О журавлях и аистах

О журавлях и аистах

Уже несколько лет мы рассказываем о том, как охраняют редкие виды животных, в частности редкие виды птиц. Здесь мы хотим продолжить этот разговор. Наши гости — профессор, доктор биологических наук Владимир Евгеньевич Флинт и кинооператор-натуралист Эдуард Васильевич Назаров. Они побывали в Хинганском заповеднике, где немало редких птиц.

— Владимир Евгеньевич, первый вопрос к вам: какие, кроме создания питомников, существуют формы охраны редких пернатых?

— Питомники, безусловно, очень важны для сохранения редких видов. Но это в какой-то степени уже последнее средство, когда других способов сохранить животных нет. Конечно, мы используем и другие методы. В тех случаях, когда можем спасти место обитания, стараемся животное не переводить в питомник, а сохранить его в естественной среде. И в этом плане огромную роль играют, конечно, заповедники. Я хочу рассказать о тех родственниках стерхов, о которых мы уже не раз говорили, — о японском и даурском журавлях. Они, как и стерх, практически находятся на грани исчезновения. Оба занесены в Красную книгу. Сейчас мы занимаемся тем, что спасаем места их гнездования.

— Что можно сказать об ареале японских журавлей? Где они сохранились?

— Японские журавли не только самые крупные из наших журавлей, но и, бесспорно, самые красивые. Обитают они в среднем и нижнем Приамурье и Приморском крае. К настоящему времени их ареал распался на несколько участков, главные из которых — приток Зеи, река Ульма, и Архаринская низменность. Эти птицы обитают на Корейском полуострове, в Китае и Японии.

— Сколько их сейчас в мире и у нас?

— По степени угрозы исчезновения японский журавль занимает второе место после стерха: мировая численность не более 1500 особей, из которых около 250 гнездятся в Японии. У нас гнездятся примерно 50 пар этого вида. Большинство из птиц облюбовали долину Амура, где расположен Хинганский заповедник. И можно сказать, не боясь впасть в преувеличение, что от сохранности этой популяции в заповеднике зависит будущее японских журавлей.

— Где предпочитают селиться эти птицы?

— Они населяют обширные приозерные или приречные низины, занятые вейниковыми, осоковыми или тростниковыми болотами. На места гнездования прилетают в апреле и вскоре приступают к устройству гнезд. Как правило, из года в год птицы придерживаются одних и тех же мест. Охраняемая территория вокруг гнезда довольно велика: одно гнездо от другого находится обычно в 10–15 километрах. Гнезда располагаются в наиболее густых зарослях растительности, но так, чтобы был достаточный обзор. Японский журавль — птица осторожная, человека в гнездовой период избегает и гнезда устраивает вдали от населенных мест.

— Сколько в кладке яиц?

— Кладки появляются в конце апреля — начале мая, в них, как правило, два яйца, однако обычно выживает только один птенец.

— Чем птицы кормятся?

— Пища японского журавля — мелкие позвоночные животные: рыба, лягушки, водные насекомые и их личинки. Реже птицы поедают молодые проростки различных растений, а в зимнее время в их рационе важную роль играют корневища тростника.

В Хинганском заповеднике по соседству с японскими обитают даурские журавли. У них те же требования к территории и местам гнездования, что и у японских журавлей.

— А как с численностью даурских журавлей?

— Их численность на нашей территории еще ниже, чем японских. Правда, в мировом масштабе у даурских журавлей положение несколько лучше, потому что в Монголии еще сохранились около 2500 особей этого вида, так что это не катастрофический случай. Места обитания того и другого вида мы сохраняем и довольно успешно, ведь в Хинганском заповеднике они гнездятся совместно.

— Кажется, те места облюбовали и дальневосточные аисты?

— Да, Хинганский заповедник замечателен еще и тем, что там обитает третий очень редкий вид. Его гнездовой ареал пошире, включает и нижний Амур. У нас гнездятся примерно 450 пар. В отличие от даурского, дальневосточный аист практически нигде, кроме нашей страны, не гнездится, хотя раньше его гнездовья были и в Японии, и на Корейском полуострове. Но в сравнительно недавнее время он там исчез. Так что мы несем полную ответственность перед всей мировой общественностью за судьбу этого вида.

— Любопытно, что не так давно большинство орнитологов считали дальневосточного аиста подвидом белого европейского.

— Да, так было, но, изучив его более основательно, мы пришли к убеждению, что это совершенно самостоятельный вид.

