Глава десятая «Чемпион должен возникнуть изнутри»

Глава десятая

«Чемпион должен возникнуть изнутри»

Со «стартовой площадки» в Мельбурне 28 января 2008 г. началась карьера Джоковича как победителя турниров Большого шлема и неизменного фаворита на любом соревновании, в котором он участвовал. Тогда он не знал, что на этой стартовой площадке ему будет суждено оставаться еще три года. Джокович сделался бесспорным третьим номером в мире (хотя Энди Маррей буквально дышал ему в спину), однако он так и не смог преодолеть господство Федерера и Надаля.

Вскоре после того Открытого чемпионата Австралии обнаружилось, что Федерер болен мононуклеозом, или моноцитарной ангиной. За неделю до чемпионата ему пришлось даже провести ночь в сиднейской больнице, и его участие в турнире было под большим вопросом. Тот факт, что Федерер все-таки дошел до полуфинала, а в третьем круге одержал победу в изнурительных пяти сетах матча против Янко Типсаревича, породил некоторые сомнения в серьезности заболевания теннисиста. Однако Федерер и сейчас говорит, что тогда у него действительно был мононуклеоз; но независимо от того, было ли это так или он был заражен другим, менее серьезным вирусом, Джоковичу явно помогло то, что Федерер оказался не в лучшей форме. Но поскольку в последующих 11 турнирах Большого шлема Джокович только один раз дошел до финала и четыре раза – до полуфинала, было понятно, что его победа на Открытом чемпионате Австралии 2008 г. – неожиданный успех на фоне общего восходящего тренда. Однако от главной цели он все еще был далеко.

В конце концов, ему только минуло 20 лет, и он был моложе, чем Роджер Федерер, когда он взял свой первый титул Большого шлема. Ненад Зимонич вспоминает: «Когда Новак выиграл Открытый чемпионат Австралии, он был еще очень молод и недостаточно силен физически, а его подача по-прежнему часто „уходила от него“. В результате 2008 год стал скорее годом обещаний: за 18 месяцев после триумфа на Открытом чемпионате Австралии Джокович завоевал еще пять титулов, плюс бронзовую медаль на Олимпиаде в Пекине, что тоже много значило для него. Но в целом это был скорее период консолидации, чем продвижения вперед.

Один из этих пяти титулов был завоеван на Открытом первенстве Сербии (Serbian Open) в Белграде в апреле 2009 г. Он стал триумфом для страны и семьи Джоковича, ведь семья была среди организаторов первого в Сербии состязания профессионального тура. Этот титул образовал красивую пару с титулом Futures, завоеванным в белградском турнире «Црвена Звезда», его первой победе в качестве профессионала. Но этот триумф был недолгим, потому что популярность Serbian Open потускнела уже после первого года, а три года спустя это соревнование вообще исчезло из расписания профессионального тура.

В начале 2009 г. Джокович сменил поставщика ракеток: перешел с рамы Wilson, с которой выиграл Открытый чемпионат Австралии, на раму Head. Смена ракетки – рискованная затея, поскольку ракетка – единственный сугубо личный предмет в сумке профессионального теннисиста. Некоторые спортсмены идут на выгодную в финансовом отношении сделку, а потом обнаруживают, что их уверенность во время розыгрыша важных очков улетучилась. К примеру, австралиец Пэт Кэш выиграл в 1987 г. «Уимблдон» и был финалистом Открытого первенства Австралии в 1988 г., играя на обоих турнирах ракеткой Prince, но в середине 1988 г. он перешел на Yonex и уже не был похож на себя (впрочем, отчасти виной тому были травмы). Несомненно, что Джокович хорошо заработал на этом, но не следует забывать, что ракеткой Head он играл еще юниором, следовательно, рамы этого производителя не были для него абсолютно новыми. Ему понадобилось несколько месяцев, чтобы полностью освоиться с новой ракеткой, и за эти месяцы нашлось немало тех, кто поспешил обвинить Джоковича в том, что он поступился интересами тенниса ради денег. Но он сам наверняка лучше знал, каким оружием ему сподручнее покорять теннисный мир.

