Озеро Рудольф

Озеро Рудольф

В 1955 году, когда губернатор Баринг покидал Кению, мне предложили сделать для него большую красочную карту. Баринг выразил намерение совершить поездку к озеру Рудольф, и Джорджа попросили сопровождать его, помочь подготовить рыболовные снасти, необходимые для ловли нильского окуня, гигантской тилапии и терапона, а также дать совет, где лучше расположить лагерь в этом малогостеприимном районе.

Самой сложной проблемой была транспортировка деревянной плоскодонной лодки около пяти метров длиной, с двумя моторами, прикрепленными за бортом, по неровной местности, покрытой лавой, до Лойянгалани, единственного места на южной оконечности озера, где можно было добыть пресную воду.

Джорджу давно хотелось исследовать остров Южный, по после трагической экспедиции в 1934 году власти запретили ему предпринимать попытки добраться туда. Теперь, имея в распоряжении лодку, которая была намного совершеннее нашей брезентовой шлюпки, он был намерен достигнуть острова Южный.

Остров Южный, имеющий около шестнадцати километров в длину, находится на расстоянии двадцати километров от материка, а администрация его помещается в Марсабите.

Уполномоченный этого района был нашим другом и весьма сочувственно отнесся к нашему проекту, а потому обеспечил меня сопровождающими до Норт-Хора, крошечного форпоста, расположенного в небольшом оазисе, поросшем пальмами дум, где верблюды и рябки постоянно соперничали из-за воды с местными полицейскими.

Здесь меня встретил Ибрагим, наш шофер, и, оставив нашу машину, мы отправились дальше в лендровере. Ехать было очень трудно — мы лавировали между валунами или увязали в рыхлом песке. Я не могла себе представить, как удалось протащить большую лодку по этой дороге.

Когда мы добрались до берега озера Рудольф, один рыбак из Эль-Моло, плывущий на плоту, помахал гигантской тилапией, а потом предложил ее нам в подарок. Великодушие этих бедных людей совершенно обезоруживающее. Джордж встретил нас в Лойянгалани, где после пустынной местности, покрытой потоками лавы, приятно было насладиться тенью пальм.

Джордж, находившийся возле озера уже неделю, заметил, что через каждые два-три дня ветер здесь меняется и что за этой переменой следует период затишья, длящийся четыре-пять часов. Он решил, что на следующий день, в один из периодов затишья, мы сможем переплыть на остров Южный.

Весь вечер мы готовились к отъезду. Необходимо было свести поклажу до минимума, чтобы оставить в лодке место для двух моторов. Наш груз состоял из винтовок, пистолета, ракет, некоторых инструментов, фотоаппарата, полевого бинокля, рыболовных снастей, ряда лекарств, включая набор противозмеиной сыворотки, полбутылки виски; была также и кастрюля с ручкой для приготовления пищи и вычерпывания воды из лодки. О том, чтобы взять с собой смену одежды, не могло быть и речи; Джордж прихватил еще плавки, а я — очень тонкое старое одеяло.

На следующий день нам пришлось отказаться от своего плана, так как на озере из-за сильного ветра поднялись волны.

Я нарисовала одного из тех жителей эль-моло, которые сидели на корточках в нашей палатке. Остров был недостижим для их бревенчатых плотов, и они взволнованно обсуждали наши шансы попасть туда и вернуться невредимыми. Они рассказывали нам об этом острове разные легенды. Одна из них была такова: однажды, много-много лет тому назад, молодая беременная женщина пасла своих коз в теперешней южной части озера. Она подошла к источнику и без всякой задней мысли подняла камень и бросила его в устье ручья. Вдруг устье разверзлось, и из него стремительно хлынула вода, заливая все вокруг. Молодая женщина бежала со своими козами в горы, которые, казались окруженными водой и превратились в остров Южный. Здесь она родила близнецов, потомки которых со временем заселили остров. Но теперь на острове остался только ужасный демон, который в облике козла обитает в одном из кратеров. Каждого, кто отваживается перебраться на остров, он заманивает в кратер и пожирает. В другой легенде рассказывается о том, как члены одного семейства эль-моло, жившего в горах, однажды проснулись и обнаружили, что их со всех сторон окружает вода. У них не было лодок, и они вынуждены были остаться на месте и в конце концов вымерли, в живых остались одни козы. Старые люди эль-моло говорят, что их отцы рассказывали им, будто видели костры на острове, но, возможно, это был отголосок вулканической деятельности.

