Черное

Черное

Мексика – это зона очищения от материализма. Тут уже неважно, во что ты одет и сколько бабла в твоих карманах. Ты можешь пролить себе на пузо стакан томатного сока и всю оставшуюся жизнь ходить в этой майке. Тебя встречают не по одежке, а по глазам.

Мы вписываемся в лодку до гватемальского Ливингстона – в этот некогда крупный портовый город можно попасть только по воде. За час морской гонки на скоростной лодке я до синевы отбиваю себе яйца о скамейку и высаживаюсь на сушу при помощи всех четырех конечностей. Два черных амбала помогают мне вытащить на берег рюкзак и тут же предлагают купить травы. Я отказываюсь, потому что у нас с Олей уже запланирована культурная программа на вечер.

Мы заселяемся в хостел на окраине города, затариваемся сладким и принимаем бережно спрятанные в аптечке марки ЛСД.

В незастекленном окне с колониальными ставнями разлито Карибское море, над которым висят тучи цвета сырой земли. Я лежу на старом матрасе. Темнеет. Густая чернота смешивается с плотным светом уличных фонарей. За окном собирается гроза, и тяжелый влажный воздух приносит в комнату солоноватый морской запах. Нас выносит наружу и тянет по узким улочкам городка. Магазины покрыты плесенью, черные люди замерли в черных подворотнях, воздух можно катать в черные снежки. Мы замедляемся, чтобы получше рассмотреть брусчатку, впитать глазами лицо очередного прохожего, врубиться в трепещущий свет, который едва пробивается сквозь кроны деревьев.

Местная футбольная площадка набита блестящими черными телами, которые перепасовывают друг другу мяч. Мы залипаем на эту шаманскую картинку, и, кажется, нас уже ничто не сможет сдвинуть с места. Вся реальность – четко выверенный кадр.

Мое “я” тем временем теряет границы. Я расплываюсь в пространстве тонкой прозрачной материей. Я окутываю весь мир собой. Я становлюсь чистым вниманием – треском струн, тикающими стрелками часов, густой ватой неба. Интерпретация теряет смысл, слова распадаются на буквы, знаки не имеют значения. Сознание, острое как бритва, находит красоту во всем. Масштаб внимания неважен – мимолетное отображается в вечном, и вместе они одинаково идеальны.

Мы выходим на причал. Черные волны бьются о бетон. Словно голые, мы лежим на мокром холодном асфальте. Кажется, идет дождь. Мы ловим капли губами и плачем от увиденного. Мы переживаем экзистенциальное поражение.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.