Однако к середине 2009 г. и сам Джокович, и его команда стали задумываться: а сможет ли Новак совершить очередной рывок? В мае он опустился в рейтинге на четвертое место, а в большую тройку вошел Энди Маррей, и это означало, что Джокович будет посеян четвертым на Открытом чемпионате Франции. Там он уступил Филиппу Кольшрайберу в третьем круге, а в четвертьфинале «Уимблдона» – Томми Хаасу. Ни того, ни другого проигрыша стыдиться не стоит: он проиграл теннисистам, которые на тот момент играли наравне с лучшими ракетками мира. Однако вряд ли такие результаты могли удовлетворить спортсмена, стремящегося сокрушить двоевластие Федерера-Надаля.

По всем этим причинам в июле 2009 г. Джокович и Вайда приняли в команду еще одного человека. «Новак хорош тем, – говорит Зимонич, – что он не боится пробовать что-то новое, стремится совершенствоваться, хочет стать как можно лучше. Он ведь мог легко заявить: „Слушай, сейчас в мире есть только два игрока лучше меня, и мне достаточно быть третьим“. Но нет, он сказал, что хочет играть еще лучше и победить Роджера и Рафу. И он стал первой ракеткой мира, обойдя их обоих. Он побеждал их в самых важных матчах на крупнейших аренах, он выигрывал турниры Большого шлема, в которых они были его соперниками. Это говорит о том, насколько он хорош».

И Джокович сделал интересный ход: взял в команду Тодда Мартина, высокого, старательного американца с тихим голосом. Мартин дважды играл в финалах турниров Большого шлема: проиграл Питу Сампрасу в Мельбурне в 1994 г. и Андре Агасси в Нью-Йорке пять лет спустя. Но он скорее запомнился тем, что умудрился проиграть, ведя 5–1 в решающем сете против Маливая Вашингтона в полуфинале «Уимблдона» в 1996 г. Его считали приятным человеком, игравшим в довольно скучной манере, с взрывным характером на корте (хотя последнее верно лишь в сравнении, поскольку он завоевал восемь титулов и десять лет был в основном составе сборной США на Кубке Дэвиса).

«Они решили, что им нужен человек с большим игровым прошлым и опытом участия на финальных этапах турниров Большого шлема, – объясняет Мартин. – Тот, кто играет агрессивно, но привносит элемент спокойствия в эмоциональную атмосферу, созданную родителями, агентом, тренером, физиотерапевтом и игроком. В то же время Мариан [Вайда] хотел больше времени проводить дома. Меня пригласили скорее как общего консультанта, но, когда Мариан оставался дома, я ездил с Новаком на турниры. Поэтому кое-кто спрашивал, не занял ли я место Мариана. Но когда с Новаком был он, дома оставался я».

Мартина сразу же впечатлила решимость и внутренняя уверенность Джоковича. Он вспоминает, как в августе 2009 г. они вместе беседовали с одним теннисистом, который уже завершил свою не особо примечательную карьеру в профессиональном туре. «Разговор зашел о размере помощи, которую должны оказывать своим игрокам федерации тенниса, – рассказывает Мартин, – и наш собеседник сетовал на то, что он никогда не получал необходимой помощи. Когда мы заговорили о поддержке, которую могли бы получать молодые теннисисты, Новак сказал: „Но чемпион должен возникнуть изнутри“, или что-то в этом роде, – словом, сказал хорошо. Я сам совершенно так же считаю, и с тех пор я несколько раз повторял Новаку его же слова, потому что в какой-то момент мне показалось, что он не позволяет себе быть чемпионом. Но теперь хорошо видно, что он взял и этот барьер».

По какой-то причине журналисты посчитали, что смысл назначения американца тренером Джоковича состоял в том, что он должен был помочь сербу усовершенствовать свою подачу. Мартин говорит, что это «совершенно ошибочное толкование», поскольку он призван был решать задачи самого общего плана, но подача действительно была одной из главных тем его рабочих отношений с Джоковичем.

О своей первой встрече с командой Новака он вспоминает так:

«Я отправился в Канаду на встречу с ними; я посмотрел, как он подает, и меня это встревожило. Если взглянуть на видеозаписи 2006–2007 гг., можно заметить, что его движение при подаче было прекрасным – куда лучше, чем сейчас. Сейчас он подает очень хорошо – думаю, он подает лучше, чем раньше, но в то время его движение при подаче было прекрасным – плавным, почти томным. Казалось, он бережет плечо, но у меня есть несколько поразительных видеозаписей: там видны все его ошибки, в том числе самая главная, которую надо было исправлять: его локоть оставался прямым до самой последней секунды выноса ракетки вперед и вверх, поэтому он никогда не был нагружен. Если Новак в чем-то и безупречен, так это в распределении нагрузки на свое тело, он всегда готов к удару – во всех случаях, кроме подачи. Из-за этой глупости, когда один элемент исполняется неудачно и его надо исправить и внедрить в общую игру, ритм становится большой проблемой».

