«Китайца»
«Китайца»
Дело было в самом конце восьмидесятых. Молодая русская актриса уже два месяца жила и работала в Париже и, как полагается русскому человеку, надолго попавшему в комфортабельные условия, сильно затосковала.
Актриса пила в своем полулюксе, врубив на полную громкость Высоцкого. Дверь в номер была приоткрыта, и через какое-то время, на сочетание хриплого голоса с женским одиночеством, в номер заглянул пожилой азиат. С корректным поклоном что-то спросил. Актриса ни на каком языке, кроме своего, не понимала, да ей и не больно было надо. Но излить душу уже хотелось.
— Китайца! — сказала она, махнув рукой. — Заходи! «Китаец» зашел, присел. Она ему налила:
— Пей!
«Китаец» с поклоном пригубил.
— Нет, ты пей! — сказала актриса. — Ты по-человечески выпей, до дна!
Заставив азиатского старика выпить до дна, она начала рассказывать ему про жизнь, о которой тот не имел никакого представления.
— Я актриса! — говорила актриса. — Понимаешь ты? Актриса! Станиславский, слышал?
— Станиславский… — понимающе закивал «китаец».
— Ни хера ты не слышал, — определила актриса. И еще выпив, длинно исповедалась ему — про русскую душу, про жизнь, до капли отданную искусству, про Высоцкого, про Нину Заречную… Азиат сочувственно кивал, гладил по плечу, потом по коленке…
— Отстань ты, китайца дурная! — кричала актриса. И снова рассказывала ему, как это мучительно — все время жить жизнью роли, которая не отпускает, живет в тебе и днем, и ночью… И открыла еще бутылку, и налила себе и гостю, — и в ожидании нехитрых, но особенно желанных в пожилом азиатском возрасте радостей тот еще битый час слушал про русскую душу, про Высоцкого, про Нину Заречную…
Радостей он не дождался. По крайней мере, так утверждает актриса, с нервным смехом рассказывавшая потом эту историю.
Причина нервного смеха — вот какова. Наутро, не слишком рано вернув себя к жизни, актриса подправила лицо и пошла завтракать. В холле отеля стоял вчерашний «китаец» и негромким голосом отдавал распоряжения. Вокруг него в большом количестве стояла свита и подробно, с огромным почтением записывала слова, которые тот негромко ронял. «Китаец» мельком глянул на остолбеневшую невдалеке актрису — на лице его не дернулся ни мускул — и продолжил монолог.
Она отошла в сторонку и осторожно уточнила: кто это?
Оказалось: Акиро Куросава.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.