Преподобный Иоанн Кукузель

Преподобный Иоанн Кукузель

Иоанн Кукузель был родом болгарин, он родился в Диррахии. Рано оставшись сиротой, он был взят в константинопольскую придворную школу. Там, по чрезвычайно нежному голосу, по миловидности и отличным дарованиям, обратил на себя внимание императора Иоанна Комнина. Вскоре юноша стал лучшим придворным певцом. Для него открывалась блестящая будущность – весь византийский двор восхищался юношей Иоанном. Но он сам мечтал посвятить всю свою жизнь служению Богу. Узнав, что император ищет ему невесту, Иоанн впал в отчаяние. Он решился бежать из столицы и скрыться в какой-нибудь отдаленной пустыни. Как раз в это время в Константинополь прибыл настоятель Великой Лавры с Афона. Иоанн случайно увидел старца, и сердце его затрепетало от радости. Он открыл старцу свои мысли и просил совета. Игумен благословил желание юноши оставить мир.

Вскоре Иоанн оставил Константинополь и бежал на Афон. Когда он пришел в Лавру, привратник спросил его, кто он, откуда и чего хочет, Иоанн отвечал, что он простолюдин, пастух и хочет быть монахом.

– Молод еще, – заметил привратник.

– Благо – в юности взять ярем Господень на ся, – отвечал Иоанн и убедительно просил доложить о нем игумену [1, с. 616].

Привратник доложил про незнакомого пришельца игумену и братии. Они рады были ему, потому что нуждались в пастухе. Иоанна приняли в обитель, его постригли и поручили ему пасти на горных пажитях монастырское стадо. Юноша обрадовался такому послушанию. Он отогнал стадо вглубь святогорских пустынь, и любимым его занятием было богомыслие и молитва.

Тем временем, Иоанна разыскивали по приказу императора, но посланные, даже побывав в Лавре, не смогли отыскать Иоанна.

Тихо и спокойно текли дни и годы Иоанна в строгой пустыннической жизни: он радовался своему уединению. Однажды, думая, что никого нет в пустыне и никто не слышит его, Иоанн начал петь, как бывало, Божественные гимны. Его ангельский голос далеко разносился по пустыне. Долго пел умилившийся Иоанн, не видя и не зная, что один пустынник, таившийся близ него в дикой трещине скалы, подслушивал его. Звуки пастушеского пения потрясли сердце строгого пустынника, растрогали до слез и произвели благодатное впечатление на его душу. Пока пел Иоанн, пустынник не сводил с него глаз, не понимая, откуда взялся в пустыни такой ангельский голос, такой бесподобный певец.

Не медля, пустынник отправился в Лавру и известил игумена о дивном пастухе и трогательном его пении. Иоанн был вызван из пустыни и, против воли, только заклинаемый именем Божиим, открылся игумену, что он придворный певец Иоанн. Игумен едва мог узнать в изможденном пустыннике любимца императора, с которым он сблизился в Константинополе и который тогда был в полном развитии жизни, с пленительным взором и с играющим на щеках румянцем. По слезной просьбе Иоанна, настоятель оставил его на прежнем пастушеском послушании.

Однако, боясь императора, на случай, если он вдруг узнает, где скрывается его любимец, игумен отправился в Константинополь, лично представился государю и обратился к нему с такими словами:

– Помилуй, государь, раба твоего! Во имя Бога, желающего всем и каждому из нас спасения, умоляю тебя, выслушай отечески мою просьбу, исполни ее, да и Бог исполнит во благих желания твои!

– Чего ты, отец, хочешь от меня?

– Прости меня, государь, если я буду дерзок пред твоим величеством! Просьба моя ничтожна до того, что легко ее исполнить. Тебе это просто и ничего не стоит с твоей стороны, кроме одного твоего слова; между тем, исполнение ее составит утешение и радость самых ангелов и благо моей Лавры.

– Чего же ты хочешь? Говори, я все исполню, – ласково промолвил император.

– Царское слово свято, – почтительно заметил игумен, – оно неизменно!

– Так, так, отец! – сказал император, растроганный простотою старца, – чего же ты хочешь?

– Подари нам одного из своих подданных, который ищет вечного своего спасения и молится о державе твоей – более ничего, – сказал игумен и замолчал.

– Изволь, – весело отвечал император, – кто ж он и где?

– У нас уже и даже в ангельском образе, – сказал старец. – Имя его – Иоанн Кукузель…

– Кукузель? – спросил император и невольно прослезился [1, с. 617–618].

Тогда игумен рассказал подробно об Иоанне. Император внимательно слушал и, наконец, воскликнул:

– Жаль мне единственного певца! Жаль мне моего Иоанна! Но если он уже постригся – нечего делать! Спасение души дороже всего: пусть молится о спасении моем и царства моего [1, с. 618].

Старец благодарил Господа и своего государя и весело воротился в свою Лавру. С той поры Иоанн успокоился – выстроил себе келью с церковью во имя Архангелов и, уединяясь там шесть дней, в воскресенье и другие праздники приходил в собор, становился на правый клирос и умилительно пел в числе других певцов.

Раз, таким образом, пропев в субботу акафист после бдения, он сел в стасидию – так называются братские седалища – напротив иконы Богоматери, пред которой читался акафист, и задремал тонким сном.

– Радуйся, Иоанн! – вдруг произнес кроткий голос [1, с. 619].

Иоанн смотрит – в сиянии небесного света стояла пред ним Богоматерь.

– Пой и не переставай петь, – продолжала Она. – Я за это не оставлю тебя [1, с. 619].

При этих словах Богоматерь положила в руку Иоанна золотую монету и стала невидима.

Потрясенный чувством невыразимой радости, Иоанн проснулся и видит, что, действительно, в правой его руке лежит златница. Он заплакал от умиления и благословил неизреченную милость и благословение к нему Царицы Небесной. Червонец был привешен к иконе Божией Матери, пред которою пел Иоанн и удостоился явления.

С тех пор Иоанн усерднее прежнего начал проходить клиросное свое послушание, но от тайных келейных подвигов и от долгих стояний в церкви ноги его отекли, открылись на них раны и кишели червями. Но недолго страдал Иоанн. Ему, как и прежде, в тонком сне, явилась Богоматерь и тихо произнесла:

– Будь отныне здрав! [1, с. 619]

Раны исчезли, и признательный Иоанн остаток дней своих провел в великих подвигах созерцательной жизни и до такой степени просветился духом, что удостоился провидеть час и день своей кончины. Он простился с собравшейся к нему братией и, заповедав похоронить свое тело в Архангельской, созданной им церкви, с улыбкой на устах отошел ко Господу.

Память преподобного Иоанна Кукузеля празднуется 1 октября.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.