Будучи новым тренером, работающим в паре с основным, Мартин считал, что должен дождаться благоприятного момента, чтобы обсудить этот вопрос с Вайдой. Он посоветовал Вайде заняться проблемой после окончания теннисного сезона, в конце 2009 г., но по какой-то причине было принято осознанное решение ничего не предпринимать, и в первые месяцы 2010 г. подача Джоковича никуда не годилась. Он плохо подавал на Открытом чемпионате Австралии, где проиграл в четвертьфинале Жо-Вильфриду Тсонге: Джокович совершил жуткую двойную ошибку и проиграл гейм на своей подаче в пятом сете после того, как его вырвало, но в любом случае подавал неудачно, а его подача на следующем турнире в Дубае была катастрофой. Однако он этот турнир выиграл! «Техника была отвратительной, – говорит Ненад Зимонич, – но это свидетельствовало о том, насколько силен он был ментально. Для меня его величайшей победой стал турнир, выигранный в Дубае в 2010 г. Покрытие там чрезвычайно быстрое, за мячом не успеваешь следить, – он постоянно делал двойные ошибки. Он делал брейки по пять – шесть раз за матч, потому что не мог стабильно держать свою подачу, а это значило, что его игра становилась сильнее во всем, кроме подачи. Как только он снова вошел в ритм на подаче, как только усовершенствовал технику, то стал еще сильнее. И начал играть лучше, чем когда-либо. Большинство игроков просто сдались бы, заявили: „Ничего у меня не выходит с подачей“ и прекратили борьбу, но он продолжал сражаться и в итоге вырос как игрок».

В конце февраля Мартин спросил Джоковича, готов ли он поработать над подачей. «Эта проблема вставала перед ним каждый день, – рассказывает он, – и он согласился. И следующие две недели мы работали над ней, пока шли турниры в Индиан-Уэллсе и Майами. А потом все закончилось».

Многие поклонники Джоковича восхищались его готовностью принять на короткое время помощь извне, и они же настороженно относились к внезапности, с которой происходил отказ от этой помощи. Как и многим другим тренерам до него, Мартину позвонил агент Джоковича и сообщил, что в его услугах больше нет необходимости. «Подозреваю, на разрыве отношений настоял его отец, – говорит Мартин, – но я мало с ним общался. Раз или два я ужинал с Срджаном, мы вместе были в Лондоне на финале АТП – может быть, встречались еще раз, но в целом я почти не поддерживал с ним отношений, главным образом из-за языкового барьера. Я уверен, что Срджан был причиной нашего разрыва, но объясняю это по-своему. Это был переходный период в жизни Новака, когда он обретал некоторую независимость. Его отец терял прежние функции, а косвенный удар пришелся по мне».

Мартин верно оценил ситуацию со своей стороны, но с точки зрения команды Джоковича американец в нее просто не вписался. Когда в апреле 2010 г. стало известно, что Мартин отправлен в отставку, Джокович в интервью ограничился комментарием: «Не сложилось». В интервью каналу ESPN почти год спустя Вайда сказал: «Добиться взаимопонимания не удалось, это лишь мешало работе. Дела с подачей не ладились, в последний год она стала еще хуже. Это было ужасно. Трудности нарастали. Новак никогда не боялся работы, но взаимопонимание – другое дело. Тодд был отличным игроком и хотел попробовать себя в новом качестве. Но Новак был уже сложившимся спортсменом, ему требовалась лишь небольшая шлифовка». В следующем интервью Daily Telegraph Вайда сказал: «Тодд был только помехой. Почему-то он не признавал Новака совершенной личностью».