Остальную часть дня мы посвятили тому, чтобы сделать нашу лодку непотопляемой: мы прикрепляли к ней пустые банки и резиновые шины. Пока мы были заняты делом, около нас совершенно неожиданно появился лендровер. В нем было несколько репортеров и уполномоченные из Маралала, намеревавшиеся посетить племя эль-моло. Так как нас поймали с поличным, нам пришлось раскрыть свой план, и тут тотчас же защелкали камеры. Но я потребовала от журналистов обещания не публиковать никаких материалов, пока не будет ясно, вернулись ли мы в целости и сохранности или погибли.

На следующий день Джордж сильно волновался: ему нельзя было задерживаться, и, если бы мы не смогли вовремя уехать, наше путешествие вообще могло бы не осуществиться.

На озере были бурные волны, и оно стало совсем угрюмым. Чтобы использовать свободное время, мы поехали на машине к горе Порр, похожей на пирамиду. Там мы наблюдали крокодилов, живущих в озере, и птиц на берегу. Птиц было множество: колпицы, бакланы, утки, гуси и священные ибисы. Затем мы посетили деревню племени эль-моло, где нас встретили очень гостеприимно, так как люди этого племени помнили наше прошлое посещение.

Джордж все время поглядывал на озеро и на остров, бывший целью нашего путешествия. Я надеялась, что он откажется от попытки плыть туда, и Ибрагим разделял мои надежды. Однако я твердо решила его сопровождать, если бы он все же отважился плыть.

Через некоторое время озеро начало успокаиваться, и Джордж отправился спускать лодку на воду. Мне стало как-то жутко, и я спряталась за большой камень, чтобы собраться с духом. На старом конверте я написала завещание и отдала его Ибрагиму с просьбой вручить его уполномоченному в Исиоло, если я не вернусь. Ибрагим положил его в карман своей куртки, а когда я садилась в лодку, он схватил мою руку и я увидела у него на глазах слезы.

Джордж изо всех сил дергал шнур, но без всякого результата, и в первый момент у меня появилась надежда, что мы не тронемся с места. Но вдруг раздался звук, похожий на пулеметную очередь, мотор взревел, и мы отправились в путь.

Я держала в руках ружье и следила за крокодилами. Когда мы прошли три-четыре километра, Джордж крикнул, что, возможно, нам придется повернуть, так как озеро становится слишком неспокойным, но мы все же продолжали плыть к острову.

Доплыв почти до середины озера, лодка начала забирать воду, что вызывало у нас немалую тревогу. Однако, поскольку мы к тому времени уже наполовину переправились через озеро, о возвращении не могло быть и речи.

Чтобы достичь залива, который мы видели с материка, потребовался час с четвертью, и за это время никто из нас не произнес ни слова. Мы пристали к берегу в хорошо защищенной бухте с песчаным дном, где вода была кристально чистой и буквально кишела рыбой. Джордж вытащил удочку, но рыба не шла на блесну. Я же принялась исследовать ближайшие окрестности. Весь берег был покрыт крошечными розовыми раковинами слоем в несколько сантиметров, и мне показалось, что эта небольшая бухта была «родильным домом» для крокодилов, яйца которых были разбросаны повсюду.

Мы начали искать удобное место для лагеря, чтобы как-то защитить себя от крокодилов и других непредвиденных опасностей, так как мы рассудили, что если на острове есть дикие звери, то они, вероятно, не знают человека и не будут его бояться. Земля вокруг нас была довольно густо покрыта кустами Cappar и ползучими растениями. Выше поднимались белые утесы с четко проступающей на них черной лавой.

