18

18

Стало тепло, траир ушёл вглубь, мы переехали в Сальто домой, стали рыбачить дома. Степанида звонит Андрону: «Ишши невесту», но он стыдливый. Она настаивает брать у Берестова Фёдора или у немса Вагнера, думаю: ошибку делаешь, сестра, опять будет дискриминация, мне его жалко. Стал говорить Марфе, она подтвердила. Через два-три дня Марфа мне говорит:

– Слушай, у сестре Ксении дочь Анютка, девка красива, кро?тка, спокойна, угодительна.

– Вот ета подойдёт. А как можно помогчи? Но чтобы нихто не знал.

– Я позвоню к сестре.

Марфа позвонила, с Ксенияй договорились, и через два месяца Ульян с Ксенияй привезли Анютку в Уругвай. Я Андрону рассказал подробно, хто Фёдор, хто Немец и хто Ульян, девчонка кро?тка, угодительна, а те го?рды.

– Смотри сам, езжай праздновай.

Он уехал, через месяц вызывает мать, а сам ишо не сватал – стыдно. Но Анютку он сполюбил, и она его также, но боятся друг дружку. Степанида приехала, пошли сватать.

– Ну что, сватать?

– Сватать.

А жених ишо не подходил к невесте. Мать пошла, расправилась с ними и привела их обоих. Ульян стал спрашивать у Андрона:

– Ты её берёшь по любви или тебя заставляют?

– Нет, я сам, я её люблю.

– А ты, Анютка?

– Я тоже его люблю.

– И хочешь за него выйти?

– Да, ежли отдашь.

Ульян сказал:

– Раз оне сходются воляй, я ничего не могу сказать против. – Ксения также.

Свадьбу сыграли, меня приглашали, но я не поехал: пе?рво надо дело довести до конса.

Моё дело дошло до соборов, многи одобрили и сообчили: пускай решает уругвайский собор. Коля старался, всем звонил, по всем страна?м и всех разжигал, что я не покаялся, всё вру, са?мо главно утаил. Но я был спокойный, моя совесть чи?ста, пускай хоть сколь кричит, но он уже силу потерял, всем уже надоел. Ето всё решалось медленно, и я не торопил, уже отвык от народу и деревняв, всё мне стало постыло, вижу всё лицемерство и несправедливость. Куда ни пойди – всё хорошо, как обратись к нашим староверам – всё не так. Оне мне опротивели, да и сердце стало слабо, как услышу ето лицемерство, сразу стаёт худо, поетому стараюсь избегать встречи.

Степанида посылает Федотку и Мишку к нам на рыбалку, Андрон с женой уехали в Боливию, мы с Андрияном разделились, потому что часто психует, он забрал себе Федотку с Мишкой, я остался с Софониям и с Никитом, и Ларионка не отстаёт, рвётся на рыбалку, самому восемь лет, а такой шустрый, нигде не присядет.

Звонит Илюшка с Боливии, просится на рыбалку. Вот, думаю, момент привести его на собор, говорю:

– Приезжай, рыбалка ничего идёт.

Оне приехали, у них уже три дочери, у Андрияна три сына, у Алексея сын. Я Илюшке дал пятьдесят процентов, чтобы ему помогчи, он старается помогчи и угождает, Андриян злится, что опять ему помогаю.

– Дело не твоё, не суйся.

Стал его спрашивать:

– Ну и как твой Ананий?

Ему неудобно, но ответил:

– Раза? два приходил, и мы с нём поспорили, и больше он не пришёл.

– Ну и как ты думаешь, что с нами произошло?

– Я сам в сумленье, сам не знаю: то ли от Бога, то ли от беса.

Я больше не стал его трогать, думаю: как мне придётся проситься в собор, так его потребоваю. Он проработал два месяца, окреп, сделал себе лодку, купил мотор, сети – и заподымал горб, всё ему не так. Говорю Марфе:

– Вот смотри и учись, сколь мы им ну?жны.

И Устина запокрикивала, через мало время пошли сплетни, стали коситься. Я вижу, что дело не то, сказал обоим сынкам:

– И что будет дальше? Ваши жёны стали заниматься сплетнями, а что будет дальше?

Андриян пошёл сразу приказал Неониле:

– Иди и разбирайся с тятяй.

Она пришла со слезами, я стал ей говорить:

– Неонила, ты моя любимая невестка, всё было тихо, зачем ты связалась с Устиной? И пошла вражда.