Несмотря на увольнение, Мартин по-прежнему поддерживает дружеские отношения с Джоковичем, и никто из них не держит на другого обиды. Мартин говорит:

«Мне кажется, я помог с диагностикой [проблемы с подачей], но мне так и не представилось шанса устранить ее. Я совершенно четко видел, что именно ему надо предпринять – теперь он начинает подачу с согнутым локтем и держит его так на протяжении всего движения. Но поскольку наши рабочие отношения закончились довольно странно, я ушел, чувствуя себя, как почувствовал бы любой тренер, главная цель которого – быть необходимым. За время, проведенное с Новаком, необходимым я так и не стал, но уверен, что мне удалось посеять кое-какие семена. Не думаю, что кто-нибудь другой, глядя на все со стороны, посоветовал бы ему что-нибудь другое. Он сказал бы: „Рано или поздно тебе придется играть в более силовой теннис“. Когда я впервые перебрасывался с Новаком, то удивился, какие тяжелые мячи я от него получаю. Потом я наблюдал за ним во время матчей и видел, что он бьет по мячу на 10 % медленнее любого своего соперника. Сейчас он выходит на корт и врезает противнику по полной программе. Именно это, а не усовершенствование игры с лета, сделало его более атакующим теннисистом. Чтобы уверенно выходить к сетке, не обязательно лучше бить с лета».

Рассматривая трехлетний отрезок между победой Джоковича на Открытом чемпионате Австралии и его триумфальным 2011 годом, так и хочется найти в этом периоде переломный момент. Может быть, матч с Тсонгой в январе 2010 г.? Триумф Сербии на Кубке Дэвиса в декабре того же года? Но сам Джокович считает, что если и был какой-то момент, после которого его дела пошли в гору, то это, скорее, Открытый чемпионат Франции и «Уимблдон» в 2010 г. «Было несколько моментов, которые я назвал бы переломными, – говорил он в 2013 г., – и в первую очередь, вероятно, – «Уимблдон» 2010 г. После этого турнира я начал играть гораздо лучше и увереннее. Первые шесть месяцев 2010 г. у меня было много проблем со здоровьем, поэтому результаты были так себе, я потерял уверенность своих силах, но потом снова обрел ее».

А вот что говорит Ненад Зимонич: «После того как он вышел в полуфинал в „Уимблдоне“, к нему вернулась уверенность. И тогда он начал играть лучше. Мы заметили это в четвертьфинале Кубка Дэвиса против Хорватии неделю спустя. Он находился под сильным давлением, его подача по-прежнему оставляла желать лучшего, но ему удалось со всем этим справиться. Казалось, будто последняя пара поединков привела его на то место, где мы видим его сейчас, и все – от поисков финансирования в подростковые годы до работы над подачей – только сделало его сильнее».

Встряской для Джоковича, которая только укрепила его решимость стать лучшим, стал проигрыш Юргену Мельцеру в четвертьфинале Открытого чемпионата Франции. Несмотря на то, что Джокович взял первые два сета, а в середине пятого сделал брейк, он проиграл 29-летнему австрийцу со счетом 6–4 после четырех с четвертью часов борьбы. Опять появились признаки удушья – «симптомы аллергического ринита», как их тогда определили. Вдобавок было одно спорное решение судьи на линии, но после того, как судья на вышке изучил след на грунте, очко было присуждено сопернику Новака. Создавалось впечатление, что Джокович слишком торопится на встречу в полуфинале с Рафаэлем Надалем, позабыв, что ему надо еще пройти упорного Мельцера.

Возможно, Джокович должен был дойти до финала «Уимблдона» четырьмя неделями позже. После того как он в первом круге, проигрывая в сетах 1–2, одолел миниатюрного Оливье Рохуса, он проиграл только один сет на пути к полуфиналу – в матче против бывшего чемпиона «Уимблдона» Ллейтона Хьюитта, который все еще входил в число тридцати сильнейших теннисистов мира. Затем он встретился с Томашем Бердыхом, который в предыдущем круге выбил защищавшего чемпионский титул Роджера Федерера. Джокович рассчитывал выиграть матч за счет более стабильной игры с задней линии, но стал действовать слишком осторожно, и чех, мастер мощных ударов, воспользовался этим. И все-таки Джокович мог бы выиграть, если бы реализовал один из двух своих сетболов на тайбрейке во втором сете: он спас четыре сетбола и отыгрался с 2–6 (при счете 5–6 им пришлось переиграть очко, хотя Джокович его явно выиграл после удачной свечи). Но как только он проиграл тайбрейк 11–9, исход был предрешен, и Бердых вышел победителем в трех сетах.