Вскоре мы обнаружили, что пристали к небольшому островку, отделенному от острова Южного в самом узком месте протокой. Мы осмотрели в бинокль берег острова Южного и на расстоянии примерно полутора километров заметили небольшой пляж, который казался удобным для высадки. К сожалению, в этот момент он был занят крокодилом длиной около семи метров. Я вовсе не горела желанием воспользоваться гостеприимством такого хозяина, но погода менялась, и нам нельзя было терять времени, если мы хотели высадиться до наступления темноты.

Мы поспешили к лодке и вскоре высадились на берег, где, как я с облегчением заметила, крокодила уже не было. Тем не менее я держала ружье наготове и все время с тревогой следила за поверхностью озера. На берегу мы обнаружили песчаную отмель и вытащили на нее нашу лодку. Джорджу никогда не было свойственно проявлять эмоции, но по тому, как он набивал трубку и разжигал ее, я видела, что он возбужден и обрадован тем, что наконец оказался на острове.

То, что окружало нас, показалось мне далеко не привлекательным. Прямо позади нас и по обеим сторонам виднелась неровная поверхность лавовых потоков, но в этот момент нам было не до детального знакомства с пейзажем. Нужно было найти укрытое место, где можно было бы провести ночь. Мы выбрали расселину в одиноко стоящей скале у самого берега. Она была такой длины, что могла вместить нас обоих, если мы ляжем валетом. Мы вытащили из лодки большую часть своего имущества и закрепили все вещи камнями, чтобы их не сдуло ветром. Затем выбросили из расселины самые крупные куски лавы, чтобы можно было лечь на гравий. Пока мы этим занимались, по ту сторону озера вспыхнули и засветились огни лендровера. В ответ Джордж выпустил сигнальную ракету. Фары береговой машины вспыхнули три раза, затем последовала очередь трассирующих пуль.

Люди, очевидно, радовались, что мы благополучно прибыли на остров. Обо всех сигналах Джордж подробно договорился с Ибрагимом. Один залп сигнальной ракеты означал «все в порядке», три — «у нас кончилась провизия», пять — «нам нужна помощь». При двух последних Ибрагим должен был отправиться на машине в Норт-Хорр и связаться по радио с Марсабитом.

Когда наступила ночь, я натянула свое тонкое шерстяное одеяло, а Джордж завернулся в свою кикой. Мы делали вид, что нам удобно, но каждый раз, когда я поворачивалась, я ощущала, что лежу на гравии, и хотя это были не острые обломки лавы, но все же гравий есть гравий. Через некоторое время начался шторм. Шквалистый ветер вздымал волны на озере и пронизывал нашу расселину сильными ледяными порывами. Не было никакой надежды уснуть, и нам оставалось только ждать рассвета.

Задолго до восхода солнца мы встали, развели огонь и вскипятили чай. На рассвете мы увидели, что волны со страшной силой бьют о лаву и брызги летят до шестидесяти метров в высоту. Вскоре мы заметили огни лендровера с берега. Верный Ибрагим явно хотел убедиться, что демон не сожрал нас в течение ночи.

Позавтракав мясными консервами, мы взяли с собой немного фиников и сухого печенья и начали взбираться вверх по хребту. Путь был очень утомительным и часто опасным. Мы держались края лавовых потоков, стараясь обойти трещины и выбирая тонкие участки лавы, отдававшие при нашем продвижении пустотой. Иногда лава прогибалась под ногами, и нам приходилось перепрыгивать на другой, более прочный участок. Перебираться через острые зубцы лавы и взбираться вверх по неровной хрупкой поверхности лавовых потоков было нелегкой задачей. К счастью, по верхней части склонов, покрытых шлаком и пеплом, идти было значительно легче. Добравшись до седловины, я увидела ряд тянущихся вдоль горизонта кратеров. Джордж указал на небольшое стадо коз, которые ничем не отличались от обычных местных коз и, несмотря на недостаток травы, были, казалось, в прекрасном состоянии. У меня мелькнула мысль, что и легендах эль-моло могла быть доля истины.