Она плачет и говорит:

– Я толькя вот ето сказала, а теперь повернулось, и всё сло?жила на меня.

– Да я всё понимаю, ты же знашь, что было в Боливии, и связывашься с ней, ето чирей, хоть сколь будет гноить.

Она плачет, прошшатся.

– Бог простит, толькя будь от неё подальше и не связывайся с ней.

– Ладно, тятенькя.

Илюшка узнал, что Неонила приходила прошшаться, послал Устину и сам пришёл, я стал вежливо говорить ей, она стала спорить, огрызаться, и все мы виноваты, она права. Говорю:

– Но ежлив мы худые, зачем ташшилась к нам?

– Я ехала не с вами жить.

– А нашу по?мочь не шшитаешь?

– Разговаривайте с Ильёй, я тут ни при чём. – Вот как хошь, так и живи.

Вскоре Илюшка перегрузил лодку рыбой и всё утопил и сам чуть не утонул, всю ночь проболтался в воде. На другой день вечером пришёл домой, но потерял разговор, стал немой с перепугу, но врачи его отстояли. Он со мной прошшался и сознавался, что во всем он виноват, но, когда оздоро?вел, замолчал и снова пошёл против нас. Я удивляюсь, что врёт всё сподряд, говорю:

– Где он научился врать?

Андриян отвечает:

– Всю жизнь он врал. Вот и про своих детей спроси у людей. Илюшкин тесть Евгений повезли из Боливии в Чили кокаин, их поймали и посадили в тюрму на восемь лет, сам Евгений и два сына, Паиськя и Федоска, но уже не первый раз везли, и за ними уже сле?дили. Илюшка рассказыват, что у них привычкя: часто говорят «обокрасть», да «убить», да «отобрать», да «обмануть», и из бардаков не вылазют.

Думаю, дак вот, субчик, где ты нахватался! Теперь понятно, посмотрю, что дальше будет с тебя.

Андриян часто рвался на дамбу ловить дорадов, слухи идут, что там подкупают полицию и рыбачут возле самой дамбы, и дорадов там тьма, разом сетки наполняются. Я ему говорил: «Андриян, дело иметь с полицияй – к добру не приведёт, сам видишь, кака? коррупсыя». Но он не слушал, всё разузнал, с кем договариваться, кому платить, хто когда дежурит, в каки? часы заплывать. И дорадо плотют два с половиной за килограмм долларов, ето очень выгодно. Оне обои уехали с Илюшкой.

За перву ночь поймали Андриян восемьсот килограмм, Илюшка пятьсот килограмм, им ето понравилось, оне за неделю хорошо заработали и меня сманили. На другу? неделю мы с ними поехали. У Андрияна всё организовано, в неделю оне заезжают три-четыре раза?, полиция берёт сто долларов за лодку, работы два-три часа перед утром. Подкуплено с обоих сторон, Аргентина и Уругвай, часто заявляют и ловют, но хто полиции хорошо плотит, того берегут и сообчают, куда убегать. Зона охраны одно км, как заявление – бегут ловить, но полиция звонит на мо?бильный, куда убегать. Ловили уругвайсов, потому что плохо платили, уругвайсы удивлялись: как так, русски как молния, час тут – час нету, и всегда у их сети бьётся рыба. Мне ето всё не нравилось, как пужаной ворон. Андриян с Илюшкой ликуют, я им говорю:

– Не радуйтесь, ето вам будут слёзы.

Андриян возражал:

– Ха, полиция нас берегёт.

– Придёт время, полиция сама вас предаст да ишо заманит подальше.

– Мы им так хорошо плотим, им невыгодно нас ловить, оне получают всего двести долларов в месяц, а тут в неделю по сто долларов каждый.

– Но я вам говорю: придёт время, помянете мои слова.

– Да тебе бредит.

Я не стал там рыбачить, уехал на прежняя место.

К ним явился команданте морского флота, я увидел его – и сразу видать, что он первый коррупсионер, он всё вёл до?говор с Андрияном, я Андрияну сказал:

– Вот етот офицер принесёт тебе проблему, зглянь ему в глазки и всё поймёшь.

– Да, он выслужился в Африке, в Конго, и офицера получил именно за коррупсыю.

– Но вот бойся его.

– Да ему невыгодно нас предавать.

– Ах, Андриян, Андриян, зелёны вы ишо.