Дальневосточный аист действительно похож на своего европейского собрата — белого аиста. Но есть и существенные отличия. Он намного крупнее. У дальневосточного аиста гораздо больше клюв и не красный, как у белого аиста, а темный. И что особенно интересно: у птенцов белого аиста вначале клюв темный, лишь потом он краснеет, а у птенцов дальневосточного наоборот — со временем из красного превращается почти в черный. И это свидетельство того, что обе птицы хотя и родственники, но, конечно, разные виды.

— Тем более важно заняться восстановлением популяции дальневосточного аиста.

— С этим я согласен. Тут есть еще одна проблема. Дело в том, что дальневосточный аист гнездится вдали от людей, держится в основном в диких, необжитых местах.

— И в этом он больше похож на черного аиста.

— Пожалуй, да. Я уверен, если мы начнем относиться более заботливо к дальневосточному аисту, то сможем добиться того, что гнезда он будет строить ближе к человеческому жилью.

— Значит, многое решает отношение человека к тому или иному виду животных.

— Безусловно, отношение человека исключительно важно.

Во время путешествия по Хинганскому заповеднику Эдуард Васильевич вел съемки. Ему удалось снять небольшой кинодневник, но об этом он сам расскажет.

Рассказ кинооператора. Основная задача, которую я поставил перед собой, — начал свой рассказ Эдуард Васильевич Назаров, — вести съемки в заповеднике таким образом, чтобы как можно меньше беспокоить животных. Поэтому не всегда удавалось снять действительно интересные кадры.

Мы совершили несколько полетов над Хинганским заповедником на вертолете. Заповедная площадь примерно 80 тысяч гектаров и охватывает две совершенно разные по рельефу и составу растительности местности.

Однако территория — это предгорье Хинганского хребта: гористые места, покрытые настоящей тайгой, причем тайгой очень своеобразной. С севера сюда проникают лиственница и кедр, но встречаются и южные растения — дикий виноград, редкие виды берез, пробковый дуб.

Удивляет разнообразие цветов — лилии, водосбор, ирисы: настоящая оранжерея. Очень много зарослей. Ну а там, где обильная растительность, всегда разнообразна и фауна насекомых. Очень много здесь бабочек, жуков.

В поисках редких видов птиц мы много передвигались по заповеднику пешком. И вот однажды заметили гнездо дальневосточного аиста. Птицы соорудили его на обломанном стволе крупного дерева. Это типичное место для гнезда. Огромные гнезда, в диаметре более двух метров и толщиной около метра, — результат многолетней работы аистов.

Чтобы снять гнездо, пришлось забраться на соседнее дерево и оттуда, используя длиннофокусную оптику, наблюдать за его жизнью. В кладке у аиста, как правило, три яйца, реже бывает четыре. В воспитании птенцов принимают участие оба родителя. За кормом им приходится летать на болота.

Вторая обширная часть Хинганского заповедника занята болотами и болотистыми лугами. Это равнина, здесь немало озер. Сюда на кормежку и прилетают аисты. Кормятся они в основном рыбой — это ротан, вьюны, сорная рыба. Конечно, никакого ущерба птицы рыбным запасам не наносят.

Прилетев на гнездо, аист кормит птенцов, а затем вновь улетает и несколько часов бродит, набирая новую порцию корма. Конечно, птицы не забывают и сами подкрепиться.

Соседи дальневосточных аистов — серые цапли. И те и другие птицы живут мирно: места и корма им хватает, успевают вырастить птенцов. Иногда аисты и цапли промышляют на одних и тех же болотах.

Нередко в небе можно заметить пернатого хищника, чаще всего пегого луня — редкую птицу. Очень красив у него полет: издали лунь напоминает летящую чайку. Наряд самки однотонный, а у самца более яркое оперение. Охотятся пегие луни на различных грызунов: здесь немало бурундуков.

Мечта наша осуществилась: мы обнаружили гнездо даурского журавля. Близко к нему, конечно, не подходили, наблюдали издали, из хорошо замаскированного скрадка. Журавль этот очень красивый. Оперение у него свинцово-серое с белыми полосами. Он заметно меньше японского и очень осторожный. Как ни маскировались мы в надежде подойти поближе, ничего не получалось — все равно нас замечал. Пришлось снимать издали.