У вершины первого кратера мы нашли пирамиду из камней, очевидно сложенную Дайсоном и Мартином, членами экспедиции Фукса 1934 года, которые тогда утонули у этого острова. Дул неприятный ветер, и нам нельзя было мешкать; я собрала несколько растений, в том числе портулак, и сложила их в свою сумку для коллекций.

По пути к самой высокой вершине мы миновали небольшую долину, покрытую сухой растительностью, главным образом ладанными деревьями. Эти деревья растут очень медленно, и трудно было понять, как им удалось достичь зрелого возраста там, где с трудом удерживалась другая растительность.

Вблизи вершины ветер был таким сильным, что несколько раз опрокидывал меня. Требовалась большая решительность, чтобы подставлять грудь под его яростные порывы, но мы все же добрались до вершины и сочли, что наши усилия не пропали даром: перед нами во всем своем великолепии раскинулся остров. Можно было разглядеть три фазы вулканической активности. Несколько больших вулканов извергали свою лаву в восточном направлении, и ее отвесные красные потоки ниспадали в озеро. Это была та сторона, по которой мы взбирались. Самое последнее извержение, по-видимому, произошло с северной стороны острова, где желтоватый туф был перекрыт черными как смоль потоками лавы. Западная сторона выглядела совершенно иначе: она состояла из пологих с мягкими очертаниями холмов, покрытых редким кустарником, а вдоль берега тянулись пляжи и были удобные места для высадки.

Кратер, находившийся ниже нас, был покрыт засохшими ладанными деревьями. Здесь мы увидели еще одну пирамиду из камней и еще несколько таких же пирамид у самых дальних кратеров. Мы тоже построили свою пирамиду и начали обратный спуск. Он был трудным, особенно для Джорджа, у которого на ногах были легкие сандалии. Мы пошли кратчайшим путем, чтобы успеть на берег к вечернему сигналу Ибрагима.

Озеро еще не успокоилось, и не было надежды наловить рыбы на ужин. Поэтому мы согрели банку говядины и усовершенствовали свое спальное помещение, сложив из камня стены с каждой стороны расселины, чтобы защитить себя от ледяных порывов ветра. Ярость ветра все увеличивалась, и эта ночь показалась нам еще длиннее предыдущей, но я забыла все неудобства, когда Джордж появился рано утром с тилапией, которую он застрелил из ружья. Он был хорошим поваром, и мы превосходно позавтракали, а затем, полные энтузиазма, отправились обследовать южную часть острова в надежде обнаружить лагерь Дайсона и Мартина.

Мы миновали несколько больших заливов, кишевших крокодилами, которые при нашем приближении соскальзывали в озеро. Нас удивило, откуда у них такая осторожность, если они на острове никогда не видели человека и потому не могли считать его своим врагом. Мне пришла в голову мысль, что, вероятно, они выросли на континенте и затем перебрались на остров.

Когда мы достигли протоки в том месте, где вчера сошли на берег, то невольно остановились, пораженные огромным количеством крокодилов длиной пять-шесть метров. Нас удивило также и то, что тилапии плавали среди них, очевидно, совершенно спокойно. Мы искали крокодила с длинной мордой, который, по слухам, жил в этом озере, но не смогли его обнаружить.

Мы заметили еще одно стадо коз, и Джордж, подкравшись, сфотографировал их. Затем мы продолжили путь вдоль берега, и оказалось, что он был еще труднее, чем наш подъем накануне, так как нам приходилось пересекать лавовые потоки, вместо того чтобы идти вдоль их гребней. По дороге мы снова встретили стадо коз, которые, видимо, чувствовали себя превосходно, питаясь жесткой травой, росшей по берегу.

Мы не обнаружили никаких признаков лагеря Дайсона и Мартина, но нас это не удивило, так как невозможно было себе представить, чтобы кто-либо высадился на этот негостеприимный берег, если его не вынудили к этому особые обстоятельства. Здесь повсюду лежали змеиные выползки[41], и я очень встревожилась, но Джордж успокоил меня, уверив, что змеи, встречающиеся здесь, должны принадлежать к тому безобидному виду полосатых песчаных змей, которых мы уже видели раньше.