Даже если бы Джокович и выиграл этот матч, трудно представить, что в финале он бы сумел победить Рафаэля Надаля. Испанец был в своей лучшей форме, играл ярко и эффектно гасил мощь ударов Бердыха с задней линии. В итоге он завоевал второй титул чемпиона «Уимблдона». Тем не менее Джокович сделал достаточно, чтобы считать, что его игра развивается в правильном направлении.

Его победы в поединке со сборной Хорватии на выходных, когда он впервые познакомился с Игорем Четоевичем, имели большое значение не столько для тенниса, сколько в социально-политическом плане. Это был местный дерби, и хотя обе группы болельщиков по характеру разительно отличались от футбольных фанатов на международном матче Хорватия-Сербия или клубном «Динамо» (Загреб) – «Црвена Звезда» (Белград), тем не менее на стадионе Спаладиум в Сплите царила напряженная атмосфера. Джокович выиграл в трех сетах у двух своих приятелей: Ивана Любичича (к тому времени он уже пребывал далеко не в лучшей форме и вышел на корт только из-за травм в хорватской команде) и Марина Чилича, занимающего 13-ю строчку в мировом рейтинге. Чилич выиграл у Янко Типсаревича, и это означало, что в последний день ему предстояло играть против Джоковича. Последний провел матч блестяще, отдав всего восемь геймов.

Уверенность, обретенная на «Уимблдоне», по-настоящему дала о себе знать во время Открытого чемпионата США, где Джокович вышел в финал, обыграв Роджера Федерера в полуфинале и сумев спасти при этом два матчбола. На этот раз осторожничал Федерер, а Джокович играл ударами на вылет на самых важных очках, включая один совершенно бесподобный удар справа, которым он завершил длинный розыгрыш и спас матчбол. в результате такая манера игры принесла ему победу в пятом сете, который он взял со счетом 7–5.

В финале он уступил находившемуся в блестящей форме Надалю, который не смог в том году выиграть все четыре турнира Большого шлема только из-за травмы колена, полученной в первом сете четвертьфинала Открытого чемпионата Австралии. Но главной целью Джоковича во второй половине 2010 г. было завоевать для Сербии самый престижный приз в командном теннисе – Кубок Дэвиса. И финал Открытого чемпионата США, который из-за дождя перенесли на вечер понедельника, чуть не свел усилия сербов на нет.

Джокович вернулся в Белград, чувствуя себя измочаленным. Его состояние держали в секрете от противников Сербии в полуфинале Кубка Дэвиса – команды Чешской Республики. В четверг стало ясно, что назавтра Джоковичу предстоит играть одиночку. Однако в пятницу утром, воспользовавшись правилом, которое существует по практическим соображениям, но идет вразрез с другими правилами Кубка Дэвиса, Сербия заменила Джоковича, объявив, что у него гастроэнтерит. Место заболевшего занял Виктор Троицки, который быстро проиграл Радеку Штепанеку. Положение Сербии спасла блистательная победа Янко Типсаревича над уставшим Томашем Бердыхом, звездный год которого подходил к концу.

Повторяя тактику Сербии двухлетней давности, когда Джокович заболел накануне матча с Россией, капитан сербской команды Богдан Обрадович решил выставить Джоковича в парном разряде вместе с его давним наставником Ненадом Зимоничем (официально решение принял капитан, но большинство людей убеждены, что в сербской команде такие вопросы решал Джокович, а Обрадович с его навыками дипломата выдавал эти решения за собственные; такая ситуация существует во многих командах Кубка Дэвиса, где велико влияние одного игрока). Джокович и Зимонич выиграли два предыдущих парных матча Кубка Дэвиса, но на сей раз им противостояли сильные соперники, Бердых и Штепанек, и чехи победили в четырех сетах, закончив последний со счетом 6–1. В этот субботний вечер мечта Сербии о первом успехе на Кубке Дэвиса, который казался столь вероятным на своем поле, вдруг улетучилась.

