Про горе-тренера Быкова

Сбор перед традиционным турниром Тарлея проходил в Новогорске. Не было ни Ибрагимова, якобы, наказанного за отдачу боя, ни Мидлера. Нет ни моего друга, ни моего тренера. Прикрепляют меня к Быкову Виктору Харитоновичу. Это был тренер олимпийского чемпиона Володи Смирнова, погибшего на дорожке во время чемпионата мира 1982 года. Увы, я не знал Смирнова. Наверное, он был очень талантливым спортсменом. Так как Быков не мог ему дать ничего. И я с первого же занятия понял это. Их и уроками-то назвать нельзя: какие-то непонятные кувырки, какие-то невразумительные полуфлешки. За этот сбор я кажется разучился вообще делать выпады. Жаловался Мидлеру, но в ответ слышал: терпи, не возмущайся.

На сборе перед чемпионатом мира 1987 года в Стайках вновь возник Быков:

– Завтра тренерский совет, если ты хочешь поехать на чемпионат мира, ты должен написать меня своим тренером.

Решил было схитрить:

– Дайте мне подумать, это серьёзный вопрос.

– Нет-нет, время на обдумывание нет – завтра тренерский совет. Пишешь тренером меня – едешь на чемпионат мира. Нет – команда улетит в Лозанну без тебя.

– Знаете что, Виктор Харитонович. Когда я оказался один вообще без тренера – никто мне ничего не предложил. А после года, за который, благодаря Мидлеру, я смог добиться каких-то результатов, вы предлагаете мне предать своего тренера? Я этого делать не буду. Не знаю, поеду ли я ещё на чемпионаты мира или нет. В любом случае хочу попасть на это соревнование не таким путём.

– Что ж, как знаешь. Ты не 15-летний пацан, отвечаешь за свои слова.

Не знаю, как проходил тренерский совет, но мы все втроём – Ибрагимов, Шевченко и я – в команду были включены.

Что произошло в Лозанне, требует отдельного описания. Это чуть ниже. А пока я хотел бы продолжить рассказ о противостоянии с Быковым.

Когда вернулся с чемпионата мира в Баку, раздался телефонный звонок. «Что, не узнаёшь?» «Нет», – говорю. Оказался Быков. Удивился, конечно, – чужой человек, не о чем было мне с ним разговаривать. И в концовке: «Ну что там произошло в Лозанне?» Отвечаю: «Ничего». «Не волнуйся, я всё улажу».

И тут до меня дошло, что на чемпионате мира в Швейцарии была разыграна заранее продуманная театральная постановка, чтобы меня напугать, чтобы я лапки свесил. И дальнейшие события это подтвердили.

Сентябрь всё того же 1987 года. Начало нового олимпийского сезона. Сбор в Алуште. В первый же день – я жил с Гегамом – заходит Быков с какой-то бумажкой и ручкой:

– Вот анкету надо заполнить. Новый сезон начинается, олимпийский.

Сел за стол и сам начал писать. Я отвечал на вопросы: фамилия, имя, отчество, дата рождения, место рождения, образование.

– Тренер?

– Заслуженный тренер СССР Марк Петрович Мидлер.

– А по сборной?

Я не понял. Быков объяснил:

– Вот у Гегама тренер Геворкян, а по сборной – Быков Виктор Харитонович. А у тебя?

Я спокойно ответил:

– Мидлер Марк Петрович.

– Ты что, так ничего и не понял?

Я ещё более спокойно:

– Я всё давно с вами понял. Дальше собираетесь упражняться?

– Ну, смотри.

Это прозвучало как угроза. Но мне было не привыкать. Интересно, что и Анвару, и Диме на этом сборе разрешили тренироваться у Мидлера, а мне нет.

Выхожу из корпуса и сталкиваюсь с Назлымовым:

– Ты и в самом деле ничего не понял?

– Да всё я понял, – отвечаю. – Хотите, прямо сейчас уеду, соберу вещи и уеду.

Но остался, хотя по-прежнему уроки мне давал Быков. А Мидлер повторял одно слово: «Терпи!» Я же не знал тогда, что уже внутри тренерского состава началась настоящая мясорубка. Кое-как доработал до конца сбора с этим горе-тренером.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.