Я искала окаменелости, но безуспешно. Мы нашли только кости жирафа и бегемота, несомненно принесенные сюда водой с материка.

Когда мы вернулись к нашей расселине, озеро все еще было слишком неспокойным для рыбной ловли, и мы съели последнюю банку мясных консервов. Было приятно сидеть и смаковать рюмочку спиртного, пусть даже смешанного с солоноватой водой, которая придавала всему желтовато-зеленоватый оттенок, ибо нас окружал фантастически прекрасный пейзаж. Ближайшим фоном была застывшая масса лавы, спустившаяся с краев кратеров вулканов и покрывающая все на своем пути. Пейзаж был бы почти безжизненным, если не считать плавающих вокруг крокодилов, сброшенные кожи змей и полных жизни коз.

Мы были лицом к лицу с всепоглощающим величием природы, красота которой подчеркивалась сознанием того, что яростные штормы отнимут охоту у любого вторгнуться сюда и нарушить наше одиночество.

Кто не мечтал пожить на необитаемом острове, как Адам и Ева? Для нас эта мечта осуществилась. Здесь мы были единственными существами, хорошо знавшими друг друга, полностью зависящими один от другого и постоянно окруженными опасностью.

Но несвойственное мне чувство страха не покидало меня все время, пока я жила на этом острове. Страх перед его безжизненностью, страх при мысли о том, что Джордж, который ловил рыбу, стоя на скользких скалах, может упасть в озеро и будет схвачен крокодилом или что кто-нибудь из нас свалится в трещину, образовавшуюся в лаве, страх при мысли о возвращении, еще более опасном, чем наше путешествие сюда, потому что надо будет идти против ветра.

Никогда до этого момента я не осознавала, как драгоценна жизнь, и не только наша собственная, но и жизнь, окружающая нас. До сих пор само собой разумелось, что я проснусь под пение птиц и мой взгляд упадет на цветы и деревья, — проснусь и увижу все вокруг таким же живым, как я сама. Но теперь упорный ветер держал нас в плену на этом острове смерти, а немилосердное солнце истощало наши силы.

Третья ночь была еще страшнее предыдущих, и я вздохнула с облегчением, лишь когда наступил рассвет. Я позвала Джорджа, но он не откликнулся. Что же могло случиться? В панике я взобралась вверх по склону позади нашего лагеря, но не обнаружила никаких следов присутствия Джорджа. Я все время твердила себе, что он, видимо, ловит рыбу; потом я повернула обратно и заметила черепки местных гончарных изделий, покрытые орнаментом. Это ненадолго отвлекло меня, но, как только находки были упакованы для отправки в музей, страх вернулся. Чтобы убить время, я проверила одежду, предохранявшую нас от укусов змей, и сделала запись в дневнике. Прошло два часа, и, к моей радости, появился Джордж; он нес детеныша крокодила и тилапию.

После завтрака мы сняли с крокодила шкуру и починили свои изорванные ботинки, а потом пошли добывать топливо. На его поиски ушел весь день. Следуя по дороге, которую правильнее было бы назвать едва заметной тропой над уровнем полной воды, мы дошли до небольшой каменной стены длиной в несколько метров. Кто построил ее и с какой целью? Неподалеку от нее мы снова нашли черепки и подобрали их, чтобы сравнить с теми, которые я отыскала на материке.

Когда мы вернулись к своей расселине, Джордж стал ловить рыбу, и я очень опасалась за него, потому что его ноги скользили на влажных, скользких скалах. Дело кончилось тем, что он убил тилапию и звуком выстрела оглушил двух маленьких рыбешек. Они были длиной пять сантиметров каждая, темно-красные с переливчатыми зелеными пятнышками на плавниках. Разглядывая их, мы вдруг заметили внезапно поднявшуюся возле Джорджа кобру. Я сказала Джорджу, что мой страх перед ядовитыми змеями не лишен оснований, и тогда он признался, что в это утро убил маленькую кобру в моей так называемой походной постели.