К ним наехали Кипирьян, племянник, Стёпка Бодунов, Андриянов шурин Флорка, Ефим Мурачев – Ульянов брат, Степанидины Федотка с Мишкой. Андриян хоть скромно жил и деньги копил, а Илюшка жил развратно, арендовал машину и катал своих рыбаков, часто гулянки, мясо жарили на таборе, набрали оружия, ездили на охоту, били кабанов, оленяв – как хорошие паны. Я ругал, но никакого толку не было, Илюшка даже уехал в город, дом арендовал, чтобы нихто его не ругал.

Я до тех времён, что с нами случилось в Боливии, всё шшитал: дети да дети, но после то?го стал сле?дить за каждым их движением, насколь мы можем на них рашшитывать. Как говорится, дитё-то он мой, но ум-то у его свой.

Илюшка собрался на машине покататься по Аргентине, и Андриян туда же, тоже арендовал машину. Марфа собралась с ними к Таньке съездить, стала проситься у Илюшки, он промолчал. А Устина сказала:

– Места нету.

Она ответила:

– Придётся у Андрияна проситься.

Устина:

– А ты нужна там, нет?

И Марфа уехала с Андрияном, оне проездили две недели. Приезжает Марфа со слезами: Андриян дорогой распсиховался и чуть Марфу дорогой не оставил.

– Вот, Марфа, всё ето бери внимания, что нас ждёт.

Танькя живёт в Сиполети в хорошим апартаменте, работат в компании «Петробраз» на бензозаправке как супервизо?ром, получат хорошу зарплату, учится, но ей еле-еле хватат, всё дорого жить в городе. Андриян проехал весь юг морской и всё узнавал про рыбалку, приехал с хорошими новостями: рыба в цене, и рыбы много. Стал меня уговаривать начать рыбалку в Арьгентине на море.

У нас здесь произошло следующа. Таквара с Кариной не поладили, нам стало некуда рыбу сдавать, и в Сальто приехали бразильяны, арендовали фригорифико[247] и стали скупать рыбу, у них свой лёд. Оне нас разыскали и предложили, чтобы мы им сдавали. Мы с каждым новым скупателем цены на рыбу подымали, и, как всех больше у нас рыбы, нам платили. Можно сказать, что цены мы регулировали. Ето долго не прошло, раскрылось, что оне жулики и не плотют.

У нас произошёл несчастный случай. Первого августа, в Спасов день, мы отмолились, пообедали, отдохнули, я говорю Софонию:

– Давай уплывём на табор и вечером поставим сети, праздник всё равно маленькяй.

Софоний был против, но я настоял, и мы собрались, Ларионка с нами. Я взял портфель со всеми документами – думаю, буду готовить проект на вырашшивание рыбы. Мы поплыли. Лодка была хорошо загружёна сетками, льдём, продуктом, топливом. Заподувал ветерок, мы отплыли три часа от дому, плыли по Арапею вверх, ветер дул всё сильней и сильней, у Ларионки была одета спасательна жилетка. На повороте поплыли прямо на ветер, но он подул ишо сильнея, я успел сказать, что:

– Софоний, подплывём к берегу.

Он ответил:

– Смотри сам.

Смотрю, одна волна, втора?, третья, и лодка пошла на дно, Ларионка закричал с перепугу в панике, я крикнул:

– Софон, одевай жилетку и спасайся! – А сам обнял Ларионку и стал уговаривать: – Не бойся, я с тобой, мы чичас выплывем.

Сперва он кидался[248], но потом притих, видит, что не тонет и плывём. Выплыли, но всё ушло на дно, окро?мя постели. Мы всё потеряли, ето будет на двадцать тысяч долларов. Искали два дня, но ничего не нашли. Вот тебе и маленькяй праздник!

Я стал бояться воды. Уже четвёртый раз чуть не утонули, два раз на простой[249] лодке, сетки поставили, буря разыгралась, и мы на простой лодке на ветер едва устояли, ето было страшно.

Поехал я к покупателям, попросил их на ихной лодке поискать – отказали, попросил сетей – отказали. Ах вы идивоты, толькя бы вам была бы выгода! Но раз так, я вам больше не рыбачу. Позвонил в Бежя-Унион, к Сергио Лагрега, ето конкурент Карине, он сразу прибежал.

– Сергио, давай сети, буду тебе рыбачить.

– Сколь надо?

– Две тысячи метров.

– Хорошо, завтра привезу, заплотишь рыбой.

– Хорошо.

Цены ушли ишо выше, и мы с нём прорыбачили допоследу. Ловкой парень, всё всегда исполнят вовремя, плотит на налично, он доволен нами, а мы ём.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.