Недалеко от гнезда даурских журавлей мы обнаружили гнездо японских, причем нам, пожалуй, впервые удалось подметить очень интересную особенность: у этих журавлей темные спины. Обычно птицы чисто белые, но в период насиживания кладок они сами какой-то грязью натирают спины. Объяснить это трудно, потому что здесь, в заповеднике, у них нет врагов. Вроде бы и маскироваться нет причин. Однако такое поведение другими причинами нельзя объяснить, ведь в другие сезоны года никакой грязи на спинах у птиц нет.

Удивительна все же эта картина: два гнезда редчайших видов птиц, которые можно снимать с одной точки. Такого мне не приходилось видеть нигде.

Иногда даурский и японский журавли даже взлетали одновременно. Мы видели, что они кормятся в одних и тех же местах, но никаких конфликтов между ними не заметили, такое соседство, очевидно, существует издавна. Сотрудники Хин-ганского заповедника нам рассказывали, что гнезда этих журавлей, расположенные по соседству, — явление для этих мест довольно обычное.

Более месяца провели мы в заповеднике. Однажды там была объявлена тревога: в охранной зоне горели трава и лес. Мы срочно вылетели туда на вертолете и уже издали заметили длинный шлейф дыма. Не долетев еще до места пожара, увидели две группы лосей. Звери бежали в глубь заповедной территории: вспугнул пожар. В тех местах он распространяется очень быстро.

Сотрудники заповедника вступили в схватку с огнем. О пожаре уже были оповещены жители окрестных деревень и поселков. С большим трудом общими усилиями удалось справиться со стихией. Пожары в тех местах наносят большой вред и лесам, и животному миру заповедника. Гибнут гнезда многих птиц.

Беседуем о будущем заповедника. Эдуард Васильевич нас постоянно радует своими фильмами. Достаточно вспомнить, что он первым в стране снял розовую чайку, дикушу и стерха. И вот встреча с новыми героями — редкими обитателями Хин-ганского заповедника.

— Эдуард Васильевич, это очень злободневная тема: пожары и их воздействие на природу заповедника. Хотелось бы спросить вас, в чем причины этого грозного явления природы? Происходит ли там самовозгорание или это — следствие хозяйственной деятельности человека?

— Скажу так: территория Хинганского заповедника находится в хорошем состоянии, охрана эффективна. Однако ситуация там не так проста, как может показаться на первый взгляд. Есть один фактор, который усложняет работу, и связан он именно с деятельностью человека. Это так называемые осенние и весенние палы — искусственные пожары: местное население выжигает сухую траву. Считается, что после этого лучше растет новая.

— Где чаще всего выжигают траву?

— Дело в том, что высокая трава растет на болотах и заболоченных участках. Эти пожары могут перекидываться и действительно перекидываются на заповедную территорию.

— Чем это грозит птицам и другим животным?

— Низовые пожары не только уничтожают весной гнезда журавлей и других ценных птиц, но и лишают их укрытий, необходимых для постройки гнезд. Страдают и гнезда дальневосточных аистов, хотя они и на деревьях. Подошедший пожар, дым, огонь вспугивают птиц. Старые деревья, на которых аисты гнездятся, могут загореться или подгореть снизу. При первом же сильном ветре они рушатся и погибают гнезда, кладки, птенцы.

— Такие палы разрешены или это «инициатива» местных жителей?

— Палы запрещены законом, но с традициями очень трудно бороться.

— И что же, никак нельзя воздействовать на «поджигателей»?

— Мне бы хотелось обратиться ко всем людям, которые проводят много времени на природе. Необходимо строго следить за своими кострами. Ни в коем случае нельзя поджигать сухую траву. Нужно воздерживаться от сжигания отходов соломы, которая остается перед вспашкой на полях, ведь это как раз и может принести той, практически последней популяции редчайших птиц непоправимый вред. Мы же обязаны их сохранить.

— Нужно, чтобы каждый человек чувствовал свою ответственность, — вступает в разговор Владимир Евгеньевич Флинт. — Каждая брошенная спичка может принести неисчислимые беды. Помните: японских журавлей на Земле осталось не более 1500, а у нас их около 200 особей. Даурских журавлей еще меньше. Популяция дальневосточного аиста практически вся обитает на нашей территории. Если она по каким-то причинам исчезнет с лица Земли, этот вид будет потерян навсегда.

— Владимир Евгеньевич, мы надеемся, что среди охотников, рыбаков и работников сельского хозяйства немало любителей природы, которые искренне желают спасти эти редкие виды, и надеемся, что они последуют этим советам.