В тот же день некоторое время спустя я услышала, как Джордж зовет меня. Оказалось, что под грудой камней он обнаружил пустую бутылку из-под виски (несколько ржавых банок из-под сардин. Очевидно, Дайсон и Мартин останавливались на том же месте, которое выбрали и мы. Как все аккуратные люди, они закопали оставшийся от стоянки мусор, прежде чем продолжить свое роковое путешествие.

Утро, наступившее после холодной и бессонной ночи, принесло мало надежды на улучшение погоды, и мы решили исследовать северную окраину острова. Мы шли едва заметной тропой. Когда она затерялась, нам пришлось пробираться среди обломков лавы. Множество крокодилов соскальзывало в воду при нашем приближении. После трех часов пути мы подошли к широкой бухте с отлогим берегом; он был покрыт галькой и мог бы служить прекрасной пристанью. На прежнем уровне озера, около пяти метров выше нынешнего, мы увидели среди других обломков круглый резервуар для бензина и часть патрубка. У нас уже не было сомнений, что это обломки разбившейся лодки Дайсона и Мартина: они использовали два таких бензобака, чтобы сделать лодку более устойчивой. В этом месте я решила оставить один экземпляр своего дневника, подумав, что он может пригодиться будущим исследователям, если нас постигнет несчастье.

Стена из лавы высотой пять метров преграждала конец залива. Мы перелезли через нее и пересекли несколько свежих потоков лавы; они были черными в отличие от более старых, красного цвета. Самый северный кратер состоял почти сплошь из туфа; в нем мы нашли устриц и другие раковины. Они были единственными свидетелями доисторических форм жизни, какие мы обнаружили на острове, в то время как на континенте против этого места было множество ископаемых. Стоя на краю кратера, мы увидели красивое зрелище: на западе виднелся открытый залив с отличным местом для высадки. На вулканах, расположенных в северной части острова, не было видно каменных пирамид. На северном берегу, где скала отвесно уходила в глубь озера, мы с удивлением заметили тысячи больших тилапий, жадно объедавших отложения розового цвета, покрывавшие скалы; спины многих из них высовывались из воды. Подальше виднелись большие косяки рыб, напоминающие темные облака. У нас, конечно, возник вопрос: не пришли ли они сюда нереститься?

Между тем ветер начал стихать, и Джордж предложил поспешить назад в надежде на то, что у нас появится возможность пуститься в обратный путь. Мы горели желанием вырваться отсюда как можно скорее, ибо наша провизия была на исходе, а обувь почти совсем развалилась. Но как только мы возвратились в лагерь, ветер задул с новой силой и развеял наши надежды. Мы коротали время, собирая черепа коз, змеиные кожи, жуков, ящериц, многоножек, растения и маленьких красных рыбок и упаковывая их в пустые консервные банки.

Уже семь дней мы были пленниками острова, и мне начинало казаться, что ветер никогда не уймется. Я живо представила себе нетерпение Дайсона и Мартина — такое же, как мое, — когда они отважились на риск и попытались пересечь озеро — попытка, которая закончилась трагически.

Я почти не спала в ту ночь и решила немного отдохнуть перед завтраком. Меня разбудил непривычный звук. Это Джордж волок по берегу лодку, готовясь к переправе. Озеро стало, несомненно, намного спокойнее. Мы подготовились меньше чем за пятнадцать минут. Джордж дернул за шнур, но мотор капризничал и отказывался работать. Тогда Джордж влез по пояс в воду, чтобы устранить помеху. И вдруг я заметила крокодила, который плыл совсем рядом с Джорджем; но не успела я закричать, как мотор заработал, Джордж прыгнул в лодку и мы отправились в путь.

Мне было не по себе; сидя неподвижно на носу, я крепко сжимала в руках ружье и сосредоточила все внимание на крокодилах. Когда мы отплыли на километр от берега, озеро стало бурным и нас охватила тревога.