Как бы то ни было, Джокович провел какое-то время на корте, и эта «разминка», видимо, должна была помочь ему в обратной одиночке против Бердыха. Но чех взял первый сет и повел во втором, так что для сербов все складывалось неудачно. Тогда-то Джокович и призвал на помощь свои актерские способности. К тому моменту (сентябрь 2010 г.) он давно отказался от пародирования других игроков, но теперь дар пародиста пригодился ему, чтобы оказать психологическое давление на Бердыха и изменить ход матча, который Сербия обязана была выиграть.

В шестом гейме второго сета Джокович отчаянно защищался. Он бросил свечу, Бердых сыграл смэш, мяч отскочил высоко, и серб метнулся к нему в попытке вернуть его в игру. Попытка была безнадежной, Джокович упал и неподвижно лежал за задней линией корта. Трибуны затихли, а Джокович не шевелился. Над Белградской Ареной прошел тревожный гул. Судья спустился с вышки и поспешил к игроку выяснить, в порядке ли он. Обрадович вскочил со скамьи, чтобы узнать, что случилось. Только когда вокруг собралась толпа, Джокович зашевелился. Капитан команды и физиотерапевт под руки довели его до кресла.

В течение нескольких минут 17-тысячная толпа зрителей думала, что их мечты разбились вдребезги. Их герой ранен, он пытался отбиться от разошедшегося противника, но оказалось, что играть в полную силу он не в состоянии. Однако на самом деле Джокович не был травмирован. Он не собирался признаваться в этом, чтобы не запятнать свою репутацию, но хорошо знал, что Бердых не любит смены ритма, и нашел способ сбить ритм его игры. Удары чеха – одни из лучших в современном теннисе, и когда у него игра идет, то он способен победить самых сильных теннисистов. Однако в целом игра Бердыха не отличается разнообразием, и Джокович рассудил, что ему необходимо вытащить чеха из «зоны комфорта». Итак, ниже левого колена Джоковичу наложили небольшую, даже смешную повязку, он вернулся на корт, чтобы продолжить матч, сразу же сделал обратный брейк, потом взял подачу соперника и сравнял счет по сетам – 1–1, а потом и вовсе выиграл матч в четырех сетах. Симуляция? Возможно, но этого требовали интересы страны, и он сделал то, что полагал должным. Правила не были нарушены, они предписывают продолжать игру, даже если игрок травмирован. По-своему примечательное интервью после матча дал Бердых, который сообразил, что Джокович воспользовался правилами в своих интересах, но не стал раздувать скандал – несомненно потому, что ему было неловко за себя, попавшегося на удочку.

После того как Янко Типсаревич сыграл один из своих лучших матчей на Кубок Дэвиса и обыграл Штепанека в пятом сете, мечта Сербии о Кубке Дэвиса приобрела характер драмы. Страна оказалась в финале, и у себя дома должна была играть против одного из титанов в истории Кубка Дэвиса – команды Франции.

Этот финал стал явным приоритетом для Джоковича в конце года. Он отыграл еще пять турниров: победил в Пекине, но проиграл финал в Базеле Роджеру Федереру. Он дошел до полуфинала в завершающем сезон финале мирового тура АТП в Лондоне, но почти безвольно уступил там Федереру – 6–1, 6–4. Все понимали, что все его мысли были направлены не на победу во второй раз в итоговом турнире АТП, а на предстоящее испытание для национальной сборной, до которого оставалось еще две недели. Однако поражение в матче с Федерером 19 ноября 2010 г. не следует оставлять незамеченным. В то время этого еще никто не знал, но оно стало для Джоковича последним на шесть с половиной месяцев, или 195 дней.

Финал Кубка Дэвиса развивался примерно по тому же сценарию, что и полуфинал, на самом деле – по тому сценарию, который традиционен для многих матчей команды Сербии. Когда играет Джокович, подразумевается, что он должен взять две своих одиночки, а поэтому сербам остается выиграть лишь однажды в трех остальных матчах. Поскольку в команду входило три «одиночника» из пятидесяти лучших в мире и один опытный специалист парной игры, у сербов было три реальные возможности завоевать заветный титул. Но когда в день открытия Типсаревич почти без борьбы уступил лучшему теннисисту Франции Гаэлю Монфису, а Троицки и Зимонич упустили два сета и проиграли Арно Клеману и Микаэлю Льодре, мечта Сербии повисла на волоске – спасти ее могла только победа в обоих одиночных матчах заключительного дня соревнования.

