – потому, что я и не подозревал, что за одним из нас ведется слежка.

А Слава (это великий Растропович) прекрасно знал своего топтуна в лицо. И более того, в это самое лицо плевать хотел.

А теперь о самой сходке.

Она была конфиденциальной, поскольку касалась мяса. Нет, не просто мяса, а хорошего мяса, которого в продаже конечно же не было.

Поэтому все нужно было делать втихаря, чтобы не увидели люди из очереди и зав. мясным отделом (жена директора). Ей могло не понравиться, что Толик отдавал хорошее мясо не в те руки.

Нервничали все.

Я – по причине недостаточной популярности, Слава – в силу своего темперамента, Анатолий – от страха перед женой. А топтун – от сознания того, что ему-то уж точно не достанется лакомый кусок.

Толик разделывал на огромном дубовом чурбане тушу, откладывал лучшие куски себе, чуть похуже – Славику, еще чуть хуже – мне. А самые костлявые, но с виду приличные – тому, кто вроде бы без дела торчал наверху, у служебного входа.

Пока совершался этот жертвенный обряд, говорили тихо и одновременно.

Толик бурчал, что и этого мяса с мозговыми костями для опера слишком. Я ныл, как мало платят за съемочный день. И только Слава, как-то пританцовывая и шепелявя, прославлял величие и бескорыстие нашего покровителя:

– Ну кто мы с тобой? Да никто! А Толик, дай ему бог здоровья, гигант! Без него пропало бы и кино, и музыка, и великая русская литература!

(Все знали, что на даче у Славы жил страшный уголовник и антисоветчик Солженицын.)

Наконец цель нашей тайной сходки достигнута, и мы все трое со свертками под мышкой, втянув головы в плечи, тихо, незаметно расходимся. Толик – к топтуну, чтобы тот не гневался. Я – к жене и дочке, в предвкушении восторга на их лицах. А Славик – к своему уголовнику и красавице жене, не ожидая ни восторга, ни гнева за свой очередной антисоветский поступок.

Смешной, шепелявый, с подпольным мясом под мышкой, великий Мстислав! Спасибо судьбе, что я был с тобой знаком.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.