Джордж спросил, не вернуться ли нам, но я не ответила, и мы продолжали плыть дальше. Проплыв еще с километр, мы все-таки повернули назад. Оказавшись снова на острове, я принялась чинить свою обувь, потом упаковала черепа двух крокодилов, которые забыла взять с собой. После полудня озеро стало спокойнее, белые барашки исчезли, и, сообразив, что времени остается в обрез, для того чтобы пересечь озеро до наступления темноты, мы снова пустились в путь.

Пришлось вытащить кастрюлю, чтобы вычерпывать воду из лодки, и, только когда мы подошли к материку, я испытала облегчение, но именно в этот момент мотор вдруг затрещал и заглох. Я схватила весла и принялась грести. Джордж проклинал мотор, находившийся за бортом, но быстро сообразил, что ничего страшного не случилось, просто кончился бензин. У нас был с собой резервный запас, и мы снова поплыли.

Вскоре мы заметили на берегу две человеческие фигуры, и я заплакала. Когда мы приблизились к берегу, люди вошли в воду, чтобы встретить нас. Они сказали, что пришли сюда рано утром. Я поинтересовалась, как им стало известно, что мы прибудем сегодня. В ответ на мой вопрос они рассказали об одной девушке из племени рендиле, обладающей даром ясновидения, которая сообщила им, что мы возвратимся именно в этот день. Как я узнала из их рассказа, в лагере, пока нас не было, царило такое напряжение, что люди не решались смотреть друг другу в глаза. Нас это очень тронуло.

Вскоре прибыла машина и стала сигналить. Ибрагим был счастлив, когда узнал о нашем благополучном возвращении. Едва только мы прибыли в лагерь, вдруг как из-под земли появились эль-моло и стали забрасывать нас вопросами. Наконец старейшина сказал нам, что хочет обосноваться на этом райском острове со всеми своими людьми и завладеть козами, число которых, по нашему предположению, составляло около двухсот голов.

На следующее утро меня разбудил шум самолета, низко кружившего над нашим лагерем. Он сбросил две упаковки сигарет и послание, которое гласило: «Рады, что вы вне опасности, разошлю это известие всем… P. S. Примите поздравления от отдела аэрослужбы».

Несколько часов спустя мы уже находились в Норт-Хорре и были встречены двумя европейцами, прибывшими из Марсабита, чтобы нас спасать. Затем появились пять офицеров полиции, направленных сюда с той же целью.

Оказывается, наш секрет был открыт, потому что Джорджа ожидали на важном совещании в Найроби. Когда выяснилось, что его там нет, стали наводить справки и беспокоиться, не подвергаемся ли мы опасности. Тогда специальные уполномоченные из Маралала сочли, что обстоятельства обязывают их сообщить о нашем намерении отправиться на Южный остров. Услышав эту весть, власти так всполошились, что полицейский из Исиоло сразу же заказал две могилы на кладбище Ньери.

Позднее он вызвал нас к себе в кабинет и сначала сделал Джорджу выговор за неподчинение приказам и за то, что он вынудил администрацию уплатить спасательной команде. Но под конец заметил, улыбаясь, что гордится нашими достижениями и что ему самому очень хотелось бы побывать на острове вместе с нами. Единственное, что мы могли сообщить в результате нашей экспедиции, — это некоторые данные об острове Южном, преимущественно негативного порядка: отсутствие диких животных, за исключением пресмыкающихся и летучих мышей, малочисленность птиц, скудность растительности. Что же касается коз, то мы думали, что объяснение Хенеля может быть правильным. Вполне вероятно, что семейство эль-моло вместе с козами было захвачено бурей врасплох в момент переправы с одной части материка на другую и снесено на остров. Вернуться же обратно на своих утлых плотах они не могли.

Тогда же я написала рассказ о наших приключениях и в надежде на то, что хотя бы один из нескольких журналов им заинтересуется, изложила его в пяти вариантах и отправила в пять разных периодических изданий, сопроводив фотографиями. Случилось так, что все пять, включая «Джиогрэфикал мэгэзин» Королевского географического общества Англии, их напечатали.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.