Джокович обыграл Монфиса в великолепном стиле, отдав всего восемь геймов. Когда он вышел на Белградскую Арену в красной майке сербской сборной, его чествовали как героя-победителя. И он сокрушил Монфиса, словно боец, выполняющий поставленную задачу. Но проигрыш в паре днем раньше означал, что эта победа Джоковича открыла лишь путь к пятой, решающей встрече, и Джокович уже не мог сам нанести победный удар.

Неизвестно, чье это было решение, его или Обрадовича, но ответственность за выигрыш Кубка Дэвиса возложили на Виктора Троицки, а не на Янко Типсаревича, главным образом потому, что после парной игры Троицки сохранял больше уверенности, чем Типсаревич после своей одиночки в пятницу. Решение оказалось верным, хотя сербам повезло, что по другую сторону сетки Микаэль Льодра был скован, нервничал и много ошибался. Троицки, единственный ребенок в своей семье, считавший товарищей по команде Кубка Дэвиса братьями, провел матч своей жизни и принес Сербии победу, вызвавшую небывалый экстаз.

Именно Троицки в четвертьфинале против Хорватии пятью месяцами ранее предложил: если Сербия выиграет Кубок Дэвиса, все игроки и официальные лица команды обреют головы. Такие зароки дают довольно часто, но не всегда объявляют во всеуслышание. На день был нанят парикмахер, и как только Троицки закончил свое послематчевое интервью на корте, все четверо игроков плюс капитан Богдан Обрадович, президент Сербской федерации тенниса Слободан Живоинович и даже семидесятилетний руководитель команды Ники Пилич подставили свои головы под бритву парикмахера. Это событие стало кошмаром для сотрудников Международной федерации тенниса, которые в этот момент готовились к церемонии презентации самой большой жемчужины в короне МТФ: уважаемые специалисты по маркетингу и организации, одетые с иголочки, были вынуждены вооружиться метлами и сметать сбритые волосы. О чем будут думать игроки, показывая внукам фотографии команды с трофеем? Вероятно, просто объяснят, что были так счастливы, что не задумывались о том, как они выглядят. Час спустя, отвечая в интервью на вопрос о своем новом облике, Джокович сказал: «Я в шапке – это все, что вам нужно знать». Хотя Джокович никогда не отращивал длинных волос – они у него были хоть и густыми, но довольно короткими, – он обрадовался, что у него есть в запасе несколько недель, чтобы они отрасли к следующему его появлению на публике в январе в Австралии.

Было что-то трогательное в том радостном бедламе, который сопровождал празднование триумфа Сербии на Кубке Дэвиса. Через пару часов после финалов обычно устраивают официальные приемы, на которых появляется и проигравшая команда – элегантно одетая, демонстрирующая спортивное поведение. Обычно такие приемы организуют тщательнейшим образом, но тут гостей пришло больше, чем было разослано приглашений, и даже некоторые видные официальные лица Кубка Дэвиса обнаружили, что их места заняты, потому что на прием собрались все мало-мальски известные люди.

Уже перед самым рассветом в клубе у площади Республики в центре Белграда началась вечеринка. Сербский оркестр играл традиционную сербскую музыку, теннисисты праздновали победу. Никто из четверых не пожелал провести эту ночь традиционным для спортсменов их уровня образом: все они не только выпили по несколько бокалов шампанского, но и курили кубинские сигары, признак роскоши, на вершине которой они наверняка себя ощущали. Сербский спортивный журналист Зоран Милосавлевич, присутствовавший на вечеринке, рассказывал: «Искренние чувства, которые демонстрировали Джокович (и остальные) на вечеринке, свидетельствовали о том, как глубоко укоренен в нем патриотизм. Становилось ясно, почему он делает все это и почему некоторые говорят, что в случае необходимости он защищал бы Сербию даже одной рукой».

Теннисисты стали героями. Они прославили Сербию, в апреле 2011 г. им были выданы дипломатические паспорта. Ночь на воскресенье 5 декабря 2010 г. оказалась, по-видимому, вершиной их карьеры – что еще могло с этим сравниться? Возможно, закончив играть, кто-то из них будет вспоминать эту ночь как лучшее событие в жизни. Тем не менее для каждого из них – и в особенной степени для Джоковича – успех Сербии на Кубке Дэвиса стал трамплином для впечатляющего взлета в карьере в течение последующих нескольких лет.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.